***
Эйс скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как телохранители разбирают спортивное оборудование и выносят его из комнаты, которая вскоре станет детской. Через открытые раздвижные двери он видел, как Маак следовал за подрядчиком, который делал замеры стены, ограждавшей маленькие задние дворики для трех комнат на первом этаже. После небольшого проникновения Пита они уже планировали добавить вторую, более высокую стену за этой стеной и заполнить пространство между ними высокими и колючими растениями, которые обеспечат уединение и безопасность комнат. Первоначально они планировали построить стену через два-три месяца, но теперь, с появлением Вениса, планы сдвинулись с мертвой точки. Хотя Эйс был рад, что семья приобрела нового члена, он не мог не испытывать некоторого раздражения, когда думал, какой это кошмар с точки зрения безопасности. Ему никогда не нравился особняк, потому что он находился в более тихой части района, и хотя его расположение обеспечивало семье большее уединение, это также означало, что у их врагов больше стимула напасть на них, и этого не было бы, если бы особняк находился в центре города. Кроме того, в комплексе было слишком много слепых зон, входов и выходов, что делало ротацию телохранителей сущим кошмаром. Что ещё хуже, раздвижные двери, ведущие на задние дворики на первом этаже жилого комплекса, были обычными дверьми без замков. Порш и Вегас беспокоились о безопасности своих братьев, но в то же время они не хотели «переусердствовать» и заставить младших думать, что для их безопасности нужны дополнительные меры, помимо телохранителей и высоких стен. Эйс без особых возражений согласился с их пожеланиями, так как наиболее логичной точкой входа с учетом планировки дома была либо дверь в гостиную, которую Пит использовал, чтобы попасть в дом несколько недель назад, либо комната Макао. Эйс видел, как тот уничтожал мишени в тире, и не сомневался, что тот сможет достаточно быстро среагировать, если кто-то попытается проникнуть в дом через его комнату. Но теперь, когда появился Венис, всё изменилось. Новорожденный слишком уязвим с их нынешней безопасностью, поэтому Эйс наконец-то смог заказать двери P6B Silatec, на которые давно положил глаз. И пока они не придут, кроватку собрали в комнате Вегаса на втором этаже, а большинство детских вещей, которые кузены вчера привезли домой, были разложены в легкодоступных местах по комнатам. Эйс кивнул Мааку, когда тот вывел подрядчика из комнаты, а затем пошёл за последним охранником, когда они покидали жилые помещения после того, как закончили освобождать комнату. Некоторые члены семьи уехали за безопасной для детей краской, а другие остались в больнице с Венисом. Обычно для такой обыденной работы они бы просто наняли маляра, но, быстро погуглив, Ким нашёл множество страниц, рассказывающих о том, насколько опасна для младенца свежевыкрашенная комната. Вместо того чтобы заниматься проверкой подрядчика, а затем следить за ним, чтобы убедиться, что ему не заплатили за то, чтобы он подмешал что-нибудь в краску, двоюродные братья решили, что будет лучше, если они сделают это сами. Порш взялся за дело, поскольку у него был некоторый опыт в таких делах: он поддерживал порядок в их доме в течение многих лет, прежде чем они переехали в особняк. Эйс проверил время в телефоне после того, как убедился, что правильно закрыл стеклянную дверь в жилую часть. Он как раз собирался пойти в другое здание, чтобы посмотреть, как их люди собирают тренировочное оборудование в углу гостиной на первом этаже, когда устройство завибрировало в руке, оповещая о незапланированных посетителях у входной двери. Он пересек маленький мостик, ведущий к главному зданию, затем коридор, размышляя о том, стоило ли ему захватить пиджак, чтобы выглядеть более по-деловому. Его босса обычно не волновало, что носят телохранители в особняке во время дежурства, если это не было слишком вычурно, но Эйс понимал, что им необходимо поддерживать определенный образ для некоторых гостей, которых к ним приезжали. Но в сообщении не было никакой информации о посетителе, которую следовало указать, если кто-то из важных членов общества решит нанести внезапный визит в поместье, поэтому Эйс решил, что можно обойтись только черной рубашкой без рукавов в сочетании с темными брюками и ботинками. Он открыл входную дверь со своим обычным ничего не выражающим лицом, которому научился в первые месяцы службы в армии и с тех пор совершенствовал его, и лишь бессознательно сделал шаг назад, когда по другую сторону выпрямился мужчина и, опустив темно-зеленые очки с золотой оправой, хмуро посмотрел на Эйса, слегка надувшись. — Почему ты так долго? Я плавлюсь на этой жаре! — сказал мужчина, скользнув взглядом по фигуре Эйса, остановившись лишь на мгновение на его бицепсах. — Я не понимаю, почему мне нужно разрешение войти. Я выбрал этот дом, знаешь ли! — Кто-нибудь из семьи знает о вашем визите? — спросил Эйс, не отступая. Он шагнул в сторону, когда парень попытался обойти его, не обращая внимания на то, как два телохранителя в черной одежде напряглись позади ярко раскрашенного человека. — Я говорил Кинну, что приеду. Он сказал, что будет здесь в ближайшие несколько дней, — раздражённо ответил второй. — Я имел в виду кого-нибудь из семьи, проживающей в поместье, — нахмурился Эйс, а затем добавил почти запоздало. — Сэр. — Можно сказать, что мой брат живет тут, потому что он проводит здесь всё свое время, — пробормотал мужчина. Затем он снова выпрямился и водрузил солнцезащитные очки на нос. — И в чем собственно дело? Разве ты не знаешь, кто я такой? — Я знаю, Кхун Танкхун, но я уверен, что вы понимаете, что есть определенные меры безопасности, которые мы должны соблюдать в отношении незапланированного посетителя, пока семья отсутствует. — Их нет дома? Всех?! — спросил Танхун. Он задрал вверх рукава своего плаща, чтобы положить руки на бедра. — Где они? — В данный момент не имею права разглашать, — дипломатично ответил Эйс. Вегас отдал четкий приказ держать их местонахождение и вообще существование Вениса в секрете как можно дольше. Они даже замаскировали коробки с детской мебелью, когда заносили её в дом, и ничего не сказали персоналу о причине внезапной перестановки между комнатами. Все знали, что происходит что-то странное, но никто не мог понять, что именно, и так будет до тех пор пока ребенка не привезут домой. После этого будет трудновато удержать информацию, только если они не хотят в будущем сами убирать в доме, потому что горничные были основными разносчиками слухов в любом доме. Эйс смотрел, как Танхун снимает солнцезащитные очки, чтобы впервые заглянуть ему в глаза, и Кхун знал, что даже Кинн следует желаниям Вегаса. А может, у Кинна просто не было времени вернуться в комплекс первой семьи и лично поговорить со старшим братом. В конце концов, только вчера они узнали о существовании Вениса, и хотя действовали они быстро и уже приобрели большую часть вещей, которые понадобятся для ребенка в ближайшие недели. — Ты ещё хуже, чем Чан… — пробормотал Танхун. Он оглянулся на Арма и Пола позади него, затем на машину, которую они оставили перед воротами, прежде чем снова повернуться к Эйсу. — Я привёз кое-что из вещей Пита, которые он оставил в комплексе, — он поднял руку и начал обмахивать себя веером. — Мы можем занести их в дом или сначала мне нужно упасть в обморок на такой жаре? Эйс посмотрел на него, взгляд скользил по высокой, но стройной фигуре, пестрой и плотно прилегающей одежде парня, под которой трудно было бы спрятать даже нож, затем взглянул на двух мужчин, немного нервно наблюдавших за их взаимодействием. Он знал по опыту — особенно после того, как провел некоторое время с Питом, что, хотя некоторые телохранители первой семьи на первый взгляд кажутся безобидными, они обычно очень искусны в одной из двух узконаправленных вещей, и хорошо умеют обращаться как с огнестрельным оружием, так и в рукопашном бою. — Только один из телохранителей может войти с вами, и он должен оставить всё оружие снаружи, — сказал Эйс. Он слегка приподнял бровь и продолжил, когда увидел, что Танхун глубоко вздохнул. — Даже Кхун Кинну пришлось следовать этому правилу, когда он начал приезжать к нам. — Но не сейчас. Я знаю, что сейчас он даже иногда приезжает сюда самостоятельно, — возразил другой. Он вдруг нахмурился и проворчал. — Может быть, ему следовало сделать это с самого начала! Тогда этот негодяй не украл бы моего Пита! Танхун хмыкнул и торопливо повернулся, идя обратно к машине, одновременно хватая Пола за рукав и увлекая его за собой. Арм моргнул им вслед, затем обернулся к Эйсу, не понимая, что происходит, и поклонился старшему телохранителю, прежде чем помчаться за ними. Эйс почти улыбался, глядя, как яркий мужчина командует своими телохранителями, но в то же время ему было немного жаль их. Он знал, что долго бы не продержался в подчинении у этого человека. Тем не менее, было довольно забавно наблюдать, как Танхун достал коробку из багажника машины, опасно отклонился назад и чуть не упал на землю от её веса, прежде чем его телохранители поспешили забрать ношу у него, а затем продолжил кричать на них с поднятыми руками. Ему удалось навалиться на более высокого охранника с тремя коробками, прежде чем он вытащил плюшевого медвежонка с заднего сиденья и с гордым наклоном головы подошел к Эйсу, прижимая игрушку к груди. — Я выполнил твои требования. Впусти меня. Эйс отошёл в сторону, смотря, как двое мужчин зашли на территорию, затем закрыл за ними дверь, кивнув охраннику у ворот. Он пошёл по коридору, ведя Танкхуна к жилым помещениям, хотя ему пришлось задуматься о том, кто кого ведет, так как мужчина шагнул вперед него сразу после того, как они двинулись вперёд. Он смотрел по сторонам, указывая на различные части патио, хотя его телохранитель не мог нормально видеть из-за коробок, которые держал в руках. — Посмотри на это, Пол! Они убрали патио, чтобы возвести эту уродливую переговородку! Не зря я позаботился о том, чтобы убрать эту дурацкую штуку между коридорами, которая забирала весь солнечный свет от зданий! — сказал Танхун с раздражением, глядя вверх, когда ступил на мостик. — Кому какое дело до небольшого дождя? Важнее иметь… Эйс только успел протянуть руку и схватить мужчину, когда Танхун сделал неверный шаг, глядя вверх, и чуть не упал с моста в бассейн. Он был достаточно легким, и Эйс успел подхватить его, обвив руками за тонкую талию. — Будьте осторожнее, Кхун Танкхун. Он почувствовал, как мужчина напрягся, и быстро сделал шаг назад, медленно опуская Танкхуна на деревянную платформу и убирая руки. Он отвернулся, чтобы дать мужчине немного времени собраться с мыслями после случившегося, но не смог сдержать улыбку, которая невольно возникла у него, когда услышал восторженный шепот Танхуна за спиной. — Ты видел это, Пол?! Это было как в кино! — Это было так круто, Кхун! — Скажи!? Он такой сильный! Эйс был одновременно немного смущен и польщен их словами, поэтому он продолжал медленно идти, чтобы скрыть это. Он уже открывал дверь в жилой блок, когда двое других поспешили за ним. Он шагнул внутрь и отошёл в сторону, чтобы пропустить двух других