Wing of a Butterfly

Вегас смотрел в сторону, лишь наполовину прислушиваясь к разговору своих кузенов, младшие рассказывали Танкхуну обо всем, что произошло за последние несколько часов. Он смотрел на Пита, наблюдая, как тот медленно ходит с Венисом на руках, нежно поглаживая ребенка по спине и раскачивая его из стороны в сторону, пытаясь убаюкать. Вегас наблюдал, как Пит переложил полотенце на плечи, чтобы оно прикрывало верхнюю часть тела. Он сменил рубашку, вымыл грудь и руки, прежде чем взять ребенка у Чея, но все равно следил за тем, чтобы Венис касался только чистой ткани полотенца, чтобы не испачкался. Вегас на мгновение повернул голову, чтобы посмотреть на Порша, когда тот пересек комнату и остановился рядом с Кинном, а затем сел к нему на колени, с улыбкой поглаживая лицо старшего, стараясь не задеть синяк вокруг челюсти. Вегас оглянулся на Пита, который всё ещё стоял немного в стороне, повернувшись спиной к Вегасу. Наблюдая за его пыльными волосами, сгорбленными плечами, сильными руками, которые были слегка покрасневшими и раздраженными, Вегас подумал, не было ли похищение тяжелее, чем Пит пытался показать. Вегас заметил, что с первого момента их встречи после взрыва на складе тот вел себя немного странно. Обычно Пит прислонялся к нему, пытаясь успокоить Вегаса прикосновениями, не обращая внимания на окружающую обстановку. Он бы смотрел на него, глаза были теплыми и нежными, когда их взгляды встречались. Он сидел бы рядом с ним, положив голову на плечо Вегаса, их бока соприкасались, тепло их тел постоянно напоминало бы о поддержке друг друга. Но сейчас он ощущал расстояние между ними как холодный, глубокий океан, который он не знал, как пересечь. Когда они спешили обратно в особняк после получения сообщения о нападении, он протянул руку и взял Пита за левую руку, соединив их пальцы, и почувствовал себя лучше, когда тот с готовностью принял его прикосновение, но Пит всё равно опустил голову и слегка отвернул лицо, когда Вегас обнял его после того, как они узнали, что оборона особняка была успешной. Вегас недоумевал, что могло произойти, что заставило его так себя вести. Может быть, он просто слишком устал или предательство бывшего коллеги заставило его замкнуться в себе, не решаясь принять чужую ласку? Когда Ким подошёл к ним и осторожно коснулся спины Вениса, заставив Пита улыбнуться, Вегас понял, что это не могло быть последним. Пит вел себя со всеми так же, как и всегда, он отдалился только от Вегаса, и это его убивало. Вегас отвернулся, размышляя о том, что же он мог натворить. Его глаза следили за Кимом, когда тот присел рядом с Чеем, касаясь ладонью его бедра, а затем поднялся, когда Чей посмотрел на него, на секунду подняв голову от плеча Макао. Это движение не осталось незамеченным и Танкхуном, который наблюдал за ними сияющими глазами, которые расширились, когда Ким наклонился вперед и прижался губами ко лбу Чея, заставив старшего Тирапаньякуна издать нечеловеческий звук, настолько высокий, что Вегасу пришлось вздрогнуть, когда он достиг его перепонок, которые все еще болели от взрыва на пирсе. — Двоих?! Их двоих?! — спросил Танкхун. Он вскочил, хлопая в ладоши, словно получил лучший подарок в своей жизни. — Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Он указал на Чея, но тот только моргнул, словно пытаясь понять, задает ли Танкхун настоящий вопрос или просто делает драматическую паузу, прежде чем продолжить. — Ты обошел примерно две трети сюжетов романтических драм! — крикнул Танкхун. Он наклонился вперед и схватил руку Чея, тряся её с такой силой, что младший вскрикнул, пытаясь удержаться на диване. — Я столько раз мечтал, чтобы главная героиня просто была и с главным, и со вторым, особенно когда у них роман, а не ходила десять серий, как будто наступил конец света, потому что она не может выбрать между ними! — Танкхун внезапно обернулся, заставив Вегаса откинуться на спинку кресла, так как мужчина чуть не задел его рукой, указывая на Пола с серьезным выражением лица. — Ты видишь? Я же говорил, что это можно сделать! — Да, Кхун Танкхун, — ответил телохранитель, поспешно кивнув и бросив взгляд на своего босса, в то время как его пальцы продолжали двигаться по сенсорному экрану телефона. Вегас задавался вопросом, осознает ли он вообще, что говорит ему Танкхун, или просто соглашается по привычке, ведь он уже много лет служит его старшему кузену. — Ты самый крутой! Заполучил не одного, а двух Тирапаньякунов! — продолжал Танкхун, обернувшись к троице на диване. — Правда? — спросил Порш, наблюдая за тем, как Чей все больше и больше волнуется, в его глазах появился странный блеск. — Мой младший брат такой супер преуспевающий! Большинство подростков в его возрасте не могут завести даже одного парня, а он подцепил двух самых горячих парней в городе. — Брат! — прошептал Чей. Он повернул голову, пытаясь спрятать лицо за плечом Макао, и слегка шлепнул того по животу, когда его парень начал хихикать над его бедой вместо того, чтобы помочь ему. — Я не могу тебя винить! У нас, Тирапаньякунов, такие хорошие гены! — Танкхун откинул голову назад, немного позируя. — Держу пари, даже Венис будет сердцеедом, когда вырастет. Вегас наблюдал, как Танкхун посмотрел на Порша, сидящего на коленях у Кинна, затем на расслабленного, хотя и слегка покрасневшего Чея, сидящего между Кимом и Макао, и только потом перевел взгляд на Пита. На его лице было написано что-то тоскливое, и Вегас задался вопросом, о чем думает его парень. Что бы это ни было, оно внезапно исчезло с лица старшего, когда открылась дверь и вошел Маак, выглядевший пыльным и грязным, с кровавыми разводами на некогда белой рубашке. — Мы закончили перемещение тел, Кхун Вегас, — доложил мужчина. Он стоял, не обращая внимания ни на повязку, которую Вегас мог видеть на его плече, ни на окровавленную марлю вокруг левой руки, хотя один из пальцев был заметно короче, чем должен был быть. — Сколько времени осталось до окончания работы бригады уборщиков? — спросил Вегас, полностью повернувшись к нему. — По их расчетам, они закончат с жилыми помещениями к восьми, а с остальными зданиями — около полуночи, — Маак на мгновение посмотрел в сторону, когда Венис издал вопросительный звук, и немного понизил голос, продолжая. — Однако когда мы вытащили мотоцикл из стены, то заметили, что одна из опорных балок, похоже, повреждена. Вегас помрачнел, вспомнив черный мотоцикл, на котором Эйс проехал сквозь остатки стеклянных окон, которую нападавшие пробили, чтобы проникнуть в жилые помещения. Судя по отчету, который он сделал, держа на руках ошеломленного и не реагирующего на происходящее Танкхуна, он расправился с тремя мужчинами, а затем убил еще двоих, направив мотоцикл о стену между детской и комнатой Макао. В любом случае, его действия были достаточно безрассудными и неожиданными, что позволило охранникам быстро расправится с оставшимися нападавшими, а не занять оборонительные позиции за кухонным островом и диваном, что могло бы привести к затяжной перестрелке. Тем не менее, это был ещё один раздражающий момент после того, как они распланировали уборку и новую ротацию охраны, но узнали, что не смогут провести ночь в особняке, пока кто-нибудь не придет и не осмотрит опорные балки, чтобы убедиться, что нет серьезных повреждений. Вегас глубоко вздохнул, посмотрел на потолок, потом в сторону, услышав почти облегченный вздох, и встретился с немного виноватым взглядом Чея, прежде чем тот поспешно отвернулся. Он почти забыл о теле, которое лежало у дверей комнаты Макао, ведущей в сад: некогда безупречное дерево окрасилось в красный цвет, а на стекле появились бурые разводы, так как за него пытался зацепиться нападающий, но лишь размазали кровь. Наверное, не было ничего удивительного в том, что младший обрадовался, когда узнал, что ему не придется спать в этой комнате. — Нужно скорректировать охрану, — сказал Вегас. — Кроватку Вениса нужно переместить в основную спальню, — ему не нужно было добавлять, что Маак должен будет лично проследить за этим — парень хорошо знал правила безопасности, связанные с ребенком. На втором этаже здания было четыре комнаты. Одна — основная спальня, ещё две обычного размера с двуспальными кроватями и одна поменьше — с двумя кроватями и тумбой под телевизор, которую Пит использовал, пока был телохранителем Кинна. Вегас как раз размышлял о том, как они в них разместятся, когда заметил, что Танкхун молча сидит на диване, подтянув колени к груди, и во взгляде было слегка пустующее выражение. Видимо, это заметил не только он, так как спустя пару секунд заговорил Чей. — Может, тогда мы займем основную? — спросил он. Вегас увидел, как он сжал пальцы на ладонях Кима и Макао. — Кровать достаточно большая, и там есть огромный телевизор. Что думаешь о совместной ночевке, Танкхун? Думаю, новая серия «Алхимии душ» уже вышла. Мы можем пересмотреть сериал с самого начала! Вегас наблюдал, как Танкхун медленно поднимает на него взгляд, и выражение его лица меняется с пустого на веселое и оживленное, как у цветка, раскрывающегося на свету после долгой ночи. Похоже, Чей разделял уникальную способность своего брата читать и помогать эмоционально травмированным Тирапаньякунам. Вегас задавался вопросом, о чём говорит тот факт, что спустя три года он распознал эту тактику, которую когда-то использовал на нем Порш, хотя и в несколько иной форме, ведь в первые годы Вегас вообще не реагировал на доброту, всегда искал скрытый смысл за каждым ласковым словом, видел жалость в чужих глазах и ненавидел за это. За то, что они осмеливаются думать, что он слаб.. — Что-нибудь еще, сэр? — спросил Маак, вырывая Вегаса из мыслей. Он снова повернулся к мужчине, заметив, насколько бледным и усталым тот выглядит, и все же хорошо сохраняет боевую стойку, его взгляд даже не дрогнул, когда он наблюдал за Вегасом в ожидании очередного приказа. Он был одним из старших телохранителей, ему было около сорока лет, но он присоединился к команде только после того, как Эйс занял место старшего телохранителя. До этого он почти пятнадцать лет прослужил в армии, а затем перешел в частную практику. Поначалу Вегас немного сомневался, стоит ли включать его в свой штат, опасаясь, что человек с подобным прошлым может легко стать кротом, когда столкнется с реальностью работы на подпольную организацию, но когда он рассказал об этом Эйсу, тот ответил, что, по крайней мере, Вегас честно говорит о своих теневых сделках, а не как богатые засранцы, которые строят из себя чистейших членов общества, а за закрытыми дверьми оказываются худшими из подлецов . Это было почти три года назад. Теперь у Вегаса в команде более двадцати бывших сотрудников армии, и он ни разу не пожалел об этом. — Как команда? — спросил Вегас. — В ярости, — не задумываясь, ответил Маак. Вегас слегка напрягся, но затем медленно расслабился, когда мужчина продолжил. — Нужно было усилить охрану задней части территории, чтобы они не смогли так быстро добраться до жилых помещений. — А наши потери? — Три человека, — Маак посмотрел в сторону и наклонился чуть ближе, хотя остальные разговаривали между собой позади них, и маловероятно, что кто-то мог услышать их через эмоциональный монолог Танкхуна о драме, которую они будут пересматривать этим вечером. — Двое из новой группы и Сан, которого я убил, когда во время нападения он пытался открыть вход в подвесной коридор, ведущий в жилые комнаты. Санья — или, как его называли другие, Пи’Сан — был единственным из телохранителей, кто остался с Вегасом после того, как два года назад он съехал из комплекса второй семьи. Постепенно он избавился от всех людей, которых прислали к нему отец или дядя, но Санья ни разу не показал, что он крот или действует вразрез приказам Вегаса. И выглядит это так, будто продолжалось довольно долго. — Нам пришлось удержать телохранителя из главной семьи, когда он хотел броситься наутек, — продолжил Маак. — Эйс приказал оставаться в укрытии и уничтожить как можно больше нападавших, пока он не прибудет с подкреплением. — Ты хорошо справился, — сказал Вегас, понимая, чем был обусловлен план Эйса, хотя он и был в ярости от того, что нападавшие получили доступ в жилую часть, но он знал, что его глава охраны отдал этот приказ только потому, что получил сообщение от Чея, что они в безопасности в укрытии. — Насколько это было возможно в этом дурацком комплексе. Давно надо было огородить открытую территорию вокруг. Маак промолчал, что значило его согласие с Вегасом. Вегас задумался о том, какова будет стоимость особняка при перепродаже после этого случая. Он знал, что Пит и Эйс рассматривали другие здания, расположенные ближе к центру города, где семья была бы более защищена, окруженная со всех сторон другими домами. Даже с учетом устаревшей системы безопасности, особняк второй семьи был более защищен только потому, что находился в одном из главных районов города. Все крупные банды города создавали свои базы в самых густонаселенных районах, даже если их дома отличались друг от друга: от высотной хрустальной башни, где жил его дядя, до просторного особняка в виде храма у реки, где жил Фан Цзянюй, когда был в Бангкоке. Вегас не осмеливался даже мечтать о том, что сможет купить нечто подобное, а приобрести что-то меньшее было бы расценено как признак слабости. В конце концов, не зря же Эйс в последние несколько недель уезжал тренировать своих людей в лес, подальше от посторонних глаз. Вегас всегда планировал улучшить безопасность, которой им не хватало, несмотря на то, что местоположение их дома было защищено хорошо подготовленными людьми, но он надеялся, что у них будет больше времени, прежде чем их враги наберутся смелости, чтобы решиться на такое открытое нападение. — Убедись, что охрана этого здания будет осуществляться из тех телохранителей, которые меньше всего пострадали от нападения, — сказал Вегас, глядя на усталое лицо мужчины. — Затем хорошо поешь, покажись доктору и отдохни. Оповещением семей погибших мы займемся завтра, — Вегас нахмурился, когда показалось, что Маак собирается с ним спорить. — Держу пари, Эйс сказал тебе то же самое. Мужчина долго смотрел на него, затем кивнул и вышел из гостиной через большие раздвижные двери, ведущие во внутренний дворик. Комната стала гораздо меньше, после того, как сделали изменения, чтобы сделать детскую Вениса, но она все равно была достаточно большой, чтобы даже при наличии всех присутствующих в ней не было ощущения тесноты. К счастью для них, это была единственная часть комплекса, до которой не добрались нападавшие. Передней части досталось сильнее: телохранители заняли его, максимально переводя боевые действия на себя, и все стеклянные блоки, не выходящие на дорогу, были разрушены и даже стены были испещрены отверстиями от пуль. И это только разрушения, но еще хуже было то, что везде была кровь — она впиталась в ковер в гостиной на первом этаже, была пролита в коридоре у входа и по твердому дереву на втором этаже, когда кто-то из нападавших пытался попасть в жилые помещения через подвесные коридоры, вероятно, не зная, что огнеупорные двери автоматически закрываются при первом сигнале тревоги. Или же они знали об этом из-за предательства Сан'йи и планировали использовать этот путь как легкую точку доступа. Вегас даже не хотел думать о том, что бы пришлось делать, если бы здание, в котором они сейчас находились, тоже подверглось нападению. Дядя, наверное, с радостью поселил бы их в доме первой семьи, но о нынешнем состоянии отношений между ним и его сыновьями говорило то, что даже Танкхун не предложил переехать в башню старшей семьи. Подумав об этом, Вегас ещё раз взглянул на старшего кузена, гадая, как тот справляется со всем происходящим под энергичной счастливой маской, которую он надевал, общаясь с младшими. Их отношения не назвать эталонными: Вегас с некоторым презрением относился к нему, помня речи отца, начавшиеся после того, как Кинн забрал у брата место наследника первой семьи. С Танкхуном у него хотя бы был шанс на хоть какую-то снисходительность от отца, поскольку между ними было четыре года разницы, но когда титул наследника перешел к среднему сыну, Вегас не смог избежать постоянного