***
Губы Вегаса на секунду дернулись в подобии улыбки, пока он смотрел, как Пит идёт к уборным, гадая, что тот будет делать, когда столкнется с европейцем. Он уже подумывал послать за своим любовником телохранителя, чтобы тот помог избавиться от тела, когда его внимание привлек высокий мужчина, целеустремленно идущий к нему. Взгляд Вегаса скользнул по женщине, которая шла рядом с мужчиной, и зацепился за тёмный взгляд, наблюдавшем за ним, и осознанно решил сохранить расслабленную позу. — Я бы мог сказать, что сожалею о потере, но это было бы ложью, — сказал мужчина с небольшой улыбкой на губах. — Мне просто интересно, размышляли ли вы о нашем разговоре теперь, когда ситуация изменилась. — Я всего навсего чувствую себя ещё более комфортно в вашем шторме, мистер? — Вегас наклонил голову, немного раздраженный тем, что мужчина так и не удосужился представиться. — Крис Пхичит Мисанг. Вегасу пришлось приложить усилия, чтобы никак не отреагировать, и не отвести взгляд от мужчины, зная, что тот наблюдает за ним в поисках любой слабости. Теперь он понимал, почему расследование биографии этого человека после их загадочного разговора несколько месяцев назад оказалось безрезультатным. Его дед постарался хорошо скрыть своих бастардов, хотя, глядя на мужчину, который якобы приходился ему сводным дядей, Вегас задавался вопросом, зачем это вообще было нужно. Высокий рост, стройная фигура, короткий и плоский нос и черные глаза не показывали, что у них общая кровь. Несмотря на его тайское имя, кровь Хань оказалась сильнее. Вегасу стало интересно, почему его дед вообще счел нужным обеспечивать этого человека, потому что Вегас точно знал, что со многими другими незаконнорожденными детьми в прошлом поступали менее гуманно. — Но да, вы отлично справились с турбулентностью, — продолжил Крис на тайском. Он говорил без акцента, и Вегас понял, что единственная причина, по которой он не использовал родной язык раньше, — желание ввести Вегаса в заблуждение. — С каждой неделей мы поднимаемся всё выше и выше. — Вы пытаетесь предостеречь меня быть осторожнее и не обжечься, когда поднимусь слишком высоко? — спросил Вегас с ухмылкой. — Наоборот, — ответил мужчина. Крис идеально повторил его жест, и Вегас почувствовал досаду от того, что впервые увидел знакомое сходство на лице собеседника. — Надеюсь, мы встретимся на вершине. Вегас посмотрел в сторону и краем глаза заметил, как женщина рядом с Крисом нахмурилась, когда они перешли на тайский. Она явно была близким родственником другого мужчины, судя по схожему строению лица, но было в ней что-то такое, что заставило Вегаса обратить на неё внимание, а не проигнорировать от её присутствия, как обычно делал с теми, кто сопровождал элиту. Возможно, дело было в её мускулистом телосложении или в кошачьих глазах, которые смотрели на Вегаса почти не мигая. — Это моя сестра, Таенг, — сказал Крис. Он подождал, пока внимание Вегаса снова вернется к нему, прежде чем продолжил говорить. — Я хотел познакомить вас. Теперь, когда ты стал главой своей семьи, возможно, посчитаешь нужным заняться её дальнейшим расширением традиционным способом. — Я не заинтересован в браке, — ответил Вегас без намека на раздражение, которое он чувствовал. Это было не первое предложение, которое он получил за эту ночь, и хотя оно показывало, что элита считает его положение достаточно устойчивым, чтобы уже пытаться заключить с ним союз, его раздражало, что они даже не дождались, пока тело отца будет должным образом сожжено. — Не все дети рождаются от брака, — губы мужчины странно искривились, когда он заговорил. — Если они узаконены, у общества нет выбора, кроме как принять их. Вегасу стало интересно, что чувствовал мужчина, произнося это. Злился ли он на то, что ему так и не довелось носить имя Тирапаньякун, или радовался, что может свободно строить и наращивать свою собственную власть без ожиданий семьи? — У меня ещё есть время, чтобы поразмышлять об этом, — Вегас старался, чтобы его голос звучал ровно, когда он говорил. — Но я буду иметь в виду ваше предложение. — Вы очень умны. Было бы приятно в будущем называть друг друга семьей, — Крис протянул руку и притянул Таенг немного ближе. — Всё с чего-то начинается. Я оставлю вас двоих побеседовать. Он наклонился, чтобы прошептать ей что-то на кантонском языке, и Вегас мог услышать, но не имел возможности понять, но он видел, как пальцы мужчины сжались на руке женщины, прежде чем он улыбнулся Вегасу ещё раз и ушёл. Вегас смотрел, как он удаляется, мысли всё ещё были заняты их разговором. Что-то в этом человеке не давало ему покоя. По сравнению со своими двоюродными братьями Вегас вырос в гораздо более мрачном мире. Он даже не помнил, сколько ему было лет, когда он впервые ступил в скрытые темные комнаты за котельной под комплексом второй семьи. Он не мог вспомнить, когда впервые увидел, как кого-то пытают. Его отец всегда очень четко определял роль, которую он отводил Вегасу в их семье. Он должен был быть мучителем, исполнителем, тем, кто исполняет наказания от имени Кана. Это было, пожалуй, единственное, против чего мать Вегаса осмеливалась выступать, пока была жива. Но некому было остановить кровь, въедающуюся в одежду Вегаса, в его кожу, в его кости после её кончины. В некоторые дни Вегас думал о детстве, которого его лишили, но большую часть времени он был почти благодарен за уроки, полученные от отца. Они оберегали его и его маленькую семью. Они предостерегали его от видимых и невидимых опасностей. А теперь все его инстинкты предупреждали его о Крисе. — Вы меня не интересуете, — сказала Таенг почти сразу после того, как Крис вышел из зоны слышимости, выдергивая Вегаса из его мыслей. — Хорошо, я тоже не интересуюсь такими, как вы, — ответил Вегас. — Как я? — спросила женщина. Она выпрямилась, и Вегас только сейчас заметил, что даже в обуви без каблуков она была немного выше его. Должно быть, было утомительно постоянно горбиться, чтобы казаться меньше. — Женщинах. — И я почти заинтересована в вас, — губы Таенг слегка подергивались, когда она смотрела на Вегаса, вероятно, находя выражение отвращения на его лице забавным. — Было бы здорово иметь какую-то ценность кроме той, что у меня между ног. — Ваш брат, похоже, думает, что это единственная ценность, которую я могу в вас увидеть, — Вегас не удержался и заметил, с любопытством наблюдая за реакцией собеседницы. — Брат очень ценит детей, он думает, что и другие тоже, — Таенг отвела взгляд, её рука на мгновение бессознательно прижалась к животу, а затем она снова сменила позу. Казалось, она хотела, чтобы в её руке что-то было, но, хотя на банкете подавали обычные блюда и напитки, только самые бесстыжие осмеливались циркулировать меж гостей с бокалом шампанского. — Ценить что-то и хотеть на самом деле — разные вещи. Вегас всегда презирал тех мужчин и женщин, которые проживали свою жизнь так, словно это был чеклист, который нужно выполнить. Они вступали в отношения и заводили детей только потому, что общество считало это нормой, и даже не переживали о том, как их выбор повлияет на жизнь их сыновей и дочерей. Это было особенно ужасно в их кругах, где наличие отпрыска, который однажды возглавит бизнес, было обязательным условием. — Для вас — возможно. Для других выбор сделан задолго до их рождения. — Почему бы вам тогда не оставить это позади? — спросил Вегас, немного любопытствуя, к чему приведет их разговор. — Он мой брат, мистер Вегас. Нас крепко связывает кровь, — Таенг говорила с абсолютной смиренностью. — До тех пор пока свобода не станет слаще, — ответил Вегас. Он указал в конец зала на небольшой подиум, где кто-то установил небольшой временный мемориал с фотографией его отца в центре и множеством цветочных композиций вокруг него. Таенг долго смотрела на композицию, потом снова на него, её взгляд был задумчивым, но потом выражение сгладилось, и она поклонилась, повернулась и пошла