Оковы для призрака. Взгляд Дмитрия

Чувство дежавю пронзило меня, когда я стоял в нескольких футах от разбитого уличного фонаря. Это был не первый раз, когда я ждал в темноте, чтобы увидеть принцессу Василису. Это был не первый раз, когда мои люди ждали в тени, ожидая и наблюдая за моим сигналом действовать, чтобы задержать ее. Единственная разница заключалась в том, что тогда я был стражем, ищущем ее, чтобы защитить от монстров. Теперь я был монстром. Я был тем, кого когда-то боялся; тем, с кем меня учили сражаться и защищать других. Это были слабость, страх и глупость, маскирующиеся под долг и честь. Теперь я знал лучше. Теперь мне было лучше. Кирпичный фасад отмечал точное место, которое принцесса Вода зарезервировала для ужина в честь дня рождения принцессы. Наш информатор сообщил нам время бронирования и даже проговорился, что у них есть специальная комната в задней части, чтобы они могли свободно разговаривать, не беспокоясь о том, что люди что-нибудь подслушают. Мы же не хотели бы доводить этих алхимиков до исступления, не так ли? Они были осторожны, но их также сдерживала реальность. Это был мир людей. Это был человеческий ресторан. Даже если бы они планировали зайти, как только ресторан начнет принимать первых посетителей на ужин, за несколько часов до захода солнца, им все равно в конечном итоге пришлось бы бороться с ночью. Как бы то ни было, тьма царила в течение нескольких часов, прежде чем Эван вошел в Apollo Grill. К тому времени, как они ушли, время закрытия уже прошло. Они делали это почти слишком легким. Моя мобильная команда в Лас-Вегасе была небольшой. Слишком маленький. Поскольку Принцесса находилась так близко к нашей американской базе, я мог привести любого мужчину, которого хотел, и у меня были все намерения убедиться, что все прошло гладко. У меня было много людей возле каждого выхода, но я сомневался, что стражи позволят своим высокопоставленным мороям пройти по заброшенному узкому переулку, который предлагал мало возможностей для спасения. Это вовсе не означало, что главный вход был занят: только несколько окон были освещены так поздно ночью, и все они окружали дверь, которую мы только и ждали, чтобы открыть. Новый луч света распространился по бетону, когда страж вышел, проверяя окружающую местность, прежде чем немного шагнуть вперед, чтобы впустить остальных в ясную ночь. Погода была на нашей стороне. Хотя у стражей было неплохое зрение, оно не шло ни в какое сравнение с нашим, и облака закрыли и луну, и звезды, оставив только уличные фонари, освещающие им путь. Возможно, они не учли, что фонари могут потерпеть неудачу. Или, если быть более точным, что эти простые уличные фонари могут быть сломаны и стать бесполезными. Они припарковались на некотором расстоянии от ресторана, и к тому времени, когда первый страж заметил повреждения, им было слишком поздно бежать. Я уже отдал приказ окружить их. Я достаточно долго морил голодом этих людей, обещая им этот пир прямо сейчас. Я почти слышал, как у некоторых из них потекли слюнки, когда они увидели восемь потенциальных жертв. Мне потребовалось бы всего лишь щелкнуть пальцами, чтобы начать безумное кормление. Однако у них было одно строгое предупреждение: если они посмеют поднять руку на Кристиана или принцессу, им придется адски поплатиться. Медленный, мучительный, пылающий ад. Солнце показалось бы добрым по сравнению с тем, что я сделал бы с ними. Огонь был бы слишком быстрым, поскольку он сжег бы плоть с их костей. Нет. Я отрывал им головы дюйм за дюймом, миллиметр за миллиметром, позволяя им чувствовать каждый порез, пока они не начинали умолять меня свернуть им шею и положить конец их страданиям. А потом я бы наблюдал, как их раны заживают, пока они сами пресмыкаются у моих ног, просто чтобы я мог сделать все это снова. Мои люди боялись меня почти так же сильно, как те стражи. По моей команде разразился хаос. Пятеро против пятнадцати — это перебор. Каждый из моих солдат сражался за то, чтобы впервые попробовать кровь, и не потребовалось много времени, чтобы металлический запах наполнил воздух. Плач и скрежет зубов, о которых предупреждала Библия? Это был именно этот момент. Крики боли, крики страха и неопределенно восторженные крики, которые исходили от моих людей, когда они пожирали свою добычу. Я рассмеялся, когда увидел, что в драке наметилось какое-то движение. О, Кристиан… Мальчик выскользнул из защитного круга стражей, которые быстро падали, и теперь подталкивал Василису к внедорожнику. — Откройся, черт бы тебя побрал! — защелка на двери бесполезно сдвинулась, остановившись как раз перед тем, как замок щелкнул. Я мог слышать «щелк-щелк», который