внутрь, думая при этом, останутся ли они здесь надолго, и нужно ли заставить их снять обувь или нет. — Так какая из них комната моего Пита? — спросил Танхун, оглядываясь по сторонам. Он скорчил гримасу, глядя на диван, и Эйс проследил за его взглядом, недоумевая, что же так вывело другого из себя, когда он увидел только обычный набор подушек и одеял. — Он живёт вместе с Кхун Вегасом, — ответил Эйс, выпрямляясь, когда вспомнил, что детская кроватка уже собрана в комнате. — Мне очень жаль, но я не могу разрешить вам зайти в личные комнаты. — Ц... как будто я хочу посмотреть, где спит мой кузен… — Танхун притянул плюшевого мишку ближе к груди, затем повернулся к Полу и указал на пустой участок стены рядом с телевизором. — Пол, поставь коробки туда. Эйс смотрел, как телохранитель выполняет приказ, но больше его интересовал Танхун, который подошёл к дивану и поднял одеяла, чтобы переложить их на спинку. Он напомнил Эйсу птицу, улучшающую свое гнездо, когда перекладывал подушки, чтобы они были расположены по-разному, а затем сел между ними, выглядя удовлетворенным. Танхун еще раз огляделся вокруг, смотря в каждый угол, затем достал телефон и нажал на цифру два, пока аппарат не начал быстрый набор номера Кинна. Он подождал до десятого гудка, затем сбросил вызов и попробовал снова, но получил тот же результат. Нахмурившись, он отложил телефон и обвиняюще посмотрел на Эйса. — Где мой брат? — Кхун Кинн с Поршем, а Кхун Ким с Кхун Макао и Порчеем, — ответил Эйс. Он мог бы сказать, где именно они находятся, так как получал свежие данные каждый раз, когда те меняли местоположение, но это раскрыло бы слишком много информации о том, чем они сейчас занимаются. — Подожди... Ким тоже заходит ? — спросил Танхун. В его голосе прозвучала странная нотка, и телохранитель заметил, как его пальцы сжались вокруг плюша. — Он что, суёт нос в дела парня Кинна? Эйс молчал, но мужчина резко встал и ещё раз обвел взглядом комнату, словно ища ответ на свой вопрос, но, взглянув на край кухонного стола, почти застыл. Эйс проследил за его взглядом и увидел под безразмерной черно-белой толстовкой кожаную куртку, которую он видел на Макао тем утром. Должно быть, Ким и Макао оставили их там, когда заехали оставить вещи, прежде чем отправиться покупать краску. Эйс обернулся к Танхуну и почувствовал, как что-то сжалось у него в груди, когда он увидел разбитое выражение лица парня. Казалось, вся энергия внезапно покинула тело мужчины, и его плечи на мгновение опустились, но снова распрямились, когда он отвёл взгляд и его глаза встретились с глазами Эйса. Выражение лица изменилось, став пустым и почти безжизненным, впервые с момента их встречи, напомнив Эйсу, что он все-таки Тирапаньякун. Эйс молча наблюдал, как мужчина положил медведя между подушками и погладил его по голове странно нежным движением, а затем щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание своего телохранителя, который всё ещё пытался составить коробки в угол так, чтобы они не занимали слишком много места и не падали. — Разве мы не ждем Пита? — крикнул Пол вслед своему боссу, пока тот выходил из комнаты. — Нет! Мы идём домой! Эйс поспешил за ними, как только убедился, что жилые помещения снова подключены к сигнализации. Похоже, что второй мужчина действительно знал дорогу в особняке: он без колебаний свернул на дорожку, ведущую обратно к главному зданию, и через несколько секунд был перед входом, сердито открывая дверь, удивив своего второго телохранителя, который по прежнему ждал в тени у ворот. — Что-то случилось, Кхун Танкхун? — спросил Арм. — Нет, все в полном порядке! — сердито ответил второй. — Заводи машину! Эйс наблюдал, как мужчина остановился прямо у входа, а его телохранители поспешили обратно к «Мазерати», ожидавшему у ворот. Их взгляды снова встретились, когда Танхун повернулся к нему, и Эйс заметил, что энергичный блеск исчез, сменившись темной пустотой, уголки глаз покраснели, хотя Эйс не видел слез на его лице. — Спасибо, что не дал мне упасть в бассейн. Эйс кивнул ему, следя глазами за Танкхуном, когда мужчина расправил плечи и начал легко шагать к машине, двигаясь так, что позавидовали бы даже топ-модели. Он увидел, как охранник у ворот не смог оторвать от него взгляда, и нахмурившись, щелкнул пальцами, предостерегая своего подчиненного от подобного поведения. С глубоким вздохом он вернулся в здание, не переставая удивляться тому, что все Тирапаньякуны ведут себя так странно по сравнению с обычными людьми. По крайней мере, похоже, что он работает с более разумными из клана. Даже если в поведении старшего и было что-то странно-умилительное.***
Порш прошёл вперед, чтобы открыть дверь, придерживая её, торопливо снимая обувь, чтобы остальные не споткнулись о неё. Вегас вошёл следом за ним, держа люльку-переноску в руке, пальцы почти побелели вокруг ручки, словно он боялся уронить её. Порш наблюдал, как он подошёл к журнальному столику и осторожно положил ношу на него, и его плечи наконец расслабились, словно груз был сброшен, как только они без происшествий прибыли с Венисом в особняк. Порш задавался вопросом, какой сценарий прокручивает в голове его друг, который заставляет его так волноваться, но, зная об опасностях, о которых кузены говорили не так давно, и когда Пит занял их сторону, он понимал, что беспокойство Вегаса не было беспочвенным, каким бы нелепыми они ни казались Поршу. Например, о том, что им нужно самостоятельно покупать одежду и подгузники, чтобы враги не могли подмешать в них вредные вещества. Как в будущем им нужно будет проверять каждую вещь, надеваемую на Вениса, чтобы убедиться, что одной из горничных не заплатили за то, чтобы она засунула иголки в одежду малыша. Это звучало как что-то из фильмов, пока Порш не узнал, что это действительно произошло с Макао, когда он был маленьким, и это быстро остановило любые подколки Порша по поводу чрезмерно заботливых родителей. После этого он старался свести ворчание к минимуму, даже когда вчера во время сборки кроватки в комнате Вегаса прищемил кожу на ладони, или когда сегодня их послали купить краски и инструменты, прежде чем они вернулись в больницу, чтобы доставить младшего члена семьи домой. Порш обычно был самым энергичным членом их семьи, и только иногда, в зависимости от ситуации, его превосходил Макао, но он чувствовал себя смертельно уставшим после всего, что произошло за последние тридцать часов. И он понимал, что чувствует Вегас, наблюдая, как его друг возвращается к входу и снимает обувь, а потом идет к дивану и падает на него спиной вперед, закрыв глаза. Порш последовал его примеру и с усталым вздохом уселся между подушками, в то время как остальные вошли через дверь, неся ведра с красками, инструментами и разными предметами декора, которые они купили всего несколько часов назад. Порш откинулся назад, но нахмурился, так как что-то продолжало упираться в его бок. Он потянулся достать это, и уставился на плюшевого мишку кремового цвета, пытаясь вспомнить, был ли он среди тех вещей, которые дети купили вчера, или нет. — О, что он здесь делает? — спросил Пит, дотягиваясь до игрушки и осторожно забирая её у Порша. — Да, я думал, мы положили большие игрушки в коробку у меня в гардеробной, — ответил Порш, наблюдая, как Пит притянул плюшевую игрушку ближе к себе и посмотрел на неё со странным выражением. — Нет, я имею в виду... это Кхун Танхуна, — Пит развернул его, чтобы прижать к груди. — Он был закреплён за мной на ночи ужасов. — У вас были закреплённые плюшевые игрушки? — спросил Вегас с другого конца дивана. — У вас были ночи ужасов? — спросил Порш, чувствуя мурашки. Он не мог понять, почему кто-то добровольно смотрит страшные фильмы. — Да, — ответил Пит. Он огляделся вокруг, затем нахмурился и подошёл к коробкам в углу, открыв верхнюю. — Кхун Танкхун был здесь? — Очевидно, — Вегас проверял свой телефон, только сейчас осознав, что забыл убрать функцию «не беспокоить» во время поездки, как изначально планировал. — Эйс отправил стандартное уведомление двадцать минут назад. — Я был за рулем, — Пит посмотрел на свой телефон, чтобы подтвердить, что он тоже получил сообщение. — Я был… — начал Порш. Он чувствовал себя немного виноватым. Он так долго учился, чтобы работать в охране, но в последние несколько месяцев всё дальше и дальше отдалялся от своей первоначальной должности, поскольку стал проводить больше времени с Кинном. — С моим кузеном, — закончил за него Вегас. — В чём я опять виноват? — спросил Кинн, выходя из комнаты. — Отвлекал Порша, — ответил Вегас, снова закрывая глаза. — Ну... против этого обвинения мне нечего сказать. Порш отзеркалил счастливую улыбку своего парня и потянулся, чтобы притянуть мужчину к себе на диван и укладывая голову на его сильное плечо. Он поднял взгляд на Кинна, наблюдая, как послеполуденный свет, проникающий через окна от пола до потолка, рисует тени на его лице, подсвечивая острые черты лица и глубокий взгляд. Иногда он останавливался и удивлялся, как он оказался рядом с таким мужчиной, как Кинн. Он был таким красивым и сильным, одним из лучших среди представителей своего поколения в элите. Он мог бы сколотить состояние как модель, если бы когда-нибудь решил, что больше не хочет участвовать в семейном бизнесе. Но даже если Порш хотел бы, чтобы Кинн был как можно дальше от преступного мира, поскольку он знал, что Кинн не находит никакого удовольствия в том, чтобы быть частью мафии, он надеялся, что если когда-нибудь дойдет до этого, Кинн выберет другой карьерный путь. По мере того, как они проводили всё больше времени вместе, Порш понял, что он дикий собственник, и не выдержит взглядов миллионов на его полуобнаженные фотографии. Порш облизал нижнюю губу, так как его мысли всё ещё были заняты тем, как Кинн позирует для этих фотографий, и только отвернулся от профиля своего парня, как услышал слабое хныканье из переноски на журнальном столике. Похоже, Венис начал просыпаться после недавнего сна. Порш посмотрел на часы, отметив, что прошло уже три часа с момента последнего кормления. Он встал и прошёл на кухню, открыл боковой шкаф и достал оттуда автоматический дозатор молочной смеси, который они собрали накануне. Он поставил его на прилавок, а затем проверил, что все бутылочки с пометками по-прежнему находятся на своих местах, что означало, что никто не делал никаких махинаций с диспенсером, пока их не было. Эти мелочи казались чрезмерной паранойей, но даже в этом случае Порш предпочел бы следовать им, чтобы убедиться, что Венис в безопасности, чем упустить что-то и подвергнуть ребенка опасности. Он уже слишком сильно любил этого ребенка, и его тревожность становилась сильнее от звуков, которые издавал малыш, пока он устанавливал аппарат и наполнял его фильтрованной водой. Оглянувшись, он увидел, что Кинн развернул переноску и убрал одеялко, чтобы получить возможность прикоснуться к маленьким ножкам новорожденного, слегка поглаживая их через ткань комбинезона, а Вегас молча наблюдал за каждым его движением. Порш безмерно гордился ими обоими, видя, что, хотя Вегас постоянно наблюдал за тем, как его кузен общается с маленьким братом, он ни разу не выступил против этого. А Кинн... Кинн был