сравнения с кузеном при каждом значительном достижении в его жизни. Он не мог простить Танкхуну, что тот оказался недостаточно силен, чтобы сохранить свое положение. Что, даже будучи сломленным, его отец по-прежнему защищал и любил его, в то время как отец Вегаса не удосуживался даже поговорить с ним, если только не ругал его. Но сейчас, глядя на кузена и видя бледность кожи за широкой улыбкой, какими покрасневшими были глаза, как время от времени трясется рука, когда Танкхун жестикулирует во время разговора, Вегас лишь хотел, чтобы ему никогда не пришлось видеть пустое выражение лица Танкхуна, который ни на что не реагирует, теряя себя в глубине панической атаки. Много лет назад Вегас испытал бы какое-то извращенное чувство удовлетворения и обязательно запечатлел бы состояние другого на видео или фото, чтобы использовать материалы против своих кузенов, но сейчас ему хотелось воскресить нападавших, чтобы снова медленно и мучительно убить их за то, что они посмели причинить боль кому-то из семьи Вегаса. Краем глаза он заметил какое-то движение и посмотрел в сторону: Эйс появился на террасе с большой коробкой в руках и жестом приказал охранникам, следовавшим за ним, нести свои коробки. Остальные тоже замолчали, вероятно, им было интересно, что происходит, но ответ был дан довольно скоро, когда Эйс подошел к журнальному столику в центре и открыл коробку, показав им снеки, которые он, вероятно, достал из шкафа на кухне. — Маак только что рассказал мне о вашем плане остаться в этом здании, когда мы закончим собирать вещи первой необходимости из детской и кухни, — сказал Эйс, повернувшись к Вегасу, в то время как Макао начал рыться в коробке позади него. Вегас кивнул, вновь удивленный тем, что старший всегда казался на шаг впереди всех остальных. Он наблюдал, как Эйс на мгновение вернулся к журнальному столику и достал из коробки цветную пачку, протянул её Танкхуну и пододвинул ближе к парню, когда тот продолжал смотреть на протянутое, словно не узнавая свое любимое песочное печенье с клубничной начинкой. — Я назначил большую группу, которую привел с собой, на дежурство вокруг внутренней части территории, пока охрана, менее пострадавшая от нападения, следят за процессом зачистки, — доложил Эйс, снова посмотрев на Вегаса. — Стоит ли нам ожидать кого-то из главной семьи? Вегас увидел, как его взгляд на мгновение скользнул к Полу, который до сих пор быстро печатал что-то телефоне, но Вегас покосился в сторону и повернулся к Кинну, нахмурившись, когда увидел, что кузен выглядел слегка неуверенно. — Мы кого-нибудь ждем? — Вегас повторил вопрос. Он посмотрел на Танкхуна, когда Кинн по прежнему не встретился с его взглядом. — Что на счет твоей второй тени? — Пол! — крикнул Танкхун, прижимая печенье к груди, словно обнимая подушку. — Где Арм? — Он... он застрял в комплексе Кхун Танкхун, — ответил Пол, успешно поймав свой телефон, который он чуть не выронил, когда его напугал крик босса. — Они активировали полную изоляцию после того, как до них дошли новости о нападении на особняк, — телохранитель на мгновение взглянул на Вегаса, а затем продолжил шепотом, даже не беспокоясь о том, что это совершенно излишне, так как Эйс и Вегас стояли между ним и Танкхуном и могли все слышать. — Пи'Чан следит за ним как ястреб, но Арм говорит, что может взломать систему, чтобы отвлечь внимание и сбежать, если понадобится. Вегас не знал, раздражаться или восхищаться своим дядей. Перевод комплекса в режим изоляции был прекрасным предлогом для того, чтобы не предлагать Вегасу никакой подмоги, хотя всем было ясно, что нет ни малейшего шанса, что кто-то настолько глуп, чтобы напасть на главу семьи Тирапаньякун в его доме. Для этого потребовались бы огромные силы и серьезный подкуп полиции, чтобы она не вмешивалась, когда в штаб-квартиру начнут поступать сообщения о нападении на башню. Даже если нападавшие каким-то образом пробрались бы к входу, никого не заметив, а после использовали оружие с глушителями, все равно оставалась высокая вероятность того, что прохожие, идущие мимо здания или кто-то из офисов или квартир других высоток, расположенных поблизости, заметят неладное. С другой стороны, возможно, это была проверка, не обратятся ли к нему за помощью его сыновья или даже Вегас, показав тем самым слабость, которую мужчина мог бы использовать против них в дальнейшем. Что ж, нахуй его. Вся эта атака могла быть успешной лишь наполовину, потому что внимание Вегаса было направлено на спасение Порша и Пита, а с Фанами он пытался договориться мирным путем, сохраняя дружеские отношения. Другой такой возможности у их врагов больше не будет. Вегас позаботится об этом. Он поднял бровь, увидев, что Танкхун посмотрел на него со странно расчетливым выражением, которое как-то не так смотрелось на его лице. Но оно исчезло так же быстро, как и появилось, и мужчина жестом велел Полу подойти к нему поближе. — Скажи Арму, чтобы он не делал глупостей, пока меня нет рядом, чтобы следить за ним, — сказал Танкхун. Вегас увидел, как Пит закатил глаза, глядя на него с другого конца комнаты, и поспешно отвел взгляд, заметив, что Вегас смотрит на него. — Я передам ему, Кхун Ну, — ответил телохранитель. Он протянул руку, чтобы помочь своему боссу, когда тот попытался открыть пакет, но получил по рукам. — Нет! Это мое! Красавчик-телохранитель Вегаса достал их для меня! Вегас повернулся к Эйсу, любопытствуя, как тот отреагирует, но внимание старшего было привлечено чем-то происходящим в наушнике, судя по тому, как он поднес палец к уху, и внимательно слушал, прежде чем нажал на девайс и повернулся к Вегасу. — Волков у входа, просит встречи с вами. — Николай? — удивленно спросил Вегас. Он увидел, как остальные с любопытством повернулись в их сторону. — Он сказал, что ему нужно? — Только то, что вы будете рады его видеть. У них две машины, но его телохранители остались позади без лишних вопросов, — ответил Эйс. Он выпрямился и отряхнул пыль со своей рубашки, бросив взгляд в сторону, когда заметил, что на ней дыра по шву под левой рукой. — Я встречусь с ним, — Вегас вздохнул, посмотрев на Пита, и увидел, что тот просто опустил взгляд, как будто наблюдая за ним, в то время как внимание Вегаса было в другом месте. — Пит, не мог бы ты перенести часть наших вещей в одну из комнат, пока я буду разбираться с этим? — Конечно, — Пит улыбнулся, демонстрируя ямочки, и Вегас почувствовал, как у него сжалось сердце, когда он попытался вспомнить, когда в последний раз Пит адресовал эту фальшивую улыбку ему. — Наверное, нам следует сделать то же самое, — сказал Порш сбоку. — Есть предположения, сколько времени пройдет, прежде чем мы сможем вернуться в свои комнаты? — Наверное, несколько дней, пока кто-нибудь осмотрит поврежденные опорные колонны и починит все как следует, — пока он говорил, Вегас начал отходить к двери. — Но они должны иметь доступ ко всем комнатам, поэтому мы должны всё перенести. Начнем с самого важного, а закончим завтра, когда все отдохнут. — Это был долгий, мать его, день, — пробормотал Порш, откинув голову на грудь Кинна. Вегас кивнул, полностью соглашаясь со своим другом, и, отвернувшись, вышел из здания. Краем глаза он заметил, как Эйс отработанным движением снял с себя порванную рубашку, и услышал насмешливый шепот, когда они вышли на террасу. — О Боже, Пол! Только посмотри! — Тебе следует быть осторожнее, пока мой кузен не влюбился в тебя, — с ухмылкой прокомментировал Вегас. — Он просто зациклился на мне из-за того, что случилось после нападения, — ответил Эйс. Он, похоже, решил остаться с голым торсом, так как заметил еще одну дыру на спине, и закинул одежду на плечо, когда они проходили мост над бассейном. Вегас заметил, что уровень воды в нем значительно понизился — вероятно, его начали спускать для очистки после того, как из него извлекли тела. Им пришлось обходить груду битого стекла, которая была придвинута к углу коридора, ведущего к входу. Большая часть обшивки коридора была испещрена пулевыми отверстиями, если не полностью снесена со стен, а у двери, ведущей в кабинет, была полностью выломана ручка и уничтожен замок, что означало, что кто-то безуспешно пытался получить к ней доступ. Когда они приблизились к входу, Вегас увидел, что кто-то уже убрал кровь вокруг входной двери и ковер в гостиной, стараясь максимально уменьшить следы нападения в передней части здания на случай, если к ним придут нежданные гости. Вегас подождал, пока Эйс пройдет по коридору с другой стороны от входа к потайному шкафу, в котором хранилась сменная одежда для телохранителей, которые были на дежурстве. Правда, шкаф уже не был таким потайным, поскольку панели, закрывающие его, были сорваны и отброшены в сторону, но, по крайней мере, рубашка, которую Эйс достал с полки, была лишь слегка пыльной, так что мужчина смог надеть ее, хотя и нахмурился, когда понял, что это одна из тех рубашек с длинными рукавами, которые, как знал Вегас, Эйс терпеть не мог, поскольку они всегда были слишком узкими в районе его бицепсов. По крайней мере, Вегасу не пришлось демонстрировать Николаю мускулистый торс своего главного телохранителя, когда он открывал входную дверь, хотя Вегас знал, что русский был бы более чем доволен таким видом. — Мы тут немного заняты, — вместо приветствия сказал Вегас, когда блондин повернулся к нему. — Привет, Ник. Я так рад тебя видеть, Ник! — ответил тот с огромной улыбкой на лице. — Привет, Ник. Я так рад тебя видеть, Ник! — проворчал Вегас. — Какого хрена тебе надо, Ник? — Я вижу, у тебя все хорошо, Ворчун. Бойфренды спасены, дом защищен, — Николай показал в сторону ворот, затем повернулся и прокричал что-то по-русски. — У меня для тебя подарок. Несмотря на почти дружеские отношения, Вегас все же напрягся, когда охранники мужчины вышли из машины и двинулись к багажнику, и тогда его напряжение сменилось удивлением, когда он увидел, что они несут связанного человека. Даже с повязкой на глазах и полностью закрытой головой, чтобы пленник ничего не слышал и не видел, Вегас всё равно узнал в нем начальника, отвечавшего за склад, с которого началась сегодняшняя заварушка. Вегас думал, что, несмотря на серьезную награду, которую он за него назначил, он больше никогда не увидит мужчину. — Неужели он был настолько глуп, чтобы попытаться купить проход на один из твоих кораблей? — спросил Вегас. Он поднял руку, и Эйс шагнул вперед, схватил начальника склада за связанные руки и без проблем оттащил его в сторону, даже когда пожилой полноватый мужчина обмяк в его руках. — Нет, он хотел добраться до Хайфона и заплатил Нгуенам, — ответил Николай с ухмылкой. — Но он не знал, что они должны мне. — Ты потратил на меня услугу от Нгуенов? Семья Нгуенов владела вьетнамской транспортной компанией, услугами которой пользовались многие крупные игроки в Бангкоке, перевозя свою не совсем легальную продукцию по заливам и Южно-Китайскому морю. Они были одними из главных конкурентов Волкова, так что Вегас даже не знал, как так получилось, что они оказались ему должны, и почему Ник оказался настолько глуп, чтобы использовать шанс получить что-то Нгуенов на Вегаса, несмотря на то, он ему за это благодарен. — Ну конечно, — Николай вдруг посерьезнел. — Ты знаешь, что когда мой отец отрезал меня от семейного состояния, ты был единственным из моих «друзей», кто предложил возобновить сделку между нами с точно такими же условиями? Вегас не ответил, только кивнул, погрузившись в воспоминания пятилетней давности. Он получил от отца приказ завершить сделку с Николаем на менее чем выгодных для русского условиях. До сих пор он не понимает, что заставило его в тот день поступить вопреки воле отца, даже не задумываясь о последствиях. Может быть, это было воспоминание о руках, прижимавших его к кровати, когда он за день до этого пришел к одному из деловых партнеров отца, или о том, что у Николая в тот день был немного разбитый, почти безнадежный вид, который Вегас узнал, потому что видел это же выражение, когда в одиночестве своей спальни смотрел на собственное отражение в зеркале. — В общем, не забывай, пожалуйста, о своем старом добром мне, когда окажешься на вершине, — Николай снова широко улыбнулся. — Не забуду, — серьезно ответил Вегас, выпрямляясь. Он всегда помнил, что должен возвращать оказанные ему одолжения, неважно кровью или деньгами. Те, кто забывали о друзьях, которых забывали после того, как поднимались выше, лишь наживали себе еще больше врагов. После всего, что им пришлось пережить вместе с Волковым, он был бы разочарован, если бы Николай ополчился против него за то, что Вегас мог предотвратить. — Хорошо. Ты выяснил, кто решил поиграть с тобой? — спросил русский. — У меня есть догадки, но думаю, что мой новый друг может помочь мне разобраться, — Вегас посмотрел на управляющего, сжимая и разжимая пальцы, и стал думать, как поступить с ним за то, что он посмел пойти против Вегаса и подверг опасности Пита и Порша. — Боже, какой же ты горячий, когда злишься, — пробормотал Николай. Он облизал губы и усмехнулся, когда Вегас повернулся к нему с поднятой бровью. — Жаль, что у нас ничего не вышло. Мне действительно нравилось, когда ты ставил меня на место. Мужчина выглядел почти грустным, когда сказал это, вероятно, вспоминая некоторые из игр, которые они устраивали комнате в клубе Tension. Теперь Вегас задася вопросом, не был ли тот первый раз, когда Николай «случайно» обронил бумажник в укромной кабинке паба, где они познакомились, а затем пригласил Вегаса в свой номер в отеле неподалеку, пока стоял на коленях и искал бумажник, попыткой русского вернуть услугу, которую, как он считал, задолжал Вегасу. Даже если так, то это привело к тому, что Вегас наконец-то смог испытать то, о чем раньше только смел мечтать. И дело было даже не в сексе — они трахались всего дважды, и даже не обсуждая, пришли к согласию, что чего-то в этом не хватает, но только не той готовности, с которой Николай опускался на колени с легкой улыбкой на лице. По сравнению с тем, как Аат или другие его бывшие любовники покидали его, когда он становился более доминирующим в спальне, это было похоже на то, словно он наконец смог дышать после долгих лет пребывания под водой. Жаль, что Николаю нравилось сопротивляться, что его нужно было подавлять, прежде чем он полностью подчинялся, оставляя у Вегаса неприятное послевкусие. Это было совсем не похоже на сладостное, идеальное подчинение Пита, когда тот отдавал всю власть Вегасу, очень редко прося о чем-то и так потрясающе принимая все, что Вегас ему давал, будь то легкий поцелуй в грудь или укус в чувствительную внутреннюю сторону бедер. — И пока я предаюсь воспоминаниям о нашем прошлом, ты думаешь о ком-то другом, — надувшись, сказал Николай. — Спорим, я догадаюсь, о ком, — русский широко улыбнулся и положил руку на плечо Вегаса, слегка похлопав по нему, после чего начал медленно отходить к своей машине. — Повеселись с моим подарком и не забудь позвонить мне, когда я понадоблюсь. Вегас смотрел, как парень уходит, затем повернулся в сторону, когда ворота закрылись за ним. Эйс наблюдал за ним с лицом, пустым от эмоций, и это напомнило Вегасу, что ему действительно нужно повысить зарплату своему главному телохранителю после всего того, чему он стал свидетелем, работая на него. Бедняга согласился работать на нелегальный бизнес не ради всей этой гей-драмы, происходящей вокруг. Но, по крайней мере, Вегас знал, что у него нет проблем с предпочтениями начальства, даже если Эйс, возможно, хотел бы, чтобы этого не происходило там, где он может это услышать. Это была одна из причин, по которой Вегас всегда старался держаться на некотором расстоянии от Пита в машине, когда Эйс возил их по городу, зная, через что Кинн и Порш заставили пройти Бига, ведь он не раз видел, как тот стоял на некотором расстоянии от Мазерати на подъездной дорожке, когда отвозил обоих мужчин обратно в особняк после их вылазок. Мысли о Биге напомнили Вегасу о том, что ему необходимо спросить кузенов о состоянии телохранителя после операции. В конце концов, он пострадал, пытаясь обеспечить безопасность Порша и Пита, и это было самое малое, что Вегас мог для него сделать. Верность необходимо уважать.

