— Я хочу, чтобы за аэропортом наблюдали до восхода солнца. Дольше, если мы сможем справиться с этим, — Лукас резко кивнул вместе с моей командой, верный признак его согласия и готовности следовать. Я уже мог видеть, как в его голове формируются мельчайшие детали плана. — Они захотят уехать как можно скорее.
— Мы собираемся разделить нашу группу между главным аэропортом и частными службами дальше на север?
Это был обоснованный вопрос. Активы Дашкова были заморожены, когда он был арестован, но было ясно, что десятки тысяч уже были переведены на различные счета, которые были за пределами возможностей судебной системы. Между деньгами принцессы и Дашкова у них должно было быть достаточно денег, чтобы зафрахтовать самолет куда угодно, куда они пожелают. Было довольно много рейсов, направлявшихся ко Двору государственными авиакомпаниями, но как международный аэропорт Маккаррен, так и Северный аэропорт Лас-Вегаса также предлагали услуги частных рейсов. И кто мог сказать, что они вообще направлялись ко Двору? Это было последнее место, куда Дашков позволил бы себе пойти как одному из самых разыскиваемых правительством преступников, и пока Роуз с ним не покончит, она не выпустит его из виду.
Самая большая проблема на данный момент заключалась в том, что у меня было слишком мало людей, чтобы распределить их по аэропортам. У меня едва хватало людей, чтобы обшарить один аэропорт.
— Нет. Мы держимся вместе в Маккаррене. Следите за билетными кассами и линиями безопасности. Это два наиболее вероятных места, где мы их найдем. Однако мы напрасно тратим время. Давай уйдем, пока они снова не скрылись от нас.
Мы остановились только для того, чтобы подкрепиться едой, прежде чем отправиться в аэропорт. Звука моего скрипа зубами, как от гнева из-за потери ее, так и от раздражения из-за того, что она снова была вне моей досягаемости, было почти достаточно, чтобы заглушить болтовню людей, приходящих и уходящих, когда по внутренней связи вызывали рейсы. Я ненавидел эти планы «выстрела в темноте», на которые мне приходилось полагаться в тот момент, когда я мог тщательно контролировать почти все остальные аспекты своей Империи.
Даже быстрого звонка Стивену было достаточно, чтобы проверить состояние нашего финансового холдинга и перераспределить часть денег и людей, чтобы максимально увеличить новый контракт с соседней цитаделью.
Напротив, оставлять все на усмотрение Розы и пытаться перехватить ее тем временем было хлопотно, и мне это быстро надоело. Раньше она была упрямой — разочарованием, досадой, — но теперь она сдерживала меня в создании самого прибыльного и могущественного доминиона среди моего вида.
Ее смерть и поражение были моей целью, и я не мог позволить ничему встать у меня на пути. Никаких отвлекающих факторов. Никаких ошибок. Никакой слабости со стороны тех, кто меня окружает. Она отвергла меня — отвергла нас — в пользу своей глупости и чести. Я не мог оставить это пренебрежение в силе.
Я наблюдал за одной из пяти зон безопасности в аэропорту. Мы хеджировали наши ставки на то, что они оставались в Соединенных Штатах, что позволило нам отказаться от выхода на международную секцию безопасности в терминале E, но это все еще не позволяло нам постоянно отслеживать тысячи людей, которые прибывали поминутно.
По предложению Лукаса мы разделили нашу небольшую группу на три команды по два человека. Это позволило нам перемещаться между четырьмя оставшимися воротами безопасности и двумя большими билетными кассами кругами, даже если некоторые зоны оставались без присмотра на короткое время. Численность по-прежнему была сильной, какими бы маленькими они ни были. Мы знали, что с ними были два стража. Вместе и Роуз, и Эдди были более чем способны справиться с одним из нас в одиночку. Однако два на два им было бы гораздо труднее одолеть.
Обе команды оставались в зоне безопасности терминала всего 20 минут, что позволило нашим группам совершить полный круг намного быстрее, чем их группа должна была пройти через одну из медленно движущихся линий. Это не было безошибочно, но позволяло обеспечить максимальный охват при наименьшем количестве людей.
Однако этот план не оправдался. Ей снова удалось ускользнуть от меня.
