Гарри Поттер и наследница Тьмы

Всю оставшуюся дорогу до Хогвартса Селина не обмолвилась с Гарри и словом, и это немного его напрягало. Он понимал, что им явно далеко до заядлых друзей, к тому же такими он уже обзавелся, однако не мог не согласится с самим собой, что эта девушка как-то странно влияла на него. Сидя с ней в одном купе, Гарри ощущал странное чувство невысказанности и чего-то такого знакомого, будто когда-то уже был рядом с тем, кто вызывал в нем схожие чувства. Рон и Гермиона так и не появились до того момента, как Гарри, пропустив вяло улыбнувшуюся ему на прощание Селину к выходу, не вышел на платформу, до отказа набитую толпящимися в недоумении первокурсниками и увлеченно болтающими между собой старшими учениками. Однако практически все разговоры поутихли, когда Гарри вылез из своего вагона, и теперь на него таращились тысячи разноцветных глаз. Не дожидаясь очередной волны благодарности, он с трудом протиснулся мимо толпы учеников и в полном одиночестве направился к каретам. Позади него раздалось громогласное «Первокурсники, все ко мне» от Хагрида, и до слуха Гарри донеслось привычное жужжание голосов мальчишек и девчонок, прибывших на учебу. Вечер был теплым, словно сама погода радовалась долгожданной победе и жаждала поделиться своим счастьем со всеми вокруг, однако Гарри совсем это не обнадеживало. Он прекрасно понимал, что в Хогвартсе ему с трудом получится избегать любопытных взглядов и многозначительных переглядок, когда он будет проходить мимо. Конечно, его персона и раньше привлекала внимание, достаточного, чтобы содрать с себя лицо, но теперь, когда по его милости наконец навсегда сгинул темный волшебник, терроризировавший магическое сообщество уже долгие годы, даже находиться в одном замке с Гарри Поттером становилось самой настоящей привилегией. — Гарри! — послышался сзади голос. Гарри обернулся, нехотя стряхивая с себя легкую вуаль задумчивости. К нему бежала Джинни, и ее рыжие волосы развевались на ветру так прекрасно, что он невольно загляделся. — Я тебя искала, — чуть запыхавшись, сказала она, когда догнала его. — Да, прости, — моргнул Гарри. — Просто хотел побыть один. Джинни бросила в него недоверчивый взгляд, но все же промолчала. Гарри неловко взял девушку за руку и хотел было потащить ее к подъехавшей карете, но она замотала головой. — Рон и Гермиона попросили, чтобы мы их подождали, — немного закатив глаза, если такое вообще возможно, сказала девушка, и Гарри невольно отметил про себя, что ощутил легкое облегчение, потому что ему не придется ехать до школы только лишь в компании Джинни. Оставшиеся позади школьники стремительно нагоняли Гарри и Джинни, и он уже начинал нервничать. Гарри совсем не хотелось снова ощущать на своей спине заинтересованные взгляды, слышать волнительные перешептывания и понимать, что в данный момент буквально вся школа обсуждает его и только его одного. Однако стоило ему повернуть голову на толпу весело галдящих учеников, как его взгляд сам собой уперся в одну черноволосую девушку, идущую чуть ли не под руку с парнем, чьи волосы были полной противоположностью ее. Селина Блэк в компании Драко Малфоя. Гарри вдруг резко захотелось отпустить руку Джинни. Сердце у Гарри сжалось самостоятельно, а его мозг даже не успел дать ему такую установку. Даже при всей своей изобретательности, Гарри не мог сообразить, что могло свести эту девушку, с виду такую милую и приятную, с кем-то, подобным Малфою, гнусному и мерзкому. И хоть в последнее время отношения между Гарри и Драко стали совсем не на много лучше, это не означало, что он так легко допустит мысль об их знакомстве. — Куда ты смотришь? — недовольно пробурчала Джинни, когда