звучал каждый раз, когда он тщетно пытался заставить дверь работать. — Давай же! — его плечо ударилось об окно раз, другой, а потом он увидел меня. Я думаю, он знал, что ему некуда бежать. Василиса все еще смотрела в шокированном благоговении на сцену, разыгрывающуюся перед ней. Слезы текли по ее щекам, но она не потрудилась их вытереть. Казалось, она также не замечала крови, запятнавшей ее платье. Однако она видела Кристиана и выражение страха на его лице. Это было то, что она отразила, когда увидела меня своими глазами. Когда последний страж пал, оставив только ее и Кристиана стоять среди более чем дюжины вещей, которых они боялись больше всего, я схватил ее. Если она боялась других, то меня она боялась до ужаса. Я мог видеть это в каждой ее частичке. Она недоверчиво покачала головой, и ее дыхание на мгновение остановилось, прежде чем она начала тихонько плаксиво бормотать, что всегда исходило от человека, молящего о пощаде. Хотя я знал, что она ничего так не хотела, как убежать, она не сдвинулась ни на сантиметр. Вспышка тепла и света ожила позади нее. Кристиан храбро пытался вернуть ее, и я не сомневался, что он умер бы в течение следующих тридцати секунд, если бы почувствовал, что это имеет какое-то значение для спасения его прелестной маленькой принцессы. Однако моя рука обнимает ее хорошенькую шейку… что ж, это все изменило. — Потуши, — предупредил я. Это была скорее угроза его жизни, чем ее, но я был не прочь немного поиграть с его головой, если это означало, что я мог бы сделать свою мышеловку намного более заманчивой для Розы. — Потуши, или она умрет. — Не слушай его! Он все равно убьет нас! — последние слова Василисы были задыхающимися, когда я крепче сжал ее горло, но звук ее вздоха дал Кристиану всю необходимую мотивацию, чтобы выполнить мою просьбу. Он бы шел тихо, пока его девушка была в моей власти. — На самом деле, я бы предпочел, чтобы вы двое остались в живых, — я усмехнулся, когда на их лицах появилось замешательство. — По крайней мере, еще немного. — Почему? Это было очевидно, не так ли? — Потому что мне нужно, чтобы ты был приманкой для Розы.

***

Я не стал завязывать глаза ни одному из них. Я хотел, чтобы Василиса увидела каждый знак, каждый дорожный указатель, все, что делало нашу поездку на склад узнаваемой. Совет Стражей в конце концов поймет, что Роза — лучший способ найти Последнюю из Драгомир, и чем яснее я смогу составить ее карту, тем больше я буду уверен, что она точно будет знать, где меня найти. Лукас ждал и заканчивал приготовления к нашему приезду. Все, кроме одного из моей команды по эвакуации, пережили нашу небольшую схватку с охраной Василисы ранее, так что их число должно было быть добавлено к армии, которая ожидала нашего прибытия. Я сел между этой парой. Не было никакой необходимости связывать их, когда они оба были достаточно умны, чтобы знать, что любое нападение на меня не закончится для них хорошо. Я сказал, что сохраню им жизнь… Но я не обещал, что избавлю их от травм. Было довольно много вещей, которые я мог сделать, чтобы заставить их сотрудничать. Кристиан сидел прямо, как шомпол, двигаясь только всякий раз, когда я задевал его. Напротив, Василиса не переставала двигаться. Она переминалась каждые пару секунд, придвигаясь ближе к запертой двери, разглаживая юбку, скрещивая руки на груди, а затем повторяла все это снова. Если бы я не знал лучше, я бы почти сказал, что она больше нервничала, чем испугалась. Ей следовало бы знать лучше; ей нечего было бояться, пока Роза не оказалась в пределах моей досягаемости. Однако после этого ее жизнь стала бы немного более неясной. — Обрати внимание. Она ухватилась за мой приказ. Я произес его довольно ровно, но этого все равно было достаточно, чтобы напугать ее. Мимо нас прошел еще один знак, и она прошептала эти слова себе под нос. Хорошая девочка. — Еще половина пути до места назначения, сэр. Рядом со мной раздался смешок. — Кристиан! — Что? «Сэр?» — он усмехнулся над ее укоризненным шипением. — Они ведут себя так, как будто он какой-то влиятельный бизнесмен. Хуже того, они ведут себя так, будто он генерал. Я был рад позволить ему учиться самому, но Вествуд с гордостью встал на мою защиту. — Мистер Беликов управляет империей из более чем ста человек отсюда и до России. На твоем месте я был бы более почтителен. Ритмичный перестук колес по асфальту снаружи был единственным звуком, который на мгновение наполнил машину. Хотя я знал, что это ненадолго. Кристиан был слишком похож на Роуз в этом отношении. — Вау. Да ты теперь занятой. С другой стороны от меня начался еще один раунд перемещения, на этот раз со страшной тряской.