так нежен, так внимателен с ребенком, что это растопило сердце Порша. Им очень повезло, что он не мог забеременеть, потому что каждый раз, когда он видел своего парня с Венисом, он внезапно начинал мечтать об их собственном ребенке. Но, судя по его воспоминаниям из детства, это пройдет, как только малец пройдет стадию «сплю по восемнадцать часов в сутки» и достигнет возраста «плачу от любого шума». Порш улыбнулся, доставая продезинфицированную бутылочку из герметичного контейнера в холодильнике, куда они положили их утром. Он ещё раз проверил, не нарушена ли пломба, затем вымыл руки и достал бутылочку, чтобы поставить её в машину и наполнить смесью. Бутылочка наполнилась довольно быстро, и Порш почувствовал по боковой стенке стеклянной бутылочки, что она как раз нужной температуры. Им очень повезло, что у них не было недостатка в деньгах на приобретение такого аппарата, так как медсестра в больнице заверила их, что они будут благодарны, если у них будет такой аппарат во время ночных и утренних кормлений. Венис уже поворачивал голову и открывал рот, когда Порш вернулся к дивану с бутылочкой, его маленькое личико начало принимать выражение, которое, как быстро усвоил Порш, означало, что он начнёт плакать, если быстро не получит то, что ему нужно. Он продолжал смотреть на Вегаса, затем на Кинна, потом снова на своего друга с вопросом в глазах, ожидая, пока тот кивнет. Только тогда он присел рядом со столом и поставил на него бутылочку, а сам осторожно отстегнул ребенка. Они договорились оставить его так, чтобы не рисковать случайно разбудить. Венис всегда долго пыхтел, если его что-то будило. — Кинн, хочешь его покормить? — спросил Порш нежным голосом, не отрывая взгляда от застежек, которые он расстегивал. — Что? — спросил его парень, звуча и удивленно, и немного испуганно. — Разве ты не собираешься? — Ты можешь это сделать, если хочешь, — ответил другой. — Только сначала вымой руки. Порш снова улыбнулся, увидев краем глаза, как мужчина встал и пошёл на кухню, пока он вынимал ручки Венис из ремней, осторожно вынимая ребенка из переноски. Выпрямившись, он увидел, что Пит отошёл от коробок в углу и сел на край дивана рядом с Вегасом, оба молча наблюдали, как Кинн вернулся и протянул руки, чтобы взять ребенка. Ему понадобилось лишь несколько корректировок по тому, как держать новорожденного, и Венис прекрасно устроился, лишь слегка покряхтывая. Макао, Ким и Чей только вышли из средней комнаты, закрыв за собой дверь, и сразу заметили, как Кинн резко замер, когда Венис повернул голову к его груди и прижался маленьким ротиком к его коже через тонкую ткань рубашки. — Какого х... хрена? — пробормотал Кинн, слегка отодвигая руку и осторожно касаясь лица малыша. Порш громко рассмеялся, хватая бутылочку со стола и подняв её вверх. Ему пришлось остановиться на минуту, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем он смог передать её Кинну. — Я понимаю, Венис... У Кинна отличная грудь, — сказал Порш, продолжая смеяться, не обращая внимания на многочисленные хихиканья над его шуткой. — Но вот твоя бутылочка. Ребенок взял бутылочку без проблем, совсем не суетясь, как предупреждала медсестра, что иногда случается, когда новорожденного кормят грудью, а потом вдруг начинают кормить из бутылочки. Он кушал охотно, но не так быстро, чтобы это могло вызвать беспокойство. — Какой хороший малыш, — прокомментировал Чей, подходя ближе. Порш отошёл в сторону, чтобы его брат мог лучше разглядеть Вениса. Младший пока не мог проводить с новорожденным слишком много времени, так как сначала был занят покупками, а потом экспресс-курсом, который провёл для них в больнице высокооплачиваемый специалист. — Тирапаньякуны — хорошие дети. Вот почему нас так много, — сказал Кинн с улыбкой, словно повторяя слова, которые он уже слышал раньше. Порш чуть было не пошутил, что это, наверное, больше из-за их выносливости в постели, но ему было не по себе, когда рядом с ним стоял Чей, поэтому в итоге он снова улыбнулся, но промолчал. — Итак, кто будет вызывать отрыжку? — спросил Порш, наблюдая за тем, как жидкости в бутылке становится все меньше. Он огляделся вокруг, ухмыляясь, когда ни один из парней не встретился с ним взглядом. Он полностью понимал их чувства. Никому из них не хотелось постукивать новорожденного по спинке и ощущать под пальцами хрупкие косточки. Пока что только Питу, Вегасу и Поршу удалось несколько раз успешно сделать это, поэтому он не удивился, когда Пит встал и пошел на кухню мыть руки, попросив при этом полотенца, которые они отложили для срыгивания. — Я принесу, — предложил Макао, уже разворачиваясь, чтобы пойти в свою комнату. Они распределили несколько пеленок, одеял, полотенец и одежды поровну между комнатами, чтобы каждый мог быстро взять что-то в случае необходимости, пока комната Вениса не будет закончена и они не перенесут туда все его вещи. Эйс вошел вместе с Мааком, неся еду, которую они заказали перед самым отъездом из больницы, и поставил её на кухонный стол. Другой охранник сразу же ушел с молчаливым поклоном, но Эйс остался в комнате, слегка нахмурившись на Кинна и Кима, наблюдая, как Пит занимается Венисом, пока Ким не заметил это и не расправил плечи. — Что-то случилось, пока нас не было? — спросил мужчина. — Ваш брат приезжал. Он привёз некоторые вещи Пита из дома основной семьи, — ответил Эйс. Он говорил своим обычным тоном, но в его взгляде было что-то жесткое, когда он смотрел между братьями. — Он что-то сказал? — спросил Кинн. Он тоже заметил, что в поведении телохранителя по отношению к ним что-то не так. — Нет, — ответил Эйс. — Но я хочу кое-что сказать. — Не похоже, чтобы тебя что-то останавливало, Эйс, — сказал Вегас с дивана с ухмылкой. Порш наблюдал, как Эйс на мгновение взглянул на Вегаса, затем снова повернулся к Кинну, его взгляд был жестким, когда он смотрел на мужчину. — Мне никогда не нравилось вмешиваться в чужие дела. Даже тогда, когда мне, возможно, следовало бы, — Порш увидел, как телохранитель сжал кулаки, и понял, что он имел в виду, даже не глядя в сторону дивана. — Но как человек, у которого когда-то был брат, я должен сказать, что нет ничего хуже, чем оглянуться назад и понять, что между вами воздвигнута стена, которую ты построил сам. — Я бываю дома почти каждый день, — сердито ответил Кинн. Порш увидел, что тот осознал правду в словах старшего мужчины, и ему это не понравилось, и Кинн прибегнул к своей стандартной реакции. — Это Ким даже не приходит в гости. — Не вешай это на меня, — сказал младший. — Я пишу ему, как делал всегда последние несколько лет. Но ты всегда был в комплексе, следуя за отцом, если не гулял со своими друзьями, а теперь ты проводишь почти всё свое свободное время с Поршем. — Я думаю... что Кхуну одиноко, — медленно вмешался Пит, поглаживая спину Вениса, в то время как его глаза были устремлены на плюшевого мишку, которого он положил на коробки. — Теперь, когда вы оба... все мы здесь, и он это знает. — Кхун немного... экстра, — сказал Кинн. Он посмотрел на Вегаса почти обвиняюще. — Я не уверен, что все смогут выдержать его. — Соберись, Кинн. Ты так и не спросил об этом, — хмуро ответил другой мужчина. Он глубоко вздохнул и устало прислонился головой к спинке дивана. — Просто скажи ему, чтобы он приезжал... Порш наблюдал за ними, его сердце сжималось, когда он представлял, что бы он чувствовал, если бы Чей внезапно вычеркнул его из своей жизни. Он не понимал отношений братьев, для него было слишком странно, как члены семьи могут так отдалиться друг от друга, хоть он начал понимать обиду и негодование, которые скрывались под слоями братской любви. Но, возможно, ему не нужно было понимать этого. Он мог лишь изо всех сил поддерживать Кинна в его решениях. — Давай пригласим его на мой день рождения, — сказал Порш. — Ты уверен? Он никогда никуда не ходит без своих телохранителей, — ответил Кинн. — Они ведь друзья Пита? — спросил Порш. Он посмотрел на Пита, ожидая его подтверждения, прежде чем продолжить. — Они могут прийти на ужин. Но, возможно, не на вечер кино... — Для Кхуна это будет нормально… — Кинн кивнул. Лицо было немного пустым, но Порш разглядел в нем благодарность. Даже если это была ещё одна сложность в их и без того слишком сложной неделе, Порш все равно был счастлив, зная, что это правильное решение. И кто знает? Может быть, этот маленький шаг был тем, что им всем было нужно, чтобы, наконец, начать правильно восстанавливать отношения в семье, которую покалечили многовековые раздоры.***
Ким сжал пальцы, борясь со странным желанием протянуть руку, схватиться темно-серого пиджака Макао и поправить лацканы. Он знал, что это всего лишь нервы пытаются взять над ним вверх, но, по крайней мере, не он один чувствовал себя так, потому как Макао продолжал поглядывать на него, взгляд скользил к его лицу до тех пор, пока их взгляды не встретились, и они оба выпрямились. Ким знал, что если бы они стояли в любом другом месте, а не перед кабинетом его отца, Макао давно бы уже протянул руку и коснулся его, пытаясь успокоить их обоих. Поначалу Ким был удивлен тем, насколько ласковым был Макао, и легкие прикосновения парня заставляли Кима замирать, бессознательно ожидая удара, хотя они никогда не причиняли друг другу боли, даже в детстве. Прошло несколько недель, прежде чем он привык к Макао, и теперь он даже начал жаждать этих прикосновений. Совсем по-другому ощущается как он хочет касаться Чея, как хочет проводить с ним больше времени, прижимая его к себе, целуя и лаская. С Макао всё по-другому, возможно, потому, что Ким сомневался в каждом своем действии, гадая, когда же они наконец переступят ту черту, которую общество нарисовало для тех, у кого одна кровь. Но если с Чеем Ким был готов броситься на верную смерть, лишь бы защитить младшего, то с Макао он не чувствовал необходимости постоянно следить за окружающей обстановкой, зная, что тот более чем способен обеспечить собственную безопасность. Судя по их небольшим спаррингам, по тому, как Макао швырял Кима, даже не уставая, и как он уничтожал мишени в тире, из них двоих, скорее всего, именно Макао был способен обеспечить безопасность Кима, а не наоборот. И Ким чувствовал себя странно... счастливым от этого. С тех пор как он покинул семейный комплекс и начал строить собственную структуру в подпольном мире, — и строить тайно, так что даже его отец не знал об этом, он постоянно чувствовал, что не может ослабить бдительность, не может прибегнуть к помощи братьев, что он никогда не был в безопасности. Но сейчас, стоя рядом с Макао, он знал, что, если что-то серьёзное случится, его кузен прикроет его спину. Его размышления прервались, когда перед ними открылась дверь. Он на мгновение встретился взглядом с Чаном, затем отвёл взгляд и вошёл в кабинет, а Макао последовал за ним. В кабинете было светло от полуденного солнца, и с последнего визита Кима ничего не изменилось, но он всё ещё не мог отделаться от ощущения, что что-то изменилось. Возможно, дело было в том, как сидел отец — положив руки на резной подлокотник кресла, и даже не пошевелился, чтобы поприветствовать их, как он обычно делал раньше, даже если и надел свою обычную маску дружелюбной