Гарри уже слишком долго молча таращился в толпу. — Э-э-э, — машинально пытался сообразить Гарри, — Рона с Гермионой высматриваю. Кажется, это объяснение удовлетворило девушку, и она принялась вместе с Гарри внимательно вглядываться в толпу. Вот только парня, на самом деле, мало интересовало местоположение его друзей — Рон и Гермиона уж точно не потеряются, а вот потерять Селину из поля зрения ему действительно грозило. Селина и Драко явно знали друг друга очень давно: Гарри сделал такой вывод, потому что они довольно грубо разговаривали между собой, а Селина даже чересчур эмоционально размахивала руками, пытаясь что-то доказать Малфою. И Гарри без промедления поставил бы свою метлу на то, что выходило у нее не очень хорошо. Малфой отказывался ее слушать. — Привет, — раньше, чем хотелось бы Гарри, раздался голос Гермионы. Они с Роном бодро шагали к ним, держась за руки. При виде подобно им державшихся за руки Гарри и Джинни Рон слегка нахмурился, но не стал ничего говорить. Все же его лучший друг был намного лучше Дина Томаса или Майкла Корнера. — Почему вы так и не пришли в купе? — сердито отозвался Гарри, когда Рон и Гермиона наконец поравнялись с ними. — Малфой подрался с каким-то пятикурсником, — фыркнув, ответил Рон. — Мы точно не поняли, что произошло, потому что они сначала словесно друг друга унижали, потом стали пихаться, и в конце парень наградил Малфоя Обезьязом, а тот отплатил Петрификусом. Причем оба заклинания получились такими сильными, что нам пришлось почти всю дорогу снимать с них заклятья. — Не знала, что в Хогвартс-Экспрессе можно колдовать, — пожала плечами Джинни. — В Министерстве сейчас такая неразбериха, — грустно сказала Гермиона, искоса подглядывая на Гарри. — Все так заняты разоблачением Пожирателей смерти под прикрытием, что несколько заклятий одного пятикурсника, едущего в Хогвартс, вряд ли кого-то заставят бросить дела. Гарри не слушал. Ему было плевать на то, что в Министерстве существуют проблемы — свой долг магическому сообществу он с лихвой выплатил, — его больше интересовало, как долго Селина знакома с Малфоем и почему они ругались. — Кстати, у нас будет новенькая, — радостно провозгласила Гермиона, когда они наконец садились в подъехавшую карету, ведомую огромным фестралом. — Правда? — изумилась Джинни. — Как ее зовут? — Селина Блэк, — выпалил Гарри раньше, чем сумел бы понять, что он сделал. Джинни, наполовину влезшая в карету, вдруг замерла на последней ступеньке и повернулась на Гарри намного медленнее, чем требовалось в этой ситуации. Слишком поздно Гарри прикусил язык. Рон с Гермионой озадаченно переглянулись и замолчали, не зная, что сейчас следует сказать. — Откуда ты знаешь? — с плохо скрываемым недовольством в голосе спросила девушка, но в карету все же залезла. Наверное, из-за того, что сзади напирали догоняющие их студенты. — Я ехал с ней в одном купе, — снова не подумав, ответил Поттер. Карета потащилась к замку в оглушительной тишине. Если быть честным с собой, Гарри было плевать, что о нем подумают Рон, Гермиона и Джинни. На самом деле, ему было плевать на все, что происходило вокруг, если это не затрагивало его самого. К тому же в вагоне уже не было свободных мест. Что же ему, нужно было ехать до школы в коридоре, расположившись на своих чемоданах? — Значит, ее фамилия… Блэк? — неуверенно спросил Рон после чувствительного толчка гермиониного локтя, нескольких секунд обиженного сопения Джинни, не желавшей смотреть на Гарри, и половины проеханного пути. — Она дочь Регулуса, — бросил Гарри, неотрывно глядя в окно на мелькающие за ним деревья. — Правда? — встрепенулась Гермиона. — Брата Сириуса? — Да, — неохотно подтвердил