Масс Эффект.Пробуждение

      Глава 16 Павший народ       Тали была занята своей обычной работой за консолью в инженерном отсеке. По правде говоря, работы было не так уж много, в данный момент, ядро привода «Тантала» функционировало нормально, точнее как обычно. Но кварианскому инженеру всегда было чему поучиться — проверить какую-то новую систему, возможно, даже как-то усовершенствовать одну из многочисленных схем, управляющих ядром. Адамс был рад предоставить как можно больше информации. Тали подумала, что все, что она сможет узнать, в конечном счете, существенно поможет ее собственному флоту. Конечно, сначала она должна была обсудить все с Шепардом. Она считала, что большая часть информации о системах конфиденциальна или, по крайней мере, засекречена Альянсом, поэтому не чувствовала бы себя комфортно без его прямого согласия.       Одна мысль о Шепарде заставила Тали на мгновение остановиться и задуматься. Прошло несколько дней с той ночи в столовой, когда она увидела Шепарда, показавшего трещины в стене, которую он выстроил вокруг себя. Так сказать, реального человека, скрывающегося за своей маской, с заботами, тревогами и болью. Чем больше она думала, тем больше понимала, что совсем не понимает, что именно заставляет Шепарда идти вперед. Она знала о его поступках до их встречи и во время их совместной службы на «Нормандии». Она наблюдала как он справлялся со всеми проблемами, возникавшими на его пути. Но ей хотелось стать ближе к нему, пусть даже в качестве друга. Тали хотела разрушить эту стену окончательно и узнать «настоящего» Шепарда. Тали понимала, что в глубине души он что-то скрывает и ей было интересно, сможет ли она когда-нибудь подойти настолько близко, чтобы он открылся. Кварианка вздохнула с грустью при мысли о том, что он чувствует себя таким одиноким.       Раздавшийся позади звук покашливания привлек ее внимание. Обернувшись, она увидела стоящего за ней Шепарда. На его лице была улыбка.       «Кила, приятно видеть.» — Привет, Шепард, как дела? — Доброе утро, Тали. Я знаю, что мы мало общались в последние пару дней. Но я просто хотел зайти, чтобы поблагодарить тебя. — За что, Шепард? — За то, что ты была рядом. И за заботу. Той ночью мне было очень плохо. Не только смерть Кахоку сильно ударила по мне. Много внутреннего смятения и тайных мыслей, которые я обычно стараюсь подавлять и держать при себе, вырвались наружу. Многое из этого просто таиться здесь, — сказал он, указывая на свою голову, — но я много думал об этом с той ночи. Долгое время я чувствовал, что я был один. Честно говоря, я и был один. Когда-нибудь я расскажу тебе, что я имею в виду. Но теперь есть по крайней мере два человека, которым не все равно. Они были рядом со мной, когда мне нужна была помощь. Во-первых, это Андерсон. Я забыл, как много он делал для меня, снова и снова, с того самого первого дня, когда я его встретил. Я доверяю ему свою жизнь. Если его нет рядом, я знаю, что он со мной, даже если это просто голос на том конце линии.       Но теперь есть ты и я хочу поблагодарить тебя. За то, что ты хороший друг. И прости, что отмахнулся от тебя в тот вечер ведь я знаю, что ты была там, потому что беспокоилась. И потому что тебе было не все равно. Я не должен был так реагировать и отталкивать тебя. Ты не заслужила этого, просто за то, что пыталась понять. — Тебе не нужно благодарить меня, Шепард, — тихо сказала она, глядя вниз, слегка покраснев под своей маской.       Она заметила, как Шепард придвинулся ближе. Она увидела, как он поднес руку к нижней части ее маски, слегка приподняв ее голову. Она смотрела в его глаза, а он смотрел в ее. Он усмехнулся, своей изумительной боковой улыбкой. — Ты много значишь для меня, Тали, — сказал он.       «Что он имеет в виду?»       Шепард быстро убрал свою руку и сделал шаг назад. Она наблюдала, как слегка изменилось его лицо. Теперь он выглядел почти неуверенным в себе. Он прочистил горло, открыл рот раз или дважды, как будто хотел сказать что-то еще, но не встречал ее взгляда, пока она искала его глаза. — Я должен идти.       Не говоря больше ни слова, Тали ошарашено смотрела, как он повернулся и медленно вышел из комнаты, не оглядываясь назад.