открытости. — Простите меня, что у нас есть время только на эту короткую встречу, — сказал Корн. Его голос был таким же сильным и теплым, как и всегда. — Смерть моего брата привела к некоторым неожиданным последствиям. Ким бросил взгляд на Макао, чтобы посмотреть на его реакцию, но двоюродный брат только ухмыльнулся, сдвинув пиджак в сторону, чтобы показать больше темно-красной рубашки, и сел на диван рядом с Кимом. — Есть что-то, с чем нужна помощь? — спросил Ким, приподняв бровь, откидываясь назад. — Собственно говоря, да, — ответил Корн. Ким сдержался, чтобы не отреагировать, когда Чан подошёл и протянул две папки, подождав, пока кузены возьмут их, прежде чем снова выпрямиться. Ким медленно открыл папку, его глаза скользили по деталям, он чуть не скривился, узнавая имена и понимая, что они означают. Его мысли подтвердились, когда Чан снова наклонился вперед, положил на журнальный столик коробочку размером с ладонь и открыл её, и кольцо из розового золота почти засияло в лучах закатного солнца. Ким задался вопросом, полировал ли отец кольцо сам после того, как снял его с холодных пальцев брата, или переложил задачу на кого-то другого, как он, похоже, делал со многими вещами в своей жизни. Ему хотелось бы снова взглянуть на Макао, чтобы увидеть выражение лица друга, но он не решался рискнуть, пока отец наблюдал за ними. — А что, если я не хочу этого? — с любопытством спросил Ким, закрывая папку и поднимая глаза на собеседника. Корн выглядел почти позабавленным вопросом, и Ким почувствовал желание вскочить и бить его папкой в кожаном переплете, пока последние следы превосходства наконец не покинут его лицо, и мужчина не показал, что он действительно чувствует. — Разве вы не хотите помочь своей семье, своим друзьям? — спросил Корн. Он говорил с любопытством, но Ким почувствовал угрозу в его словах. — И это только на время. — На время? — переспросил Макао, заговорив впервые с тех пор, как они вошли в комплекс первой семьи. — В течение года ты будешь заниматься торговлей оружием, а Ким возглавит операции по контрабанде наркотиков, которыми раньше занимался мой брат, — ответил Корн. — Потом мы посмотрим, как многому вы научились и какую должность сможете занять в долгосрочной перспективе. — Год — это очень короткий промежуток, — сказал Ким. — Нам понадобится больше, прежде чем партнеры начнут хотя бы минимально уважать нас. — Я уверен, что ваши братья смогут помочь вам в этом. Ким так сильно сжал папку, что заметил, как побелели пальцы, и разжал их. Он чувствовал такой гнев, такое отвращение к отцу, как никогда раньше, даже когда ему пришла в голову мысль о том, что он приложил руку к смерти их матери. Это было другое. Это была чистая ярость на человека, который посмел втянуть их в свою игру по натравливанию Вегаса и Кинна друг на друга. — С вами свяжутся по поводу первых встреч, которые вы должны провести в ближайшие дни. Волков уже заявил о заинтересованности в возобновлении сделки с Макао. Краем глаза Ким заметил, как Макао просто кивнул, продолжая сидеть расслабленно, и почувствовал гордость за то, что другой так хорошо справился с этой встречей. Это дало ему толчок, необходимый для того, чтобы расслабить плечи и наклониться вперед, забирая коробочку с кольцом с журнального столика. — Хорошо. А теперь, пожалуйста, простите меня, но у меня скоро ещё одна встреча. Ким кивнул, в ожидании, что отец встанет, как он обычно делал после того, как заканчивал разговор, но тот продолжал сидеть в кресле, положив руки на подлокотники, почти не двигаясь, и смотрел на них нечитаемым взглядом. Киму это показалось немного странным, и ему стало интересно, как долго они смогут играть в это маленькое соревнование взглядов, но Чан прочистил горло и слегка поклонился, подняв руку, давая понять младшим, что пора уходить. Он без колебаний встал, Макао последовал за ним, и они вышли из здания, гнев снова начал нарастать, пока они шли по лестнице, ведущей в сад. Он почувствовал, что готов закричать от разочарования, когда они подошли к пруду с рыбками, и протянул руку, хватая Макао за предплечье и утягивая его в маленький альков, окруженный густым зеленым кустарником с проплешиной в центре газона в середине. — А как же камеры? — спросил Макао, оглядываясь по сторонам. — Ты говорил, что даже в саду их полно. — Не здесь, — пробормотал Ким. Он наклонил голову вперёд, укладывая её на плечо Макао, тело дрожало от гнева, когда его кузен притянул его ближе, полуобняв. — В фонтане была одна, но Кхун случайно взорвал её несколько месяцев назад. — Он взорвал фонтан? — спросил Макао. Ким не мог понять, испугался он или впечатлился. — Кажется, они тестировали какое-то защитное устройство с Армом, — Ким глубоко вздохнул и поднял голову, чтобы посмотреть на своего кузена. — Тебя это не беспокоит? — Что? — спросил Макао, не понимая, что имеет в виду Ким, пока тот не поднял коробочку с кольцом, которую продолжал держать в руке. — Не то чтобы мы не знали, что до этого дойдет. — Он был просто пиздецки бесстыден... Даже не пытался скрыть, что делает это, чтобы натравить Вегаса и Кинна друг на друга. — Опять таки, не то чтобы мы не знали, что до этого дойдет. Макао пожал плечами и протянул руку к кейсу. Ким позволил взять коробочку и смотрел, как кузен рассматривает кольцо со странным выражением. Он достал украшение и посмотрел внутреннюю часть, затем вернулся к его лицу, губы растянулись в ухмылке. — Это даже не кольцо отца. — Откуда ты знаешь? — спросил Ким, глядя на него. — Пять лет назад было покушение, и на нижней стороне кольца осталась небольшая вмятина. Он не ремонтировал повреждение, всегда говорил об этом, когда читал брату нотации о находчивости и эмоциональных связях. Макао покрутил кольцо, чтобы показать Ким внутреннюю сторону, на которой была только маркировка 14К и логотип производителя, который вручную изготавливал большинство украшений для семьи. — Очевидно, он бросил кольцо в нападавшего, на мгновение отвлек его и тот промахнулся, а потом телохранители убили его, — закончил Макао. Он потянулся вперед и взял левую руку Кима, снял с указательного пальца большое замысловатое кольцо и надел на его место перстень. Они долго смотрели на кольцо, прежде чем Макао начал хихикать и посмотрел на кузена сияющими глазами. — Помнишь тот мем, который показал нам Чей? Тот, что «Выходи за меня»? — Иногда ты такой глупый, — сказал Ким, закатывая глаза, хотя втайне он был благодарен за то, что Макао всегда находил способ поднять настроение. Ким не мог противостоять ему и Чею, и медленно сносил стены, которые построил, чтобы обезопасить себя после того, как понял все способы, которые использовал отец, чтобы манипулировать ими. Когда ему было шестнадцать, он пообещал себе, что всегда будет осторожен с теми, кого подпускает близко к себе и своим братьям. В двадцать два года он встретил мальчика с солнечной улыбкой, который показал ему, как глупо было пытаться закрываться от других. И через него он узнал, что его кузены, те, на кого он всегда смотрел как на раздражителей, могут быть его величайшими союзниками. И научил его, что иногда семья — это не только то, где ты рождаешься. Не то, с чем приходится мириться. И он узнал, что может построить собственную, разрушив своё одиночество. И это делает его только сильнее.***
Пит нахмурился, когда слабый писк радионяни выбил его из полубессознательного состояния, в котором он дремал с тех пор, как Вегас покинул кровать несколько минут назад. Независимо от того, насколько он был измотан, или насколько поздно ночью или рано утром они были вместе, он всегда просыпался, когда тепло мужчины покидало его. Обычно это длилось недолго — пока Вегас не возвращался в кровать, после того как заканчивал свои дела, но иногда продолжительного отсутствия Вегаса было достаточно, чтобы Пит проснулся. Тем более что это была всего лишь вторая ночь с тех пор, как Венис переехал в свою комнату, и Пит был обеспокоен расстоянием между ними, даже с учетом дополнительной меры в виде радионяни. Когда он взглянул на устройство и увидел, что индикатор основного блока стал оранжевым, сигнализируя о том, что он работает, но микрофон выключен, он понял, что Вегас пошёл и выключил его, чтобы не разбудить остальных. Мужчина делал это не в первый раз, предпочитая не будить Порша, Макао и Чея, а сам посреди ночи присматривал за Венисом, даже если днем больше всего обязанностей было у него. Но Пит понял, что Вегас всегда был таким. Своими поступками, мелочами, которые он делал для других, он показывал, как сильно заботится о них, даже если он не мог выразить это словами. Пит глубоко вздохнул, соскользнул с кровати и бесшумно вышёл из комнаты, спустившись по лестнице на первый этаж. Подойдя ближе, он уже мог слышать хныканье Вениса через полузакрытую дверь детской. Это было одно из их правил для этой комнаты. Раздвижные двери на задний двор всегда держали закрытыми и забаррикадированными, пока их не заменят на более надежные. Дверь, ведущая в гостиную, должна была постоянно оставаться полуоткрытой, чтобы они могли слышать всё, что происходит в комнате, и быстро добраться до ребёнка, если что-то случится. Пит знал, что все они согласились с этим, и знал, что Вегас оставил дверь открытой, руководствуясь этим правилом, но всё равно чувствовал себя немного виноватым за то, что стоял перед ней и слушал низкий голос своего любовника, когда тот разговаривал с младшим братом, пытаясь успокоить ребенка. — Знаю, что не я твой любимчик, но мы должны давать остальным спать время от времени… — раздался щелчок и очень слабый жужжащий звук, который, как знал Пит, раздавался от контейнера для утилизации подгузников. Плач Вениса стал громче, когда Вегас пошёл в ванную, чтобы помыть руки, и поспешно вернулся к нему, ориентируясь по звукам. — Шшш, Венис, не плачь. Плач не помогает. Это не остановит то, что причиняет тебе боль, — Пит зажмурился, прислонившись к дверному проему. — Я не позволю ничему причинить тебе боль, — Пит услышал, как встряхивают жидкость, и потом очень слабые звуки, которые, вероятно, значили, что Вегас начал кормить ребенка. Пит прикусил нижнюю губу и медленно надавил на дверь, чтобы она открылась шире и он смог войти. Должно быть, он издал какой-то звук, потому что Вегас сразу же повернулся к нему, тело напряжено, а глаза почти сверкали в теплом полумраке детской. Когда их взгляды встретились, он расслабился, и Пит почувствовал тепло в груди, наблюдая, как другой стоит посреди комнаты, аккуратно держа ребёнка на руках. Не удержавшись, он подошёл ближе, и поцеловал обнаженное плечо Вегаса, скользя рукой по талии мужчины, наблюдая, как Венис медленно кушает с закрытыми глазами. — Это ночь Макао, — пробормотал Пит. — Я уже не спал. Пит ничего не ответил, зная причину внезапной бессонницы мужчины, так как чувствовал напряжение в его теле, на которое обратил внимание в последние несколько дней. Основываясь на времени, проведенном вместе, он догадывался, что нужно его парню, и удивлялся, почему Вегас не реагирует на свои потребности. Он был так уверен почти во всех аспектах своей жизни, но в том, как он прикасался к Питу, была какая-то странная нерешительность, которой раньше не было. Не то чтобы