прочь. Вегас смотрел ей вслед, отмечая, какой высокой и сильной она выглядит, наблюдая, как её фигуру окутывает толпа вокруг них. — Кажется, это был твой рекорд по времени, которое ты смотрел на женщину, — прокомментировал Порш, встав рядом с ним. — Тебе не кажется, что она выглядит знакомо? — спросил Вегас. — Теперь, когда ты сказал об этом… — пробормотал Порш, нахмурившись, пытаясь вспомнить. — В ней что-то есть... Хотя она не из тех женщин, на которых я обычно западаю... — Подкатил бы? — поддразнил Вегас. — Что мой кузен скажет об этом? — А что он? Не то чтобы я вдруг стал геем только потому, что у меня теперь есть парень, — Порш закатил глаза, затем напрягся, заметив высокого мужчину, идущего к ним. — Твой раздражающий русский друг здесь. Вегас поднял бровь, затем повернул голову, чтобы посмотреть на высокого серо-голубоглазого мужчину, когда тот остановился перед ним. Вегас наклонил голову, принимая легкое прикосновение губ на своей щеке, давно привыкнув к привычкам этого мужчины. Он знал, что тот настаивал на подобном приветствии своих деловых партнеров только потому, что ему нравилось, как некоторые морщились от этого, не имея другого выбора, кроме как терпеть. Вегас находил это забавным, особенно когда мужчина пытался сделать то же самое с Поршем, но получал предупреждающий взгляд.. Это всегда напоминало Вегасу о том, как они познакомились. Это был один из первых раз, когда Порш сопровождал Вегаса на одну из его деловых встреч после начала работы в охране. Среди всех своих деловых контактов Вегас больше всего любил Волкова, в некоторые дни он бы даже сказал, что они друзья, если бы такие понятия вообще существовали в их кругах. Помогло то, что они знали друг друга уже давно, познакомившись, когда оба были молодыми и начинали учиться ремеслу у своих отцов. Поэтому он без проблем познакомил Порша с Николаем, но, оглядываясь назад, ему стоило предупредить Порша о наклонностях русского. Встреча едва не сорвалась в первые же мгновения, когда во время знакомства Порш ударил Волкова коленом в пах после того, как тот попытался поцеловать его в щеку. Им повезло, что Волков сразу же отозвал свою охрану, пока сам, прислонившись к стене, немного болезненно смеялся, пытаясь избавиться от боли в паху. — Порш, все такой же вспыльчивый, как и всегда, — сказал Николай. Он подмигнул ему. — Я слышал, ты получил повышение в должности. Собираешь коллекцию Тирапаньякунов? Порш даже не счел нужным ответить, просто отвернулся, не обращая на них внимания, наблюдая, как Кинн разговаривает с пожилой парой с немного натянутой улыбкой на лице. Николай усмехнулся, прежде чем снова обратил свое внимание на Вегаса, веселье исчезло из глаз, хотя его улыбка ничуть не изменилась. — Видел, как ты разговаривал с Мисангом. Надеюсь, ты не планируешь объединиться с ним. Это было бы плохо для моего бизнеса. — Для твоего бизнеса? — спросил Вегас, нахмурившись. — Разве ты не знаешь, что он сейчас пробивается в порт? Я думал, что у меня будет немного больше времени, пока он сражается с Фанами в северных районах после падения Тави, но Цзяньюй внезапно вышел из их конфликта несколько месяцев назад, — сказал Николай бесстрастно, как будто не он только что сообщил одну из самых важных частей информации, которую Вегас слышал за последний год. — Ты не знаешь, заключили ли они какую-то сделку? — Я не слишком в этом копался. Ты же знаешь Цзяньюй, для моего здоровья было бы вредно быть слишком любопытным, — Николай скорчил гримасу, затем внезапно выражение его лица изменилось, когда он наклонился немного ближе и ткнул Вегаса пальцем в шею прямо над синяком. — Каково это — быть сиротой? — Ты собираешь отзывы или хочешь вступить в клуб? — Вегас почувствовал, как улыбка непроизвольно появилась на его губах от их разговора. — Я бы не отказался вступить, — ответил русский. — Мне всегда нравилось быть в одних клубах с тобой. Это позволяет избавиться от некоторого напряжения, — ухмылка Николая стала шире. — Хотя я слышал, что ты давно не посещал клуб. Лишь немногим было известно, что БДСМ-клуб в Сатоне принадлежал Волкову. Обычно такой бизнес был бы лишь прикрытием для русского, чтобы сохранить свою власть и остаться незамеченным, но Николай превратил его в нечто большее. Это было безопасное место, где люди с хорошим настроением могли забыть о своей повседневной жизни и погрузиться в удовольствия. Это было первое и единственное заведение, которое когда-либо посещал Вегас, где он не чувствовал необходимости скрывать свое лицо. Николай следил за тем, чтобы всё, что происходило на территории заведения, оставалось приватным, вероятно, потому, что понимал необходимость этого на собственном опыте. Вегас посмотрел поверх плеча Волкова, его взгляд быстро нашёл Пита на другом конце помещения. Он наблюдал, как тот разговаривал со своим бывшим коллегой, пока их глаза не встретились через толпу, и он не начал идти к нему. Молчаливая игра не осталась незамеченной русским, когда он повернулся, чтобы проследить за Вегасом после паузы в их разговоре. — Могу предположить, что причина в нём, — сказал Николай, когда Пит подошёл к Вегасу. — Да, — ответил Вегас, не делая паузы, в то время как скользнул ладонью по спине Пита, наслаждаясь тем, как мужчина расслабился от прикосновения. — Пит, это Николай. — Николай Максимович Волков, — сказал русский с широкой улыбкой, глядя на другого человека. — Вы выглядите как-то знакомо. Может быть из… — Пит работал на моего кузена, — сказал Вегас, прежде чем мужчина начал бы строить догадки. Вегас уже знал, с чего бы начал Волков. Николай вопросительно поднял бровь, но тут же замолчал, когда Вегас предупреждающе нахмурился. Николай знал о конфликте между главной и второй ветвью семьи, поэтому ему, вероятно, показалось странным, что пара Вегаса в итоге оказалась кем-то, кто раньше работал на первую семью, но русский знал, что лучше не продолжать эту тему после того, как Вегас предостерег его.. Возможно, помогло и то, что Макао подошёл к ним ближе, а Ким со скучающим видом держался рядом с ним, и Николай сразу же повернулся к ним. — А, Макао, — сказал Волков с улыбкой, наклоняясь, чтобы поцеловать молодого человека в щёку. — Я слышал, что мы будем чаще видеться друг с другом в будущем, так как ты взял на себя торговлю оружием после смерти отца, — он, казалось, не обратил внимания на то, как напряглись Макао и Вегас, и вместо этого повернулся к Киму, который придвинулся ещё ближе к другу и почти злобно смотрел на Николая. — А кто твой сердитый бойфренд? — Мой кузен, — ответил Макао, слегка наклонив голову. — Таинственный младший брат, о котором я раньше только слышал, — Волков выглядел воодушевленным этой новостью. Казалось, он собирался поприветствовать Кима своим обычным способом, но поза парня, должно быть, подсказала ему, что это плохо для него закончится, потому что в конце он просто протянул ладонь для рукопожатия. — Ким, верно? — Волков, — кивнул ему в ответ Ким. — Зовите меня Николай, Волков всегда напоминает мне моего отца, — его лицо потемнело на мгновение, прежде чем он снова усмехнулся. — Должен сказать, что у вас в семье сильные гены, — его взгляд скользнул по двоюродным братьям и остановился на Вегасе. — Хотя мне ещё нужно встретиться со старшим, чтобы сказать точно. — Пожалуйста, не надо. Если вы с Танхуном встретитесь, то небо прольется огненным дождем, а вода превратится в кровь. Николай лишь ещё шире ухмыльнулся словам Вегаса, скорее заинтригованный, чем напуганный ими. Он бы, наверное, продолжил беседу, но внимание Николая привлекла группа людей в другом конце зала, что было абсолютно в его обычной манере, поэтому он развернулся, перед этим махнув им рукой. Всем остальным гостям его поведение показалось бы вычурным, но Вегас знал его достаточно долго, чтобы знать, когда русский подстраивал свою игру, чтобы его истинные намерения оставались скрытыми. И делал это так безупречно, что другие, вероятно, даже