***

Кинн оглядел небольшое помещение, похожее на сарай для инструментов, но, судя по свисающим с потолка цепям, вероятно, служившую импровизированной комнатой пыток. Он отошёл в сторону, когда Эйс закончил устанавливать пластиковую панель на черную стену, и подошел ближе, чтобы поднять с пола по-прежнему связанного мужчину, вытащил того на середину комнаты и без особого труда поднял, чтобы продеть веревки, связывающие его руки, в крюк, который вытянул откуда-то из ниши в потолке. Вегас был в стороне, доставая из низкого шкафа вещи и аккуратно раскладывая их на столе над ним. Кинн уже собирался подойти поближе, чтобы посмотреть, что тот делает, когда за его спиной открылась дверь, и вошёл Ким, с любопытством оглядываясь по сторонам, а затем также отошёл в сторону, чтобы прислониться к чистому участку стены, пока Эйс заканчивал закреплять пленника. — Зачем мы тратим на это время? — спросил Кинн, увидев, что Вегас начал снимать с себя украшения, аккуратно складывая все в карман. — Не то чтобы я сомневался в твоих способностях, кузен, но нам нужен профессионал, — он подождал, пока Вегас повернется к нему. — Я слышал, что в младшей семье лучшие мастера пыток, нам стоит пригласить кого-то, если после зачистки, которую нам предстоит провести, останется хоть один живой. — Кинн, — сказал Ким, выглядя позабавленным. — Вегас — лучший мастер пыток младшей семьи. Кинн хотел спросить, что он имеет в виду, но тут Ким потянулся под рубашку и достал кольцо, которое носил на шее, и подождал мгновение, пока свет не заиграл на розовом золоте украшения, прежде чем вернуть украшение на место. Кинн вдруг осознал, что на его указательном пальце левой руки не хватает грузика, и отвернулся от брата, засунув руки в карманы, чтобы посмотреть на Вегаса. Он знал, что рано или поздно ему придется поговорить с кузеном об изменении его статуса, но пока он просто не был готов. Несмотря на то, что их отношения стали совсем другими, гораздо лучше, чем были раньше, Кинн помнил, как Вегас всегда превозносил свои малейшие достижения. Прежде всего, Кинн помнил, как использовал свою власть, чтобы принижать Вегаса, и боялся, как тот поступит теперь, когда впервые в их жизни Вегас оказался на вершине. — Ты остаешься ради развлечений? — спросил Вегас, вырывая Кинна из мыслей. — Мне всегда было это интересно, — ответил Ким, слегка пожав плечами. — Я хочу послушать, что он скажет, — добавил Кинн. — Хорошо, — Вегас потянулся в сторону и поднял что-то, встряхивая какой-то пластик, пока Кинн не увидел, что это был прозрачный защитный комбинезон, который носили рабочие на некоторых фабриках, чтобы защитить от загрязнения одежду или продукцию на конвейере. — Что бы ни случилось, ничего не говорите и не демонтируйте никакой реакции. Если почувствуете, что вам нужно уйти — постарайтесь сделать это тихо. — Я не слабак, — сказал Кинн, расправив плечи. Он увидел, как Ким закатил глаза, скрестив руки на груди, а Вегас закончил надевать защитный костюм и подошёл к человеку, свисавшему с потолка, чтобы проверить крепления. — Это не слабость, — ответил Вегас. Он кивнул Эйсу, и телохранитель, не говоря ни слова, открыл дверь и вышел из комнаты. — У каждого из нас свои пределы. Лично я предпочитаю вырывать человеку зубы, чем сидеть на очередном заседании совета директоров. Кинн хотел что-то сказать, но тут Вегас поднял руку и убрал с ушей мужчины накладку, как ни странно, осторожно, чтобы не вырвать слишком много волос с клейкой лентой, которая была поверх них. То же самое он проделал с повязкой на глазах, но был менее осторожен со скотчем на рту мужчины, так как тот сразу же начал двигаться и шуметь, как только увидел трех мужчин в комнате. — Кхун... Кхун Вегас… — Думаю, ты надеялся, что мы больше не встретимся, не так ли? — спросил Вегас. Кинн наблюдал за тем, как тот растягивает губы в хладнокровной полуулыбке, которую он давно не видел у своего кузена. — Но, похоже, судьба распорядилась иначе. — Я не буду... Я ничего не скажу! — закричал мужчина. Он попытался потянуть на себя путы, но только слегка покачнулся, потеряв равновесие. Прошло немного времени, и он сдался, задыхаясь, пытаясь набрать воздуха в легкие. — Вы не заставите меня говорить! — Я и не хочу, — ответил Вегас. Кинн неосознанно напрягся, когда его двоюродный брат отвернулся от мужчины и прошёл обратно к столу, на который он перед этим выложил предметы. — Но, Саджа, у меня был очень плохой день. Сначала похитили моего друга и моего возлюбленного, потом мне пришлось наблюдать, как взрывается один из складов Фана, а вернувшись домой, я увидел, что мой дом в полном беспорядке, и теперь мне приходится переезжать в гостевые покои, — Вегас натянул перчатки и положил в карман своего костюма какую-то упаковку размером с кулак, после чего надел защитный капюшон и взял со стола скальпель. — Так что ты должен понимать, что мне тоже нужно немного повеселиться, — он вернулся к мужчине и встал за его спиной, уходя из поля зрения Кинна. — Постарайся не двигаться слишком много, это деликатная работа. Кинн молча наблюдал, как Саджа сжал губы и зажмурил глаза, пока Вегас разрезал его рубашку на спине, даже не потрудившись быть осторожным, судя по красным пятнам на ткани, когда он отбросил разрезанные лоскуты ткани в сторону. Кинн присутствовал на некоторых допросах, которые проводились для главной семьи, но обычно они включали в себя больше ударов и угроз, чем то, чем занимался его кузен в данный момент. Долгие минуты он ничего не слышал, только легкое хныканье связанного человека и шуршащие звуки, издаваемые Вегасом, передвигающимся в своем пластиковом костюме. Он уже собирался начать сомневаться в методах своего кузена, когда краем глаза заметил какое-то движение. Ким отступил в сторону, медленно поворачивая голову с тем же пристальным вниманием, которое Кинн видел у него, когда в детстве ему давали чрезвычайно сложную головоломку. Младший был ближе к пленнику, поэтому, вероятно, видел больше из того, что делал Вегас, и Кинну стало любопытно, что же происходило, что так заинтересовало Кима, как вдруг пленник закричал, и Кинн посмотрел на него. Он все еще не мог понять, что происходит, но, судя по лицу мужчины, это было очень больно, хотя брезент под ним оставался почти чистым, лишь с небольшими капельками крови. Голос мужчины только начал становиться хриплым, когда Вегас отстранился от него и подошёл к раковине в углу, чтобы смыть кровь со скальпеля и с рук. — Ты сказал, что не будешь говорить, — сказал Вегас, стоя спиной к их пленнику. — Так перестань издавать эти звуки, когда меня даже нет рядом, иначе я начну думать, что ты хочешь, чтобы я быстрее вернулся к тебе. Саджа резко закрыл рот, губы кровоточили от силы, с которой он вгрызался в них, чтобы заглушить рвущиеся наружу звуки. Вегас тем временем закончил мыть руки, вернулся к столу и положил в карман ещё одну пачку чего-то. Кинн увидел, что его костюм был окровавлен только в районе бока, что означало, что он, должно быть, неоднократно прикасался им к ране, пока "работал" над их пленником. Кинну стало почти любопытно, что там происходит, но любопытство пришлось отложить, так как Вегас отступил за спину мужчины, и Саджа снова начал кричать. Голова Кинна всё ещё болела от взрыва на пирсе, произошедшего несколько часов назад, и в ушах болезненно пульсировало, но он лишь сжал челюсти, готовый терпеть и не показывать слабости. Затем воздух внезапно наполнился сильным, едким запахом, от которого слезились глаза, который быстро перебил запахи пота и пыли в комнате, и Кинн отвернулся, выходя за дверь, когда штаны мужчины потемнели от мочи. С кровью и сломанными костями Кинн мог справиться, но было что-то в этом первобытном унижении, когда пленник настолько погружался в боль, что терял контроль над функциями собственного тела, что заставило его отвернуться. Крики стали приглушенными, но не прекратились полностью, когда он закрыл за собой дверь и со вздохом прислонился к ней, выпрямляясь, когда Эйс на мгновение взглянул на него, прежде чем снова повернуться вперед. Раньше Кинн не обращал особого внимания на телохранителя Вегаса, но теперь, когда они стояли почти рядом, он заметил, что тот был немного выше его, с сильными руками и плечами и тонкой талией, которая делала его мускулистые бедра еще более заметными. Он не был слишком мускулистым, как некоторые телохранители, но телосложение у него было крепче, чем у Кинна. Это впечатление также усиливалось тем, как мужчина преподносил себя, словно лев, готовый к прыжку, внезапно напомнив Кинну, что не зря много лет назад и его отец, и дядя пытались заполучить Эйса, но тот отверг их предложения и начал работать у Вегаса. Кинну было весьма любопытно, как это произошло, поскольку он знал, что на нынешнем месте ему платят гораздо меньше, чем если бы он принял предложение Чана. Первым предположением было то, что Эйс не хотел работать под началом более молодых, но это предположение быстро оказалось ошибочным, когда он увидел, с какой готовностью Эйс принимает идеи Пита или как беспрекословно выполняет приказы Вегаса. Эйс был спокойным и компетентным — идеальное сочетание, которое можно было желать для телохранителей. Кинну стало интересно, как бы все сложилось, если бы Эйс все-таки принял их предложение. Он видел, как остальные охранники следовали его указаниям, глядя на него почти благоговейно, а не с тем боязливым уважением, с каким люди главной семьи смотрели на Чана. Это сильно осложнило бы внутренние отношения в комплексе, особенно если бы кто-то из сыновей первой семьи получил Эйса в качестве своего личного телохранителя. Это неожиданно напомнило Кинну, почему он вообще начал думать о телохранителе Вегаса. — Откуда ты знаешь, какой у Кхуна любимый снэк? — спросил Кинн, повернувшись к мужчине. Эйс посмотрел на него, затем без лишних слов полез в карман и достал свой телефон, открыл на нем что-то и повернул мобильник к Кинну, чтобы тот мог это увидеть. На экране был заголовок «Утвержденный список» с несколькими пунктами, но самым ярким из них был тот, что находился почти в самом низу, с комментарием Макао: Необходимо постоянно иметь в наличии как минимум три пакета для Танкхуна. Кинн мог только представить себе, что послужило причиной такого комментария: его брат мог быть весьма категоричен, когда чего-то хотел. Кинн умиленно покачал головой, думая о Танкхуне, но потом снова посерьезнел, глядя на другого человека. — Танкхун иногда может зацикливаться на вещах, — сказал Кинн. — И на людях тоже. Но это всегда проходит, — ему было немного неловко говорить об этом, ведь раньше ему никогда не приходилось этого делать. Обычно объектом внимания брата становились актеры, которые были недосягаемы для него, или люди, работающие на семью и легко контролируемые из-за этого фактора. Хотя Эйс формально работал на Тирапаньякунов, Кинн даже не думал, что тот примет приказ от кого-то, кроме Вегаса. — Тебе просто нужно потерпеть, — Кинн сжал кулак рядом со своим телом, вновь ощутив отсутствие веса на указательном пальце. — Но как бы он ни был навязчив и кокетлив, не вздумай использовать это как... — Я знаю свое место, — вмешался Эйс, отводя взгляд. — В конце концов, каждая птица должна строить свое гнездо в соответствии со своими размерами. У Кинна возникло ощущение, что мужчина его не так понял. Он просто хотел предупредить Эйса, чтобы тот не пытался получить от Кхуна больше, чем тот готов предложить, а не полностью запрещал им общаться. Как бы брат ни вел себя иногда, в конце концов он был взрослым и мог делать свой собственный выбор. Просто на него слишком легко было надавить, когда он хотел кому-то угодить. Кинн не раз видел, как это происходит. С их отцом, когда тот ласковыми словами вытаскивал Танкхуна из его комнаты, чтобы показать его всему миру, поддерживая тщательно создаваемый имидж. С некоторыми телохранителями, которые заставляли Танкхуна тратить на них свои деньги, пока Кинн не догадался и не заключил с Чаном сделку. Помимо безопасности, это также было причиной, по которой у Танкхуна не менялись телохранители, и пока никто не занял место Пита после того, как тот ушел в отставку. Он хотел было объясниться, но его внимание отвлек Порш, вышедший из-за высокой заросли кустарника, скрывавшей сарай от посторонних глаз. Мужчина был в хорошем настроении, хотя Кинн не мог не заметить красную линию на шее, где во время плена на складе на нем был слегка заржавевший металлический ошейник. Кинн сжал пальцы в кулак, и болезненные крики человека, доносящиеся через дверь рядом с ним, вдруг стали звучать гораздо приятнее, когда он подумал о том, что мог потерять Порша из-за предательства начальника склада. — Как дела? — спросил Порш, подойдя к ним. Кинн искал на его лице отвращение, так как тот слышал звуки из сарая, но Порш только выглядел полным решительности. — Скоро закончится, — ответил Эйс. Он слегка наклонил голову, прислушиваясь к хриплым крикам. — Я подготовлю команду. Кинн смотрел, как тот уходит, исчезая из виду через несколько мгновений, так как его длинные ноги быстро преодолевали расстояние. После того как Волков передал управляющего Вегасу, они решили, что лучше всего будет получить от него как можно больше информации, прежде чем Кинн лично доставит его к отцу на следующий день. С простым нападением они бы справились, но враг, который не побоялся связываться с Фанами в порту и попытался натравить друг на друга две крупнейшие державы Бангкока, — это нечто иное. Для этого требовался ответные действия от всей семьи Тирапаньякун, и он должен был быть одобрен главой их семьи. Даже если Кинн немного сомневался в том, насколько отец будет благосклонен к нему после их разговора несколько часов назад, он знал, что отец не станет рисковать своей империей только ради того, чтобы преподать урок сыну. — А что он делает? Вялит мясо или играет в дантиста? — спросил Порш, глядя на дверь. — Вялит мясо? — Кинн вопросительно поднял бровь. — Снимает куски кожи пленника и втирает в них крупную соль, — Порш на мгновение сглотнул — единственный признак того, что все это его несколько обеспокоило. — Думаю, да, обычно они более молчаливы во время удаления зубов. — И тебе нормально? — удивленно спросил Кинн. Они никогда не говорили об этом, но он всегда полагал, что Порш дистанцируется от теневой стороны бизнеса Вегаса. Он даже не пошёл с ним, когда они нападали на склады, а остался с резервной группой, чтобы оказать поддержку в случае необходимости. — Это часть его работы, — Порш повернулся к нему и шагнул ближе, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Рука Кинна без раздумий скользнула к его талии. — Поначалу я был категоричен в том, чтобы ходить с ним на деловые встречи, не боясь получить пулю. Но потом Вегас сказал, что пуля — это не самое худшее, что может со мной случиться, и заставил меня посетить один из его... сеансов, — Порш нахмурился и снова посмотрел на Кинна. — Обычно так не бывает, — прокомментировал Кинн. — У Вегаса странные методы. — Но они работают, — Порш посмотрел на дверь, так как шум начал затихать. — Не было ни одного пленника, которого бы он не сломал. Видя, как он пытает человека... Я понял, почему меня держали подальше. Даже если обычно это не так, я знаю, что если бы это случилось со мной, это изменило бы меня навсегда. Если бы я был один, я бы, наверное, все еще хотел ходить с ним, но с Чеем… — Это нелегко... видеть, как кто-то важный для тебя... сломан, — Кинн опустил голову, когда пальцы Порша скользнули по его шее и зарылись в волосы, успокаивая. Они оба знали, о ком он говорит, не называя имен. — Я рад, что он оберегал тебя... И мне жаль, что я подвел тебя сегодня. — О чем ты, блять, говоришь? — спросил Порш. Кинн почувствовал, как пальцы вцепились в его волосы, когда мужчина схватил пряди, заставляя взглянуть ему в глаза. — С тобой ничего не происходило в течение трех лет, пока ты работал на него. В тот день, когда мои охранники сопровождали тебя... — Заткнись, мать твою, — пробормотал младший. Кинн закрыл глаза, когда Порш прислонился лбом к его лбу. — Не то чтобы ты знал, что Кен — предатель. Никто из нас не знал, что начальник нас продал, — Кинн позволил себе расслабиться, когда мужчина притянул его голову еще ближе, вынуждая прижаться к своему плечу. — Ты пришел за мной, хотя я знаю, что сегодня днем у тебя была очень важная встреча. Пожалуйста, не кори себя за все, что произошло. Кинн притянул мужчину ещё ближе, вспомнив всю эту историю с Вадимом. Ему было интересно, как отец разобрался с этим после того, как покинул башню. Даже если бы он послал на встречу с русским своего самого доверенного человека, Кинн знал, что тот воспримет как оскорбление то, что это не кто-то из семьи Тирапаньякун. Сделка, несомненно, провалена, и Кинну придется серьезно попотеть, если он надеется на дальнейшие дружеские отношения с Вадимом. А может, и нет, если теперь отец полностью отстранит его от участия в делах семьи, когда Кинн открыто выступил против него и предпочёл спасать Порша, а не действовать, как положено достойному наследнику. Ведь то же самое произошло и с Танкхуном, хотя обстоятельства были совершенно иными. Будут ли его счета ограничены, как у Кима после отъезда младшего брата из комплекса? Будут ли следить за каждым его движением, чтобы он не опозорил их семью, делая это той властью, к которой он так привык за последние годы, но которой уже не мог распоряжаться? Ему нужно с кем-то поговорить о своих страхах, пока они не поглотили его. И кто мог бы подойти для этого разговора лучше, чем человек, заставивший его наконец решиться пойти против отца; раньше Кинн осмеливался думать только в самые темные часы ночи, когда лежал в тишине своей постели один, и тело его сотрясалось мелкой дрожью от давления ожиданий, преследовавших его с того момента, как он надел на палец фамильный перстень. — Думаю, нам стоит войти, — неожиданно сказал Порш, заставив Кинна на мгновение напрячься: он настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как крики, доносившиеся из сарая, сменились мольбой. — После всего, что сегодня произошло... Я хочу услышать, что он скажет… — Кинн посмотрел на него, когда Порш отступил на шаг и поднял голову с гневом во взгляде. — Я хочу знать, что они планировали сделать с Чеем, Венисом и Танкхуном. Кинн кивнул и выпрямился, пытаясь поправить одежду, хотя и понимал, что после всего, что произошло в тот день, это было гиблое дело: некогда белый материал теперь был испачкан грязью на руках и по всей спине, когда он упал после взрыва на пирсе. Возможно, ему следовало бы переодеться, когда они приехали в особняк, как это сделал Порш, но он был больше сосредоточен на Такнхуне и желании выяснить, что именно произошло. Порш вошел внутрь, Кинн последовал за ним, закрыв за собой дверь, хотя предпочел бы оставить ее открытой, чтобы в помещение поступал свежий воздух, и резкий запах мочи, крови и пота не был бы таким сильным. Похоже, пока он был снаружи, Вегас закончил со спиной мужчины, так как теперь его передняя часть тоже была открыта, а грудь изуродована открытыми неглубокими ранами, где Вегас снял кожу и втер в порезы соль, эффективно останавливая кровотечение. Однако было похоже, что как бы осторожно и умело кузен ни обращался со скальпелем, он всё же не смог предотвратить более глубокие порезы, которые вероятно, получались, когда пленник корчился от боли, и теперь на брезенте под мужчиной была небольшая лужа размазанной крови. — ...