Мы добрались до одной из линий безопасности как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роуз толкает Василису вперед себя через металлодетекторы, где Адриан и Эдди уже ждали с другой стороны. Эдди получил нагоняй за то, что включил сигнализацию. Роза получила бы подобное мгновение спустя, но все это было для шоу, чтобы успокоить людей, ожидающих позади них, и позволить этому ложному чувству безопасности сохраниться в этих маленьких умах. Знак обещания на шее стража служил значком для любого, кто знал, что искать, и рядом с воротами безопасности всегда был один Алхимик, который мог беспрепятственно пропустить стражей.
Эдди уже махал рукой, а Роуз без особого энтузиазма похлопывала по плечу кого-то, у кого наверняка где-то на лице была маленькая золотая лилия. Однако это не остановило рычание во мне, когда я увидел, как кто-то другой прикасается к ней.
И это не смягчило гнев от осознания того, что она каким-то образом снова прошла мимо нас. Линия безопасности была длинной, и даже если они летели первым классом и, следовательно, в ускоренной очереди, команда впереди нас должна была поймать их до того, как они приблизились к регистрации. Теперь, помимо самостоятельной покупки билетов и проверки каждого выхода в этом терминале, нам пришлось бы снова перегруппироваться и придумать новый план. Но не раньше, чем я накажу тех, кто позволил этому случиться в первую очередь.
Я вызвал остальных, отозвав их таким образом, чтобы не оставалось никаких вопросов о том, что произошло, или о моих чувствах по этому поводу. В то время как Лука и его напарник возвращались с высоко поднятыми головами, другая группа приближалась, как собаки, поджав хвосты. Они пытались обнажить зубы, чтобы показать, какие они сильные, но эти двое были никем иным, как дворнягами, которые будут наказаны за свою глупость.
— Что случилось? — это был риторический вопрос. Провал Коллинза и Дансела был очевиден для всех без всяких слов.
Лукас посмотрел на двух других, без сомнения зная, кто виноват и что скоро произойдет. Смерть. Единственный вопрос заключался в том, будет ли это быстро и безболезненно или я избавлюсь от виновных к своему удовольствию.
— Сэр, мы продолжили наш обход, но нашли возможность покормиться. Мы все еще контролировали этот контрольно-пропускной пункт, я клянусь в этом, — Коллинз говорил быстро, с гневом и отчаянием в голосе, но не было оправдания, которое могло бы вызвать мое сочувствие. Они опоздали, и если они вообще остановились здесь, то, скорее всего, у них было недостаточно времени, чтобы провести тщательный осмотр большой толпы людей, который потребовался, чтобы найти четырех человек из более чем сотни.
— Лукас, — я не смотрел на него, но знал, что он вытянулся по стойке смирно, — ты счел необходимым изменить свое назначение, чтобы поесть?
— Нет, сэр. Мы в точности выполнили ваши приказы.
Собаки вздрогнули, зная, что их могилы выкапываются по одному слову за раз.
— Джордан, мы когда-нибудь кормились с тех пор, как приехали сюда? По какой-либо причине мы задержались на нашей позиции?
Я почти почувствовал садистское ликование в ее ответе. Она была из тех, кто склонен наслаждаться болью других.
— Нет, сэр. Вовсе нет.
Это был последний гвоздь в их гроб.
— Мы потеряли их. Снова. Вы двое виноваты. Я считаю, что нам пора вернуться в наши гостиничные номера, пока мы не сможем перегруппироваться и выработать новый план. Однако будьте уверены, ваше неподчинение будет запомнено и наказано.
Я уже вызвал сильно тонированный лимузин, чтобы отвезти нас обратно в отель. Мы ехали всего несколько мгновений, прежде чем я постучал по разделителю между нами и водителем, прося его остановиться. Молчаливое напряжение между группой мгновенно возросло.
— Дансел. Коллинз. Вы разочаровали меня. Вы стоили мне возможности, над которой я работал месяцами. Я не могу позволить чему-то подобному запятнать мою репутацию. Я не могу иметь в своей команде людей, которые слабы и склонны нарушать мои приказы по собственной прихоти.
Лукас отодвинулся, почти интуитивно зная, что произойдет дальше.
Поток яркого дневного света ворвался в темноту салона автомобиля, когда я толкнул дверь. Джордан тихо рассмеялась, наслаждаясь внезапными протестами и мольбами своих сверстников.