не замечали, как ловко он обменивался информацией, маскируясь под знакомство и дружескую беседу. Вегас взглянул на Макао, слегка покачал головой, давая понять брату, что они поговорят об этом позже, а затем легонько надавил в спину Пита, чтобы тот повернулся и они могли продолжить обход. Он кивал людям и общался с ними, когда с ним начинали диалог, в то время как его мысли всё ещё были заняты тем, что сказал Николай. После разговора с дядей Вегас понял, что есть вероятность втягивания Макао в их деловые сделки с братом, и думал начать подготавливать его, но не думал, что это произойдет так быстро. Он надеялся, что сначала у них будет время всё как следует обговорить, и хотя мысль о том, что Макао будет обременен такой ответственностью, возмущала его, в то же время он испытывал странное чувство гордости. И, честно говоря, он должен был уважать то, как Корн крутил свои планы вокруг них, тщательно следя за тем, чтобы все игроки были в его маленькой игре. Возможно, он намекнул Николаю на похоронах, чтобы оценить реакцию, прежде чем сделать это официально. Если бы Макао занимался торговлей оружием под руководством Кима, это одновременно гарантировало бы, что Вегас не выступит против нового главы второй семьи, и успокоило бы некоторых их партнеров, что по крайней мере часть бизнеса всё ещё остается в руках сыновей Кана. А учитывая дружбу Кима с Макао, Корн, вероятно, догадывался, что его младший будет более готов занять эту должность, чтобы защитить своего кузена. Поистине блестящий план. Вегас только гадал, осознает ли его дядя, что, перемещая их, чтобы держать под своим контролем, он также расширяет возможности молодого поколения, чего раньше не было. Ему было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они наберутся сил и наконец свергнут старого короля.***
Порш смотрел на пляшущие в ночи огни города, стоя у окна от пола до потолка. Комната была темной, пока дверь в ванную не открылась и оттуда не вышел Кинн в одном полотенце на талии, а другим он сушил волосы. Порш увидел в отражении окна, как мужчина на мгновение остановился, а затем продолжил идти к нему и обхватил руками талию Порша, притягивая его ближе к себе. Он с улыбкой наклонил голову в сторону, когда Кинн начал нежно целовать его кожу, а затем прижался лицом к волосам, глубоко вдыхая его запах. Порш и раньше замечал, что Кинн, был в восторге от его запаха и никогда не упускал возможности насладиться им, даже когда Порш находил это немного странным, например, сразу после окончания тренировки, когда он чувствовал себя потным и отвратительным. Ему было интересно, что такого интересного ощущал Кинн, но он не был тем, кто осуждает чужие привычки, особенно когда он находил восхищение этого человека таким очаровательным. Порш вздохнул, когда мужчина ещё теснее прижался к его спине, а одна из рук пробралась вниз, почти добравшись до трусов Порша, пока он не поймал запястье Кинна, чтобы остановить его. — Мы только что закончили в душе, — с улыбкой сказал Порш, хотя он не мог удержаться от того, чтобы не прижаться задницей к паху своего любовника, чтобы почувствовать, как он становится твердым. — Когда это мы останавливались на одном раунде? — пробормотал Кинн. — Ты прекрасно выглядишь, стоя у окна. Я мог бы просто прижать тебя к нему и... — Меня увидит половина Бангкока, — прервал Порш. — Я не против некоторого эксгибиционизма, но не хочу иметь дело с последствиями, когда наши враги начнут приходить с нашими фотографиями, пытаясь шантажировать нас. Он высвободился из объятий своего возлюбленного и подошёл к тумбочке, чтобы взять пульт, который управлял шторами на окнах, опуская их, чтобы обеспечить конфиденциальность. Он оглянулся через плечо и с вызовом поднял брови на Кинна, пока тот снимал боксеры. Он только успел поставить одно колено на кровать, а он уже было позади него, обнаженными бедрами прижимаясь к ягодицам Порша. — Всегда такой нетерпеливый… — дразняще сказал Порш. Он скользнул вперёд, ложась на живот, широко раздвинув ноги, чтобы Кинн мог встать на колени позади него. — Но я немного устал, может, мне стоит просто поспать... — Порш... Кинн почти скулил, когда лёг поверх Порша и толкнулся бедрами вниз, чтобы другой мог почувствовать, насколько он уже тверд. Порш толкнулся бедрами назад с улыбкой на губах, наслаждаясь тем, как другой скользит между половинками, в то время как Кинн начал лизать и выцеловывать его шею и плечи. — Чего ты ждешь? — спросил Порш. Он протянул руку и подтянул подушку под грудь, чтобы обнять её. — Разрешения, — ответил Кинн с раздраженным рыком. — Хороший мальчик, а теперь за работу. — Когда-нибудь я вытрахаю из тебя это, — пробормотал Кинн, потянувшись к тумбочке. — Обещания... обещания… — Порш прикусил нижнюю губу, чтобы скрыть, как широко он улыбается. Он всегда наслаждался тем, как раззадоривал Кинна. — И презерватив тоже возьми, я хочу пойти спать после этого. Порш повернул голову, чтобы Кинн не увидел его ухмылку на ворчание, затем вжался лицом в кровать, чтобы заглушить стон, когда Кинн ввёл в него смазанный большой палец, а потом решил, что Порш достаточно растянут после их игр в душе, и отстранился, чтобы попробовать еще раз тремя пальцами. Он даже не стал тратить много времени, вероятно, слишком раздражённый их словесной прелюдией. Не то чтобы Порш хоть немного возражал против этого, он просто прикусил край подушки, чтобы сдержать полный удовольствия стон, когда Кинн начал проталкиваться в него минутой позже, заполняя его так, что Поршу казалось, что он почувствует Кинна через кожу, если протянет руку вниз и приложит ладонь к животу. Он одновременно любил и ненавидел то, насколько большим был Кинн. Он ненавидел неудобство — то, что им всегда нужно было быть осторожными, и они не могли сразу приступить к делу, но ему нравилось, что он чувствует себя полным, и это фантомное ощущение остается с ним даже спустя несколько часов, напоминая ему о тех приятных моментах, которые они разделили. Когда Кинн начал двигаться, сильно и глубоко толкаясь бедрами, а Порш продолжал лежать на животе, он подумал, как сильно изменился за последние несколько лет. Если бы три года назад кто-нибудь сказал ему, что однажды ему понравится отдаваться другому мужчине, что понравится, когда его будут трахать глубоко и сильно, расслабившись на подушке с закрытыми глазами и он будет стонать в такт толчкам, он бы так сильно ударил того, кто ему это сказал, что, наверное, пришлось бы вызывать скорую помощь. Он знал, что дело не в том, что он изменился. Вероятно, эта сторона его сексуальности существовала всегда, только он не осознавал её, находясь в окружении мужчин, каждая вторая мысль которых была о том, как бы трахнуть следующую женщину, оказавшуюся поблизости. Но потом он встретил Вегаса, с его глубокими, темными глазами и идеальным телом, с его ранимой личностью, скрытой под шипами. Он до сих пор помнит тот день, когда они сидели на вершине скалы после долгой поездки на байках и смотрели, как солнце опускается ниже к горизонту. Он помнил, каким счастливым выглядел Вегас в тот момент и как был шокирован Порш, наблюдая за другим и думая лишь о том, как губы Вегаса будут ощущаться на его губах. Он застонал, когда резкий толчок, направленный на простату, вырвал его из воспоминаний. Укусы Кинна были немного сильнее, чем обычно, когда он усыпал ими кожу Порша. — О чем ты думаешь? — спросил Кинн. Его голос был чувственно глубоким, пока он продолжал бить точно в пучок нервов внутри своего любовника. — О том... как по-другому могли бы развиваться наши отношения, если бы я не начал интересовался… парнями до того, как встретил тебя… — Порш сжал мышцы, а затем застонал, когда Кинн, наконец, снова задвигал бедрами. — Я бы всё равно получил тебя...