пожалуйста... пожалуйста, прекратите... Если я... расскажу... все, вы прекратите? — бормотал Саджа, все свое внимание сосредоточив на Вегасе, даже не взглянув в сторону Кинна и Порша, когда они вошли. — Я же сказал тебе, что не хочу, чтобы ты говорил, — холодно ответил Вегас. Кинн увидел, что он опустил голову и положил одну руку на пока еще неповрежденный живот мужчины, словно раздумывая, где бы продолжить свою деятельность. — Пожалуйста... Кхун Вегас... Пожалуйста... — Ты здесь для того, чтобы я мог немного снять стресс после этого поганого дня, и ничего больше, — Вегас взял мужчину за подбородок, пока тот продолжал умолять. С задумчивым выражением лица он посмотрел на окровавленный скальпель в руке, а затем снова на мужчину. — Но должен сказать, что твои крики начинают немного утомлять. Почему бы тебе не начать говорить, а я посмотрю, может быть, мне будет интереснее услышать то, что ты хочешь сказать, чем твои крики боли? — Ваш отец... это был ваш отец... три года назад… — сказал Саджа, его голос прерывался и дрожал. — Он сказал... что вы... испортите эту сделку... очень скоро... как обычно все портили, — Кинн увидел, как пальцы Вегаса впились в челюсть мужчины, но, похоже, начальник был слишком глубоко погружен в свою боль, чтобы заметить это. — Мне просто нужно было... забирать небольшой... процент от товара каждый месяц... и у него был кто-то, кто покопался с вашими... онлайн записями… — Если ты думаешь, что меня интересует то, что произошло три года назад, просто заткнись, — Вегас отпустил мужчину и изменил хватку скальпеля в своей руке, чтобы продолжить резать плоть. — Я убил своего отца больше месяца назад. Он не мог стоять за тем, что произошло сегодня. — Пожалуйста... пожалуйста... послушайте меня... это ваш дядя! — внезапно закричал Саджа. Кинн почувствовал, как всё его тело напряглось от этих слов, и неосознанно сделал шаг вперед, пока кто-то не схватил его за левую руку, удерживая на месте. Он посмотрел в сторону и увидел, что Ким смотрит на него темными, почти безэмоциональными глазами, предостерегающе покачивая головой. Кинн задался вопросом, что чувствует его брат, вспомнив их ссору много лет назад, когда младший пытался поговорить с ним о манипуляциях отца, но в ответ получал жестокие слова, но пытался снова и снова, пока не сдался и не съехал из комплекса. Радовался ли он тому, что все сказанное им тогда оказалось верным? Будет ли он рад, когда узнает, что Кинн тоже отказался от своего положения в их семье? — У дяди нет причин красть свои собственные наркотики, — ответил Вегас и снова схватил Саджа за лицо. — Тебе нужно лучше врать. Давай продолжим нашу маленькую забаву. — Не Корн! Кхун Крис! — закричал бывший начальник склада, отчаянно пытаясь подальше удержаться от скальпеля Вегаса. — Я только четыре месяца назад узнал, что это он... что у него есть хакер... — Кинн повернулся к ним и стал внимательно слушать, наблюдая за тем, как Вегас отходит в сторону, чтобы мужчина не видел больше ничего в комнате, кроме него. — Думаю, вначале он работал на Кхун Кана... но после того, как Тави потеряли контроль над северными территориями в результате того инцидента в социальных сетях... он получил часть его... Кхун Кан и Крис договорились разделить власть после того, как они уничтожили бы Кхун Корна... чтобы власть оставалась в семье. — В семье, — сказал Вегас. — Держу пари, именно это ты сказал себе, когда нарушил клятву верности Тирапаньякунам. — Я не нарушал... Он ваш дядя… — Он — Мисанг, он никогда не имел права носить наше имя. — Фаны поддерживают его... сейчас он контролирует почти все северные территории... — Интересно, что будет после сегодняшнего дня? — Кинн заметил, как Вегас ухмыльнулся, слегка наклонив голову. — Ты знаешь, что сегодня они пытались убить второго Цзяньюя вместе с нами? — Что? — казалось, Саджа никак не мог понять, что говорит младший. — Это... — Так глупо, не правда ли? Есть причина, почему дед так и не узаконил ни одного из своих бастардов. Они недостойны, — Вегас на мгновение застыл, а затем внезапно поднял мужчину за челюсть, заставив того встать на ноги, чтобы уменьшить давление на шею. — Что на счет нападения на мой дом? — Я не знал... об этом... Мне нужно было только отключить кондиционер на складе... и сообщить ему, когда прибудут ваши люди… — Саджа все сильнее задыхался от напряжения в теле и сознании. Казалось, он близок к тому, чтобы лишиться чувств. Вегас, видимо, тоже заметил это, потому что медленно отпустил его, хотя и не отошел. — Я должен был быть осторожен... Кхун Крис был зол... что их последний план не удался... хотя он не возражал против того, что ваш отец... был выведен из игры... Кинн наблюдал, как Вегас отходит от своего пленника, медленно идет к раковине и начинает мыть руки, как делал это раньше. Должно быть, это произошло между заходами, так как он видел, как Саджа снова начал шевелиться, пока следил за Вегасом взглядом, вероятно, опасаясь, что тот продолжит, когда немного приведет себя в порядок. — Пожалуйста... Что еще... Вы хотите знать? — снова начал умолять начальник. — Крот в вашей охране?... . Один был из первой... семьи... завербованный твоим отцом... и еще один... среди ваших людей... — Только один? — спросил Вегас, перекрывая воду и возвращаясь к столу с инструментами. Он потрогал ещё один из разложенных на столе пакетиков, который, как теперь знал Кинн, был наполнен крупной солью. — Да... Я не... Я не знаю их имен... Пожалуйста... Кхун Вегас… — Думаю, на сегодня мы закончили, не так ли, Саджа? — Вегас отвернулся от стола и медленно снял перчатки, он не отрываясь на мужчину. — Спасибо вам... спасибо... — Хотя нам придется встретиться снова, если ты не сможешь должным образом повторить это дяде Корну, — Вегас медленно ухмыльнулся, бросил перчатки на землю и стянул с головы пластиковый капюшон, после чего начал растегивать молнию защитного костюма. Он остановился на мгновение, слегка наклонив голову. — Мы ведь не хотим этого, правда? — Не... нет... Я расскажу... всё... Кхун Корну… Вегас не сводил с него глаз, пока выбирался из пластикового костюма и оставил его на брезенте, покрывавшем пол, после чего повернулся к двери и наклонил голову в сторону остальных, давая понять, что они должны уйти, не говоря ни слова. Кинн на мгновение взглянул на темнеющее небо и глубоко вздохнул, благодарный за свежий воздух после запаха страданий, пропитавшего сарай. Он даже не знал, как ему относиться ко всему, что он только что узнал. С одной стороны, он был почти благодарен, что, похоже, это все-таки не дело рук отца, но с другой — не мог поверить, что это дело рук дяди, даже если ему и было трудно думать о Мисанге как о родственнике, и его отец даже не заметил происходящий заговор. — Что ж... охуеть, — пробормотал Порш. Кинн увидел, что тот прикрыл лицо ладонью, когда взглянул на него, прежде чем его парень выпрямился с глубоким вздохом. — От одного до десяти, насколько мы в жопе? — Как посмотреть, — ответил Вегас. Он задрал рубашку, и Кинн только сейчас заметил, что пот стекает по его шее, и одежда прилипает к коже. Судя по всему он перегрелся в сарае без кондиционера, одетый в пластиковый костюм. — На что? — спросил Кинн. Он догадывался, о чем думает его двоюродный брат. — На реакцию дяди, — Вегас размял шею из стороны в сторону, как иногда делал Кинн, когда пытался ослабить напряжение. — Он знает, что нам нужно делать, чтобы сохранить власть в городе. Что-то подобное требует санкционированных действий против Мисанга, — Кинн был уверен в своих словах, пока Ким и Вегас не посмотрели на него почти с одинаковым выражением лица. — Это также может быть использовано им, чтобы избавиться от некоторых раздражителей… — Вегас глубоко вздохнул. — Мне нужно подумать об этом. — А что насчет крота в твоей охране, о котором он говорил? — Порш выглядел весьма напряженным от мысли, что среди их людей есть предатель. — Это был Сания, и он мертв. Маак застрелил его во время атаки, — ответил Вегас. — Нам нужно сосредоточиться на Мисанге. — К утру я отправлю его под домашний арест, — сказал Ким, наполовину повернувшись в другую сторону. — Что значит под домашний арест? — с любопытством спросил Порш. — Паспорт аннулирован, счета заморожены, все как обычно, — Ким самодовольно посмотрел на удивленное выражение лица старшего. — Я вернусь завтра до обеда. — Тебе не стоит быть одному сейчас, — Кинн неосознанно потянулся к нему, когда младший начал уходить. — Я буду в своем пентхаусе в центре города, — Ким с вызовом поднял бровь. — Там камеры на каждом этаже, четыре охранника и вход. Вы не сможете попасть в лифт или даже на запасную лестницу без карты доступа и кода, и это всего в квартале от посольств. Во всей стране не найдется никого, кто осмелился бы напасть на меня там, — Ким подождал секунду, затем взглянул на Вегаса. — Но я возьму Теслу. — Ты можешь оставить эту машину себе, — Вегас закатил глаза. — Только не позволяй Маку садиться за руль. Ким ухмыльнулся, затем стал серьезным, кивнул сначала кузену, затем взглянул на Порша и Кинна, после чего ушел, скрывшись из виду за зеленью через несколько секунд, и почти сразу вернулся Эйс с группой мужчин, один из которых нес сложенные носилки, а другой — аптечку. — Надо дать им поработать, — прокомментировал Вегас, направляясь к зданию для персонала, видневшемуся сквозь кустарник. — Мне всё равно нужно в душ. — Пит в твоей комнате, собирает вещи, как ты и просил, — сказал Порш, идя рядом с ним. Он повернулся к Кинну, когда тот взял его за руку. Его улыбка была даже теплее, чем полуденное солнце, светившее на них. — На счет Пита, — слова Вегаса отвлекли внимание Порша от Кинна, и он снова почувствовал холодок. — Я что, настолько сильно облажался? — Что ты имеешь в виду? — Он ведет себя странно с тех пор, как мы вернулись со склада, — Вегас внезапно остановился. Они находились на другой стороне бамбуковой рощи, ограждавшей пруд кои в задней части жилых комнат. С этой стороны стебли были толще и выше, менее ухоженными, только подстриженными вокруг участка травы, который выглядел чуть более зеленым. Кинн знал, что там стояла деревянная беседка с подвесной кушеткой, которую после взлома Пита убрали, чтобы охрана могла лучше видеть здания. — А, это… — Порш выглядел немного смущенным. — Я думаю, тебе стоит поговорить с ним об этом. Не волнуйся... Ты ничего не сделал... — Случилось что-то, о чем я не знаю? — Вегас полностью повернулся к своему другу, не обращая внимания на то, что Кинн слушает их разговор. — Ты не сказал, что он был ранен. Этот предатель что-то сказал ему... — Эй! — Порш протянул свободную руку и положил её на плечо Вегаса, прерывая его. — Просто поговори с ним, хорошо? Ничего серьезного, по крайней мере, в масштабах мира... Вам двоим просто нужно поговорить. — Хорошо, — Вегас повернулся к дому и шагнул вперед, но внезапно обернулся и указал на Кинна, чем привел его в замешательство. — В чем твоя проблема? — Нет никакой проблемы, — ответил Кинн, сжав левую руку в кармане. — Чушь, ты странно ведешь себя в последние несколько часов. Сначала я подумал, что у тебя стресс из-за Порша, но ты до сих пор… — Вегас сделал движение, которое Кинн не смог интерпретировать. — Сдержанный и покладистый? — Вегас подошел ближе и посмотрел на него. — Ты даже ни разу не спорил со мной с тех пор, как мы вернулись в особняк. — Ты хочешь, чтобы я с тобой спорил? — Кинн надеялся, что его кузен оставит эту тему. — Блять, нет, — Вегас закатил глаза. — Но мне нужно знать, что стоит за этой внезапной переменой в твоем характере, — Вегас задумчиво посмотрел на него, и Кинн почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь, когда взгляд кузена медленно переместился на его руку, затем на руку в кармане, а потом снова на его лицо. — Что-то случилось с отцом? — Что ты имеешь в виду? — Кинн, черт возьми… — пробормотал Вегас, выглядя усталым. — Может, не будем играть в двадцать вопросов? Когда ты вернулся из комплекса, с тобой не было охраны. Ты сказал, что так будет быстрее, но они все равно не присоединились к тебе даже после нашего возвращения. Я не дурак. Случилось что-то, что... — Я не хочу об этом говорить, — перебил его Кинн. Он продолжал смотреть на Вегаса, хотя Порш легонько потянул его за руку, как он всегда делал, когда хотел, чтобы Кинн повернулся к нему. — Меньше всего меня волнуют твои проблемы с Дядей, — начал Вегас. Он скорчил гримасу, словно не мог поверить, что говорит об этом со своим кузеном. — Но любая проблема между тобой и им может очень быстро стать моей, если я не буду знать о борьбе за власть в семье. — В нашей семье всегда идет ебанная борьба за власть, — ответил Кинн, начиная злиться по мере продолжения разговора. Он всегда злился, когда не знал, как поступить. Гнев был безопасен, он научился контролировать его с годами. С бессильным страхом, который он пытался загнать поглубже, справиться было гораздо сложнее. — Верно, но я обычно знаю игроков, — Вегас расправил плечи и выпрямился. Он всегда так делал рядом с Кинном, с тех пор как у того случился второй скачок роста и он стал выше Вегаса. — Сначала были наши отцы, потом мы, не так ли? — Вегас слегка наклонил голову, как хищник, разглядывающий свою жертву, и Кинн почувствовал, как все мышцы бессознательно напряглись. Обычно именно такое выражение он видел на лице своего кузена перед тем, как они переходили к драке. — Ты всё ещё в игре, Кинн? — Да пошёл ты! — крикнул Кинн. Он сделал шаг вперед, но Порш оттащил его назад, схватив за руку, чтобы удержать на месте. — Не думай, что только потому, что я больше не наследник своего отца, ты можешь так со мной разговаривать! Ты мне не босс и никогда им не будешь! И даже не потому, что я теперь меньше... меньше. Кинн почувствовал, как его гнев внезапно превратился в отчаяние, когда он взглянул на лицо Вегаса. Он мог бы справиться с жалостью и самодовольством, он даже ожидал этого, но увидел на лице другого человека только чистое удивление, как будто Вегас даже не думал о том, что такое может случиться. Да и как он мог? Почти десять лет назад Кинн сменил своего брата на посту наследника первой семьи, и с тех пор этот титул стал частью его личности. Это был груз и ответственность, которые он всегда носил с собой, которые всегда демонстрировал миру ещё до того, как отец вручил ему перстень. Это было четкое различие между ним и его двоюродным братом. Кинн — второй сын первой семьи, наследник их империи, а Вегас — первенец второй семьи. И вот теперь все изменилось внезапно и, возможно, необратимо. Сколько бы они ни боролись, словесно или физически, они всегда знали, что в конце концов Кинн всегда окажется на верхушке, даже если он будет лежать под Вегасом избитый и окровавленный. Что только один из них почувствует на себе истинные последствия их ссоры. — Единственное, чем ты стал без этого дурацкого кольца и всего, что к нему прилагается, так это, надеюсь, меньшим придурком, — сказал Вегас, не отрывая взгляда от Кинна. Он на мгновение отвел взгляд, выглядя ещё более усталым, чем минуту назад. — Знаешь, раньше я мечтал об этом. Ты бессилен и фактически в моей власти. — Вегас… — прошептал Порш рядом с Кинном. Его хватка на руке Кинна превратилась в объятия, когда он скользнул ладонью к животу любимого. — Как я мог этого не делать, когда ты был такой занозой в моей заднице, расхаживал с этим чертовым кольцом, тыкая им мне лицо при каждом удобном случае, — продолжал Вегас, даже не глядя на Порша. — Но мы ведь уже не дети, правда? — парень снова повернулся к нему, его плечи медленно расслабились. — Сейчас меня раздражает только то, что нам снова приходится менять планы. Кинн не знал, как реагировать на это усталое принятие от кузена. Гнев полностью испарился, когда он посмотрел на Вегаса, впервые увидев человека, который мог бы стать его лучшим другом, если бы не давление, которое оказывали на них их отцы. Он не мог не задаться вопросом, чего бы они могли добиться вместе, если бы направили свою энергию против врагов, а не друг против друга. Возможно, семья Тирапаньякун сейчас правила бы половиной Таиланда, а не только Бангкоком. — Подожди... Это единственное, что ты хочешь сказать? — недоверчиво спросил Кинн, когда Вегас повернулся и начал уходить. — Я, наверное, поиздеваюсь над тобой позже, когда