Поттер. — По крайней мере, она так сказала. Тишина снова обволокла сидящих в карете. Джинни продолжала упрямо не смотреть на Гарри, но все же навострила в любопытстве уши и перестала сопеть. — Она тебя знает? — аккуратно подал голос Рон, и Гарри одарил его уничтожительным взглядом. — Меня все знают, Рон, — горько усмехнулся он. Рон взглянул на Гермиону, словно желал найти в ней спасение. Она лишь отмахнулась от него и наклонилась к Гарри, уперев локти в колени. — Мы видели ее с Малфоем, когда шли к вам, — объявила она, и Джинни вдруг как-то повеселела. — Думаешь, они вместе? — Разве это должно меня волновать? — непринужденно пожал плечами Гарри, а сам подумал, что это чертовски его волновало. — Малфой вроде как стал лучше. Гермиона смолкла. В голове у Гарри то и дело проносились мысли о Селине в компании Малфоя. Почему-то ему совсем не хотелось, чтобы между ними было хоть что-то общее, а о более тесных взаимоотношениях Гарри и думать не желал. Его собственные отношения с Джинни, которые он тщательно старался восстановить, потому что все-таки ее любил, внезапно перестали его волновать. Было в Селине Блэк что-то такое, что Гарри назвал бы наваждением от любовного напитка. И лишь под конец поездки, когда все четверо наконец выползли из кареты и направились к главному входу в Хогвартс, Гарри подумал, что, возможно, Селина и Малфой знали друг друга, потому что были родственниками.

***

Большой зал был именно таким, каким Селестина его себе и представляла: огромное помещение, до отказа набитое докучливыми учениками, с прекрасным сводчатым потолком, являющее собой точную копию звездного неба, усеянного вечерними огоньками звезд. Но даже при всех его недостатках в виде усаживающихся за свои столы студентов Селестина знала, что это место станет ее любимым во всем замке. Она стояла в куче топчущихся в растерянности первокурсников, что ожидали своей очереди на распределение, с откровенно скучающим видом. Явно выделяющаяся из этих малявок она размышляла о своем. Как только Селестина изъявила желание отправиться в Хогвартс, к ее вящему удивлению, никто из Малфоев, которые после смерти ее матери Беллатриссы не стали отворачиваться от нее только потому, что Нарцисса была ее родной сестрой (хотя Селестина догадывалась, что, возможно, дело было еще и в ее покойном отце), не изъявил желание возражать. Нарцисса даже написала МакГонагалл, чтобы та провела церемонию распределения в ее теперь уже директорском кабинете, однако, по всей видимости, слово Малфоев в волшебном мире теперь не имело абсолютно никакой ценности. Драко кстати был, наверное, единственным, кто не возразил, но и не одобрил эту идею. Младший Малфой никогда не нравился Селестине: слишком много гонора в смазливом парнишке, привыкшем прятаться за отцовским авторитетом. Увидев, как она выходит из поезда, Драко уж очень разъярился. Выкрикивал что-то о том, что Селестине не следовало приезжать, что ее план не увенчается успехом, да и Поттер не такой дурак, чтобы повестись. Сама Селестина была немного другого мнения — Поттер был именно таким дураком. — Селина Блэк, — послышался настойчивый голос МакГонагалл, затронувший самый краешек сознания Селестины. Девушка подняла глаза. Теперь она стояла уже совершенно одна напротив преподавательского стола и МакГонагалл, держащей в руках Распределяющую шляпу. Мысли иногда уводят дальше, чем следовало бы. — Простите, — одними губами прошептала она покачивающей от недовольства головой МакГонагалл и поднялась к ней. Распределяющая шляпа в руках нового директора Хогвартса напряжно дернулась, но Селестина всегда была на шаг впереди. С ее генами не трудно было догадаться, какой именно факультет ей