у них не было сексуальной жизни, Пит не жаловался на это. Они занимались сексом каждый день: в кровати, иногда в душе — особенно в душе, пока кроватка Вениса стояла у них в спальне. Иногда они просто сидели в кресле: Вегас читал последние отчеты своих людей или документы, присланные первой семьей из комплекса, а Пит, свернувшись калачиком у него на коленях, тихо дремал в его теплых объятиях. И хотя Пит любил каждую минуту, проведенную вместе, ему все равно чего-то не хватало. Пит не мог не заметить, как Вегаса постоянно отдергивал пальцы от его шеи: лишь раз стиснул пальцы, прежде чем отпустил, и как мужчина прекратил оставлять игривые удары на заднице Пита. Пит скучал по этому. Дело было не в боли... но ему не хватало ощущения силы Вегаса, которая всегда напоминала ему о власти, которой обладал этот человек. Власть, которая держала их в безопасности. Он знал, что Вегас тоже скучает по этому. Пит чувствовал это по напряжению, которое накапливалось в теле любимого день за днем. Он видел это в его взгляде, который стал взбалмошно-загнанным, как взгляд хищника, попавшего в ловушку и желающего освободиться. Пит просто не понимал, почему Вегас колеблется. Он задавался вопросом, не сделал ли он что-то такое, что Вегас мог неправильно понять, например, что Пит больше не хочет видеть его доминантную сторону. Вспомнив небольшой акт «экзорцизма», который они провели в доме второй семьи, он задался вопросом, что могло быть произойти. Он молчал, пока Венис допивал свою бутылочку, и наблюдал, как Вегас положил полотенце на плечо и начал качать ребенка, чтобы тот срыгнул, даже если Венис был немного недоволен этому, раздраженный тем, что не может сразу же вернуться ко сну после утоления голода. Пит наблюдал, как Вегас осторожно вытирает полотенцем рот ребенка, затем положил Вениса обратно в кроватку, после чего положил испачканное полотенце в мешок для стирки и пошёл в ванную. Кожа Вегаса была немного влажной, когда он вернулся и остановился перед кроваткой, положив ладони на бортики, смотря, как Венис медленно засыпает. Он лишь наклонил голову в сторону, когда Пит обнял его за талию и нежно прижался к его шее, наслаждаясь близостью их тел. Он знал, что общество неправильно воспринимает их роли за пределами спальни, полагая, что они будут подражать тем ролям, которые они берут на себя за закрытыми дверями. Знал о мужчинах, которые смотрели свысока на своих партнеров только потому, что те предпочитали более пассивную роль, он знал о партнерствах, которые распадались из-за того, что один был готов получать удовольствие от тела своего партнера, но не был готов делать то же самое для своего любимого. Был в курсе, как называли таких мужчин, как он. Тех, кто не хотел даже изредка быть сверху. Не то чтобы Пит не размышлял об этом. Конечно, он думал. Но даже в его фантазиях, когда все начиналось с прикосновений к Вегасу, когда он представлял, как будет чувствовать себя, погружаясь в его жар, это всегда как-то сменялось тем, что Пита держали, а Вегас показывал ему вершины наслаждения, как всегда делал. Поэтому он был более чем удовлетворен, отдавая свое тело любимому, и был просто счастлив, что тот никогда не возражал, когда Пит трогал его вот так, притягивая их тела друг к другу и наслаждаясь их близостью. Чувствуя, как Вегас расслабляется всё больше и больше, хотя напряжение по-прежнему было в его теле, Пит подумал, что мужчина также нуждался в этом. Разве Вегас не всегда был таким, в конце концов? Редко просил о том, что ему нужно, но был так благодарен, когда получал это? Может быть, в этом и заключалась истинная роль Пита в их отношениях? Не просто быть партнером Вегаса, его котенком, а тем, кто пытается сделать его счастливым так, чтобы это удовлетворяло их обоих. По большому счету, разве не в этом смысл всех отношений? Даже если их отношения были немного более необычными, чем привычное партнерство. Пит улыбнулся своему любовнику и ещё раз прижался к Вегасу, прежде чем отойти в сторону и наклониться к кроватке, чтобы включить радионяню. Он взглянул на Вегаса и заскользил пальцами по его руке, пока не сомкнул пальцы на левом запястье, чуть выше титанового браслета. — Прими со мной ванну.***
Вегас закрыл глаза, положив голову к магнитной подушке, которую Пит положил для него на бортик ванны. Он как раз думал о том, что Пит до сих пор делает в спальне, когда дверь снова открылась и он вошёл, выглядя почему-то немного раскрасневшимся. Вегас вопросительно поднял брови, но тот лишь застенчиво улыбнулся, выскальзывания из своих шелковых штанов, а затем сложил их и положил на столешницу рядом с раковиной. Он опустился в воду и с довольным вздохом сел на другой конец ванны. Он молча наблюдал за ним, видя, как напряжение, казалось, вытекает из тела Пита, когда теплая, ароматная вода окутала его. Он протянул руку и взял правую лодыжку Пита, медленно притягивая ближе к себе, не желая пугать Пита, чтобы он случайно не скользнул под воду. Вегас провёл пальцами по стопе парня, надавливая большим пальцем и осторожно массируя, пока не увидел, как ресницы Пита затрепетали от удовольствия. Вегас не торопился, наслаждаясь каждым мгновением, когда мог прикоснуться к мужчине, даже таким образом, как, по мнению большинства, было ниже его достоинства. Нахуй их. Это их вина, что они позволили своим глупым взглядам, продиктованным обществом, взять верх и не использоватькаждый маленький способ, которым они могли доставить удовольствие своим партнерам. Вегас отпустил лодыжку Пита, а затем ухмыльнулся, когда тот придвинул другую явно предлагая что-то. Он провёл пальцами вверх по левой ноге Пита, пока тот не улыбнулся и не попытался отдернуть её, но он схватил его и надавил с большей силой большим пальцем, услышав лишь довольное мычание парня, когда тот положил руки на бортик ванны и откинул голову назад. Он cмотрел, как двигалось адамово яблоко Пита, когда он сглатывал, за пульсацией артерии под тонкой кожей. Жаждал оставить на нём свой след. Кусать, лизать и посасывать, пока на шее Пита не появится синяк. Он хотел провести пальцами по его горлу, почувствовать жизнь в теле Пита, и медленно сжать пальцы, чтобы получить над ним полный контроль. Но как он мог? Когда он до сих пор видел желтые следы на своей коже каждый раз, когда смотрелся в зеркало? Как иногда чувствовал фантомное давление на горло, которое выбивало его из тёмных снов, и переживая, что он больше никогда не сможет открыть глаза. Теперь он знал, каково это — находиться в чужой власти. Как он мог поступить так с Питом, который был для Вегаса важнее собственной жизни? Даже если ему казалось, что он сходит с ума, будто теперь он ничего не контролирует, и он не в состоянии удержать его и заземлиться. — Вегас? Голос Пита внезапно выдернул его из раздумий, и он понял, что перестал двигать пальцами, а глаза по-прежнему были прикованы к шее, и лишь потом Вегас заставил себя посмотреть выше и встретиться со взглядом Пита. — Если я чего-то хочу... ты сделаешь это для меня? — спросил парень. Он говорил немного робко, но всё же был уверен в том, что говорил. — Да, — ответил Вегас без колебаний. — Если я чего-то хочу, но ты — нет, ты должен сказать мне об этом, — продолжал Пит. — Ты не должен делать ничего, чего не хочешь. Вегас усмехнулся, забавляясь тем, что его собственные слова были использованы против него, но кивнул, увидев, что Пит всё ещё ждет его реакции. Он поднял бровь, когда Вегас притянул его ногу ближе к себе и прижал его колени к бортикам ванны, создавая идеальное место для того, чтобы мог проскользнуть между ними, если захочет. Он видел, как покраснел Пит, когда он обвёл его тело взглядом сквозь воду, которая была слегка окрашена в красный цвет от соли для ванн, которую добавил Пит. — Чего же ты хочешь, котёнок? — Хочу, чтобы ты приблизился ко мне, — сказал Пит. Он поднял бровь почти с вызовом, и Вегас усмехнулся шире, схватившись за бортик ванны и подтянув себя ближе к другому, пока его голени не коснулись задней части бедер Пита. Вода слегка плескалась, поднимаясь выше к груди Пита, но тот продолжал наблюдать за Вегасом. — Положи руку мне на грудь, — прошептал Пит. Он посмотрел вниз, когда Вегас начал выполнять требуемое, и глубоко вздохнул. Вегас уже чувствовал, как его сердце пропустило удар, и внезапно ускорилось, и не мог удержаться, чтобы не пошевелить пальцами и не скользнуть ладонью выше и выше, смотря, как дыхание Пита становится глубже и быстрее, когда он приблизился к ключицам. Вегас резко остановился, когда пальцы добрались до шеи Пита, руки напряглись и он застыл. — Выше... Пит почти захныкал, когда ладонь Вегаса скользнула вверх по шее. Вегас почувствовал, как его собственное дыхание участилось, едва он ощутил движение трахеи под кожей Пита — одного из самых уязвимых мест, к которому Вегас прикоснулся без колебаний. Он уже был тверд, когда его пальцы коснулись чувствительной нижней части челюсти Пита и поднял большой палец, чтобы погладить пухлые розовые губы, скользнув между ними и на мгновение надавив на язык Пита, когда тот с готовностью открыл рот. Он смотрел, как темнеют глаза Пита, видел, как парня вело, но ему было необходимо почувствовать его пульс, поэтому он снова опустил ладонь ниже, прикладывая пальцы к шеё Пита. — Вегас… — Пит задыхался от желания. — Сожми. Вегас почувствовал, как по телу пробежал прилив желания, и пальцы бессознательно сжались, прежде чем он снова взял себя в руки. Он взглянул в глаза Питу, пытаясь понять, не навязал ли он ему свою потребность, сам того не замечая. Но когда он смотрел в потемневшие глаза Пита, он увидел в них лишь чистое желание. Он медленно начал сжимать пальцы, внимательно следя за малейшей реакцией другого, удивляясь тому, как Пит откидывает голову назад, чтобы дать ему лучший доступ, или как стонет, но звук превращается в хрип, когда Вегас ещё сильнее сжимает горло. Не удержавшись, Вегас протянул руку между ними и провёл ладонью по твердому члену мужчины, и снова услышал стон, который оборвался, когда Вегас сжал пальцы. Он продолжал наблюдать за парнем, когда ослабил захват и снова всё повторил четыре раза, не отрывая взгляда от лица Пита. Он искал любой признак боли или инстинктивного рефлекса сбежать, который был нормой в таких ситуациях, но Пит просто продолжал смотреть на него с мягкой улыбкой, хотя кожа на его шее уже начала краснеть. Вегас опустил вторую руку ниже, осторожно коснулся колечка мыщц мужчины, а затем надавил на него пальцем, проникая внутрь одновременно с тем, как его рука снова сжала шею парня. Все тело Пита сжалось от удовольствия, и Вегас на мгновение взглянул вниз, чтобы увидеть, как его член стал еще твёрже, головка почти болезненно покраснела от прилива крови. Он вынул палец, но только чтобы ввести ещё два, продолжая давить на горло Пита. Всё естество Вегаса жаждало войти в тело Пита, почувствовать его тепло, но он не обращал на это внимания, сосредоточившись на том, чтобы каждым движением пальцев надавливать на простату Пита и смотреть, как тот жмурится, и его хныкающие стоны эхом разлетаются по комнате. Прошло не так много времени, прежде чем Пит кончил, стон был почти гортанным, а его колени уперлись в руки Вегаса, и он крепко