не буду таким чертовски уставшим... а сейчас я просто хочу поговорить со своим парнем и поспать, — Вегас указал на Кинна. — Я решил, что всё это — проблема завтрашнего дня. — Тогда почему ты так настаивал на том, чтобы узнать об этом? — крикнул Кинн вслед, когда тот отошёл подальше. — Это могло быть что-то другое, например, твой отец запретил тебе общаться с нами. Это было бы пиздец какой проблемой, — ответил Вегас. Кинн проводил его взглядом, когда тот скрылся из виду за стеблями бамбука, и повернулся к Поршу, нахмурившись, когда тот шагнул к нему и обхватил за шею. Кинн даже не заметил, когда тот перестал держать его за руку — он был слишком сосредоточен на странной реакции кузена. Но теперь всё его внимание было приковано к своему парню. Как тот смотрел на него сияющими глазами, прежде чем наклониться и нежно поцеловать. Он чувствовал, как пальцы Порша осторожно перебирают его волосы, до тех пор, пока напряжение не покинуло тело. Он не открыл глаза даже после того, как другой слегка отстранился, и лишь вздрогнул, когда Порш погладил его по щеке, вытирая слезы, которые, как Кинн не осознавал, катились по щекам. Он уже давно не позволял своим эмоциям выходить из-под контроля, всегда заботясь о том, какой образ он демонстрирует окружающим. Но сегодня было слишком много всего: слишком много стресса, слишком много сомнений и страхов, которые постоянно были внутри, до тех пор, когда он не смог больше скрывать их.. — Все будет хорошо, — прошептал Порш. — Ты гораздо больше, чем наследник своего отца. — Откуда ты знаешь? — спросил Кинн. Его голос был слабым и едва слышным. — Ты никогда не знал меня как... — Я знаю Кинна, наследника первой семьи, — ответил Порш. — Позера, высокомерного засранца, которого я всерьез хотел избить, когда он продолжал нести чушь о моем друге, — Кинн попытался отстраниться, в груди болело, словно кто-то проник внутрь и схватил его за сердце, но Порш крепко держал его, положив руки ему на шею, хотя и делал это нежно. — И я также знаю Кинна, брата Танкхуна и Кима. Моего парня. Нежного и веселого человека, и немного отстойного в флирте,— Кинн увидел, что Порш улыбается ему, его глаза были теплыми и полными любви. — Того, кто бровью не поведет по утрам, пока я не проснусь, даже если я вижу, как он гримасничает, думая, что я не вижу. Того, кто позволил мне кормить его жареными насекомыми во время нашего свидания, даже если и выглядел так, будто его это пугает. Того, который смотрит сериалы с Танкхуном и старается не заснуть на двадцатой минуте. Того, кто держит Вениса, даже когда его стошнило на пиджак от дизайнерского костюма, — руки Кинна дрожали, когда он скользнул ими по талии Порша, чтобы притянуть его ближе. — Я люблю тебя, идиот. Даже если завтра ты потеряешь всю свою власть и все до последней копейки, я буду продолжать любить тебя. Кинн почувствовал, что с его плеч словно упал груз, когда Порш прильнул к нему, его колени подкосились, и он даже не обратил внимания на то, как Порш медленно опустил их вниз, а затем немного в сторону, чтобы они могли лечь на мягкую траву в тени стеблей бамбука. Ещё несколько недель назад он бы больше беспокоился о своей одежде, о том, как он будет выглядеть, если кто-то увидит их, но сейчас он просто притянул себя ближе к парню, почти зарывшись лицом в грудь Поршу. Он почувствовал, как легко текут слезы, впервые за последние годы отпустив контроль над эмоциями, ведь его окружало тепло и запах другого мужчины. Его не волновал ни голод, ни тупая боль в спине, которая болела с тех пор, как произошел взрыв на пирсе. Он не думал ни об отце, ни о том, что принесет завтрашний день. Он позволил себе отдыхать, его ноги спутались с ногами Порша, пальцы парня медленно перебирали его волосы. Он позволил себе чувствовать. А почему бы и нет? В конце концов, именно поэтому он отказался от всего, ради чего работал всю жизнь.

***

Пит положил в чемодан ещё одну рубашку, следя за тем, чтобы она не помялась. Было немного странно складывать одежду, учитывая, что они только переезжали в комнату, расположенную в пятидесяти метрах от дома, но Порш был прав, и проще перевезти чемоданы по дорожкам, чем складывать вещи в коробки и пытаться перетащить их в гостевые комнаты. Одежда всегда была такой легкой, когда везешь один-два чемодама, но удивительно тяжелой, когда у тебя целая коробка. По крайней мере, костюмами Вегаса на следующий день займется персонал, так что Пит мог не беспокоиться о том, что испортит их, пока будет складывать. Когда он работал в первой семье, у него всегда были проблемы с собственным костюмом, а он был сделан из прочного, немнущегося материала, в отличие от очень дорогой и легко мнущейся одежды, которую обычно носил Вегас. Он улыбнулся, доставая с полки одну из любимых хенли своего возлюбленного, и поднес её к лицу, любопытствуя, будет ли она хранить запах Вегаса, и немного разочарованный тем, что на чистой ткани не было ни малейшего запаха одеколона парня. Нахмурившись, он положил вещь в чемодан, закрыл его и выкатил в комнату. Он вновь заглянул в гардеробную, пробежался глазами по полкам, составляя мысленный список, чтобы убедиться, что он взял все, что хотел, и на мгновение остановился, взглянув на деревянную коробку, стоявшую в углу. Он прикусил нижнюю губу, раздумывая, считать ли кожаный ошейник и наручники самыми важными вещами или нет, и вздохнул, решив, что их можно перенести на следующий день. При мысли о том, что произойдет, если персонал случайно откроет ящик, он почувствовал легкое смущение, но тут же подавил его, вспомнив, что либо он, либо Маак, либо Эйс будут присутствовать при этом и следить за тем, чтобы никто не рылся в их вещах. Мужчинам, конечно, будет интересно, что находится в коробке, но они знали, что лучше не поддаваться своему любопытству и не рисковать потерять работу - или жизнь, если они решатся открыть её. Пит вышел в спальню, выдвинул ящик комода, запихнул в сумку нижнее белье и на мгновение остановился, задумчиво смотря на прикроватную тумбочку. Он подошёл к ней и быстро положил смазку и упаковку презервативов на дно сумки, спрятав их под трусами. Если что-то и считалось самым важным в их спальне, то эти две вещи входили в первую десятку списка, если не принимать во внимание другие сентиментальные ценности, как, например, маленькие фигурки кошек, стоявшие на тумбочке с его стороны кровати, или зачитанный сборник латинских цитат, который Пит забрал из старой спальни Вегаса в доме второй семьи после их визита. Сначала её положили на маленькую книжную полку рядом с креслом Вегаса у окна, но в последние несколько недель каким-то образом книга перекочевала на прикроватную тумбочку Вегаса, хотя тот не признавал того, что сам перенес её. Пит подошёл к комоду, посмотрел на лежащие на нем вещи, взял одеколон Вегаса и с улыбкой понюхал его, а затем положил в сумку, убедившись, что дорогой стеклянный флакон не пострадает при транспортировке. Как бы ему ни нравился этот аромат, было бы неприятно, если вещи пострадают от пролившейся жидкости. Улыбка медленно сползла с лица, когда Пит взглянул на кожаные браслеты, лежащие на комоде, и сердце сжалось, когда он протянул руку, чтобы прикоснуться к ним, надавив пальцем на металлическое колечко сбоку, к которому можно было крепить титановый браслет. Браслет, который Вегас по-прежнему носил, не зная, что его пара, вероятно, находится где-то на дне залива у пирса. С момента их воссоединения после склада каждый раз, когда Пит смотрел на Вегаса, он не мог не думать о том, что почувствует парень, если узнает, что Пит потерял украшение. Почувствует ли Вегас то же, что и Пит? Эту зияющую пустоту, которая постоянно напоминала ему о пропавшем с запястья груза? Каждый раз опуская взгляд, он ожидал увидеть металлический блеск браслета, и сердце сжималось, когда Пит видел только голую кожу. Если именно так чувствовали себя люди, потерявшие обручальные кольца, то Пит наконец-то понял строгое правило первой семьи — класть кольца в сейф при поступлении на службу и отдавать только в отпуске и при выходе на пенсию. Он поспешно отдернул пальцы от кожаного браслета и посмотрел на дверь, услышав, как она открывается и закрывается, а затем в комнату вошел Вегас. Пит чувствовал себя немного глупо из-за того, что не мог смотреть на своего парня из-за стыда, кипевшего под кожей, но в то же время он не мог не думать о том, что мог бы поступить по-другому. Может быть, если бы он был немного сильнее и не так сентиментально относился к браслету, который постоянно носил с тех пор, как ушел из главной семьи, то не потерял бы его. На секунду он напрягся, когда Вегас шагнул к нему, грудью прижимаясь к спине Пита, а губы мягко и нежно прикоснулись к шее. Он только начал расслабляться, когда другой со вздохом отстранился, и Пит повернулся, чтобы увидеть, как тот подходит к кровати и садится на край, положив голову на ладони. Он выглядел странно маленьким, сгорбив плечи, его некогда черные брюки были почти серыми от пыли, а рубашка была помятой и прилипла к плечам темными пятнами. — Где я проебался, Пит? — спросил Вегас. Даже его голос звучал устало. — Что ты имеешь в виду? — Пит подошёл к нему и положил ладонь на его макушку. Его собственная неуверенность не имела никакого значения по сравнению с тем, что он видел Вегаса в таком состоянии. — Ты так себя ведешь, потому что я просчитался с начальником? Или потому, что мы приехали недостаточно быстро, и тебе пришлось спасаться самому? — Вегас поднял на него глаза, покрасневшие, но наполненные резкостью. — О чем ты говоришь? Я не... Глаза Пита расширились, и он неосознанно отступил назад, а Вегас резко рванулся вперед, прижав его к стене рядом с комодом, и холодная поверхность зеркала прижалась к его спине. Пит на мгновение задумался о том, что несколько месяцев назад ему пришлось бы бороться с желанием не поднять руки, защищаясь, а теперь он просто напрягся, оказавшись зажатым между телом любовника и стеной и его окатила волна возбуждения. — Честность, Пит, — пробормотал Вегас, непоколебимым взглядом смотря в глаза Питу. Первым порывом Пита было отвести взгляд, потому что теперь ему стало ещё более стыдно за то, что в дополнение ко всему случившемуся, его глупая неуверенность в себе привела к еще большему стрессу для Вегаса. Он должен был быть тем, кто помогает Вегасу, а не тем, кто только усложняет его жизнь. Он изо всех сил старался вписаться в жизнь Вегаса, поддерживал его в работе, был рядом, когда в нем нуждались, и оставался позади, когда в нем не нуждались. Но, похоже, ему снова это не удалось. Он гадал, когда же Вегасу это надоест и он выставит его. В конце концов, теперь, когда парень возглавляет свой собственный филиал, у него может быть кто-то гораздо лучше. Кто-то, кто идеально бы подходил для посещения мероприятий, тот, кто действительно носил бы дорогую одежду, подаренную Вегасом, с надлежащей статью и элегантностью, а не ощущал бы себя в этих костюмах так, словно он цирковой уродец, выставленный на всеобщее обозрение. Кто-то, кто будет доволен тем, что ему нужно ждать весь день Вегаса и в любой момент быть готовым к тому, чтобы исполнить его желания, вместо того, кто забирает все больше обязанностей от главного телохранителя, потому что ему важно чувствовать себя нужным. — Браслет… — прошептал Пит. Ему пришлось закрыть глаза, не желая видеть разочарование на лице Вегаса, которое обязательно последует за его словами. — Я потерял его на складе. — Ты потерял... браслет.... — повторил Вегас. В его голосе было что-то странное. — Он зацепился за что-то во время вашего побега? — Пит почувствовал, как рука Вегаса медленно скользнула по его руке к запястью, пальцы касались кожи так, словно он что-то искал. — Нет... Кен снял его, пока я был без сознания, — Пит сощурил глаза, немного отвернув голову, но все же позволил Вегасу поднять его руку, пальцы дернулись, когда Пит почувствовал горячее дыхание парня на чувствительной внутренней стороне своего запястья. — Я пытался найти его... но у нас не было времени и… Он остановился, когда губы Вегаса коснулись кожи, и ему пришлось открыть глаза, чтобы взглянуть на мужчину, дыхание перехватило в легких, когда он встретился с его взглядом. В темных, хищных глазах Вегаса было лишь неприкрытое желание, он смотрел на Пита, почти не моргая, а язык, выглядывающий меж губ, нежно коснулся запястья, после чего Вегас приоткрыл рот и прикусил кожу, отчего рука Пита слегка дрогнула, а боль от удовольствия перешла к плечам и прокатилась вниз по позвоночнику. Он завороженно наблюдал, как Вегас медленно отпускает покрасневшую кожу, затем облизывает её и слегка приподнимает голову, а его пальцы скользят вниз от предплечья Пита к запястью и сжимает с такой силой, которая, как знал Пит, точно оставит на нем аккуратный опоясывающий синяк. — Тебе нужно носить его, чтобы знать, что ты мой? — спросил Вегас, его глубокий и чувственный голос ударил в пах Пита, отчего его член затвердел, так как от одного этого слова в его паху поднялась новая волна удовольствия, усиливая ритм боль-удовольствие, исходящую от запястья с каждым ударом сердца. — И больше ты не мой, раз у тебя отняли браслет? — Я твой… — Да, ты мой, — другая рука Вегаса двинулась вниз по спине Пита, пока не достигла его задницы и не ухватилась за неё, сминая мышцы через тонкую преграду в виде брюк и трусов. Пит снова закрыл глаза и задрожал, когда Вегас прильнул к нему и стал гладить его по шее, вжимаясь в неё, его голос стал намного глубже и наполненным эмоциями, когда он продолжил говорить. — Ты думаешь, меня волнует этот браслет, когда его потеря значит, что ты вернулся ко мне целым и невредимым? — Но он... он что-то значил для тебя… — пробормотал Пит, слегка хныкая, когда Вегас прикусил мочку его уха. — Это что-то значило для меня… — Да, — ответил Вегас. Он откинулся назад, и Пит открыл глаза, испугавшись, что тот его отпустит, но тот лишь поднял руки, чтобы обхватить лицо Пита и заглянуть ему в глаза. — Это что-то значило. Но это не значит даже малой толики того, что значит, когда ты здесь, со мной, — Вегас смотрел на него с минуту, затем опустил руки и потянулся к браслету на своем запястье, расстегнул его и бросил на комод рядом к другим браслетам, а затем снова потянулся к Питу, закинув руки на шею и коснувшись ладонями спины, горячими, как клеймо, на кожу Пита. — У меня нет ничего, что могло бы сравниться с тем, что ты для меня значишь. Пит вдруг почувствовал себя таким глупым, что несколько часов просидел в своих мыслях, теряя время, которое мог бы провести в объятиях любимого, а не отдаляясь из-за своей неуверенности. Как он мог сомневаться в преданности парня? Вегас никогда не показывал, что Пит ему не ровня. Он гордо стоял рядом с ним, его рука была словно теплый якорь на спине Пита, когда он знакомил его с элитой, не заботясь о том, что подумают другие. Он всегда интересовался идеями Пита по поводу подготовки телохранителей или обновления системы безопасности, никогда не отвергая ни одну из них без веской причины. В свободное время, даже если его было немного, он всегда старался быть рядом с Питом: просто чтобы поцеловать, прикоснуться, побыть с ним. Он всегда следил за тем, чтобы на кухне были те продукты и специи, которые предпочитал Пит, даже если от одного только их присутствия у него слезились глаза . Он демонстрировал свои чувства Питу не словами, а поступками, а когда Вегас нуждался в нем, Пит повел себя отстраненно и холодно, вероятно, создав стресс для своего любимого. — Мне очень жаль, — сказал Пит. Он протянул руку и погладил Вегаса по щеке, сердце сжалось в груди, когда парень закрыл глаза и прислонил голову к его ладони, а под глазами вдруг стали заметны темные круги. — Я не хотел, чтобы ты волновался... Просто... После клуба, перед увольнением... иногда мне казалось, что этот браслет — единственное... что давало мне силы жить... — Я понимаю, — прошептал Вегас. Он прильнул ещё ближе и прислонился лбом к плечу Пита. — До тебя... я тянулся к нему, когда слишком глубоко забирался в свои мысли. Это заземляло меня, — он вздохнул, когда Пит начал перебирать короткие волосы на его затылке, пальцы поднимались все выше и выше, пока он не провел сквозь пряди Вегаса. — Но теперь мы есть друг у друга, разве не так, Пит? — Да. Пит наклонил голову в сторону и переместил другую руку на спину Вегаса, притягивая его ближе к себе. Ему нравилось, когда Вегас обнимал его, его сильные руки притягивали тело Пита к себе, но еще больше ему нравилось, когда другой расслаблялся, прижимаясь к нему, его тело становилось мягким и податливым. Это был один из моментов, когда Пит благодарен за то, что он немного выше Вегаса, когда ценил, что его тело достаточно сильное, чтобы выдержать вес Вегаса. Он глубоко вздохнул, на его лице появилась улыбка, когда он почувствовал запах парфюма Вегаса под нотками пыли и пота, и напрягся, узнав соленый, с нотками железа запах, который скрывался под всем этим. Его ладонь переместилась на бок Вегаса, неосознанно потянувшись к ране над ребрами, которая преследовала его в некоторых снах даже спустя несколько недель после инцидента на складе, и он был рад, что парень никак не отреагировал, когда он надавил на неё. Пит вздохнул, подумав, что запах крови, вероятно, остался после допроса, на котором только что был Вегас, и снова напрягся, когда Вегас слегка вздрогнул, когда Пит положил руку ему на лопатку. — Ты ранен? — спросил Пит. Теперь, когда он сосредоточился, он почувствовал, что ткань ощущалась немного не такой, что, вероятно, означало, что там засохла кровь. — Может быть, — ответил Вегас, выпрямляясь. — Немного болит — я упал на спину во время взрыва. — Почему ты ничего не сказал? — Пит потянулся сначала к пуговицам на запястье Вегаса, затем перешел к пуговицам на передней части его рубашки. — Я знаком с болью, Пит, — сказал Вегас, как будто