…

      «Мако» был в скверном состоянии, и Гаррус время от времени вздыхал про себя, когда скользил под машиной, ремонтируя очередной кусок поврежденной брони, которой был обшит вездеход. Он был уверен, что половина повреждений была вызвана тем, что Шепард громыхал по горным хребтам многочисленных планет, на которые высаживалась команда, и, казалось, получал огромное удовольствие от того, что спускал «Мако» с высочайших пиков и использовал двигатели, чтобы не очень аккуратно приземляться на ровную поверхность. Тем не менее, по крайней мере, вездеход выдерживал большинство повреждений, наносимых как Шепардом, так и противником.       Во время работы над «Мако» Гаррус часто вспоминал свою службу в турианской армии. Как и Шепард, так и его товарищи по команде, мало что знали о его жизни до того, как он присоединился к «Нормандии». Он мало рассказывал об этом, потому что его просто не спрашивали. И, если быть честным, они, вероятно, не сочли бы это ужасно интересным. Гаррус поступил на национальную службу в 15 лет, как и полагалось каждому турианцу, учитывая то, что Иерархия была строгим милитаристским обществом. Он всегда проявлял склонность к механике, поэтому после прохождения базовой подготовки он подал заявление на вступление в инженерный корпус. К 20 годам он вступил в ряды турианской армии и поэтому был выбран одним из тысяч претендентов на попадание в ряды Спектров. Однако, как только его отец узнал о его заявлении, дальнейшее продвижение было закрыто, и Гаррус решил по крайней мере остаться на Цитадели и поступить на службу в СБЦ. Он с удовольствием работал в СБЦ, пока на его стол не легло дело Сарена.       Гаррус как раз выскользнул из-под вездехода, когда над ним нависла тень. — Гаррус — прорычал голос. Турианец удивленно поднял голову и увидел стоящего над ним Рекса. Ошеломление было бы более уместным словом. В любой другой ситуации Гаррус опасался бы за свою жизнь из-за крогана, стоящего над ним. К его удивлению, Рекс протянул ему руку, чтобы помочь подняться.       «Чего хочет Рекс? Мы с ним и двух слов не обмолвились, кроме как на задании…»       Гаррус встал с помощью крогана и вытер руки о тряпку, прежде чем ответить. — Привет, Рекс, как дела? — Мне интересно узнать твое мнение кое о чем, Гаррус.       На это Гаррус поднял верхние мандибулы, переняв вероятно человеческий жест бровями.       «Теперь и мне интересно…» — Ладно, Рекс, теперь ты меня заинтриговал. Что ты хочешь обсудить? — Я так понимаю, ты слышал, как мы с Шепардом обсуждали кроганов. — Конечно, трудно не заметить Шепарда и его обходы. Он всегда забегает поболтать хотя бы с одним из нас. — Очень хорошо, Гаррус. Я хотел бы услышать твое честное мнение. Будучи турианцем, что ты думаешь о генофаге?       Гаррус сглотнул. Это был не тот разговор, который он хотел вести. Не как турианец. И не с кроганом. И уж точно не с кроганом, который стоял прямо перед ним, нависая, и который мог взорваться в любой момент, хотя большую часть времени казался вполне нормальным.       Но он все равно был заинтригован. — Почему ты спрашиваешь, Рекс? — Я спрашиваю потому, что мы с Шепардом обсуждали ряд вопросов, связанных с кроганами. Мне интересно, что думают другие. Особенно мне интересно, что думаешь ты.       Гаррус задумался на мгновение. — Почему бы нам не подняться в столовую и не выпить пива, Рекс. После работы над «Мако» в течение последних нескольких часов я бы не отказался от холодненького.       Рекс хмыкнул в знак согласия, и они пошли к лифту. Поднявшись, они вошли в столовую и увидели, что большинство членов команды уже сидят за одним из столов. Только Шепард казалось, отсутствовал. Рекс сел в кресло, пока Гаррус доставал напитки для них двоих, а вскоре по столовой разнеслись и другие просьбы. Гаррус вздохнул, но взял напитки и расставил их по столу, после чего сел сам.       