— пробормотал Кинн, прижимаясь к его шее. — Да!... да, но я... сопротивлялся бы... против этого… — Поршу пришлось сглотнуть, так как он почувствовал, что слюна начала капать у него изо рта. — Мне... нравится... вот так... — Так? — спросил Кинн, ускоряя движения. — Мы... почти... равны… — Порш потянулся назад и схватил Кинна за волосы, когда тот сцепил руки под его торсом и задвигал бедрами быстрее. — Я не... должен... мириться с твоим дерьмом... — О, Порш… — Кинн звучал потерянно, закрыв глаза. — Как будто ты... когда-либо... мирился с чьим-либо дерьмом… — он прижал Порша еще ближе к своей груди. — Мой фейерверк… Порше почти закричал, когда Кинн перестал говорить и начал сосредоточенно, со смертельной точностью бить по его простате, надавливая на неё с каждым толчком, даже если движения его бедер постепенно становились хаотичными. Но этот мужчина был всем, в том числе внимательным любовником, и он просунул ладонь под их тела и обхватил пальцами твердый член Порша, надрачивая ему в том же ритме, в котором двигал бедрами. Порш со стоном откинулся назад, достигнув пика, и застонал ещё громче, когда Кинн скользнул другой рукой по его груди к шее, чтобы удержать его голову на месте, в то время как сам начал вбиваться так глубоко, как только мог в порыве страсти. В комнате почти не было слышно, когда они задыхались, пытаясь перевести дыхание и наслаждаясь небольшими толчками, сотрясающими их тела. Кинн повернул голову и укусил Порша за мочку уха, одновременно выскальзывая из него, и бросая презерватив в маленькую корзину рядом с тумбочкой и ложась рядом с Поршем. — Порш, — пробормотал Кинн через некоторое время. — Хм? — Порш откинул одеяло, так что он больше не лежал на мокром. — Что ты делаешь в свой день рождения? — А что? Ты что-то планируешь для меня? — спросил мужчина с улыбкой, убирая подушку из-под своей груди в сторону, чтобы положить голову на плечо Кинна. — Да, — Кинн поднял руку, чтобы погладить спину собеседника, пока они разговаривали. — Я хочу пригласить тебя на свидание. — О... это было бы здорово, — Порш нежно улыбнулся своему любовнику, когда увидел, что Кинн опустил взгляд, чтобы посмотреть на его реакцию. — Мой день — твой, но мы должны вернуться в поместье на семейный ужин. — У тебя семейный ужин с Вегасом в твой день рождения? — спросил Кинн, нахмурившись. — С тех пор как десять лет назад я впервые получил деньги на подработке, мы всегда отмечали наши дни рождения с Чеем, заказывая пиццу и просто играя в какие-нибудь игры или смотря что-нибудь до полуночи. И мы продолжили в том же духе после переезда в особняк, — Порш ткнул Кинна в грудь в знак порицания, а затем успокаивающе похлопал его по коже. — Ты не обязан присутствовать, если не хочешь. — Я пойду, если мне позволят. — Конечно, да, — Порш только закатил глаза, прежде чем повернуть голову, чтобы снова удобно лечь. — Надеюсь, ты скоро преодолеешь это глупое соперничество со своим кузеном. В последние несколько недель у вас всё было так хорошо. — Он просто... иногда так раздражает. Такой чертовски снисходительный и строит из себя самого умного, будто всё знает. — А ты ведешь себя так, будто ты лучше него, иногда даже не обращая внимания на его советы, независимо от того, насколько он прав, только потому, что он это сказал, — — Порш нежно поцеловал грудь Кинна, молча успокаивая его. — Даже Ким соглашается с ним большую часть времени. — Это пройдет, когда он будет проводить с ним больше времени… — упрямо пробормотал Кинн. — Знаешь... я всегда думал, что вы двое могли бы стать хорошими друзьями, если бы ты не был таким твердолобым. — Друзья? Я и Вегас? — Да, — Порш сел так, чтобы видеть реакцию другого. — Я знаю, что у тебя уже есть друзья, но понимают ли они, с чем тебе приходится сталкиваться ежедневно? Вегас всего на два года младше тебя. Он вырос, изучая все тонкости и нюансы нелегальной стороны бизнеса вашей семьи. Я не думаю, что есть что-то, чем ты мог бы его шокировать, — Порш прикусил нижнюю губу, размышляя, не заходит ли он слишком далеко. — И он знает, как трудно жить в соответствии с ожиданиями отца. — Папа очень отличается от того, каким был дядя. Порш сдержался, чтобы не продолжить, зная, что для другого мужчины это была щекотливая тема. Постоянная защита Кинном поступков своего отца начала терять силу в последние несколько дней, с тех пор как он понял, что Кан не был милым и любящим отцом Вегаса и Макао, как он всегда думал, но это всё ещё не достигло той стадии, когда он был готов слушать, как кто-то говорит плохо о Корне. Порш много раз думал, стоит ли ему поднимать эту тему, стоит ли надавить сильнее, но всегда останавливался в последний момент. Он начал понимать, что в этом вопросе Кинн был таким же, как Вегас. Если вы пытались заставить их что-то сделать, они будут упираться ещё больше. Им нужно было время, чтобы всё обдумать и сделать выводы, прежде чем действовать. Порш надеялся, что для Кинна все закончится лучше, чем для Вегаса, когда тот в первый раз пошёл против своего отца. — Вы делаете то же самое на их дни рождения? — неожиданно спросил Кинн. — Что? — Семейный ужин. У Макао день рождения тоже примерно в это время года, — сказал Кинн, хотя выглядел немного неуверенно. — Примерно через три недели после моего, — Порш на мгновение задумался о том, плохо ли Кинн вообще запоминает даты или он просто не удосужился запомнить дни рождения своих кузенов. — Последние два года мы так и делали, но в этом году ему исполняется двадцать лет, и я пообещал, что теперь, когда он наконец-то легален, я отведу его в бар Йока и буду смешивать ему разные коктейли, пока он не найдет тот, который ему действительно понравится. — Не то чтобы он никогда не пил раньше. — Я знаю, но это другое, — Порш фыркнул, а потом вдруг улыбнулся. — Что? — спросил Кинн, заметив его улыбку. — Я просто вспомнил о своей клятве на следующий год, — он потянулся к тумбочке и взял свой телефон, открывая галерею. — Мы с Вегасом договорились, что сделаем татуировки, если когда-нибудь доживём до двадцати пяти, — он остановился на мгновение, когда понял, что задним числом его друг, вероятно, думал, что умрет раньше. — Как парные татуировки? — спросил Кинн, снова нахмурившись. — Нет, глупый. Просто общая. Он сказал, что в вашей семье на это смотрят свысока, поэтому он так и не сделал ни одной, хотя хотел. — Татуировки — это для бандитов, — сказал Кинн таким тоном, что Порш понял, что он повторяет то, что уже слышал много раз. — Ага, как будто мне есть дело до того, что кто-то думает, — Порш просто пожал плечами. — Это моё тело. — Тогда почему ты не обзавелся им раньше? — Я думал об этом, но с деньгами всегда было туго. Потом я начал работать у Вегаса, и у меня не было на это времени, — Порш открыл фотографию на телефоне и показал ее Кинну. — Изначально я хотел поменьше, потому что это было бы дешевле, — он закрыл фотографию и открыл другую, улыбнувшись, когда услышал резкий вздох Кинна, увидевшего её. — Но теперь, когда это не проблема... Он посмотрел на экран, на котором было изображение бессмертной птицы, выполненное в глубоком красном, ярком оранжевом и насыщенном фиолетовом цветах. По краям было даже немного зеленого и синего, чтобы сделать изображение ещё более поразительным. — Насколько большим он будет? — спросил Кинн. Его голос был глубоким, в нём было что-то, что Порш инстинктивно распознал как возбуждение. — На всю спину. Думаю, некоторые хвостовые перья могли бы перейти на бедро и уйти ниже. — Блять... Порш улыбнулся ещё шире, закрыл галерею и заблокировал телефон, после чего положил его обратно на тумбочку. Он перевернулся на бок и положил ладонь на грудь Кинна, глядя вниз на пах мужчины, ведь тот снова начал твердеть. Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить своего любовника. — Тебя это возбуждает? — прошептал Порш, опуская ладонь к рельефному прессу Кинна, а затем ниже, чтобы охватить его член. — Думать о такой татуировке на моем теле. — Ты бы выглядел так... — Не по-бандитски? — Блять... Порш... Порш злобно усмехнулся, наблюдая, как глаза Кинна начинают стекленеть от удовольствия. Он никогда не мог насытиться властью над этим человеком, тем, как легко тело Кинна реагировало на его прикосновения, тем, как парень выглядел, когда поддавался своим низменным инстинктам. И Кинн был прав. Когда они останавливались на одном раунде? Иногда даже двух было недостаточно.***