сжал пальцы Вегаса. Он наблюдал, как Пит тяжело дышал, пытаясь перевести дыхание. Он убрал руки, наклонился вперед и захватил прекрасные губы Пита в страстный поцелуй, даже не заботясь о том, как выделения смешались с водой между их телами. Вегас ухватился за край ванны, чтобы удержать их над водой, пока они целовались, а Пит провёл пальцами по волосам Вегаса и снова подтянул колени, прижав их к бокам парня и наклонил бедра так, чтобы Вегас мог проскользнуть в него, если бы они не находились в ванне, скользкой от масел для купания, и вода уже была опасно близко к голове Пита. — Давай продолжим в постели, котёнок, — прошептал Вегас, отстранившись, и потянулся к стене, чтобы повернуть ручку и начать сливать воду из ванны. — Подожди… — прошептал Пит. Его голос был немного хриплым от удушения и стонов. — Хотя я поражен твоей готовностью пробовать новое, секс в ванне не так хорош, как его рисуют, — Вегас слегка наклонил голову, размышляя об этом. — Ты мог бы оседлать меня, если хочешь. Но нам нужно снизить уровень воды, иначе она будет разбрызгиваться во все стороны. — Я не это имел в виду, — пробормотал Пит. Он поднёс ладонь к глазам, словно хотел спрятаться от взгляда Вегаса, а его уши стали темно-красными от смущения. — Я просто… — он облизал губы и сглотнул, прежде чем продолжить. — Есть ещё кое-что, чего я хочу. — В ванне? — спросил Вегас. Были другие вещи, которое они могли попробовать, даже если он ограничил разнообразие их «водных игр». Он надеялся, что Пит не был фанатом такого. — Нет... в... на кровати... — Чего ты хочешь? — спросил Вегас. Он поднял руку и провёл пальцами по подбородку Пита, нежно целуя уголок его губ, пока тот не перестал прятаться и не посмотрел на него. — Ты... то, что мы делали в первый раз... — Хочешь, чтобы я ласкал тебя пальцами, пока ты не кончишь? — Вегас был немного не уверен. — Нет... в первый раз... в клубе... Глаза Вегаса расширились, когда он вспомнил ту ночь. Красивый, идеальный саб в кошачьей маске, который стонал и хныкал от удовольствия, подаваясь к нему бёдрами на каждый шлепок, когда Вегас бил его, пока тот не кончил нетронутым. — Хочешь, чтобы тебя отшлепали? — спросил Вегас, чувствуя почти головокружение, хотя и пытался это скрыть. Судя по тому, как Пит улыбнулся ему, прежде чем кивнуть, ему это, вероятно, не удалось. Вегас потянулся в сторону и снова открыл кран, взял одну из мочалок с маленькой полочки над ними и намочил её, чтобы убрать последние следы соли и масла с их тел. Ему нравился запах, но он предпочитал не ощущать его на коже Пита. Наверное, было бы быстрее выйти из ванны и привести себя в порядок в душе, но он наслаждался каждым мгновением, скользя белой тканью по телу Пита. Ему нужно было немного времени, чтобы взять себя в руки, иначе его выносливость подведет его, когда он наконец погрузится в тепло Пита. В качестве бонуса, к тому времени, когда они закончили вытираться полотенцем и вышли из ванной, Пит снова был твердым. Он выглядел немного нервным, и Вегас подумал, что это только из-за того, что они планировали сделать, пока не взглянул на кровать и не увидел черные кожаные наручники, лежащие поверх одеяла, и ожидающие их. Он вопросительно поднял бровь, но Пит лишь прикусил нижнюю губу, отводя взгляд, а затем подошёл к кровати и открыл прикроватную тумбочку, чтобы достать бутылочку со смазкой и золотой пакетик после секундного раздумья. Вегас молча наблюдал за ним и чуть не подавился, когда Пит потянулся в сторону и взял кандалы за цепочку, протягивая их Вегасу без единого слова, даже если и был красным от смущения. — Нам понадобятся и другие вещи, котёнок, — сказал Вегас. — Дай мне минутку. Он вернулся в ванную, взял чашу из шкафа под раковиной и наполнил её обжигающе горячей водой, зная, что она сильно остынет к тому времени, когда им понадобится. Также он взял одно из небольших полотенец и вернулся в ванную, перед этим положив его на другую тумбочку. Затем он прошёл к комоду, достал тюбик заживляющего крема и положил его рядом со смазкой. — Я собираюсь трахнуть тебя после того, как отшлепаю, — сказал Вегас. Он чувствовал необходимость разъяснить это Питу. — Даже если ты будешь слишком чувствителен. Я не буду нежным. — Хорошо, — кивнул Пит. Вегас увидел, как он немного раздвинул колени, а с головки потекла струйка эякулята, просто от сказанного, поэтому он был уверен, что мужчина был более чем согласен с этим планом. — В этот раз ты хочешь использовать презерватив? — Завтра у Порша день рождения, — пробормотал Пит, немного смутившись. — Тебе не нужно объяснять, котёнок, — сказал Вегас. Он не удержался и погладил лицо Пита. — Я просто хотел подтвердить. Пит взглянул на него, затем наклонил голову в сторону, нежно целуя ладонь Вегаса, прежде чем снова протянуть ему наручники. На этот раз Вегас взял их, открыв защелки сбоку и начал надевать их, начиная с левой стороны, затем подался вперёд и прижался губами к чувствительной внутренней стороне левого запястья Пита, после чего передвинул титановый браслет выше, чтобы он не застрял под кожаными наручниками и не вдавился в кожу Пита. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Вегас сделал глубокий вдох и внезапно подался вперед, хватая одной рукой шею Пита и с силой прижимая их губы друг к другу. Другой рукой он схватился за цепочку между наручниками и использовал её, поднимая руки Пита выше, после чего толкнул его на кровать. Он продолжал исступленно целовать его, время от времени покусывая нижнюю губу и вылизывая его рот, не обращая внимания на то, какой беспорядок они устраивали. Он отстранился так же внезапно, как атаковал его, наслаждаясь видом того, как Пит лежит под ним, задыхаясь, губы распухшие и покрасневшие, а глаза потемневшие от желания. Вегас встал на колени на кровати и заполз на середину кровати, затем снова подтянул Пита, используя свою хватку на цепи. Он двигался вверх, пока не смог закрепить цепь на одном из металлических крюков, которые были просверлены в стене за кроватью и обычно скрыты спинкой кровати. Но Вегас знал, где они находятся, даже с закрытыми глазами, поэтому ему даже не нужно было смотреть, что он делает, и он мог наблюдать за реакцией Пита, пока его руки были фиксировали над головой. Вегас усмехнулся, увидев, что ему скорее любопытно, и он не раздражен происходящим. Вегас провёл ладонями по рукам Пита, наслаждаясь тем, как мышцы подрагивают под пальцами, затем наклонился, чтобы поцеловать его ещё раз, пока тянулся за смазкой и презервативом на прикроватной тумбочке. Он отодвинул маленькую упаковку в сторону, пока набирал смазку, и потянулся вниз, беря Пита за колено, чтобы убрать его ногу и прижаться пальцами к его входу. Пит всё ещё был растянут после оргазма в ванне, поэтому Вегасу не потребовалось много времени, чтобы ввести три пальца, и после убрал руку. Он игриво шлёпнул Пита по боку, и почувствовал, как тот напрягся, его взгляд был полон желанного предвкушения, когда Вегас посмотрел на него сверху вниз. Он ухмыльнулся Питу, схватил его за бедра и перевернул на живот. Вегасу пришлось на мгновение остановиться, чтобы полюбоваться дразнящим видом сильной спины Пита, его вытянутыми над головой руками и мышцами его задницы, которые сжимались, когда Вегас приласкал их. Он осознал, что после красивых глаз Пита и его отлично сформированной задней части, сильные плечи и спина были его любимой частью тела его любимого. Вегас надавил пальцами по коже Пита, и отдёрнул руки, наблюдая, как десять маленьких красных следов медленно исчезают, и снова провёл пальцами по заднице Пита, пока тот не заскулил и не начал приподнимать ноги. Вегас отпустил его, наблюдая, как мужчина расслабляется, и всё только для того, чтобы ухмыльнуться и ударить его по левой половинке, оставляя на коже ярко-красный отпечаток руки. Пит вскрикнул от неожиданности, мышцы напряглись, и он толкнулся бедрами в кровати, добиваясь трения, когда после боли нахлынуло наслаждение. Вегас ухмылялся, повторяя движения, чередуя левую и правую стороны в течение долгих минут, пока задница Пита не стала темно-красной, а мужчина не начал издавать те удивительные мяукающие стоны-визги, которые Вегас так любил слышать. Не удержавшись, он наклонился и прижался лицом к коже мужчины, чтобы почувствовать жар на губах, а потом наклонил голову в сторону и открыл рот, чтобы больно укусить его. Возможно, это было немного жестоко с его стороны, но Пит совсем не возражал против этого, судя по стонам, и тому, как напряглись мышцы. Вегас снова ударил его, когда взял презерватив и разорвал пакетик зубами, стараясь, чтобы жидкость не попала ему в рот — этот постыдный урок он усвоил ещё в подростковом возрасте, прежде чем раскатать резинку по своему стоящему члену. Пит тихо дышал под ним, когда он прижался к входу, и Вегас как раз раздумывал, не нужно ли его любимому ещё немного времени, когда Пит качнул бедрами, и все колебания покинули Вегаса, и он подался вперед, одним сильным движением погружаясь в жар Пита. Крик Пита был заглушен подушкой под головой, когда он вжался в неё лицом, но он повернулся в сторону, когда Вегас ещё раз шлепнул его по заду, а затем наклонился вперед и скользнул руками под плечи Пита, закрепляя себя. Вегас начал медленно, но вскоре его толчки стали быстрее. Он был слишком близок к разрядке, чтобы затягивать, и знал, что сейчас Пит может кончить без дополнительной стимуляции — только от постоянного давления на простату. С каждым толчком он старался целиться в скопление нервов, и, судя по звукам, вырывающимся из губ Пита, ему это удавалось. Он хотел бы слушать их часами, особенно когда громкие стоны, похожие на крики, превратились в глубокое гортанное хныканье, прежде чем мышцы Пита напряглись, и он замолчал. Вегас перестал двигаться, наслаждаясь жаром, сжимающим его мужское достоинство, затем резко вытащил и снял презерватив, чтобы начать надрачивать себе, и кончил на покрытую потом спину и алые ягодицы Пита. Вегас чувствовал, как все напряжение покидает его тело, наблюдая за тем, как жемчужно-белые капли скользят по коже любимого, клеймя его, хоть и временно, но как безоговорочно его. Беспокойство по поводу продолжающегося молчания Пита очень скоро рассеяло дымку удовольствия. Он соскользнул с кровати, не обращая внимания на то, как его ноги слегка дрожат, быстро вытер руки об угол полотенца, которое приготовил заранее. Только когда его пальцы стали чистыми, он протянул руку вперед, чтобы осторожно коснуться лица Пита и убирая тёмные пряди волос, скрывавшие лицо любимого. Его глаза встретились со взглядом Пита, и он не мог не улыбнуться, когда тот поднял на него глаза, выглядя абсолютно удовлетворённым, даже если его лицо было в беспорядке, волосы прилипли ко лбу, а глаза покраснели от слез. — Думаю, мы оба получили то, что нам было нужно, не так ли, котёнок? Единственным ответом Пита был глубокий довольный звук, и это заставило Вегаса улыбнуться ещё шире, когда он наклонился вперед и поцеловал парня в затылок, а затем потянулся вверх и отстегнул кандалы с запястий. Пит по-прежнему крепко держался за цепь над ними, и Вегас отпустил его, нежно огладив покрасневшую кожу. Он обошёл кровать и поднял использованную резинку и упаковку, кинув