это должно было улучшить ситуацию, а не наоборот. — Я знаю, что это, скорее всего, просто синяк. Я хотел взглянуть на него после того, как приму душ. Пит хмыкнул и на мгновение замер, глядя на собеседника, а затем кивнул и легонько толкнул Вегаса в грудь, так что между ними осталось небольшое расстояние, и Пит смог потянуться вниз, ухватившись за низ своей рубашки, чтобы хорошо отработанным движением стянуть ее через голову. Он увидел, как Вегас вопросительно поднял бровь, но Пит просто потянулся к своему ремню, расстегнул его, спустил штаны и сделал шаг, оставив их лежать на полу, прежде чем потянуться к штанам Вегаса. Другой мужчина, казалось, был более чем доволен, позволяя Питу раздевать его, лишь немного помогая, например, наклоняя бедра, чтобы Пит мог снять с него идеально сидящую одежду. Пит оставил обувь у двери в комнату, и Вегас, вероятно, сделал то же самое, потому что Пит заметил, что на нем ее нет, и, наклонившись, стянул брюки, а затем потянулся к носкам парня и снял их, не заботясь о том, куда они упадут. Через несколько мгновений они стояли в одинаковых черных трусах, хотя Вегас все еще не снял рубашку, потому что Пит понял, что материал прилип к коже, и он не хотел причинять своему любимому больше боли, чем нужно, просто содрав ткань с кожи. Он знал, что проще будет сделать это в душе, когда они немного намочат материал, и Вегас, вероятно, был согласен с ним, так как, закончив раздеваться, он без единого слова направился в ванную. Как и их комната, ванная была точно такой же, какой они оставили ее несколько часов назад, так как первый этаж не пострадал от нападения, только на внешних стенах было несколько отверстий от шальных пуль, которые вылетели, когда Эйс въехал на мотоцикле в гостиную. Пит уже собрал средства, которые им понадобятся в гостевом крыле, правда, он взял запасные, а не те, которые уже использовались, так что все мыло, мочалка и шампунь остались на местах. Вегас взглянул на них, затем спустил трусы, и Пит последовал за ним без промедления, его руки мягко легли на бедра Вегаса, когда он шагнул к нему сзади, пока тот включал душ, хотя и несколько более прохладный, чем они обычно предпочитали. Пит посмотрел вниз, когда вода начала мочить черную рубашку на спине Вегаса, и нахмурился, увидев, что вода, стекающая к сливу, приобрела слегка красновато-коричневый оттенок. Он поднял руку и просунул пальцы под намокшую ткань на плечах Вегаса, чтобы проверить, отлипла ли она от кожи, а затем начал стягивать ее, в то время как Вегас завел руки назад, чтобы рубашку можно было снять с тела. Пит бросил одежду куда-то в сторону ванны, даже не проверяя, упала ли она в нее или рядом с ней. Он смотрел на Вегаса, когда вода начала смывать засохшую кровь с кожи. Вероятно, было больно, но мужчина никак не отреагировал, когда Пит осторожно провел руками по синякам и медленно расслаблясь, поняв, что раны на коже мужчины были неглубокими, вероятно, нанесенными гравием на земле у причала, и за последние несколько часов они уже зарубцевались. Он все так же нежно вспенивал мыло в руках и осторожно проводил ладонью по коже мужчины, чтобы очистить мелкие порезы от возможных остатков грязи. Пит медленно опускался ниже, надавливая пальцами на напряженные мышцы вдоль позвоночника Вегаса, и улыбнулся, глядя, как тот благодарно замычал, прислонившись к стене, чтобы удержаться на ногах. Руки Пита спустились еще ниже и стали разминать мускулистую заднюю часть Вегаса, удивляясь тому, как расслаблен Вегас в его руках, и доверяет Питу, что он не попытается взять больше, чем ему предлагают. Пит с восхищением наблюдал за тем, как под светлой кожей Вегаса перекатываются мускулы, но вид портили новые синяки вдоль лопаток. По тому как синяки располагались по всей верхней части спины, они напоминали Питу окровавленные крылья. Пит подумал, не странно ли, что эти синяки возбуждают его, хотя ему совершенно не нравится, что Вегасу больно. И если так, то это нечто общее с Вегасом, ведь тот всегда ласкал и целовал давно зажившие шрамы на теле Пита, когда они занимались любовью. Должно быть, его прикосновения изменились, или он просто подстроился под настроение, потому что Вегас оглянулся на него с ухмылкой через плечо, прежде чем сменить позу и напрячь мышцы на спине. Пит облизал губы, глядя на это зрелище, и шагнул ближе к Вегасу, обнимая его и притягивая к себе, стараясь не давить на новые синяки на спине. Руки скользнули к животу Вегаса, ощущая рельеф его мышц пресса, затем вниз, к поясу Адониса, который становился все более заметным в последние недели, когда Вегас начал снова заниматься спортом после того, как его ребра окончательно зажили. Пит не мог удержаться от постоянных прикосновений, его пальцы регистрировали изменения в теле партнера, с каждым днем все более рельефно проявляющиеся на мускулах. Это только добавляло ему удовольствия от того, с какой готовностью Вегас позволял ему это, его глаза темнели от возбуждения, когда он наблюдал за тем, как Пит смотрит на него. Пит слегка наклонил голову и нежно поцеловал Вегаса в позвоночник, медленно поднимаясь вверх к плечу, лаская губами и языком кожу, и вздохнул, когда Вегас потянулся назад и провел пальцами по волосам Пита, слегка влажным от брызг душа. У Пита мелькнула шальная мысль, что за последние месяцы они потратили огромное количество воды, занимаясь любовью в душе почти каждый день, но она улетучилась так же быстро, как и появилась, когда Вегас подался бедрами назад, прижимаясь задницей к твердому телу Пита. Он резко развернулся и схватил Пита за голову, втягивая его в глубокий и страстный поцелуй, от которого Пит застонал и задрожал. А может быть, дело было не только в поцелуе, но и в том, как Вегас вцепился пальцами в волосы Пита, отчего его кожа головы начала восхитительно покалывать, или в том, как его вторая рука опустилась к заднице Пита и шлепнула его, прежде чем пальцы Вегаса впились в половинки с такой восхитительной силой, что колени Пита чуть не подкосились от удовольствия. Пит почувствовал легкое головокружение, его сознание опустело, и он позволил себе потеряться в поцелуях и прикосновениях, и удивился, когда почувствовал что-то холодное на своей спине и понял, что Вегас развернул их и прижал его к стене. Он открыл глаза и посмотрел на парня, отстраняясь от него, и молча наблюдая, как Вегас провел ладонью по его рукам и отвел их от своего тела. Он прижал их рядом с головой Пита, затем взял его за запястье и потянул вверх, пока пальцы Пита не коснулись прохладной металлической перекладины над его головой, установленной в душевой несколько недель назад. Когда Пит увидел её в первый раз, ему стало неловко, и он подумал о том, что, наверное, подумали сотрудники, когда сверлили дыры в плитке, чтобы установить конструкцию. Он быстро забыл об этом, когда Вегас раздел его, пристегнул наручниками к перекладине и играл с ним несколько часов, сначала используя холодную и горячую воду, чтобы сделать его кожу более чувствительной, а затем отшлепал по покрасневшей заднице, развернул Пита к стене и опустился на колени, чтобы сделать несколько действительно нечестивых, но очень приятных вещей языком вокруг колечка Пита, которые заставили его кончить в течение нескольких мгновений. Он упал бы на колени, если бы не наручники, удерживающие его. Не стоит и говорить, что Пит научился ценить эту металлическую деталь в их ванной. Он начал задаваться вопросом, что Вегас придумал, но получил ответ, когда мужчина наклонился вперед и начал выцеловывать грудь и живот Пита, а его рука скользнула к бедрам. Он схватил ногу Пита под коленом и потянул вверх, повторяя свой путь по коже Пита, а затем повернулся в сторону и потянулся за водостойкой смазкой, на мгновение взглянув на Пита и вылив немного на пальцы, когда увидел, что Пит не возражает против. Да и как он мог возражать, зная, какое наслаждение могут доставить ему эти пальцы, танцующие вокруг его ободка и медленно проникающие в его тело? Он только крепче вцепился в перекладину, когда один палец превратился в два, потом в три, его нога дрожала, когда он пытался удержать свой вес, в то время как волны удовольствия начали сеять хаос в его теле. Он забеспокоился, что, возможно, им следует быть осторожнее из-за ран на спине Вегаса, когда тот схватил его за другую ногу и тоже приподнял, легко удерживая Пита руками на талии. Но мысль быстро исчезла, когда Вегас немного наклонился и потянулся вниз, прижимая стоящий член к смазанному входу Пита, не двигаясь до тех пор, пока Пит не посмотрел на него и не увидел, как Вегас ухмыльнулся, а затем вошёл в него одним длинным, сильным толчком. Пит откинул голову назад, застонал, когда Вегас лизнул его шею, прикусил мочку уха и стал ждать, пока Пит неосознанно прижмется к нему, пока его тело привыкнет. Это была не самая лучшая позиция для них, так как Пит был отнюдь не легким из-за своего роста и мышечной массы, но они справились с этой задачей. Пит крепко обхватил Вегаса за бедра, скрестив его лодыжки на его талии, его пальцы почти судорожно сжимались на металлической перекладине, когда он попытался помочь приподнять себя. Он знал, что они не смогут продержаться в такой позиции долго, когда оба так устали после всего произошедшего, но он с первого же мгновения почувствовал, что им это и не нужно. Он уже был близок к своему пику, и по глубоким, горловым стонам, которые издавал Вегас, облизывая, покусывая и прижимаясь к его шее и челюсти, было понятно, что он тоже не далеко. И все же оргазм застал его врасплох, когда Вегас вдруг глубоко толкнулся в него и замер, почти агрессивно вгрызаясь в плечо Пита, внезапная и резкая боль выбила Пита из колеи. — Блять, — пробормотал Вегас, прислоняясь лбом к плечу Пита рядом с местом укуса и медленно опуская дрожащие ноги Пита. — Возможно, это была не самая лучшая моя идея. — Ты поранился? — спросил Пит. Беспокойство вытеснило дымку удовольствия, в которую он обычно погружался. Он отпустил одну руку и положил её на плечо парня, притягивая его ближе и пытаясь взглянуть на спину, чтобы убедиться, что у него снова идет кровь. — Нет, но в конце я чуть не поскользнулся, — Вегас поднял голову, и Пит увидел, что он ухмыляется. — Только представь, что подумали бы наши враги, если бы мы сегодня пережили все придуманное ими, а мы бы размозжили черепа во время траха в душевой. — Даже не шути об этом… — пробормотал Пит. Он легонько ущипнул другого за то, что тот заставил его волноваться, хотя и почувствовал, как его собственные губы растягиваются в улыбку. Пит подумал, что именно это и есть настоящая совместимость — возможность посмеяться над чем-то, улыбнуться друг другу, даже когда его тело все еще дрожало от удовольствия. А может быть, дело было в том, как они снова начали целоваться, в то время как их руки двигались по телам друг друга, вскоре покрывшись мылом, а мочалкой они нежно очищали друг друга. Пит улыбнулся в поцелуе, а Вегас наклонил голову, проводя по мокрым локонам, чтобы смыть с них шампунь, и усмехнулся, когда другой отстранился, скорчив гримасу, когда небольшая часть пены попала ему в рот. Пит наблюдал за тем, как тот фыркает, похожий на кота, с отвращением наступившего в лужу. Он улыбнулся еще шире, когда их глаза встретились, и Вегас поднял на него бровь, словно бросая вызов Питу, что тот осмелится смеяться над ним, и притянул его ближе, когда Пит посмеялся. Пит почувствовал, как оба они снова стали твердыми, когда они закончили мыться, и понял, что, возможно, сможет втянуть Вегаса в ещё один раунд при правильных прикосновениях, но в то же время он заметил, что ласки другого замедлились и стали нежнее, что было явным признаком его усталости, и решил, что полежать в объятиях Вегаса и подремать часок-другой будет не менее приятно. Он протянул руку и выключил воду, еще раз поцеловал своего парня и вышел из душа, чтобы взять с вешалки несколько свежих полотенец. Вегас даже не пошевелился, просто молча наблюдал за ним, пока Пит не обернул полотенце вокруг его плеч, потянув за края, чтобы аккуратно вытереть воду с лица, капли прилипли к темным ресницам, когда он закрыл глаза, чтобы Пит мог убрать влагу. В такие моменты Пит чувствовал себя ближе всего к Вегасу. В такие моменты он испытывал такую любовь и привязанность к этому человеку, что ему хотелось зарыться под его кожу, чтобы никогда больше не расставаться с ним, даже на секунду. Было бы так приятно медленно переместиться в спальню и упасть на матрас, ничуть не заботясь о том, насколько мокрыми станут простыни, но Пит знал, что они и так провели здесь слишком много времени, в то время как целостность конструкции здания могла быть нарушена. Не то чтобы он думал, что оно внезапно рухнет на них из-за одной поврежденной стальной балки, но такая возможность все равно не давала ему покоя, заставляя отстраниться от Вегаса и начать сушить полотенцем собственные волосы. Они быстро справились с этой задачей и через несколько минут перешли в спальню: Вегас встал перед кроватью, достал из брюк телефон и положил его на комод, а затем переложил свою одежду в корзину для белья, не снимая полотенца с бедер. Пит взял одни из своих боксеров, которые оставил в ящике комода, прежде чем зашел в гардеробную. Он как раз собирался скинуть полотенце, когда замер от стука в дверь. Обычно в таких случаях ждали, пока не приведут себя в приличный вид, но после всего, что произошло, он не счел странным, что Вегас сразу же крикнул, что к ним они могут войти, вероятно, ожидая каких-то срочных новостей. — Что случилось? — спросил Вегас. Пит быстро надел трусы, зная, что от двери его не видно. — Эйс хочет закрыть здание на ночь, а вы находитесь тут слишком долго, — в голосе Порша было больше поддразнивая, чем раздражения. Пит влез в первые попавшиеся под руку штаны и слегка поморщился, когда понял, что это одни из тренировочных штанов Вегаса, которые оказались слишком тесными на бедрах, потому что у его любовника была более тонкая талия. — Вы закончили то, что делали? — Да, закончили, не переживай, — ответил Вегас. Пит закатил глаза, привыкший к пикировкам между Вегасом и Поршем, даже если они касались и его самого. Он взял рубашку из шкафа и вышел, наблюдая, как Порш ухмыляется Вегасу, который как раз отходил от угла, где стояли корзины с бельем, к комоду. Порш взглянул на него и подмигнул, когда его взгляд скользнул по плечу Пита, и он неосознанно потянулся вверх, где чувствовал свежий синяк от последнего укуса Вегаса. Он увидел, как ухмылка Порша стала шире, но тут же напрягся, когда в комнату вошел Кинн, не отрывая взгляда от телефона. — Кхун очень хочет закончить заказ, чтобы мы могли поесть в течение часа. Ты определился, что ты хочешь из…— голос мужчины внезапно оборвался, когда он поднял глаза от устройства и увидел Вегаса, стоящего перед ним в одном лишь полотенце на талии. — Что за хрень?! Почему ты голый? — Ты в моей комнате, — ответил Вегас. Пит увидел, как его губы дернулись, словно он хотел улыбнуться, но потом сдержал свое выражение. — Я только что принял душ... — Только что принял душ… — пробормотал Порш с ехидной ухмылкой. — И я не голый, — продолжал Вегас, не сводя глаз со своего кузена, пока тянулся к полотенцу и срывал его. — Теперь я голый. — ЧТО ЗА ХУЙНЯ?! Пит не смог сдержать смешок, вырвавшийся из его уст, когда Кинн быстро отвернулся, но не настолько быстро, чтобы не заметить его расширившихся глаз. Пит приглушил смех ладонью, увидев, как покраснели мочки ушей его бывшего босса, но Порш даже не пытался скрыть своего веселья, прислонившись к стене, и смеялся все громче, когда Вегас бросил полотенце на пол рядом с Кинном, заставив того в очередной раз выругаться. — Порш?! Какого чёрта?! — закричал мужчина, потянувшись к своему парню. — Перестань смеяться надо мной! Отвернись! Пит задумался, должен ли он был чувствовать раздражение или ревность из-за того, что его любовник был голым, когда Вегас повернулся к комоду, хотя он сомневался, что Порш мог что-то увидеть по тому, как его глаза были зажмурены и слегка слезились, от того, как он смеялся. Его лишь забавляло раздражение Кинна и игривого настроения друга, и он перевел взгляд на Вегаса, когда тот натягивал трусы, прежде чем пройти к шкафу. — Ты никогда... никогда не занимался спортом... в университете? — спросил Порш, пытаясь сдержать смех. — А в раздевалке ты вел себя... так же? — Это другое! — возразил Кинн. — Почему, кузен? — спросил Вегас. — Мы оба мужчины. У меня нет ничего такого, чего бы не было у тебя, — последовала небольшая пауза и какое-то шуршание, прежде чем он добавил. — Разве что мозги. — Пошёл ты! — ответил Кинн, хотя Пит не мог не заметить, что в его словах уже не было той ярости, что несколько дней назад. По сравнению с тем, как кузены разговаривали раньше, это прозвучало почти ласково. — Я должен дать тебе умереть с голоду! — Кинн снова обернулся, когда Порш ткнул в него пальцем, с опаской посмотрел на него и медленно расслабился, когда Вегас вернулся в комнату, теперь уже полностью одетый. — Что вы хотите из этого ресторана? Пит, прислонившись к дверной раме шкафа, молча наблюдал за ними и заговорил только тогда, когда Вегас попросил подтвердить его собственный заказ. Это ощущалось как сон, когда Кинн протянул кузену свой телефон, не задумываясь передавая устройство, и его лицо стало почти дружелюбным, когда их руки случайно соприкоснулись, хотя раньше он бы с отвращением дернулся. Пит улыбнулся Поршу, увидев, как тот взглянул на него, и понял, что не только он один заметил перемену. Просто в их общении было что-то такое, чего не было раньше. А может быть, наоборот, чего-то не хватало, какого-то невидимого давления, которое раньше всегда заставляло их агрессивно реагировать друг на друга. Пит задавался вопросом, что могло произойти, но понимал, что долго раздумывать над этим не стоит. Как и всегда, Вегас скоро всё ему расскажет.