— Вон, — это был простой приказ, но они все еще сопротивлялись. Их неспособность следовать приказам привела их к этому моменту, и будь я проклят, если позволю их неповиновению продолжаться.
— Вы можете уйти с честью, или вас могут вынудить уйти. В любом случае, вы сгорите на солнце.
Последовало мгновение или два почти полного молчания, пока я смотрел на них сверху вниз. Коллинз встал, собравшись с духом, прежде чем выйти на свет и закричать от бурной реакции. Запах горящей плоти и пепла наполнил машину, когда он забился в конвульсиях, в конце концов выпав из машины и превратившись в кучу грязи.
Однако его крики были не единственными, которые раздавались в машине. Позади себя я услышал потрясенный возглас водителя, который только что своими глазами видел, как человек сгорел заживо. Впрочем, о нем можно было бы позаботиться позже. Бунт кого-то другого в данный момент был гораздо более приоритетным. Дансел теперь кричал, проклинал и боролся за свою никчемную жизнь. Он бросился на меня, остановившись только тогда, когда свет между нами обжег его кожу, прежде чем перейти в атаку на Лукаса.
Мой заместитель был сильнее. В сочетании с его полным послушанием он был грозным союзником. Он держал Дансела так, словно тот был невесомым, ожидая моего сигнала, прежде чем без церемоний вышвырнуть его за дверь навстречу той же участи, что и Коллинза.
Крики водителя снова раздались. Наблюдать, как не один, а два очень крупных и взрослых мужчины умирают необъяснимой, ужасной и, казалось бы, мучительной смертью, должно быть, было ужасно травмирующе. Однако у него была работа, которую нужно было делать, а у нас были места, где нужно было быть.
Я снова постучал по барьеру и стал ждать его неуверенного ответа.
— Сэ-эр. Могу… могу я вам помочь? — его голос надломился, когда он попытался и не смог сохранить его ровным и профессиональным.
— Опустите перегородку, — я поколебался, затем добавил немного мягкости в свой голос, — пожалуйста.
Толстый черный кусок пластика, отделявший кабину водителя от нас, медленно опустился. Мужчина, уставившийся перед собой так, словно от этого зависела его жизнь, сглотнул, прежде чем заговорить снова.
— Чем я могу быть полезен?
— Посмотри на меня.
Его глаза плотно закрылись; тайное желание бросить мне вызов, но он лучше знал, как человек, который только что был свидетелем того, что произойдет, если он проигнорирует мою просьбу. В конце концов, он сделал, как было указано.
— Ты забудешь то, что видел. Ты понимаешь? — его страх и замешательство растворились в медленном принятии. Острый взгляд его глаз стал тусклым, когда он слушал мои слова. — Вы отвезли нас из аэропорта в наш отель. Никаких остановок сделано не было. Вы не видели ничего необычного. Вы никогда не будете говорить о нас или об этой поездке, потому что здесь нечего сказать примечательного. Ты даже не запомнишь наших лиц.
Он кивнул, принуждение переполняло его чувства.
— А теперь. Поезжай.
***
Остальные отдыхали, без сомнения, наслаждаясь грехами, которые мог предложить Лас-Вегас, в то время как Лука наблюдал, как я в отчаянии расхаживаю взад-вперед по комнате.
— Сэр. Разрешите говорить свободно?
Я посмотрел на Луку, зная, что он никогда не стеснялся высказывать свое мнение, когда дело касалось стратегии, и тот факт, что он спрашивал об этом, означал, что мне не понравится то, что он собирался сказать. Тем не менее, он в конце концов сказал бы это так или иначе, поэтому я жестом попросил его продолжать.
— Мне кажется, что твоя одержимость этой девушкой выходит из-под контроля.
Мое тело напряглось, внезапно охваченное тихой яростью от его предложения.
— У меня сегодня погибло четверо сотрудников, Лукас. Я не хочу добавлять тебя к этому числу.
— Сэр, это именно то, что я имею в виду, — он вздохнул, расслабляя свою позу теперь, когда он знал, что я не собираюсь немедленно срываться и обезглавливать его. — Наши ряды страдают из-за одной девушки. Я знаю, что она отвергла все, что ты мог предложить ей в качестве союзника в этой империи…
— Она бросила меня! Унизила меня!
— Как бы то ни было, вы готовы рискнуть остальной частью вашей операции в отместку?