***

— Свяжи их. Убедись, что сделал несколько узлов, — я внимательно посмотрел на Кристиана, вспоминая, как прошлой зимой он вытащил Роуз и остальных из их буквального плена, сжег путы Розы. Повторная попытка на этот раз привела бы к довольно сильной боли и образованию рубцов. Дверь склада распахнулась, ударившись о стену и прозвучав гораздо громче, чем следовало бы, когда Маген закончил последнюю вязку. — У нас есть сформированные команды. Четыре, как ты и просил, — взгляд Лукаса метнулся к двум пленникам, но в остальном он их проигнорировал. — И они все знают, что нужно впустить ее, верно? Убейте остальных, но у Розы будет свободный путь. Она придет за этими двумя, и я не хочу, чтобы что-то встало у нее на пути. Я начинал узнавать этот взгляд. Это был тот, который появился как раз перед раздором. Другие показывали его более открыто, когда хотели нарушить приказ, но Лукас был хитер. Он знал, что лучше не говорить без очереди. Он знал, что лучше не показывать мне своего растущего неодобрения. Возможно, он не знал, что я все равно все это вижу. Что еще более важно, мне было все равно. Пока он выполнял мои приказы сегодня, меня ни на йоту не волновало, что он думает. После того, как все это было сделано и убрано с дороги, мои команды были бы наименьшей из его проблем. Он резко кивнул и ушел, не сказав ни слова, оставив только звук снова хлопнувшей двери, эхом разнесшийся по открытому пространству снаружи, чтобы сказать мне, что он на самом деле думал. Я пытался считать время, каждый шаг отсчитывал новую секунду. Прошло около двух часов с тех пор, как мы взяли их в заложники. Если бы Роза увидела это и немедленно сообщила об этом, то я мог бы ожидать по крайней мере полтора часа. Однако это при условии, что они поверили ей без вопросов. Не было никакого учета того, сколько времени ей пришлось убеждать их и сколько времени потребовалось, чтобы спланировать их нападение на нас. Время шло, но я понятия не имел, когда все это достигнет апогея. Вышли первые отряды стражей. Все еще пытаюсь получить точное число. -& Это было лучше, чем ничего. — Если стражи действительно идут, то мы должны быть выставлены снаружи, — Мэган и близко не была так искусна в том, чтобы скрывать свою враждебность по отношению к ситуации, как Лука. Я также не мог причислить ее к числу своих лучших бойцов — все они были на втором уровне защиты. Однако из нее получился неплохой корм. Все, что мне было нужно, это несколько человек здесь, чтобы отвлечь тех, кто выжил из остальных моих подразделений. — Они приближаются, — я дважды постучал по стене, прежде чем снова обернуться. Я знал Совет Стражей. Я знал Моройский двор. Самое главное, я знал свою Розу. Никто из них не позволил бы последнему Драгомиру уйти без боя, пока существовал хотя бы микроскопический шанс, что она жива. — Я знаю, что это. — Тогда позволь мне выйти туда и быть полезной! Тебе не нужно, чтобы мы нянчились с этими двумя, — ее заявление эхом разнеслось по комнате, в то время как остальные стояли неподвижно, глядя куда угодно — куда угодно — только не на нее. Они полностью отказались от нее, когда мои шаги изменили направление, и я столкнулся с ней лицом к лицу. Ее голова вызывающе поднялась, одновременно проскальзывая назад в картотечный шкаф. — Ты их не знаешь, — заверил я ее. — Они опасны. Я даже не уверен, что это достаточная защита. Снаружи их были десятки. Столько людей, сколько я мог выделить для своей операции в США, и гораздо больше, чем Лукас считал разумным. Если бы мы потерпели неудачу здесь, то я бы начал все сначала. Однако мы не потерпим неудачу. Мы не можем. Я спланировал всю эту атаку с нуля. У