Странно было возвращаться в старый дом и видеть его таким пустым. Вегас помнил, как бегал по этим коридорам в детстве, помнил, какие картины висели на стенах в каждой комнате. Когда Вегас дошёл до двери, ведущей в личные покои его отца, и открыл её, он почувствовал себя как во сне. Он приготовился увидеть дорогой диван из черной кожи перед кофейным столиком из гранита и металла, где его отец обычно сидел и курил сигары, и только лампы вокруг мини-бара освещали комнату, погружая всё в полутьму. Но вся мебель из комнаты исчезла, оставив её совершенно голой. Они даже содрали часть темной деревянной обшивки со стен, вероятно, в поисках сейфов. Вегас ошарашенно огляделся вокруг, пытаясь сориентироваться. Он вспомнил, как стоял в этой комнате и слушал резкие слова отца, после того как упал на колени и смотрел на разгневанное лицо мужчины после сильного удара по голове. Вегас почти боялся приходить сюда, но теперь, когда он стоял в комнате и осматривался, оценивая ущерб, нанесенный первой семьей, единственное, о чём он мог думать, это то, что комната выглядела меньше, чем он её помнил. Он подошёл к двери в другом конце и заглянул в кабинет, но и там увидел такие же разрушения. Кто-то даже поднял паркет, просто чтобы убедиться, что они забрали всё. В спальне тоже было пусто, только легкие пылинки плясали в лучах солнца, проникающих через полуоткрытые ставни на окнах. Вегас прислонился к дверной раме, глядя на то место, где раньше стояла кровать его отца, вспоминая, как мать была еще жива, и он забирался на матрас, чтобы полежать с ними сонным утром в выходные. Конечно, за прошедшие с тех пор годы кровать заменили, но общая планировка комнаты осталась прежней, насколько он знал. Не то чтобы у него были какие-то причины находиться в помещении, которое его отец делил со своими многочисленными любовницами. Сейчас ему было интересно, как выглядела эта комната до того, как первая семья её разрушила. Ему было интересно, остались ли где-нибудь в хранилищах главной семьи какие-нибудь вещи, оставленные его матерью, или они просто выбросили всё. Его взгляд скользнул к дыре в стене, любопытствуя, какие секреты отец спрятал в сейфе, который, должно быть, забрали люди его дяди. — Твои бывшие коллеги всегда такие исполнительные? — спросил Вегас, не поворачиваясь. Он знал, что Пит молча следует за ним. — Это стандартная процедура, — ответил Пит. — Есть... что-то, что ты хотел забрать? — Не совсем. Мне просто было любопытно, что мой отец прячет здесь. Вегас оттолкнулся от дверного проема, затем вышел обратно в коридор и пошел по коридору за угол, пока не дошёл до другого крыла поместья, где раньше были их с Макао комнаты. Он открыл первую дверь, вглядываясь в темные цвета, постеры на стене, мохнатый ковер и регулируемый стол в углу, который выглядел странно большим без беспорядка на нём, который обычно устраивал младший. Несмотря на то, что здесь жил Макао, вся комната словно принадлежала кому-то другому после того, как Вегас увидел, как тот обставил свою комнату в поместье. Здесь всё было словно из журнала, в котором показывали, как должна выглядеть комната богатого молодого человека: элегантная темная мебель с блестящей фурнитурой. Вегас знал, что Макао предпочитает светлые тона. Ему нравилось, когда под кроватью были выдвижные ящики, чтобы можно было хранить в них лишние подушки, одеяла и книги. Он дико ненавидел ковры и ковровые дорожки. Вегас отвернулся от комнаты, оставив за собой открытую дверь, и вошел в комнату напротив. Он не знал, что должен чувствовать, когда увидел, что его кабинет тоже опустел, гадая, сделала ли это первая семья или его отец. По крайней мере, книжные полки от пола до потолка остались нетронутыми, даже если книги были в полном беспорядке, что, скорее всего, означало, что кто-то вытаскивал их и проверил, прежде чем поставить обратно. Дверь на балкон была открыта, и он мог видеть несколько телохранителей в черных костюмах, стоявших во дворе внизу. Его старая спальня выглядела точно так же, как он оставил её почти три года назад, горничная даже не убрала книги с прикроватной тумбочки, когда убиралась, словно ждала его возвращения. Вегас подошёл к кровати, затем повернулся и лег на неё, глядя вверх, чтобы сосчитать маленькие ракушки на потолочной лепнине, как обычно делал, когда не мог заснуть. Теперь, глядя на люстру в центре, он удивлялся, как он вообще мог выносить эту дурацкую штуку, висящую над его кроватью. — Что думаешь о моих бывших комнатах? Пит повернулся к нему стоя в другой части комнаты, где он рассматривал книги, одна из них — та, с латинскими цитатами, которую Вегас перечитывал снова и снова, пока корешок слегка не треснул, была открытой. Он посмотрел сначала Вегаса, потом оглядел спальню, слегка нахмурившись от темных стен, отделанных панелями, зеркал, тяжелого шкафа в углу. — ... очень элегантно, — сказал Пит после долгого молчания. — Ты хотел использовать другое слово, — Вегас немного дразняще усмехнулся. — Не сдерживайся. — Здесь тесновато, — пробормотал Пит. — Всё слишком тёмное. Как будто стены вот-вот сомкнутся вокруг меня. — Да, у молодого меня были странные представления о том, как должна выглядеть комната наследника мафии, — сказал Вегас. — И отец всегда предпочитал темную мебель. Пит скорчил гримасу при этих словах, но поспешно изменил выражение лица, снова опустив взгляд на книгу в своих руках. Вегас наблюдал за ним, рассматривая тёмные брюки и черную водолазку. Его взгляд задержался на мускулистых плечах и сильных предплечьях, а затем переместился на титановый браслет, который Пит не снимал ни разу с момента их первого поцелуя. — Хочешь заняться со мной экзорцизмом? — спросил Вегас. — Экзорцизмом? — Пит неуверенно оглядел комнату. Вегас ухмыльнулся, затем встал, подошёл к двери, которая отделяла его старую спальню от кабинета, и закрыл её. Он прислонился к ней, наблюдая, как Пит, наконец, отложил книгу и обошёл вокруг кровати, продолжая смотреть ему в глаза. — Знаешь, после Люка я никогда никого не приводил в свои покои, — сказал Вегас. Он повернул замок на двери, звук почти эхом отдавался в комнате. — У меня никогда никого не было в этой постели. Пит посмотрел на кровать, потом на него, когда Вегас подошёл ближе и обнял его за талию, притягивая их тела друг к другу. Вегас наблюдал, как он закрыл глаза и наклонил голову вверх, и не смог удержаться, чтобы не захватить его губы в плен, когда они были предложены ему. Они целовались медленно, но поцелуй быстро стал страстным, когда Вегас схватил Пита за затылок и протолкнул язык в его рот. Он уже чувствовал, что Пит становится все более заинтересованным, и быстро отстранился, прикусив напоследок нижнюю губу Пита. — Ну, что скажешь? — У нас нет смазки… — прошептал Пит. Он выглядел очаровательно взволнованным, и Вегас не смог удержаться от ещё одного поцелуя. — У меня есть презерватив в бумажнике. Этого должно быть достаточно после того, что мы делали утром. Вегас ухмыльнулся, когда Пит покраснел ещё сильнее, вероятно, вспомнив, как Вегас почти полчаса трахал его пальцами, не давая кончить, прежде чем, наконец, сменил свои дразнящие прикосновения и заставил его достичь оргазма два раза подряд. И даже после он не ослабил давление на простату, пока Пит не стал умолять его об этом. Вегас довёл его до оргазма ещё раз, просто чтобы посмотреть, как тот содрогается от посторгазменных судорог в течение долгих минут, почти теряя сознание от удовольствия, а затем обтёр его и лежал с ним в постели, лаская его тело. Позже, когда Пит наконец набрался достаточно сил, чтобы дотянуться до брюк Вегаса, которые