— Я продолжал строить это Поместье, делая его больше, чем Галина когда-либо могла себе представить. Я считаю, что я был очень успешен в выполнении того, что необходимо было сделать для поддержания порядка в моих рядах. Ты не согласен?
— Абсолютно нет. Стивен и я оба знаем, что вы хорошо поработали над расширением. В этом нет никаких сомнений. Однако вам не кажется, что… вы меньше озабочены бизнесом… с тех пор, как эта Роза покинула Академию. Я мог бы почти понять, если бы вы хотели узаконить престиж нашей группы смертью последней из Драгомиров, но вы гораздо больше озабочены ее стражем. Я боюсь, что это начнет выставлять вас в негативном свете перед вашими мужчинами и вашими деловыми контактами.
— Какое мне дело до того, как они ко мне относятся? Мои действия говорят сами за себя.
Он ничего не сказал, ни соглашаясь, ни не соглашаясь со мной.
— У нас будет еще один шанс на следующей неделе. Если верить нашему контакту, она снова выйдет на чистую воду, и тогда все это закончится, — я взглянул на него, прищурившись. — Этого достаточно, чтобы удовлетворить тебя?
Его осанка вернулась к солдатской скованности, которую он так часто сохранял, несмотря на то, что оставил свой статус стража позади.
— Сэр, я только надеюсь дать совет и помочь. Что бы ты ни решил сделать, я последую за тобой.
Он знал, что это были те слова, которые я хотел услышать. Именно по этой причине я не мог им доверять. Или он. Однако я не лгал, когда сказал, что мои действия говорят сами за себя. Мне не нужен был какой-то палач, чтобы позаботиться о моей грязной работе, если он ставил под сомнение мое лидерство. Если он не сможет соответствовать требованиям, тогда я был бы рад позаботиться о нем так же, как я заботился о Коллинзе и Данселе.
С его стороны было бы мудро больше не задавать мне вопросов.
***
Принцесса, лорд Ивашков, Кастиль и Хезевей вернулись ко двору -&
Хезевей и Кастиль были приговорены к испытательному сроку за время, проведенное в Лас-Вегасе -&
О вашем участии не говорилось -&
Сообщения пришли до того, как мы вылетели рейсом в мою штаб-квартиру в Филадельфии. Там не было никакого упоминания о Дашкове и другом человеке, которого я видел с ними. Прокручивая в уме события, я понял, что тоже не видел их в аэропорту.
Впрочем, меня это вряд ли касалось. Скорее всего, Роза получила всю необходимую ей информацию, а затем дистанцировала Василису и себя от них. В любом случае, от этих людей мне не было никакой пользы.
Люди говорят о «внутренней работе» по вопросу Дашкова. Возможно, мне придется помолчать, пока это не пройдет. -&
Я крепко сжал телефон, ослабив хватку, когда раздались звуки крошечных трещин в пластике.
Вы останетесь доступны для контакта и предоставите мне необходимую информацию. У вас все еще действует контракт. Ты понимаешь?
…
…
Да -&
***
Хезевей привлечена к бумажной работе и ночным дежурствам. Ходят слухи, что это не изменится в ближайшее время. Некоторые призывают к ее увольнению, но официального заявления не поступало. -&
Я хихикнул. Они ни за что не стали бы ее увольнять. Если бы они были достаточно мудры, они бы не заставляли ее сидеть за столом или выполнять черную работу, порученную низшему из так называемых стражей. Хотя я осуждал ее выбор не быть пробужденной, никто не ставил под сомнение ее талант, и лишать ее его в пользу лопаты или ручки было чистой глупостью со стороны Совета Стражей.
Поездка принцессы в Лихай?
Потребовалось некоторое убеждение, но мне удалось убедить королеву разрешить это. Там будут присутствовать 5 стражей, включая стражей принцессы Драгомир и принцессы Воды, которая сопровождает девочку. По-видимому, Кристиан Озера также присутствует, и ему был назначен страж на время поездки -&
Составьте мне маршрут, как только сможете.
План начал формироваться в моей голове. Я играл в игру совершенно неправильно, пытаясь отследить передвижения Розы и гоняясь за ней из одного места в другое. Что мне нужно было сделать, так это вывести ее на чистую воду и позволить ей прийти ко мне. Я бы выбрал наше поле битвы, и она бы добровольно вступила на него.