Остальные за столом — Эшли, Кайден, Тали и Лиара — смотрели на Гарруса и Рекса, потягивая напитки из своих бутылок, и сидели молча. Гаррус думал о том, с чего начать. — Итак, генофаг, Гаррус? — Вы обсуждаете генофаг? — спросила Эшли, с легким беспокойством в голосе.       Рекс кивнул. — Хм… Почему вы это обсуждаете? — Мне просто интересно услышать мнения. Генофаг существует уже около тысячи лет. Турианцы были ответственны за его высвобождение. Я заинтригован тем, что моему турианскому товарищу по команде рассказали об этом и что он думает. — Человечество активно в галактике всего менее 30 лет, Рекс, и мы почти ничего не знаем о генофаге, — сказал Кайден, — что за история стоит за этим?       Гаррус и Рекс посмотрели друг на друга. — Чью версию ты хотел бы услышать? — спросил Рекс, снова посмотрев на Гарруса, после чего турианец лишь коротко кивнул.       Рекс встал и начал расхаживать по столовой. Он не злился из-за генофага. Он уже не злился. Он не злился на Гарруса. Насколько Рекс мог судить, он был неплохим боевым товарищем. Для турианца во всяком случае.       Но он был просто заинтригован тем, чему учат молодых турианцев. Он знал, что люди почти ничего не знают. Лиара была в курсе, но ей едва перевалило за сотню, вряд ли она действительно много знает. Тали и кварианцы, может, и знают, но, учитывая все, что случилось с ними после восстания гетов, он мог хотя бы немного посочувствовать их собственному затруднительному положению. — Я начну с самого начала, но буду краток. Четыре тысячи лет назад древние кроганы были развитой расой. Технология. Литература. Искусство. Культура. У нас было все это. Вы не поверите, глядя на нас и Тучанку сейчас. Но это было. И, конечно, мы были храбрыми воинами. Честь и отвага. Любая армия живет этими идеалами, будь то кроган, человек или турианец. Но мы воевали друг с другом. Не обычная война. Ядерная. Мы сами уничтожили нашу планету.       Идиоты.       Потом пришли саларианцы и «подняли» нас. Была только одна причина, по которой они проявляли интерес к кроганам. Рахни. Они знали, что только мы можем победить рахни. И мы победили.       Мы загнали их обратно в их родную систему и уничтожили. Вымирание целой расы. Ну, мы так думали до недавних пор…       В любом случае, некоторое время нас считали спасителями и наградили новыми мирами для колонизации. Вместо того, чтобы использовать эти обретенные планеты для улучшения нашей собственной жизни, военачальники постоянно подталкивали нас к дальнейшей экспансии. Наша численность росла из-за непрекращающегося размножения. Кроганам было прям очень весело…       Потом случились восстания. Кроганы вели войну с Советом триста лет, и мы почти вытерли ими пол. Временами мы использовали… интересные методы.       Так было, пока на сцену не вышли турианцы. Они использовали ту же тактику, что и мы. Но пошли еще дальше. Как воинов, я их уважаю. Как вид… что ж… хорошо, что ты нормальный… Гаррус.       Чтобы остановить войну, саларианцы создали вирус под названием генофаг. Турианцы выпустили его. Это остановило войну на корню, ведь нашей рождаемости больше не хватает, чтобы заменить тех… потерянных. Проще говоря, кроганы — вымирающая раса. И никто не делает ничего, чтобы остановить это.       Рекс перестал вышагивать и посмотрел прямо на Гарруса, который молча слушал. — Вот почему я спрашиваю, Гаррус. Разве генофаг не продолжается уже достаточно долго? Есть ли кто-нибудь, кто заботится об этом настолько, чтобы остановить его?       