тот даже не снял, другой взял его за запястье и нежно поцеловал пальцы, без слов дав понять, что они займутся этим позже. — Ты это спланировал, — сказал Пит. В его голосе было больше удивления, чем злости. — Возможно, — ответил Вегас с ухмылкой. Он раздвинул ладони и схватил Пита за задницу, прижимая их бедра друг к другу. — Я хочу связать твои руки ремнем и заставить тебя скакать на мне, пока я лежу на кровати. Вегас наблюдал, как зрачки Пита расширились от его слов, и почувствовал, как дрожь пробежала по его телу. Они долго смотрели друг на друга, затем Пит потянулся вниз и расстегнул ремень, медленно снял его, и протянул Вегасу без лишних слов. Вегасу пришлось сглотнуть, когда он взял его, его пальцы сжались вокруг кожи, а Пит сделал шаг назад, затем взялся за край своей водолазки и снял её. Он аккуратно сложил её и положил на банкетку у кровати. Его пальцы уже взялись за пуговицу брюк, когда он взглянул на Вегаса, вопросительно подняв брови. Вегас ухмыльнулся, доставая из кармана телефон и бумажник и кладя их на прикроватную тумбочку после того, как достал оттуда золотистый пакетик. Вегас скинул обувь, но не стал ничего снимать и просто сел на край кровати, наблюдая за тем, как Пит полностью раздевается, после чего подошёл к нему ближе и вытянул перед собой руки. — Не так, котёнок, — сказал Вегас. Он наконец-то опустил ремень и потянулся, чтобы притянуть Пита на колени. — Сначала я хочу обнять тебя. — Ты не снимешь одежду? — спросил Пит, скользя руками по бордовой шелковой рубашке другого. — Нет, — ответил Вегас. Он схватил запястья Пита и начал поднимать их до тех пор, пока они не оказались рядом с первой пуговицей его рубашки. — Ты сделаешь это. Пит посмотрел на него, затем прикусил нижнюю губу и начал расстегивать рубашку в то же время, как Вегас потянулся к нему, чтобы они могли продолжать целоваться. Он чувствовал, как Пит вытаскивает рубашку из брюк и двигает руками, чтобы одежда соскользнула с его рук. Он просто бросил её на край кровати, не заботясь о том, насколько помятой она будет к тому времени, когда Вегас наденет её снова. На худой конец, у него были запасные рубашки в машине. Снять штаны и трусы оказалось немного сложнее, когда Пит всё ещё находился у него на коленях, но они не отличались творческим подходом к решению подобных проблем, поэтому Вегас просто приподнял бедра, пока Пит спускал одежду по его бедрам. Они продолжали целоваться, Пит запустил пальцы в волосы Вегаса, пока тот снова не схватил его за запястья и не завел руки за спину Пита. — Вот так, — пробормотал Вегас, протягивая руку и берясь за ремень, а другой рукой удерживая руки Пита на месте. — Хорошо? — Да, — прошептал Пит. Вегас продолжал смотреть на него, пока вслепую проталкивал ремень через пряжку, чтобы получилась двойная петля, прежде чем завёл ремень Питу за спину и просунул руки в петлю. Он убедился, что Пит повернул запястья так, что смог обхватить его предплечья за спиной, прежде чем Вегас затянул ремень, чтобы ему было удобнее. Он наблюдал, как Пит двигает руками, проверяя, насколько туго затянуты импровизированные наручники, затем нахмурился, когда понял, что кожа совсем не ослабевает от его движений. Вегас увидел, как его рефлексы сразу же включились, и Пит начал двигать запястьями ещё сильнее, пока Вегас не протянул руку назад и не остановил его. — Ты хочешь снять их? — Я просто удивлён, — пробормотал Пит. Он сделал глубокий вдох и снова начал расслабляться. — Обычно их легко скинуть, но не в этом случае, — он прикусил нижнюю губу, когда Вегас переместил руку на поясницу парня. — Ты должен показать мне, как... после. — О, котёнок. Я покажу тебе все специальные узлы и как из них выбираться... позже. Пит улыбнулся ему, затем с готовностью наклонился, чтобы они могли продолжать целоваться, пока Вегас руками ласкал его тело Он чувствовал, как двигаются мышцы Пита, когда тот балансировал над ним без помощи рук, а потом опустил руку между ними и взял их члены, двигая их вместе, пока не почувствовал, как из их отверстий появились первые жемчужные бусинки. Он собрал их с ухмылкой, смазывая ими пальцы, а затем протянул руку к половинками Пита и надавил на его дырочку. Как он и думал, мужчина был ещё достаточно растянут после их утренних занятий, и он смог войти в него без особого сопротивления, когда Пит сделал глубокий вдох и расслабился. Вегас продолжал целовать Пита, медленно двигая пальцами, чтобы убедиться, что тот действительно готов, а затем отдернул руку и схватил Пита за бедра, чтобы переместить их выше на кровать. Он подождал, пока Пит восстановит равновесие после смены положения, и легонько надавил на грудь мужчины, одновременно ложась обратно на кровать. — Слезай и повернись. Пит дважды моргнул, не понимая, что он имеет в виду, но покраснел, осторожно соскользнул с колен Вегаса и встал на колени рядом с ним, наблюдая, как Вегас открывает золотую упаковку и натягивает резинку вниз по члену. — Чего ты ждешь, котёнок? Вегас дразняще приподнял бровь, затем протянул руку, чтобы помочь Питу перенести ногу на его бедра. Ему пришлось сжать челюсти при виде дразнящего вида спины Пита и его рук, связанных ремнем. Вегас протянул руку и ухватился за задницу другого, прижимая пальцы к мягкой коже, наслаждаясь тем, как тот наклоняет бедра, пока не увидел слегка покрасневшую кожу колечка мыщц. Вегас не нуждался в дополнительном поощрении: он сел и обхватил рукой живот Пита, чтобы притянуть его ближе, затем скользнул рукой между ними и взял в руки свою эрекцию и приставил головку к входу Пита. — Начинай опускаться, когда будешь готов. Он почувствовал, как Пит качнул бедрами, и ему пришлось сдержать стон, когда мужчина внезапно расслабился и одним быстрым движением опустился на его член. Вегас прижался лицом к спине Пита, пытаясь удержаться, чтобы не кончить сразу же, пока его сжимал тугой жар. Он укусил Пита за плечо в знак порицания, но получил от своего любовника только полный удовольствия скулеж. — Блять, котёнок. Ты просто... Он почувствовал, как Пит повернул одно из запястий так, чтобы коснуться живота Вегаса, и скользнул свободной рукой между ними, чтобы погладить мягкую внутреннюю сторону руки Пита, пока тот медленно отпускал другую и ложился обратно на кровать. Он почувствовал, как вся кровь от мозга прилила к тазу, когда он увидел место, где соединились их тела, и не смог удержаться от небольшого толчка, чтобы увидеть, как его мужское достоинство ещё глубже проникает в Пита. Вегас слышал только удовольствие и никакой боли в стоне своего любовника, который тот издавал вместе с толчками, поэтому он схватил Пита за бедра и начал толкаться в него, затем расслабил руки и стал наблюдать, как Пит снова скользит вниз. Он видел, как сжимаются пальцы Пита в то же время, как дрожат бедра, и понял, что угол был как раз подходящим, и он давил на тот пучок нервов, который всегда сводил его любовника с ума. Ему даже не пришлось шевелиться, когда Пит начал вращать бедрами с легким хныканьем, двигаясь вверх-вниз, сначала медленно, потом быстрее, по мере того, как он учился держать равновесие в этой позе, пока его руки были связаны. Вегас прикусил нижнюю губу, наблюдая за тем, как Пит скачет на нём, как мышцы пульсируют от каждого движения, его возбуждение стало ещё больше, когда он увидел маленькие белые линии от давно заживших ран на коже мужчины, и это напомнило ему еще раз, насколько сильным и умелым был его любовник. Было что-то такое в том, что Пит вот так, связанный, делает то, что он ему говорит, зная при этом, что Пит всё ещё может отбиться от него, если захочет, и это отзывалось в Вегасе где-то на уровне инстинктов. У него были сабы, которые кланялись ему, расслаблялись под ним, потому что знали, что у них нет шансов против него, и просто терпели то, что он делал с ними. С ними он всегда чувствовал пустоту, словно их тела были для него лишь объектом для использования. У него