их в мусорное ведро и убрал смазку. Затем он намочил полотенце и начал вытирать спину Пита, осторожно проходясь по покрасневшим половинками, при этом стараясь как можно чаще прикасаться к телу любимого, зная, насколько Пит жаждал ласковых прикосновений даже после их обычных занятий любовью, и вспоминая, как он прижимался к груди Вегаса в клубе. — Ты хочешь принять душ сейчас или хочешь, чтобы я очистил тебя, чтобы мы могли поспать? Пит снова ничего не ответил, только выскользнул из наручников, чтобы перевернуться на спину, и зашипел, когда ткань постельного прижалась к его саднящему заду. — Шшш, котёнок, — прошептал Вегас, снова переворачивая его на живот. — Лежи, я сейчас вернусь. Он поспешил в ванную, чтобы быстро принять душ, просто чтобы смыть пот с тела, и насухо вытереться полотенцем, прежде чем сменил воду в чаше и взял с полки ещё одну чистую тканевую мочалку. На мгновение он бросил взгляд на ванну, отчаянно желая, чтобы его ребра были полностью зажившими и он мог бы отнести Пита в ванную и помыть его, но его родные прочитали ему достаточное количество нотаций, так что он даже не пытался сделать нечто подобное и рискнуть процессом восстановления. Пит повернул верхнюю часть тела в сторону, подложив руку под голову, когда Вегас вернулся к кровати, и молча смотрел на него, пока тот ставил чашу рядом с кроватью и брал с прикроватной тумбочки крем от ссадин. Крем приятно холодил кожу, когда он выдавил немного на ладонь и начал размазывать субстанцию по коже Пита. Наверное, ему тоже было приятно, судя по вздоху и улыбке, которую Вегас увидел на лице любимого. Их глаза снова встретились, когда мужчина медленно повернулся сначала на бок, затем на спину, теперь не показывая никаких признаков боли, только удовлетворение, которое осталось на его лице, когда Вегас потянулся за полотенцем и начал вытирать его ноги и пах, и поднялся выше к животу. — Это то, что тебе нравится? Когда о тебе заботятся? — с любопытством спросил Вегас. — Ещё мне нравится чувствовать, какой ты сильный, — ответил Пит. Он немного покраснел, но его прежнее смущение прошло, когда он расслабился на одеяле. — Мне нравится не думать. — Мне нравится, что ты доверяешь мне настолько, что позволяешь делать это для тебя, — сказал Вегас. Он отвёл взгляд, чувствуя странную неловкость, разговаривая об этом. По какой-то причине это было хуже, чем делать самые постыдные вещи. — Я доверяю тебе свою жизнь, Вегас, — Пит потянулся вниз и провёл пальцами по руке Вегаса на своем животе, соединяя их руки. — С чего бы мне не доверять тебе своё тело? Мое удовольствие? Глаза Вегаса расширились, и он уронил полотенце на пол, не заботясь о том, куда оно упало, наклонился вперед, чтобы поцеловать Пита нежно, осторожно, прижимая их руки. Пит, вероятно, даже не подозревал, какие чувства вызвали его слова у Вегаса. Как тепло разлилось в его груди, когда Пит провёл ладонью по его спине и начал ласкать кожу. Он хотел бы сказать Питу, что чувствует к нему, но слова застряли в горле, не успев сорваться с губ. Но он изо всех сил старался показать это тем, как прикасался к нему.***
Порш покрутил шеей из стороны в сторону, чтобы расслабить затекшие мышцы, а затем помассировал переносицу, впервые желая, чтобы он смог просто заснуть, лежа в объятиях Кинна. Изначально он был более чем рад идее устроить праздничный ужин с просмотром фильма, как они обычно делали, но, похоже, всё, что произошло за последние несколько дней, окончательно истощило его. А может быть, всё дело в том чудесном дне, который они провели с Кинном, гуляя по городу, держась за руки, и кормя друг друга пирожными в маленькой симпатичной кофейне, которую его парень нашел для этого случая. Это было бы идеальным завершением дня — упасть в постель с этим мужчиной и провести с ним страстную ночь, но в то же время он чувствовал себя ужасно, даже размышляя о том, чтобы бросить своих друзей после того, как заставил их организовать ужин. Он знал, что это было нелегко, тем более что всего несколько часов назад им пришлось изменить планы, чтобы добавить ещё пять человек. По крайней мере, денег у Тирапаньякунов было более чем достаточно, чтобы даже взбешённый изменениями поставщик еды не посмел подумать о том, чтобы плюнуть в их еду, но Порш всё равно стоял рядом с Эйсом и смотрел, как повара заканчивают нарезать кусочки мяса, которые отправятся в жаркое и на гриль. Он кивнул поварам, поблагодарив шефов, а затем последовал за охранниками, которые несли подносы из главной кухни в служебных помещениях в шатер, установленный между главным зданием и жилыми помещениями. Вегас сидел в шезлонге в углу с Венисом на груди, не обращая внимания на то, что некоторые из телохранителей смотрели на странную картину, вероятно, впервые видя мужчину с ребенком. Порш кивнул ему с улыбкой, прежде чем повернуться и шагнуть рядом с Эйсом, наблюдая за тем, как тот рассматривает напитки на стороне стола, отведенного для телохранителей. — Ты думаешь о том, сколько тебе нужно выпить, чтобы выдержать их? — спросил Порш в шутку. — Я пытаюсь вспомнить, сколько шотов нужно было заставить новобранцев выпить, прежде чем они осмеливались заговорить в моем присутствии, — ответил Эйс. Он поднял одну из бутылок, чтобы посмотреть на процент содержания алкоголя. — Главное, чтобы они не были слишком пьяны и не наделали глупостей, — сказал Порш. — Мне почти интересно, сможет ли группа телохранителей, обученных мафией, причинить больше вреда, чем мои солдаты, — губы Эйса дернулись, когда он, казалось, что-то вспомнил, но затем он снова стал серьезным. — Но не волнуйся, я буду присматривать за ними. — Попробуй тоже повеселиться, — Порш осмелился протянуть руку и похлопать старшего по плечу. — Извини, что навязал их тебе. — По крайней мере, в этом году ты заказал качественную еду, а не эту твою пиццу, — ответил Эйс. В его глазах появился блеск, когда он посмотрел на профессионально нарезанную мраморную говядину, которое лежало на металлических подносах, готовое к тому, чтобы его готовили. — Я и не знал, что ты гурман, — Порш широко улыбнулся, наслаждаясь тем, что может поддразнивать другого теперь, когда их отношения сдвинулись со стадии учитель-ученик. — Ты бы научился ценить нормальную еду, проведя десять лет в армии, — Эйс закатил глаза, повернувшись к младшему. — Тебе, наверное, стоит выгнать детей из гостиной. Они начали играть в приставку час назад, и с тех пор я не видел, чтобы они хоть как-то двигались. — Прекрасно, — пробормотал Порш. Пит как раз спускался по лестнице, когда вошел Порш, и он наклонил голову в сторону мужчины, молча прося его о помощи, пока шел на кухню, чтобы помочь выложить гарниры, которые они приготовили ранее. Бросив взгляд на диван, он увидел, что Ким отдает контроллер Макао, а они с Чеем о чём-то спорят, но было понятно, что хотя оба выглядели немного раздраженными, спорили они не о чём-то серьёзном. И всё же Порш не мог удержаться от любопытства, когда вышел с мисками в обеих руках и посмотрел на экран, чтобы увидеть оранжевого кота, прыгающего по зданиям. — Я же говорил тебе, что мы должны идти налево, мы уже исследовали этот дом, — сказал Ким. — Это не значит, что мы случайно не оставили там что-нибудь, — ответил Чей с досадой. — Мы должны искать везде, я не хочу упустить что-то. — Может, мне стоит позволить брату сыграть с вами?Уверен, что он не позволит вам так вить из него веревки, как вы делаете со мной, — пробормотал Макао. Порш улыбнулся, услышав претензию парня, и увидел, что Пит сделал то же самое, когда подошёл к нему. — Вот в эту игру он бы, наверное, сыграл. В ней много головоломок и он любит кошек. — Вегас любит кошек? — с любопытством спросил Порш. — Разве ты не помнишь? — ответил Макао, даже не обернувшись. — Он всё время звал котёнка, пока лежал под обезболивающими в больнице. Только потому, что он стоял рядом с Питом, Порш и заметил, как тот внезапно напрягся и покраснел, взглянул на него, выглядя невероятно смущенным, после чего повернулся и быстро вышел из комнаты. Порш прикусил нижнюю губу, чтобы сдержать смех, затем сделал глубокий вдох, прежде чем снова взглянул на телевизор. — В любом случае, еда готова. Пожалуйста, выходите, как только сможете. — Дай мне пять минут или до следующего чекпойнта, — ответил Макао, сосредоточившись, когда начал направлять анимированного кота к прыжку в дом. — Конечно, только не увлекайся. Не так, как когда мы оставили тебя играть в «Валгаллу» ещё на пять минут, а на следующее утро нашли тебя на диване, — с улыбкой сказал Порш. — Заставьте его сдержать свое обещание, дети. — Я всего на два года младше тебя, — пробормотал Ким, закатывая глаза. Порш усмехнулся, наслаждаясь раздражением другого, но ничего не сказал, когда вышел из здания и вернулся в палатку, чтобы поставить миски на стол. Он выпрямился, как почувствовал, как очень знакомые руки обхватили его за талию и притянули к сильной груди. Он закрыл глаза и повернул голову в сторону, чтобы Кинн мог прижаться к его шее. — Эй! Даже не поздоровался? Я воспитывал тебя не так, Кинн! Порш посмотрел в сторону, услышав голос Танхуна, и увидел, как тот вошёл в палатку. Он был одет в черные брюки с блестящей темно-синей рубашкой и темным пиджаком цвета металлик, выглядел очень элегантно и не так ярко по сравнению со всеми остальными нарядами, в которых Порш его видел. Он как раз собирался выбраться из объятий Кинна, чтобы поприветствовать старшего, когда Танхун повернулся в сторону и увидел Вегаса в кресле с Венисом, а рядом с ним на подушке на земле сидел Пит. — Кузен! Я слышал, у тебя теперь есть сын. Даже не поженились с Питом, а уже подарил ему ребенка? Какой позор! — Ты пропустил уроки полового воспитания? — спросил Вегас со скучающим видом. — Кхун, это не так… — начал Кинн, но его прервал брат. — Я же не тупой, — сказал Танхун, закатывая глаза. Он вдруг присел так, что оказался на уровне глаз ребенка. — Ты же продолжаешь тему, да? — Да, он Венис Кукрит Терапаньякун, — ответил Вегас. Порш увидел, как внимательно он наблюдает за кузеном, словно пантера, охраняющая своего детеныша. — Надеюсь, ты знаешь, что я буду его любимым дядей, когда он подрастет. Я буду баловать его до смерти, — Танхун вызывающе наклонил голову, но Порш видел, как нервно подергиваются пальцы, лежащие на бедрах, словно он боялся, что Вегас запретит ему даже навещать ребенка. — Это будет жесткое соревнование, — Вегас лишь ухмыльнулся, но затем стал серьезным. — Тебе не разрешается покупать для него что-либо, не посоветовавшись сначала с Питом. Он привык к твоим странным идеям. — У меня отличные идеи! — Танхун встал и повернулся, указывая на своих телохранителей. — Арм, Пол, скажите им! Телохранители посмотрели друг на друга, затем на Бига, который сделал шаг в сторону, молча заявляя, что не имеет никакого отношения к этому безумию. Порш увидел, как Танхун начал закипать, и уже собирался вмешаться, но тут Венис начал хныкать, фактически прекратив спор. Вегас опустил руку вниз, чтобы проверить, не нужно ли ему сменить подгузник, а затем вопросительно посмотрел на Пита, не обнаружив ничего страшного. — Наверное, это шум, — сказал Пит, немного смущаясь, глядя на своего бывшего босса. — Какой