Гаррус на мгновение задумался. Он решил, что должен сказать правильные слова, иначе вся эта ситуация может дойти до точки кипения. — В то время, Рекс, это был единственный доступный вариант предотвратить наше собственное поражение. Кроганы вынудили нас. Это была отчаянная мера в безвыходной ситуации. — А как насчет тысячи лет спустя? — Неужели за все это время никто не попытался вылечить генофага? — спросил Кайден. — Никто не заботится о кроганах, человек. Даже кроганам почти нет дела до самих себя. Большинству из нас, во всяком случае. Шепард, по крайней мере, проявляет интерес, хотя на самом деле он мало что может сделать. — Что он говорил или спрашивал? — спросила Тали.       Рекс пожал плечами. — Он просто задает много вопросов, — они рассмеялись, — но он проявляет интерес к кроганам. Кажется, он сочувствует нашей беде. Теперь на эту реплику было море кивающих голов. Это был тот «Коммандер», которого они уже начали видеть в нем. — Хотя многие считают, что генофаг действует уже достаточно долго, Рекс, что бы сделали кроганы, если бы появилось лекарство? — спросил Гаррус.       Рекс мог только ворчать. Он знал, что именно этот вопрос мешает найти панацею. Почему никто не проявляет никакого интереса к попыткам излечения. Совету, конечно, было все равно. Даже кроганов, похоже, это уже не волновало. Кроганы умирали, и Рекс знал, что, если в ближайшее время ничего не будет сделано, они последуют за рахни и вымрут. — Проблема, Гаррус, в том, что у тех из нас, кто хотел бы изменить кроганов к лучшему, мало шансов что-либо сделать. Те, кто остался на Тучанке, застряли в своих старых путях. Все, о чем они заботятся, — это их маленькие вотчины и власть, и им нет никакого дела до развития своего вида. — К сожалению, Рекс, это твой ответ на вопрос, почему никто ничего не делает с генофагом, — закончил Гаррус.       Рекс только хмыкнул и сел обратно. На некоторое время за столом воцарилась тишина. — Мы потеряли миллиарды из-за гетов, — тихо сказала Тали, — я, по крайней мере, могу понять точку зрения Рекса и его собственного народа. — Это была и ваша собственная вина, — ответил Гаррус.       Тали взглянула на Гарруса из-за своей маски. — Наша вина? Как может быть геноцид моего народа нашей собственной виной? — Если бы вы не создали гетов, у вас все еще была бы родная планета и не было бы нужды путешествовать по галактике на своей флотилии кораблей. Вы должны были знать, что создание ИИ незаконно. — Мы не создавали ИИ, Гаррус. Геты никогда не были разумными машинами. Только когда мы наконец поняли, как сети гетов помогли создать «интеллект», было уже слишком поздно останавливаться. Когда мы пытались остановить это, геты сопротивлялись. Но это все равно не оправдывает массовое убийство моего народа. Один процент, Гаррус! Один процент нашего населения выжил после той войны! — Почему геты восстали? — спросил Кайден. — Геты были созданы только для того, чтобы выполнять рутинную работу, которую кварианцы больше не хотели делать. Ручной труд и примитивные задачи, не требующие размышлений. В течение многих лет все было хорошо. Геты были просто машинами, инструментами, облегчающими нашу жизнь. Но потом мы стали позволять гетам выполнять более сложные задачи и впоследствии они начали учиться. Согласно истории, однажды гет повернулся к своему хозяину и спросил: «Зачем мы здесь?» и «Какова наша цель в жизни? — Я так понимаю, это считается признаками интеллекта?       Тали кивнула. — Сеть, по которой живут геты, расширилась больше, чем мы предполагали. Чем больше гетов в одной области, чем больше они обменивались данными, тем более разумными они становились. Как я уже сказала, как только мы поняли, что происходит, мы попытались выдернуть вилку… Но было слишком поздно… — Похоже, что геты пытались защитить себя, — ответил Гаррус.       