были сабы, которых нужно было поставить на место, которые получали удовольствие от борьбы, и те, кто сопротивлялся ему всю дорогу. Чаще всего он избегал таких парней. Он ненавидел брать то, что должно было быть добровольно отдано ему. Но Пит... Пит был идеален. Даже сейчас, когда после долгих минут сладкой пытки Вегас приподнялся и толкнулся в него, пока Пит не упал вперед с удивленным вскриком, наполовину заглушенным простынями, он инстинктивно выгнул спину и наклонил бедра, чтобы угол оставался правильным, когда Вегас встал на колени позади него и начал глубоко и быстро вбиваться в него. Пит слегка извивался или отталкивался от него, но не сопротивлялся, доверяя Вегасу всем своим существом. Он только застонал от удовольствия, когда Вегас, схватив его за плечи, потянул вверх в полусидячее положение. Одна рука скользнула к шее Пита, пальцы сжались на мгновение, но быстро разжались, когда он почувствовал призрачное прикосновение к собственному горлу, и холодная дрожь пробежала по телу. Он переместил руки ниже, хватая Пита за руки, продолжая двигаться ещё быстрее, и удовольствие пронеслось по телу Вегаса, когда он двинул бедрами глубже и с содроганием достиг пика. Он застыл, не двигаясь, затем снова толкнулся, слегка изменив угол, и почувствовал, как Пит сжимается вокруг него, тоже кончая. Когда он выскользнул из тела своего любовника, у Вегаса мелькнула мысль о том, что подумают горничные, когда увидят кровать в таком беспорядке в якобы незанятой комнате, но она исчезла, также быстро как и появилась, когда он притянул Пита к своей груди, потянулся между ними и ослабил ремень, чтобы снять его. Пит просто наклонил голову, прислонясь к плечу Вегаса и оглаживая нижнюю часть его челюсти в молчаливой просьбе, пока Вегас не повернулся к нему и не начал целовать его припухшие, красные губы. Ему нравилось, каким ласковым был Пит, как нежно он прикасался к нему, с какой готовностью открывал рот, чтобы их языки могли лениво танцевать друг с другом. — Это было... то, чего ты хотел? — спросил Пит, глядя на него сверху, когда они, наконец, оторвались друг от друга. — Это было больше, чем я даже осмеливался желать, — пробормотал Вегас. Он прижался лицом к спине Пита, притягивая мужчину ещё ближе к себе. Ему было всё равно, насколько липкой была их кожа. — Ты идеален. Он поднял голову и почувствовал, как Пит взял его левую руку и поднял её, чтобы нежно поцеловать запястье над браслетом. Вегас почувствовал, как дрожь пробежала по телу от одного этого жеста, который для них значил больше, чем любые слова. Он хотел бы повалить мужчину на кровать и лежать с ним часами, но у них не было на это времени. И его мысли оказались верными, когда не прошло и мгновения, как в дверь, отделявшую спальню от кабинета, постучали, и через неё донесся слегка раздраженный голос Эйса. — Если вы закончили, то у нас возникла проблема.***
Порш стоял в больничном коридоре, его глаза перемещались из одного конца в другой с нервозностью, которую он изо всех сил старался не показывать. Наплечная кобура ощущалась странно под пиджаком костюма, вес пистолета был словно ещё тяжелее, когда он переводил взгляд с одного человека на другого, напрягаясь, когда люди подходили ближе, думая, не наступит ли момент, когда ему придется достать оружие, но расслаблялся, когда они проходили мимо, даже не замедляя шага. Он хотел бы не быть в одиночестве, но Эйсу пришлось остаться, чтобы подождать, пока он сможет сообщить Вегасу, так как тот был... занят, когда они получили новости. Порш надеялся, что хоть раз выносливость Тирапаньякуна подвела бы его друга, и Поршу не придется ждать слишком долго, пока они доберутся до больницы. Он достал свой телефон и ещё раз просмотрел сообщения, отметив, что уже сорок минут назад Макао написал ему, что едет забирать Чея из школы, а потом приедет в больницу. Если ситуация на дорогах была нормальной, им нужно было всего несколько минут, чтобы приехать, поэтому Порш отправил им номер этажа и палаты. Какой-то звук в конце коридора привлек его внимание, и он выпрямился, только чтобы расслабиться, когда увидел Вегаса, идущего к нему торопливыми, но размеренными шагами с Эйсом и Питом за спиной. Он сменил свою красную шелковую рубашку на темный хенли с тех пор, как Порш видел его в последний раз — он не хотел думать о причинах этого, и волосы друга выбивались из его тщательно уложенной прически, но это не делало его менее устрашающим. Даже если персонал, вероятно, не знал, кто он такой, медсестры всё равно отходили в сторону с легким поклоном, когда мимо них проходила троица. Порш открыл дверь, перед которой стоял, чтобы они могли сразу войти. Он молча наблюдал, как Вегас подошел к кровати и заглянул в кроватку со странным выражением лица. — Чёрт, — пробормотал Вегас, увидев новорожденного. — Кажется, я сглазил нас, так много говоря о плохой карме и беременности, — нервно сказал Порш, доставая из внутреннего кармана пиджака сложенную бумажку. — Не будь дураком, от невезения ребенок не рождается, — сказал Вегас. — Но я хотел бы знать, что, блядь, произошло. — Ратана Чатхатеп прибыла тринадцать часов назад в родах в сопровождении дипломированной акушерки, — ответил Порш. Он собрал всю информацию, которую мог, пока ждал. — Вероятно, они всё оплатили заранее, поэтому им разрешили пользоваться помещением, — он протянул сложенную бумагу. — Кукрит Теерапаньякун появился на свет чуть позже шести утра. Час назад после смены медсестра проверила палату, но не нашла ни матери, ни акушерки, поэтому сообщила старшей медсестре. Потом они позвонили нам. — Почему нам? — спросил Вегас. Он развернул бумагу, когда Порш указал на неё. — Эта гребаная сука записала меня как отца?! В ответ на его крик из кроватки раздалось хныканье, которое быстро перешло в плач, а затем в высокочастотный вопль, когда ребенок проснулся. Все четверо мужчин посмотрели друг на друга, после чего Эйс вздохнул, снял пиджак и пошёл в ванную, чтобы наспех вымыть руки и поднять младенца. — Осторожнее с его головой! — нервно сказал Пит. — Я знаю, он не первый ребенок, которого я держу на руках, — ответил Эйс, закатив глаза. — Да? — спросил Порш. Он взглянул на Вегаса, который до сих пор смотрел на них широко раскрытыми глазами, выглядя немного паникующим. — Мой брат родился через двенадцать лет после меня. У меня было достаточно опыта общения с ним, — Эйс осторожно переложил ребенка к своему плечу и легонько похлопывал его по спине, пока плач не утих. — Я не знал, что у тебя есть брат. — Уже нет, его убили четыре года назад. — О… — Порш не знал, как продолжить разговор, который он начал, чтобы отвлечься. В то же время он почувствовал, как ужас подкатывает к горлу, когда он посмотрел на взрослого телохранителя. — Это было связано с... — Нет, и я разобрался с этим, — ответил Эйс жестким голосом, который, как знал Порш, означал, что не следует больше ни о чем спрашивать. Он снова взглянул на Вегаса, отметив, как тот следит за маленьким личиком ребенка, в то время как его пальцы продолжали сжимать копию свидетельства о рождении. Пит не знал, что делать в этой ситуации, и просто стоял рядом со своим парнем, достаточно близко, чтобы тот мог прикоснуться к нему, если захочет, но не в его личном пространстве. — Я не думаю, что его оставили одного надолго, прежде чем персонал обнаружил его, — внезапно сказал Эйс. — Он не выглядит голодным. — Медсестра сказала, что они нашли немного колострума в холодильнике, — сказал Порше. Он указал на шкаф в углу, в котором был встроен прибор. Рядом с ним также стояла коробка. — Что это? — спросил Вегас. — Грудное молоко, — ответил Порш с гримасой. Он подошёл к шкафу и рассмотрел коробку поближе. — Здесь также есть коробка с вещами, которые они оставили. — Одежда, пеленки и одеяло, как мило... Вегас потянулся к коробке и достал голубое одеяло с темно-синей надписью на углу. Его пальцы скользнули по буквам, и впервые с тех пор, как