Мультивселенная безумия

Капли медленно скатываются по ту сторону окна, зигзагообразными движениями обминая друг друга или же вовсе сливаясь воедино, оставляют после себя узкие дорожки, что напоминают лесные тропы в дождливую погоду, а те крохотные капли вокруг – озера на карте мира. Можно собрать целую картину, если позволить зрению немного расфокусироваться и дать слабого пинка своему давно уснувшему воображению. – Почему ты сидишь во мраке? – тишину разрезает до боли родной голос, а за ним все также следует тишина. На часах без пяти минут вечер, но уровень света в комнате не меняется с самого рассвета, за что можно бесконечно бить поклоны проливному дождю и серым тучам. Лука проходит к сидящему на подоконнику человеку, так и не дотронувшись рукой к выключателю. Черная тень падает на пол, отображая все изгибы тела и каждую выбившуюся прядь волос из того самого хаоса. Если ей и удалось что-то утаить, так это пустой взгляд в никуда со смесью грусти и усталости. Лука не понимал, что творится с Эллиотом уже третий день, лишь каждый раз подходил к подоконнику, укрывал его теплым пледом, приобнимал за плечи и садился молча на незанятое длинными ногами место. Но сегодня... – Это все из-за погоды, правда? Порой мрак и серость дарят нам вдохновение, а иногда – необъяснимую усталость и желание скрыться от всего живого и неживого. Слабый свет от окна дает возможность разглядеть острые скулы и пару взмахов длинных ресниц. Лука стоит не с пустыми руками, но Эллиот не переводит взгляд даже тогда, когда младший делает несколько движений над его головой. – Посмотри вверх, – голос тихий, молящий – невозможно было не исполнить просьбу. На стекле желтыми красками было нарисовано маленькое солнце с длинными лучиками. – Теперь ты никогда не будешь грустить.