нужен, однако в планах девушки было провернуть небольшое предательство крови. Распределяющая шляпа была прекрасным, изумительным легилиментом. Иначе объяснить эту способность видеть мысли и качества новобранцев было нельзя. Вот только Волан-де-Морт, желающий защитить свою прелестную дочурку от ненужных воздействий на ее мозг, обучил ее не менее сильной Легилименции. Да, от своей дочери Темный маг был в самом настоящем экстазе, и Дамблдор, если бы знал о ней, несомненно признал бы, что тот умеет любить. Шляпа думала очень долго. Так долго, что по залу пробежался тихий шепоток недоумения. Но Селестину мало волновало мнение других. Ее больше заботило, что Поттер, сидящий ближе к концу зала, вдалеке от преподавательского стола, как старшекурсник, смотрел на девушку любопытным взглядом. В Легилименции Селестина была настоящим асом, поэтому от нее не требовалось особых усилий, способных обмануть Распределяющую шляпу, и пока та натужно изрекала свой вердикт, девушка смотрела Поттеру прямо в глаза, не стесняясь недовольных взоров его подружки Уизли. — Гриффиндор! — наконец выплюнула шляпа, и в зале раздался всеобщий вздох облегчения. За столом Гриффиндора тут же зааплодировали сотни рук, поздравляя пополнившую их ряды Селестину, и девушка, бросая направо и налево благодарные улыбки, подошла к концу стола, где сидели все старшекурсники. — Добро пожаловать в Гриффиндор, Селина, — мягко улыбнулся Поттер и пододвинулся, чтобы освободить ей место. Девчонка Уизли чуть ли не открыла рот от изумления. — Спасибо, Гарри, — наверное, чуть более сладостно, чем требовала ситуация, промурчала Селестина, присаживаясь рядом с ним. Напротив нее оказалась Гермиона Грейнджер. — Я Гермиона, — сразу же протянула ей руку девушка, и Селестина еле подавила неприятные мурашки, табуном промчавшиеся от ее ладони к плечу. — Я знаю, кто вы, — кивнула Селестина, одаривая сидящих рядом теперь уже однокурсников любезной улыбкой, от которой скулы сводило просто нещадно. — А ты, значит, Селина? — задал уточняющий вопрос Рон Уизли. Грейнджер ткнула его локтем в бок. — Я рада, что ты так проницателен, — откликнулась Селестина, и гриффиндорцы прыснули от смеха. От этой любезности Селестину тошнило, но ей позарез нужно было произвести если не на всех, то хотя бы на большинство приятное впечатление. Чтобы подобраться к Гарри Поттеру настолько близко, чтобы он наконец понял всю свою сущность, ей требовалось разбить это Золотое Трио, превратив его в Бриллиантовый Дуэт. — Надеюсь, мы подружимся, — снова обратил на себя внимание Поттер. Джинни Уизли скептически фыркнула в тарелку с пюре. К сожалению, она никак не вписывалась в тщательно проработанный Селестиной план, так что от нее следовало избавиться. А Селестина была уверена, что ее молчание в поезде сделало ее в глазах Поттера первоочередной целью. В конце концов, чем труднее задачка, тем приятнее ее разгадать. — Уверена, все так и будет, Гарри, — проворковала Селестина, накрывая руку Поттера своей ладонью. За столом повисло неловкое молчание. Гарри с тупым выражением лица таращился на поглаживающие тыльную сторону его ладони пальцы Селестины. Рон откашлялся. Гермиона прочистила горло. Селестина и Гарри теперь смотрели друг на друга испытующе. — Что ж, — первой нарушила молчание Грейнджер, и Селестина с милой улыбкой повернулась к ней, пряча горящую огнем руку под стол, пока Поттер продолжал изучать профиль девушки. — Добро пожаловать в Гриффиндор. Они подняли кубки. После первого глотка напряжение слегка спало, и Селестина подумала, что теперь ей нужно привыкать к новому имени. Селестины Лестрейндж больше не существовало. Теперь была лишь Селина Блэк. До поры до времени.