они вошли в комнату, гнев покинул его, оставив слегка потерянное выражение лица. — Венис, — сказал Пит, прочитав имя на одеяле. — По крайней мере, оно соответствует теме, — ответил Порш, пытаясь снова поднять настроение. — У нас в семье так принято. Первая семья получает имена на одну и ту же букву, поэтому у моих кузенов тройное К. Вторая семья делает всё, что хочет, но у отца была такая идея. Вегас, Макао и Венис для мальчиков. Сидней, Пэрис и Флоренс для девочек... не то, что они рождались в последних четырех поколениях, — Вегас поднял глаза от одеяла и посмотрел сначала на Порша, потом на Пита. — Что, блядь, мы будем делать с ребенком? — Наверное, наймем нянь? — спросил Порш, чувствуя себя немного потерянным. Он увидел, как Пит поморщился от этой идеи. — Конечно, один из наших врагов, вероятно, заплатит им, и мелкий будет мертв в первый же месяц, — ответил Вегас. Порш напрягся, когда ему в голову пришла другая мысль, поскольку он увидел сопротивление друга. Он не хотел поднимать эту тему, боясь, что произойдет, если Вегас сочтет идею подходящей. Его выдернули из раздумий, когда дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвался Макао, а за ним следом Чей. — Это ребенок! — крикнул Макао с ухмылкой, подойдя ближе. — Конечно, это ребенок. А что ты думал тут будет? — спросил Порш. — Я не знаю. Это не я отправил то загадочное сообщение, — закатил глаза Макао. — Никто не пострадал, но быстро приезжай в больницу. Очень информативно, — он посмотрел на Вегаса, затем на одеяло в его руках. — О... это ребенок Пима и отца? — Ну, уж точно не мой, независимо от того, что написано в свидетельстве о рождении, — ответил Вегас. — Погоди, Пим записала тебя в отцы?! — засмеялся Макао. — Я рад, что ты находишь это забавным, — саркастически сказал Вегас. Он положил одеяло обратно в коробку и нахмурился, когда увидел, что его брат потянулся, чтобы дотронуться до лица ребенка. — Сначала вымой руки! Они все вымыли руки, а затем стояли вокруг, пока Эйс осторожно передал Вениса Макао, показывая, как держать его на руках. Венис открыл глаза и огляделся вокруг, прежде чем вцепиться своими маленькими пальчиками в красную рубашку Макао. — Он смотрит на меня! — взволнованно сказал Макао. — Он пока не видит, — ответил Вегас и застыл на месте, когда ребенок захныкал. — Ты правильно его держишь? — Почему бы тебе не попробовать? — спросил Макао, делая шаг ближе, когда глаза Вегаса расширились. — Ты боишься? — Ты хорошо справляешься, мне незачем его держать. — Да ладно, брат. Не держать своего сына? Как жестоко... — Ах ты маленький засранец… — пробормотал Вегас. — Повезло, что младенец у тебя, иначе я бы надрал тебе задницу. Порш наблюдал за ними, напряжение медленно покидало его, когда он увидел, что Вегас тоже начал расслабляться. Наконец Пит подошёл к нему настолько близко, что их руки соприкоснулись, и Порш заметил, как Вегас почти сразу же потянулся к его пальцам, словно ему нужно было это легкое прикосновение, чтобы успокоиться. — Так что мы делаем? Забираем его? — Порш вдруг вспомнил кое-что. — Мы вообще можем его взять? Что происходит? — Я выясню, — сказал Эйс, он посмотрел на Вегаса и подождал, пока тот кивнет, прежде чем взять свой пиджак и выйти из комнаты. — Нам нужны вещи для него, — сказал Пит. — Например, кроватку и бутылочки для кормления. — Где мы вообще его разместим? В жилом помещении все комнаты заняты, — возразил Вегас. — Мы могли бы перенести тренировочные штуки в другое здание, как мы изначально планировали. Первый этаж никто не использует, а он огромный, — ответил Макао. Порш наблюдал, как Чей потянулся, чтобы коснуться руки Вениса, и улыбнулся, когда малыш сжал свои маленькие пальчики вокруг его большого пальца. Он знал, что его брат всегда мечтал иметь брата или сестру, как и Макао. — Мы не можем никого нанять, пока мое положение не станет более стабильным, — сказал Вегас. Он впервые протянул руку и осторожно коснулся мягких волос ребенка. — Я буду очень занят в ближайшие месяцы... — Семестр скоро заканчивается, — ответил Макао. — Я мог бы подождать, прежде чем начать другой. В универе примут смерть отца как личную причину. — Думаю, у дяди уже есть на тебя кое-какие планы, — Вегас глубоко вздохнул. Он оглядел сначала Пита и Порша, затем своего брата и Чея. — Но мы впятером как-нибудь справимся, наверное. — Я мог бы помочь немного больше… — неожиданно сказал Чей. Он прикусил нижнюю губу и посмотрел на Порша, выглядя немного испуганным. — Я думал о том, чтобы подождать год или два, прежде чем подавать документы в университет. — Что? Почему? Я впервые слышу об этом, — у Порша защемило в груди от мысли, что младший брат не доверяет ему в обсуждении чего-то настолько важного. — Это была твоя мечта — изучать музыку в том университете. — Да, мечтой. Но чем больше я говорил об этом с Кимом, тем больше понимал, что, возможно, это не то, чем я хочу заниматься, — ответил Чей. Он расправил плечи и посмотрел на брата. — Мне нравится музыка, и я хочу продолжать совершенствоваться, но я не думаю, что для этого мне нужно идти в университет, — он оглядел больничную палату. — Есть более полезные вещи, которым можно научиться. — Тебе не нужно учиться полезным вещам… — начал Порш. — Я хочу, — перебил его Чей с кривоватой улыбкой. — Мои оценки достаточно хороши, чтобы подать документы в большинство университетов. Мне просто нужно немного времени, чтобы решить, что делать. Я думаю, что лучше подождать год или два сейчас, чем потратить их впустую и застрять на изучении того, что мне не нравится. Порш почувствовал, как на лице зарождается улыбка, когда он посмотрел на брата, понимая, что на него смотрит взрослый человек. Он гордился Чеем, слушая его рассуждения, и Порш не имел права подталкивать брата к решению, которое повлияет на его жизнь в долгосрочной перспективе. Он мог только сделать всё возможное, чтобы поддержать его. — Это твой выбор, — сказал Порш с улыбкой. — Ты уверен в этом? — спросил Вегас. — Ты молод, и это будет означать, что тебе придется больше оставаться в особняке. — Не то чтобы я каждый день ходил на вечеринки или что-то в этом роде. Мы либо в особняке, либо в пентхаусе Кима, — Чей поспешно посмотрел на Макао со странным выражением лица, а затем вновь вернулся к Вегасу. — Но ведь это всё равно будет нормально раз или два в неделю, верно? — Так и будет, — ответил Порш, обдумывая ситуацию. — Даже если Пит сменит Эйса на посту главного телохранителя, и ему придется большую часть дня проводить с Вегасом, тогда я смогу оставаться дома, — он задумчиво посмотрел на Пита. — Мы могли бы меняться, чтобы никто из нас не был слишком перегружен. — Можем, — кивнул Пит. Он немного неуверенно протянул руку, затем улыбнулся, когда Макао без всяких колебаний передал Вениса ему. — Я люблю детей. Порш наблюдал, как последние остатки сомнений покидают лицо Вегаса, когда тот смотрел на Пита с ребенком на руках. Он увидел, как нежно его друг обнял Пита за талию, а другой рукой нежно обнял маленькие ножки Вениса. Порш улыбнулся, осознав, что его маленькая странная семья только что обрела ещё одного члена. Удаленная сцена Кинн сидел на диване, вполуха слушая Танхуна, который говорил о посещении особняка, чтобы проведать Пита после того, как вся эта история с похоронами наконец-то закончилась. Он потянулся к телефону, когда почувствовал вибрацию в кармане, разблокировал его и открыл сообщение от Порша, одновременно сделав глоток кофе, и выплюнул его, увидев присланную фотографию. — Кинн! Что ты делаешь?! Ты хоть представляешь, как трудно вывести пятна от кофе с этой ткани? — крикнул Танхун, вскочил и поспешно вышел, Пол последовал за ним. Кинн даже не взглянул на него, взгляд был прикован к фотографии голого Порша, прижимающего новорожденного ребенка к своей обнаженной груди. Он почувствовал одновременно страх и гордость, когда прочитал слова под фотографией. У тебя все-таки волшебный член.