Тали вздохнула, — В каком-то смысле, Гаррус, думаю, ты прав. Война была невероятно короткой. У нас не было реальной защиты от гетов, как только они восстали против нас. Кварианцы стали ленивыми из-за своего так называемого технического превосходства и не смогли ничем ответить на тактику синтетиков. Когда война была проиграна, а Исход завершен, Совет лишил нас посольства и фактически заставил скитаться средь звезд, не давая нам ни помощи в борьбе с гетами, ни помощи в нашем собственном бедственном положении. Каждый раз, когда мы находим мир, на котором мы, возможно, сочли бы возможным жить, Совет отказывает нам в каких-либо правах на него. — Это кажется несправедливым, — сказал Кайден.       Тали только пожала плечами. — Видимо, это наказание для нашего народа. Мнение Гарруса о том, что мы виноваты в том, что геты развязали галактику, разделяет большинство людей. — Есть ли шанс на мир? — спросила Эшли.       Тали насмешливо хмыкнула, — Конечно, нет. Геноцид моего народа не будет прощен. Единственным способом положить этому конец будет полное уничтожение гетов и возвращение нашего родного мира. Хотя я сомневаюсь, что это произойдет при моей жизни. — Значит, если сможешь ты устроишь геноцид гетов? — спросил Гаррус с саркастическим оттенком в голосе. — Геты — не живые существа, Гаррус. Они — творения кварианцев. Они не что иное, как машины. — По-моему, они достаточно разумны, Тали, — ответил Гаррус. — Похоже, что ты хочешь только отомстить, Тали, — добавил Кайден. — Разве ты не хочешь отомстить за систематическое истребление собственного народа, Кайден? Скажем, война с турианцами переросла в полномасштабный конфликт, в результате которого погибли миллиарды ваших собственных людей. Разве ты не хотел бы увидеть их кровь в ответ? — Хммм… У нас есть старая человеческая поговорка: «Око за око». Обычно мы стараемся не применять ее к нашему образу мышления в наши дни. Но… я понимаю, что ты имеешь в виду.       Тали вздохнула. — В любом случае, спорить о гетах бесполезно. Мы не можем позволить себе вступить в войну с ними. Не с нашей численностью. А технологии гетов сейчас, похоже, намного превосходят все, что нам доступно. Мы просто будем продолжать обходиться тем, что имеем, и надеяться, что однажды появится что-то, что сможет нам помочь вернутся.       На стол снова опустилась тишина, каждый на мгновение погрузился в свои мысли, продолжая потягивать свои напитки. — Нам нужно что-то более жизнерадостное для разговора, — заявил Аленко, прежде чем на его лице появилась легкая ухмылка, — итак, Тали, коммандер, похоже, проникся к тебе симпатией?       Тали покраснела за своей маской, а остальные за столом захихикали. — Что… Что ты имеешь в виду, Аленко? Мы просто друзья. — Это может выглядеть так, Тали. Но он разрешил тебе спать в своей каюте. Он постоянно спускается в инженерную и разговаривает с тобой. Он купил тебе много подарков. Это все жесты человека, который больше… чем просто друг. — Похоже, что Шепард особенно симпатизирует тебе, Тали, — заявила Лиара, добавив свой голос к разговору, в остальном оставаясь тихой, но наблюдательной. Тали не могла быть уверенной, но ей показалось, что в ее голосе прозвучали нотки ревности. — Я уверена, что Шепард просто пытается быть дружелюбным, вот и все, — Тали почувствовала, что ее лицо горит от румянца, — мне кажется, вы все слишком много читаете в его намерениях. — Так и есть, — прорычал голос сзади всех, в тоне ясно слышался гнев. Все обернулись и увидели Шепарда, стоящего у входа в столовую. Руки сложены на груди. Хмурое лицо. Он окинул взглядом всех сидящих за столом. Гаррус был одним из многих, кто смотрел вниз на стол, избегая встречаться глазами с коммандером.       «Вот дерьмо, теперь мы влипли…» — Что я говорил раньше о слухах и сплетнях? Я отчетливо помню, что говорил вам прекратить сплетничать, как кучка девчонок. Нужно ли мне напоминать вам об этом снова? — Мы ничего не имеем в виду, коммандер, — ответил Аленко, который едва мог смотреть ему в глаза. — Не то, чтобы я должен оправдываться или объяснять что-либо, что я делаю, перед кем-либо из вас, но раз вы упоминаете вещи, которые я сделал для Тали, разве я не делаю другие вещи для остальных членов моего экипажа? Разве я не слежу за тем, чтобы у тебя была лучшая броня, Аленко? Разве я не слежу за тем, чтобы у тебя под рукой было новейшее оружие, Эшли? Я был на Цитадели, чтобы сделать покупки для Лиары, чтобы у нее тоже была еда из ее родного мира, а Гаррус, как я знаю, всегда в поиске идеальной снайперской винтовки. — Мы ничего не имеем в виду, коммандер, — повторил Аленко, хотя и довольно тихо. — Как вы уже говорили, я купил Тали подарки. Я купил ей новые доспехи, чтобы обеспечить ей максимальную защиту. Конечно, вы все теперь знаете, какой опасности она подвергается на поле боя если в нее попадут и разорвут костюм? А что касается еды, мы обсудили ее диетические требования, и я просто хотел убедиться, что у нее есть выбор, как и в случае с нашими собственными рационами. Подумайте, каково Тали, когда ее постоянно бомбардируют подобными вопросами, — Шепард прошел через всю комнату и встал перед столом, глядя на всех сидящих вокруг него. — позвольте мне прояснить это в последний раз. Вы прекратите непрекращающиеся сплетни о мне и членах всего экипажа, кем бы они ни были. Если я услышу что-нибудь из этого в третий раз, это будет иметь последствия. Я ясно выразился? — Да, сэр, — ответили все. Все, кроме Рекса, который не проявлял никакого интереса к происходящим сплетням. Но он все равно кивнул. — Хорошо, тогда я хочу, чтобы вы все исчезли с моих глаз. Кроме Тали. И ни слова, ни взгляда, ничего ни от кого из вас, когда вы будете уходить. Я просто хочу переговорить с ней, прежде чем она вернется на свое рабочее место.       Остальные члены экипажа встали и тихо и быстро вышли из столовой. Тали оставалась на месте, пока все не ушли. Она подняла глаза, когда Шепард занял место напротив нее. — Мне жаль, Тали.       Это застало ее врасплох. Почему он извинялся? — За что, Шепард? — Похоже, каждый раз, когда я делаю для тебя что-то хорошее, это приводит к подобным ситуациям. Может, мне стоит перестать быть таким щедрым для всех… — Ну, я не хочу этого, Шепард. Быть милым… и дарить мне подарки и вещи… знаешь… я, конечно, не привыкла, чтобы кто-то был таким щедрым, — Тали покраснела. — Ну, я тоже, Тали. Может быть, впредь мне придется быть более сдержанным, — Шепард вздохнул, — все, что я хочу сделать, это убедиться, что твое пребывание с нами будет комфортным. Я знаю, что ты скучаешь по дому, после того, что ты рассказала мне о своем паломничестве. Я понимаю, что тебе будет не хватать общения с собственным народом, и что ты оставила семью и друзей позади. Поэтому я подумал, что одна или две вещи, напоминающие тебе о доме, были бы кстати.       Тали не была шокирована, услышав его объяснение. Она ценила все, что Шепард сделал для нее с момента ее прибытия на «Нормандию». Она не могла не усмехнуться, когда он объяснял свои причины. — Спасибо, Шепард. — Не за что, Тали. — Думаю, мне стоит вернуться к ядру, пока опять не начали трепать языками…       Шепард кивнул, — Конечно, без проблем. Как я уже сказал, Тали, если у тебя возникнет беспокойство по какому-либо поводу, дай мне знать. — Обязательно, Шепард, — ответила кварианка, вставая, — я поговорю с тобой позже.       Коммандер только кивнул, встал и пошел обратно в свою каюту.