шум, нет никакого шума! — сказал Танхун. Порш широко улыбнулся, глядя, как тот насмешливо шепчет им. — Ему вообще можно находится вне дома? — Сейчас достаточно тепло. И мы поставили временную колыбельку достаточно далеко от гриля, — ответил Порш. — Хотя это хорошее напоминание, чтобы мы не слишком громко кричали. И это было напоминание, которое понадобилось им несколько раз за ночь, когда они заняли свои места за столом и начали загружать хот поты и гриль, чтобы каждый мог получить то, что хотел. Порш посмотрел вниз, подавив смех, когда увидел, что телохранители первой семьи смотрят на Эйса так, словно боятся, что тот откусит им головы, если они скажут хоть слово не так. Хорошо, что Пит сидел рядом с Бигом в качестве буфера, даже если это означало, что Порш не мог разговаривать с Вегасом, пока они ели. Но развлечения, которые обеспечивал Танхун, дразня своих братьев, достаточно хорошо компенсировали потерю. Он узнал, что Ким ненавидел носить штаны до четырех лет, и им приходилось надевать на него юбки, если они хотели, чтобы он не бегал полуголым, а ещё что Кинн постоянно пел караоке в своей комнате, когда ему было двенадцать, пока один из телохранителей не пожаловался Чану на потерю слуха, и от смущения Кинн перестал. — Хотя его голос стал намного лучше после того, как сломался, — продолжал Танкхун, не заботясь о том, как хмурятся братья. — Раньше он был похож на кастрированного кота, — он запихнул в рот немного еды и быстро прожевал, прежде чем проглотить. Он огляделся вокруг, затем посмотрел на бассейн через прозрачные сетки от насекомых по боковым сторонам шатра. — Так приятно видеть, как луна отражается в воде, не правда ли? Я знал, что это был правильный выбор — убрать ту дурацкую часть с крыши здания, даже если это было настолько нелепо дорого, что papa был готов отказаться... ой… — Какую часть? — спросил Порш, его мозг внезапно зацепился за слова, даже если он старался отключиться почти от всего, что говорил другой. — Там была эта уродливая штука между зданиями и коридорами, тянущаяся вниз к этой дурацкой деревянной дорожке в китайском стиле, ведущей к гаражу. Это выглядело отвратительно! Отвратительно, говорю тебе! И эта дорожка! Она совершенно не сочеталась с современным стилем здания! — Ты хочешь сказать, — осторожно начал Порш, отложив палочки, а губы растянулись в широкой улыбке, которая заставила напрячься и Чея, и Кинна. — Что изначально существовал способ перейти между зданиями и попасть в гараж, не попав под дождь? — Ну кого это волнует? — спросил Танхун, закатывая глаза. — Это выглядело глупо! Полностью портило стиль! — Танхун, — сказал Порш таким тоном, что другой посмотрел на него расширенными глазами. — Послушай меня. Я хочу, чтобы ты приходил каждый раз, когда в ближайшие несколько дней будет штормовое предупреждение, ты понял? — Штормовое предупреждение? — спросил старший, звуча немного неуверенно. — Зачем? — Чтобы усвоить, что мода и декор никогда не должны стоять выше логики и функциональности. Мужчина нахмурился, затем кивнул, выглядя немного неуверенно, пока Порш не улыбнулся ему. Порш снова опустил взгляд на стол и поймал взгляд Макао, который ухмыльнулся, вероятно, услышав их разговор и забавляясь от всей беседы. Порш был просто благодарен, что никто пока не начал ругаться, хотя и понимал, что это маловероятно, учитывая то, как Ким вел себя рядом с кузенами в последние несколько недель. Даже Кинн заметно расслабился после инцидента на складе. Иногда Поршу хотелось, чтобы Кинн был так же близок с Вегасом, как Ким с Макао. Он понимал, что у старших другая история, больше обид между ними, чем у младших. Тем не менее, он внимательно наблюдал за ними, пока все кушали, становясь более расслабленными, и даже телохранители начали разговаривать более свободно, когда количество алкоголя в бутылках начало снижаться, хотя у Порша появилось странное предчувствие, когда он увидел странный блеск в глазах Эйса, когда тот разговаривал с окружающими его мужчинами. Большинство из них откинулись на стульях и, казалось, вот-вот начнут дремать, когда Венис вдруг начал хныкать и плакать, сигнализируя как о том, что он тоже готов поужинать, так и о том, что пора заканчивать их маленькую вечеринку. — Давайте перейдем в гостиную, — сказал Порш. Медленно отодвигая свой стул. Они были осторожны при установке шатра и стола, но договорились, что кейтеры уберут всё позже, под присмотром охраны, так как вряд ли что-то случится при демонтаже. Они сами собрали вещи Вениса, Макао и Вегас отнесли кроватку в гостиную, а Чей отнёс ребенка в его комнату, чтобы сменить подгузник. Порш занял свое обычное место на краю дивана, Кинн сел рядом, а Пит улегся на другом конце, расположив подушки вокруг таким образом, как знал Порш, предпочитал Вегас. Он как раз размышлял, куда же сядет Танкхун, когда тот прыгнул к брату, подтянув под себя ноги в носках и прижав к груди подушку, хмуро глядя в сторону, пока Ким не сел рядом с ним, закатив глаза на старшего брата. Им не пришлось ждать, пока остальные вернутся из детской и закроют за собой дверь, чтобы не беспокоить ребенка звуками телевизора, но все же наблюдая за ним с помощью монитора, который Чей поставил на журнальный столик, чтобы они могли услышать ребенка, если понадобится. Порш глубоко вздохнул и взял с дивана маленькую коробочку, которую они оставили её утром, и передал первому сидящему, чтобы каждый мог взять оттуда бумагу и карандаш. — Не забывайте правила, — пробормотал Порш, глядя на младших на другом конце дивана. — Никакого жульничества, — он поймал взгляд Танкхуна. — Кинн сказал тебе, что мы делаем? — Да, — кивнул старший. — Но почему бы тебе не выбрать фильм, это же твой день рождения. — Поверь мне, так будет лучше, — ответил Порш. — В первый год мы чуть не разругались, когда Макао заставил нас в тысячный раз смотреть Токийский дрифт. — Это вообще-то шедевр, — сказал Макао с другого конца дивана. — Нет, если ты уже видел его несколько раз за неделю! — заорал Порш в ответ, уже не боясь напугать Вениса, поскольку дверь в детскую была довольно толстой. Порш быстро написал два варианта — привилегия того, кто празднует день рождения, и опустил их в коробку, после чего встал и подошел к боковому шкафу, где хранились закуски, и достал огромное блюдо, которое они наполнили специально для этого случая. Он принес его обратно к дивану и поставил в центре перед журнальным столиком, затем забрал коробку у Чея, встряхнул её и вытащил две бумажки. С первого взгляда он понял, что ни одна из них не принадлежит ему, поэтому, открывая их, чувствуя легкое любопытство. — Думаю, первый победитель — Вегас, с фильмом Довод, - сказал Порш, прочитав текст на бумажке. — Это был не я, — прокомментировал друг. — Что? До этого ты выбирал Интерстеллар и Начало… — Порш подмигнул Киму, а тот ухмыльнулся. — Хорошо, первый победитель — Ким, с Доводом, — он развернул бумажку, и улыбнулся. — Второй фильм Морской монстр. Думаю, мы бессознательно жульничали. — Я его написал, — сказал Чей, похоже, забавляясь. — Я тоже, — вклинился Танхун, выглядя счастливым. — Ещё не смотрел его. Значит, мы начинаем с него? — Нет, правила есть правила. Сначала мы должны понять, что режиссёр приготовил для нас в Доводе. Порш хотел бы взять свои слова обратно два с половиной часа спустя, моргая, когда пошли титры, размышляя о том, что он только что посмотрел. Ему следовало знать, что у Кима и Вегаса одинаковый вкус в кино, но он всё же надеялся, что на этот раз будет лучше. По крайней мере, до сих пор не спали, когда экран снова сменился на меню, показывающее фильмы, доступные для стриминга. — Я не понимаю, что произошло, — пробормотал Танхун, сидя посреди дивана. — Это было очень запутанно, но Эдвард был таким хорошим другом. Порш улыбнулся, ожидая, пока Макао запустит следующий фильм, затем положил голову к плечу Кинна, устраиваясь поудобнее, когда фильм начался. Примерно через час, когда он с полузакрытыми глазами наблюдал за тем, как маленькая девочка пытается уговорить большое морское чудовище привезти их на остров, он посмотрел в сторону и почувствовал, как рука Кинна была ещё более расслаблена, чем до этого. Он посмотрел в сторону и увидел, что мужчина закрыл глаза, его лицо было умиротворенным, он спал, даже не обращая внимания на звуки, доносившиеся из телевизора. Порш наклонился вперед, чтобы посмотреть на остальных, и увидел, что только Танхун и он бодрствуют, а все спят — Чей, Макао и Ким прижались друг к другу, а Вегас и Пит свернулись калачиком. Он улыбнулся, когда встретился с взглядом Танхуна, и увидел, как тот расслабленно улыбнулся ему, а затем снова откинулся назад между братьями с широкой улыбкой на лице. Порш наблюдал за ним, думая о том, как раньше хотел, чтобы все его праздничные желания однажды стали такой реальностью.***
Корн зажмурился от стука в голове, затем потянулся к краю стола и достал прозрачный контейнер, вытряхнув из него несколько таблеток. Он взял две таблетки, проглотил их не запивая и задумчиво посмотрел на третью. Он оставил её на месте, медленно встал, тяжело опираясь на стол, чтобы облегчить себе поддержку, и подошёл к полуоткрытому сейфу, глядя на пожелтевшие от возраста письма и полувыцветшие фотографии, которые достали из сейфа, найденного его людьми под полом кабинета его брата. Он думал, что будет испытывать угрызения совести, читая слова, написанные его сестрой более двух десятилетий назад, но почувствовал лишь легкую досаду на то, что его брат осмелился хранить такие вещи после того, как отец приказал уничтожить всё, что было связано с Хани, как только её выгнали из их дома. Он закрыл дверцу сейфа, медленно вернулся к столу и посмотрел на фотографии племянника, выносящего новорожденного из больницы, и ещё одну, немного размытую фотографию, на которой он сидел в кресле с ребенком, прижатым к груди. Корн знал, что вторая фотография уже начала циркулировать в подполье. Он убедился в этом. Он поднял взгляд, когда дверь открылась и вошёл Чан, закрыв её за собой, чтобы никто не слышал их разговора. — Арм только что доложил. Кхун Танхун решил провести ночь в особняке. Корн с улыбкой кивнул, посмотрел на таблетку и протянул руку, медленно взял её и проглотил, пока Чан молча наблюдал за ним. — Отлично, — сказал пожилой мужчина, отвернулся и подошёл к маленькому столику у окна и осторожно опустился в кресло. — Сообщи нашему другу, что пришло время ему доказать свою ценность. — А не опережаем ли мы немного график, сэр? — спросил Чан. — Хорошие планы — это гибкие планы, — ответил Корн. Он начал медленно выставлять на доску фигурки, вытягивая руку вверх, чтобы зафиксировать запястье, когда его рука начала дрожать. — Я более чем готов к этой последней игре, Чан. Он посмотрел в сторону, его взгляд встретился со взглядом другого мужчины, прежде чем тот поклонился и развернулся, чтобы уйти, тихо закрывая за собой дверь. Корн продолжил своё занятие, а потом просто смотрел на маленькие хрустальные фигурки, от которых отражался свет. Корн был более чем готов к тому, что дело всей его жизни наконец-то подвергнется настоящей проверке. Он просто надеялся, что достаточно хорошо обучил своих сыновей, и они тоже были готовы к этому.