меня было преимущество. Я знал, как действует Совет и чего мне следует ожидать от них. Мы были слишком близки ко Двору, чтобы они могли отправить весь свой флот доступных стражей, но они все равно отправили бы много. Может быть, тридцать? У нас было более чем достаточно, чтобы справиться с этим числом. Даже если они не пошлют всех, я знал, что они пошлют некоторых из своих самых способных мужчин и женщин. Только те, кто служит в королевской гвардии, лучшие из самых лучших, будут отсутствовать в этих высоких званиях. Их единственной службой была служба правящему монарху. — Это смешно! Гипсокартон треснул, подняв в воздух облако штукатурки, когда мой удар отбросил ее назад и оставил лежать на земле. — Ты останешься здесь и будешь охранять их столько, сколько я тебе скажу, ты поняла меня? Меган была глупа, но не настолько, чтобы осмелиться дать отпор. Все в этой комнате знали, что это будет проигранная битва. Очевидно, у них у всех было, по крайней мере, немного больше здравого смысла, чем у нее, и они не задавали мне вопросов, когда я напомнил им, что они тоже останутся здесь. — Если стражи действительно проникнут так далеко внутрь, ты будешь нужна не только для несения караульной службы. Некоторые, казалось, почти рвались в бой. Эта мысль была нелепой. Ни один из этих идиотов не был на поле боя. Не стоило даже знать некоторые из их имен; двое из присутствующих здесь мужчин были частью дюжины, которые были пробуждены в течение последних нескольких дней только для этой битвы. Это была игра в цифры. Хотя на меня работало много способных людей, я не возражал против того, чтобы несколько человек были на передовой, чтобы принять участие, пока более достойные закончат работу. Какая-то болтовня Кристиана и Василисы привлекла мое внимание, но один резкий взгляд в сторону мальчика заставил ее замолчать. Прежде чем я успел разобраться, кто-то заговорил из противоположного угла. — Откуда ты знаешь, что они придут? Я шагнул к принцессе, опустившись на колени так, чтобы я мог видеть каждую легкую дрожь в ее губах, когда она пыталась отстраниться. Схватив ее за горло, я заставил ее посмотреть мне в глаза. — Я знаю, что стражи придут, потому что Роза наблюдает, — я всегда мог чувствовать ее взгляд на себе раньше, и я мог чувствовать их сейчас — даже через Василису. — Не так ли, Роуз? Роза иногда говорила об этой связи после наших долгих тренировок. Она могла видеть то, что видела Василисса, и чувствовать то, что чувствовала она. Я наблюдал, как ее пытали через Принцессу и сводили с ума тьмой Духа. Зная, что она сейчас наблюдает за мной, я, вероятно, мог бы заставить ее почувствовать боль. Даже агонию. Или я мог бы позволить ей испытать удовольствие. Мой палец прошелся по шее девушки, заставив ее вздрогнуть. Я почти мог видеть, как Роза делает то же самое, когда она бросилась навстречу своей смерти. В этот самый момент у меня была власть над ними обеими, и я задавался вопросом, возможно ли убить Роуз, просто свернув шею ее связанному партнеру. Это не было проверено, но такой возможности, как сейчас, не было, верно? Нет. Я хотел сделать это лично. Я хотел увидеть ее глаза, ее собственные глаза, когда она умирала. Я хотел услышать, как она умоляет меня сохранить ей жизнь. Я хотел, чтобы она увидела все, от чего она отказалась, когда я собственными руками украл у нее и смертность, и бессмертие. Вскоре я ухмыльнулся. — Ты там, Роуз. И ты не бросишь ни одного из них. Ты же не настолько глупа, чтобы прийти одна, не так ли? Может быть, когда–то ты и сделала бы это — но не теперь. Произошел ощутимый сдвиг, когда у принцессы потекли слезы. Роза ушла… но она приближалась.