***

Порш зевнул, прислонившись к шкафу в маленькой комнатке рядом со студией в подвале гостевого крыла. Он отмахнулся от Кинна, когда тот потянулся к нему, и успокаивающе улыбнулся, когда тот на мгновение нахмурился, а затем отвернулся и прошел к другому краю обеденного стола, чтобы сесть на один из стульев, в то время как Вегас занял стул напротив. Они оба переглянулись, когда Ким вошел в комнату, закрыл звуконепроницаемую дверь и подошёл к столу, держа в руках папку и длинную пластиковую тубу, похожую на те, что Порш видел у архитекторов для переноски чертежей. Порш провел ладонью по лицу, немного раздраженный тем, что несколько лет назад они убрали из этой комнаты журнальный столик и кожаный диван, решив, что обеденный стол нужнее Чею и Макао для того, чтобы на него можно было ставить закуски и напитки, пока они тусуются в студии. Для Порша это не имело сильного значения, поскольку он бывал в этой комнате только в редких случаях, когда хотел поговорить с братом, пока тот тренировался, но теперь, когда это была единственная комната в особняке, достаточно большая и безопасная для их разговора, он предпочел бы иметь удобный диван, чтобы сидеть на нем, а не на твердом полу. Кинн, вероятно, уступил бы ему свое кресло, но Порш не хотел мешать ему, когда нужно было сосредоточиться на предстоящем разговоре. — Удалось посадить Мисанга под домашний арест? — спросил Вегас, когда Ким взглянул на него, ожидая, что он начнет. — Да. Мы аннулировали паспорта его и его самых доверенных людей и заморозили их счета, — ответил младший с легкой ухмылкой. — Кто это — мы? — Кинн выглядел очень любопытным. Порш тоже хотел бы знать, но за последние несколько лет он привык к тому, что некоторые вопросы навсегда останутся без ответа. — Тебе не обязательно знать, достаточно того, что это сработало, — Ким долго смотрел на него, затем снова повернулся к Вегасу. Он положил папку на стол и стал доставать из нее какие-то документы. — Я нашёл след, ведущий от Кена сначала к твоему отцу, а после смерти дяди — к Мисангу, — он подождал, пока Вегас просмотрит документ и передаст его Кинну, и продолжил, указывая на другой. — Тавану тоже платили с его оффшорного счета. — Чёрт, — пробормотал Кинн. Порш увидел гнев на его лице, но он медленно сменился уважением, когда он поднял глаза на брата. — Как ты узнал об этом? Мы уже давно пытаемся найти его сообщников. — Ты искал иголку в стоге сена. Я знал, кто моя цель, и мне просто нужно было проследить все его шаги, — несмотря на свои слова, Ким по-прежнему выглядел очень самодовольным. Порш считал, что это заслуженно, ведь он нашёл за один день больше доказательств, чем первая семья за все время. — Но намного интереснее кое-что другое, что я нашёл. Порш подумал о том, чтобы встать и подойти поближе к столу, чтобы посмотреть, на что он указывает, но у него с самого утра болела голова, как будто что-то медленно пульсировало позади глаз, пытаясь добраться до его сознания. Это показалось бы ему странным, если бы он не привык к этому всю свою жизнь. Это нечто преследовало его с самого детства, иногда оставляя его в покое на долгие месяцы, чтобы затем снова появиться. Он бы забеспокоился, но многочисленные врачи заверили его, что это нормальное явление для пациентов с посттравматической потерей памяти и, возможно, это просто исчезнет, когда он повзрослеет. Ему очень хотелось знать, насколько нужно повзрослеть, ведь ему было уже двадцать четыре, а эти дурацкие головные боли всё ещё время от времени посещали его, хотя он по-прежнему не помнил ничего из детства, кроме размытых лиц родителей и нескольких смутных воспоминаний о женщине, ласково рассказывающей о фениксах. — На имя Мисанга открыт счет, к которому даже он не может прикоснуться. Я пытался изучить детальнее, но тупик. Единственная информация, которой я располагаю, — это то, что он был открыт полгода назад и на него был сделан крупный депозит из Гонконга, — Порш заметил, как напряглись Вегас и Кинн, когда Ким выложил перед ними еще кое-что. — Я отследил, насколько это было возможно, и дошёл до подставной компании в Шаньтоу. Но тупик, — Ким казался всё более самодовольным по мере того, как он говорил. — Или был бы тупиком, если бы я не принял во внимание, что отец Фан Цзяньюя родился в Шаньтоу, а вклад был сделан на счет в то самое время, когда Фан начал сдавать часть своих полномочий на северных территориях в пользу Мисанга. — Вот видишь! Я же говорил тебе, что многие люди нацелились на нашу семью. И Фаны в том числе, — Кинн наклонился вперед, глядя на Вегаса. — Может, мне стоит поехать домой и обсудить это с папой? Происходило что-то странное, похожее на эхо в пустой комнате. Разные голоса произносили почти одни и те же слова, пока Порш наблюдал за их разговором. Многие люди нацелились на нашу семью. Возвращайся и обсуди это с папой. Порш покачал головой, снова сосредоточившись на разговоре. Он видел, как нахмурился Ким, глядя на старшего брата, как напряглись плечи Вегаса. — Я по-прежнему считаю, что вчера Мисанг действовал без Фанов, — сказал Вегас. Порш увидел, что тот на мгновение поднял палец, давая понять Кинну, что хочет продолжить, когда тот открыл рот. Ким посмотрел между ними на этот жест, скорее всего, ему было интересно, почему его брат послушался кузена и замолчал, когда в обычной ситуации он бы начал спорить. — Зачем им понадобилось держать Порша и Пита живыми на складе, полном их мертвецов? Только для того, чтобы взорвать его, когда прибудет Донхай? Даже если у них есть какая-то междоусобица, они не стали бы решать её вот так — взрывом на пирсе, отвлекая внимание властей на себя, потому что это произошло так близко к нефтяным резервуарам. — Более реалистично думать, что у Мисанга есть какой-то компромат на Цзяньюя, — добавил Ким. — Но что бы это ни было, у нас есть два повода для беспокойства, — Порш наблюдал, как парень поднял пластиковый тубус и открыл его, положив на стол чертеж. — Это самый свежий план этажа, который я смог получить с базы Мисанга в Си Кане, но я знаю, что десять месяцев назад в этой части верхнего уровня были сделаны некоторые изменения, — далее он достал что-то похожее на спутниковый снимок. — Это район в городе, окруженный другими домами со всех сторон, но с достаточным количеством людей мы сможем расправиться с ними до того, как приедет первая полицейская машина. Порш на мгновение прикрыл глаза, когда они начали обсуждать, какая оружейная мощь им понадобится и сколько денег потребуется, чтобы откупиться от начальника полицейского участка, отвечавшего за эту часть района. Им нужно было только перебить цену Мисанга, ведь он, как и все семьи, обосновавшиеся в том или ином районе, наверняка обладал таким человеком в своем штате. Даже если это, вероятно, было дорого, это не должно было быть слишком сложно, когда все счета Мисанга теперь заморожены. — И это приводит нас ко второй проблеме, — продолжил Ким. Порш поднял глаза и увидел, как он достает из тубуса большую свернутую бумагу, медленно разворачивает и раскладывает на столе. С этого ракурса казалось, что это многоуровневый чертёж высокого здания с заметками, написанными от руки. — Какого хрена, Ким? — спросил вдруг Кинн, схватившись за края чертежа и пытаясь снова свернуть его, но Ким отбивался. — Ты не можешь просто так принести это сюда! — Это схема вашего комплекса? — Вегас слегка наклонил голову, глядя на карту, затем на Кима. — Мы не можем убить вашего отца. — Почему? — спросил Ким, он выпрямился, наконец дав Кинну убрать карту. — Он наш отец! Я знаю, что ты… — начал Кинн, наклоняясь вперед, и только успел отодвинуться, как Ким ударил кулаком по столу. — Только не говори мне, что ты думаешь, будто он ничего не знал о том, что произошло сегодня?! — он выпрямился и указал на брата. Порш наблюдал за тем, как Кинн почти сжался под его взглядом, и размышлял, стоит ли ему вмешаться. — Как удобно, что он приказал тебе и Вегасу присутствовать на заседании совета директоров в то самое время, когда были похищены Порш и Пит! Как интересно, что он просит Танкхуна вернуться в комплекс всего за несколько минут до нападения! — Ким медленно опустил руку, его голос стал ещё более ледяным, когда он продолжил говорить. — Точно так же, как ему было удобно, когда внезапно произошла утечка данных с сервера, которая требовала всего нашего внимания, когда был похищен Кхун, или как ему нужно было быть вдали со всеми нашими лучшими телохранителями, когда была убита мама, — Ким слегка наклонил голову, и Порш вдруг вспомнил, как сильно он похож на своего отца, когда сердится. — Ты мог умереть сегодня. Вегас, Порш и Пит могли умереть сегодня. Чея, Танкхуна и Вениса могли похитить и использовать как рычаг давления на нас или убить. Пора бы тебе наконец понять, что такой человек, как наш отец, заслуживает смерти. Кто-то вроде него заслуживает смерти. Порш зашипел от еще одного болезненного спазма в виске, на мгновение отвлекся и моргнул, широко раскрыв глаза, так как на секунду словно увидел неподвижно лежащее на полу тело. Вдруг он снова оказался в их старом доме, сидел в маленьком шкафу в столовой и дрожал, смотря сквозь приоткрытые дверцы. Он успел заметить, как к телу подбежала женщина, и услышал громкие голоса: двое мужчин в черной одежде схватили человека и вынесли его из комнаты, не обращая внимания на то, что тот сопротивлялся. Порш тряхнул головой, пытаясь избавиться от этого образа, и на мгновение напрягся, увидев, как мужчина встал на колени перед его укрытием, медленно раздвинул двери и вытащил его наружу, его чисто выбритое лицо расплывалось сквозь слезы в глазах Порша. Порш, сколько ты видел? Порш... Пор… — …ш! Порш! — он повернул голову в сторону и нахмурился, увидев, что Кинн стоит перед ним на коленях и нежно гладит его по лицу. — Что случилось? — Просто эта чертова головная боль, — пробормотал Порш, на мгновение отводя взгляд, почти боясь, что увидит на лице своего любовника черты человека из своих воспоминаний, но он увидел только беспокойство и любовь, когда Кинн смотрел на него. — Не волнуйся об этом. — Ты некоторое время не реагировал, — добавил Вегас с другой стороны, медленно убирая ладонь с колена Порша. — Обычно всё не так плохо. — Ты удивлен, что после всего, что произошло, приступ хуже, чем обычно? — сухо спросил Порш. Он хмыкнул, на мгновение погладив руку Кинна, прежде чем мягко оттолкнуть её. — Просто закончите свою дискуссию. Разве мы не торопимся? — Мы уже договорились, что не будем убивать отца, — сказал Кинн. — Разве? — сердито спросил Ким. Он по прежнему стоял у стола, скрестив руки на груди. — Даже Вегас со мной согласен. — Да, мы пока не сможем справиться с последствиями, — сказал Вегас, поднимаясь после того, как в последний раз взглянул на Порша. — Сначала надо разобраться с Мисангом. Я посмотрю, как дядя отреагирует на наш разговор, и тогда мы сможем обсудить, что с ним делать. — Ваш разговор? — Кинн медленно отвернулся от Порша, встал и посмотрел на остальных, но не отошёл к другому концу стола. — Я должен быть тем, кто отведет к нему Саджу и запросит приказ о казни Мисанга, — Порш наблюдал, как Вегас на мгновение взглянул на левую руку Кинна и увидел, как его парень напрягся. — Или ты думаешь, что у тебя с ним есть какая-то... свобода действий? — После того как его сняли с должности? — спросил Ким. Он наблюдал за братом как ястреб, и у Порша возникло легкое ощущение, что он выведывает информацию. — Меня не сняли с должности, — ответил Кинн, сжимая пальцы в кулак. — У тебя было кольцо с печаткой и твои охранники, когда ты был на складе перед тем, как уйти поговорить с отцом, — сказал Ким и стал приближаться к Кинну, медленно, как хищник, выслеживающий добычу. Порш подтянул ноги и встал так, чтобы оказаться позади своего парня, его пальцы нежно скользнули по спине. — Когда я увидел тебя в следующий раз, у тебя его не было, и не было никого из телохранителей. Пока Порш слушал Кима, его вдруг снова поразило осознание того, насколько он похож на Вегаса. Гораздо больше, чем на Кинна или Танкхуна. Это заставило его задуматься о том, изменил ли Корн свою тактику при его воспитании по сравнению со своими старшими сыновьями, или же характер Кима был таким с самого начала. Но это был вопрос, над которым многие задумывались и раньше. Является ли личность продуктом природы или воспитывается обществом. Порш всегда полагал, что, скорее всего, это комбинация двух факторов. Иначе люди были бы неспособны к даже малейшим изменениям. — Я отказался сам, — сказал Кинн, его голос был тверд, даже если Порш чувствовал, как он немного прижался к его руке в поисках поддержки. — Когда он захотел, чтобы я пошёл на встречу с Вадимом вместо того, чтобы помогать в поисках Порша. Порш увидел, как Вегас посмотрел на Кинна — с уважением, а не с молчаливым удивлением, которое он выказал вчера от известия об отставке. Но тогда он ещё не знал, в чем причина изменений. Порш подумал, не считает ли его друг, что его безопасность важнее, чем статус наследника семейного состояния. Потом он вспомнил, что вчера Вегас вызвал самый опасный в городе клан Триады, рискуя своими дружескими отношениями с ними только ради того, чтобы попытаться спасти Порша и Пита, и он узнал ответ на интересующий его вопрос. Но он не мог понять, о чём думает Ким, глядя на своего брата, лицо которого было почти лишено эмоций, но глаза были темными и злыми, а плечи напряженными. Просто между братьями происходило слишком много такого, о чем Порш не знал. — Ради Порша, — сказал Ким, бросив взгляд в сторону, затем глубоко вздохнул и повернулся, возвращаясь к столу. — Ты отказался от своего положения ради Порша, но ты до сих пор не можешь смириться с тем, что отец должен умереть, чтобы мы были в безопасности. — Я знаю... что Papa манипулирует нами… — казалось, Кинну было больно говорить, но он продолжил, хотя Порш чувствовал, как напряглись мышцы его спины под ладонью. — Но он не причинит нам вреда. — Тебе двадцать пять, но ты пиздецки тупой, — сказал Ким. Он по-прежнему стоял спиной к ним, поэтому Порш не мог видеть выражения его лица. — Это к лучшему, что ты никогда не возглавишь нашу семью. Это было стало погибелью для всех нас. — Ким! — заорал Кинн и замолчал, когда его брат наконец повернулся и посмотрел на него холодными, словно лишенными жизни глазами. Порш почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь от страха, когда глаза младшего скользнули по нему, а затем переместились на Вегаса. — Тогда расскажи мне о своем плане. — Может быть, вам с Кинном стоит сначала поговорить об этом как следует, — осторожно сказал Порш. Он провёл пальцами по руке Кинна, пока не соединил их руки в замок. — Ты не должен позволять, чтобы что-то такое пр... — Этот спор длится между нами уже шесть лет, Порш, — вмешался Ким. — Еще несколько дней или даже недель ничего не изменят. Порш наблюдал, как он снова взглянул на Вегаса, как его поза медленно меняется, когда Вегас начал говорить, возвращаясь к столу и снова усаживаясь в кресло. На этот раз, когда Ким развернул чертеж комплекса, Кинн не стал спорить, а просто вздохнул, отодвинулся от Порша и вернулся к ним, добавляя свои соображения, когда они начали говорить о самых быстрых путях отхода. Порш молча слушал, и сердце его сжималось, когда он смотрел на братьев: последние следы их ссоры испарялись по мере того, как они разговаривали. Ему было больно видеть, насколько хорошо они умеют подавлять свои эмоции, прятать их. Он задавался вопросом, как люди одной крови и выросшие вместе, могут жить с чем-то подобным, разделяющим их, и при этом явно заботиться друг о друге. И он надеялся, что ему никогда не придется это узнать.

***

Войдя вслед за Чаном в кабинет, Вегас окинул взглядом пустые столы, стоящие в стороне, открытую дверцу сейфа за широким письменным столом, металлические полки, стоящие без дела. Он чуть не поднял брови от удивления, когда понял, что даже книжные полки опустели, и в комнате, кроме аквариума и нескольких папок в кожаных переплетах на столе, остались только шахматы на столе сбоку, несколько фигурок, некоторые из которых всё ещё стояли на доске, их стеклянные тела блестели на свету, казалось, что они стоят вокруг упавшего короля, лежащего на боку, как скорбящие на похоронах. В любом другом месте он бы предположил, что кто-то случайно стукнул по столу или его дядя и Чан только что закончили партию и ещё не вернули все на места, но в этой обстановке было что-то жутковатое, что заставило Вегаса взглянуть на старшего, сидящего за столом, и задуматься, что тот пытается ему продемонстрировать. Он постарался отодвинуть свои опасения на второй план, когда шагнул к столу и положил папку перед дядей, ожидая, пока тот возьмет ее, и чувствуя, как в его теле собирается напряжение, когда тот продолжил смотреть на него почти с ожиданием. — Я рад был узнать, что все вы вчера выбрались без травм, — сказал мужчина после долгого молчания. — Как ты себя чувствуешь? Узнал ли, можно вам вернуться в жилые помещения? — Мы все еще ждем специалиста, чтобы провели обследование опорной балки, — ответил Вегас, даже не пытаясь предположить, откуда дядя знает об этой проблеме. — Переезд был бы более разумным в данной ситуации, — взгляд Корна не дрогнул, когда он смотрел на Вегаса. — Но стал бы демонстрацией слабости. Бровь Вегаса слегка приподнялась, почти с вызовом, и ему стало любопытно, когда дядя отвёл взгляд в сторону, не желая поддаваться на уловку. Старший мужчина посмотрел на папку, которую Вегас положил на стол, но не потянулся за ней. В том, как он держал себя, было что-то странное: руки неподвижно лежали на подлокотниках кресла, плечи стали чуть более узкими с тех пор, как Вегас видел его в последний раз. — Ты здесь для того, чтобы получить приказ на казнь Криса, — сказал Корн. Вегасу показалось любопытным, что он не назвал фамилию этого человека. — Да. Мы должны продемонстрировать, что никто не может связываться с семьей Тирапаньякун, — ответил Вегас. Он выпрямился, сцепив руки за спиной почти в военной стойке. При этом он старался не смотреть на Чана, стоявшего в стороне за спиной дяди. — Даже если нападение было направлено на меня, и я теперь возглавляю свою собственную ветвь, я по-прежнему ношу это имя, и мы не можем оставить это без ответа. — В этом ты прав, — взгляд Корна был резким и темным, когда он смотрел на него, и Вегас задался вопросом, ощущали бы другие себя добычей под его взглядом. Вегас почувствовал лишь легкое раздражение от того, что старший снова играет с ним. — Хотя я не могу не задаться вопросом, что произойдет, если я откажусь отдать этот приказ. — Нет такого варианта, дядя. Вегас схватился за рукоятку пистолета в задней части брюк, к которому тянулся с тех пор, как убрал руки за спину. Он вытащил его, снял с предохранителя и прицелился в старшего мужчину в мгновение ока, даже быстрее, чем, как он знал, могут двигаться большинство телохранителей. Пит позаботился об этом, так как он заставлял его делать это снова и снова почти целый час, пока не понял, что Вегас может двигаться быстрее, чем когда-либо мог делать Чан. Но все равно было любопытно, что телохранитель даже не взглянул на него из своего угла. Вегас не знал, злиться ему или испытывать облегчение, но ему показалось несколько любопытным, что в глазах Корна, когда их взгляды снова встретились, не было страха, а было что-то такое, что Вегас мог бы назвать почти хмельным предвкушением. Вегас пожалел, что с ним в комнате не было Кима, ему было любопытно, что мог увидеть кузен на лице своего отца. — Ты мог бы сам отдать такой приказ, если бы занял мою должность, — сказал Корн после минутного молчания, когда они продолжали смотреть друг на друга. — В этом ты прав, — с ухмылкой ответил Вегас, повторив слова старшего, сказанные им несколько минут назад. — Но потребуется время, пока я укреплю свое положение. И рано или поздно мне придется иметь дело с моими кузенами, поскольку главы филиалов начнут выбирать стороны, в то время как команды юристов будут разрывать семейное состояние на части, — Вегас слегка наклонил голову, зная, какой эффект оказывает верхний свет, подобный тому, что был над ним, на его острые скулы и темные глаза. — В конце концов, есть причина, по которой после насильственного захвата в нашей семье несколько поколений назад осталось только двое выживших. — Но ты думаешь, что я позволю тебе уйти после того, как ты наставил на меня пистолет? — Корн выглядел скорее любопытным, чем угрожающим. — А какой у тебя выбор? — спросил Вегас. Он следил за тем, чтобы его прицел не дрогнул, даже если мизинец начало сводить судорогой от того, как он нажимал на маленькую кнопку в нижней части рукоятки. — Несмотря ни на что, Кхун никогда не сможет руководить, а Кинн обнаружил, что ему это тоже не по вкусу. Ким ненавидит тебя, и ты никогда больше не увидишь Макао, до тех пор пока он не пустит тебе пулю в лоб с расстояния в сотни метров, если со мной что-нибудь случится. Венис еще совсем ребенок и не будет готов занять должность до того, как ты станешь слишком старым и дряхлым, чтобы как следует его обучить. И даже не пытайся намекать на то, что у тебя возникла мысль, что кто-то не из семьи может возглавить твою империю. Тебе явно было весело играть с Мисангом, но я устал от твоих игр, дядя. Вегас напрягся, когда губы Корна растянулись в медленную улыбку, выражение его лица изменилось, хотя глаза оставались холодными, как бездонные колодцы, когда он смотрел на Вегаса. Он поднял указательный палец левой руки, дважды ударив нижней стороной перстня о подлокотник кресла, что заставило Чана придвинуться к Вегасу, держа руки рядом с телом. Вегас наблюдал, как телохранитель взял кресло, которое было почти точной копией того, в котором сидел Корн, и медленно приблизил его к Вегасу, после чего поклонился и, не говоря ни слова, вернулся на свое прежнее место. — Тогда давай перестанем играть в игры, Вегас, — сказал Корн, кивнув головой в сторону кресла. Вегас с минуту смотрел на него, потом решил, что отказываться от него было бы слабостью, и медленно сел, немного подвинув его, пока не оказался прямо перед своим дядей. Он по-прежнему держал пистолет поднятым, борясь с желанием заглянуть под стол и посмотреть, не направлен ли на него ствол или что-то еще, что могло бы быть причиной спокойствия старшего. — Сначала я бы спросил, какой у тебя запасной план на сегодня, но знаю, что ты мне его не скажешь, — мужчина выглядел почти веселым, когда говорил. — Я просто надеюсь, что во время нашего разговора не будет вторжения в мой кабинет. — Зависит от того, как будет развиваться наша беседа, — ответил Вегас. Он медленно опустил пистолет, дважды нажал на кнопку под мизинцем, после чего положил оружие на колени, по-прежнему смотря на дядю. Он успеет поднять его быстрее, чем Чан дотянется до своего оружия, хотя телохранитель даже не смотрел на них, стоя со сцепленными перед собой руками. — Какие у тебя планы на северные территории после того, как ты уберешь Криса? — было любопытно, что Корн начал именно с этого вопроса. — Я знаю, что мы не можем перетянуть их под свое влияние, не дестабилизировав серьезно нашу власть в других районах, пока будем перебрасывать туда своих людей. Лучшим вариантом было бы предложить часть его Фан Цзянюю, а другую часть держать с кем-то, кто известен тамошним бандам. — У вас уже есть кто-то на примете. — До падения Тави там был один небольшой партнер, но с ним произошел несчастный... случай. Иначе Мисанг не смог бы захватить даже кусочек территории, — Вегас слегка приподнял бровь. — Но тебе это известно, ведь ты перевез его в одну из наших больниц, пока он был в коме. — Но все равно интересно послушать твои мысли по этому поводу, — Корн выглядел почти гордым, наблюдая за Вегасом. — Я тоже хотел бы услышать твои мысли, — сказал Вегас. Он почувствовал раздражение от того, что в груди защемило, когда он понял, что его дядя смотрит на него так, как Вегас всегда хотел, чтобы смотрел его отец. — О твоих вчерашних планах. — Было любопытно посмотреть, как вы с Кинном поведете себя, если бы на горизонте не было ваших парней, — Корн на мгновение посмотрел на руки Вегаса, словно ожидая, что тот проявит какую-то слабость, хотя Вегас старался не шевелиться. — Танкхун, Порчей и Венис были бы уже спасены, а мы расправились бы с Мисангом и показали Бангкоку истинную силу, которой обладает семья Тирапаньякун. — Неплохой план, хотя Кинн, наверное, сломался бы, если бы Порш погиб, — Вегас не стал упоминать о том, что в таком случае он сам бы ушел не далеко от кузена. Он достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать, что в своей мести он разорвал бы город на части еще до того, как пустил бы первые слезы. — Возможно. А может, и нет. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, — Корн слегка приподнял бровь, его улыбка медленно сменилась ухмылкой. — И я узнал от своего брата, что, в конце концов, как бы мне этого ни хотелось, я не могу наточить клинок шелком. После всего случившегося, после всей той боли, которую Вегас пережил пока был под отцовской защитой, он все равно не мог отделаться от мысли, что по сравнению с кузенами его отец все же лучше. Он даже не представлял, какое чудовище получилось бы из него под манипуляциями Корна. Удивительно, что кто-то из них вообще остался в здравом уме. А может быть, и нет, и именно эти душевные травмы, полученные ими в детстве, и привели к тому, что семья на протяжении многих поколений управляла городом железной рукой. — Есть ли что-то ещё? — спросил Корн, когда они продолжали молча наблюдать друг за другом в течение пары минут. — Приказ о казни? — спросил Вегас, снова наклонив голову. — Я распоряжусь, чтобы к завтрашнему дню он был готов. Назначь время нападения на шесть часов вечера. К этому времени я улажу вопрос с властями. Корн на мгновение посмотрел в сторону, его взгляд скользнул по пустым книжным шкафам, затем остановился на шахматном наборе. Вегас проследил за его взглядом, размышляя о странной обстановке, любопытствуя, собирается ли его дядя перенести свой офис или просто хочет замести все следы своего плана до его завершения. Его также заинтересовали папки с юридическими документами, которые лежали на углу стола, словно приманка, заложенная специально для него, но он не отрывал глаз от шахматного набора, прежде чем снова вернулся к Корну. — После того, как все закончится, нам стоит поговорить еще раз. Может быть, мы даже сыграем. Мой брат научил тебя, не так ли? — Корн, казалось, почти с нетерпением ждал ответа. — Конечно, это же семейная традиция. Говорят, что хорошие стратеги должны овладеть ею. Хотя я всегда считал это медленным и устаревшим занятием сейчас, когда при наличии соответствующих знаний за несколько часов с помощью интернета можно украсть дело всей жизни человека. — Я тоже считал её устаревшей, когда был молод, — Корн говорил с легкой тоской, словно вспоминая что-то. — Мой отец говорил, что неважно, играешь ты медленно или быстро, настоящая игра заключается в том, чтобы видеть движения противника еще до того, как он успеет их сделать. Думаю, это относится и к нашему времени, не так ли? — Корн снова посмотрел на Вегаса. — Я пытался научить этому своих сыновей, но не думаю, что кто-то из них действительно понял это. Обязательно научи Вениса, когда придет время. Вегас почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок от этих слов, и почти обрадовался, когда Корн резко наклонил голову, давая понять, что ему пора уходить. Вегас медленно поднялся, ещё раз взглянул на Чана, затем поставил пистолет на предохранитель и вернул оружие обратно в полукобуру на спине. Он опустил взгляд, заметив краем глаза какое-то движение, и приподнял бровь: фиолетовая бетта зашевелила плавниками, пытаясь спрятать за собой менее яркую рыбку поменьше. Было что-то забавное в том, что это маленькое животное так ревностно охраняло свою среду обитания, когда Вегас мог одним движением оборвать его жизнь. — Потрясающий экземпляр, не правда ли? — спросил Корн, наблюдая за Вегасом. — Хотя он и не из моей коллекции, но все же оказался достойным продолжить род. Вегас молча кивнул, не зная, что ответить, с легким ощущением, что дядя говорит вовсе не о бетте. Он ещё раз взглянул на старшего, затем на телохранителя, после чего отвернулся и вышел из комнаты, почти ожидая пули в спину, хотя и знал, что этого никогда не произойдет. Дядя был выше того, чтобы убить его после разговора, который состоялся у них только что. Он прошёл по коридору, спустился по лестнице и вышел в сад, телохранители с любопытством смотрели на него, но никак не реагировали. Машина ждала его у входа, Эйс стоял рядом, он медленно разжал кулак, когда Вегас вышел к машине целым и невредимым. И всё же, даже когда Вегас оповестил команду, находившуюся в квартале от него, о том, что они могут начинать отступать, и отправил остальным сообщение о том, что все произошло по плану и они получили то, что хотели, у него было легкое ощущение, что не он добился чего-то в тот день. Сейчас, когда он оглядывался назад, ему казалось, что его разговор с дядей закончился ещё до того, как он вошёл в ту комнату.