То, что приходит из снов

У него горят губы. Это фантомное ощущение, но Аякс не может избавиться от него. Он касается их подушечками пальцев, и всё, что есть у него в голове в этот момент — жадный взгляд золотистых глаз. Это Чжун Ли. Это точно Чжун Ли, быть не может, чтобы это был не он. Чайлд тяжело вздыхает и отхлёбывает чай из кружки. Морщится и недоуменно смотрит на напиток. Чай… Солёный? — Да чтоб тебя, — ворчит он, глянув на солонку. Схватил первое, что под руку попалось – вот тебе и результат. Приходится переделывать. Нет, вот же лис! Прекрасно ведь знал, что Аякс его соулмейт, и молчал. Что это ещё за игры такие? И как он… Ну, в дракона-то во сне? Чайлд давится чаем и, поставив кружку на стол, закрывает лицо ладонями. Неудивительно, что Чжун Ли так уверен в своём праве на поцелуи, после всего, что Аякс уже позволил ему с собой сделать! Пожалуй, так стыдно ему не было ещё никогда… С другой стороны, он же не один в этом участвовал! Чжун Ли мог остановиться в любой момент, а значит, он тоже этого хотел. Чайлд массирует виски. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Это всё, конечно, хорошо – вот так сидеть и обвинять человека, считает самая рациональная его часть, но стоило бы для начала получить подтверждение от самого Чжун Ли. Несмотря на этот вполне логичный довод, он избегает начальника весь следующий день. От взглядов Влада теперь становится стыдно, Екатерине приходится врать о лёгкой простуде, а ещё старательно не думать о том поцелуе. Потому что когда Аякс думает о нём, его тело загорается возбуждением, как сухая листва, охваченная языками пламени. И ему не с кем об этом поговорить, кроме, разве что, самого Чжун Ли. Он оттягивает момент. В его голове столько разных сомнений, они пожирают его мучительно медленно. Раз Чжун Ли не сказал ему сразу, значит, не нуждается в нём так же серьёзно? Но вот это всё — касание, взгляды, интонации — это ведь не игра его разума. Он знает, что его желают. Он знает, что дракон сделал гнездо для него, для своей пары, что искренность, которую Аякс чувствовал от чудовища, настоящая. Он запутался. Он и правда запутался, и есть только один способ прояснить всё раз и навсегда. Чайлд дожидается, пока соседка уйдёт из кабинета, и кидается к двери начальника, возможно, поспешнее, чем ему самому хотелось бы. Он врывается в кабинет без стука, но Чжун Ли не возмущается и не злится, но даже выглядит так, словно всё это время ждал его. — Нам нужно поговорить, — порывисто заявляет Аякс, пока его смелости ещё хватает на изображение наглости. — Хорошо, — тут же соглашается Чжун Ли и этим рушит весь дальнейший сценарий, который Чайлд уже успел создать в своей голове. Он так и замирает, растерянный и смущённый под внимательным взглядом соулмейта. — Я… Это… — он пытается сформулировать мысль, но это мучительно сложно. Словно он снова в школе, на сцене в актовом зале, и забыл первую строчку стиха, а потому стоит и молчит, пока на него ожидающе смотрят десятки глаз. — Аякс, — вздыхает Чжун Ли, спасибо богам, ни капли не насмешливо. — Не считаешь ли ты, что это весьма неподходящее место? И, мне кажется, тебе стоит записать всё то, что тебя так мучает. Тебе будет легче. Он не издевается. Он действительно советует записать все вопросы. Чайлд думает, что это весьма неловко, но Чжун Ли прав. Так в его голове будет хоть что-то кроме звенящей пустоты. Напряжение немного отпускает его. — И вы… Ты… — он шумно вздыхает, путаясь, как теперь обращаться к мужчине. — Обещаешь, что ответишь на них честно? — Настолько, насколько смогу, — чуть подумав, отзывается Чжун Ли. Это не совсем тот ответ, на который он надеялся, но хоть что-то. — Ладно, — вздыхает Аякс, чувствуя, как с плеч свалился камень. Чжун Ли настроен на диалог и спокоен, и от этого дискомфорт самого Чайлда тает. — Кажется, — вкрадчиво произносит мужчина, — в двух домах отсюда есть японский ресторан. Если хочешь, мы могли бы встретиться там после работы. Аякс открывает рот. Закрывает. Прищуривается. — Это похоже на свидание. — Разве свидания не нужны как раз для того, чтобы больше узнать о друг друге? — с едва заметной улыбкой отвечает Чжун Ли. Даже не скрывает! Чайлд либо взбешён этим фактом, либо восхищён. Он ещё не решил. — Ладно, — немного неуверенно кидает он и ещё более неуверенно покидает кабинет, оглядываясь через плечо: как отреагирует Чжун Ли на повторное нарушение субординации? Ресторан кажется весьма уютным. Много дерева, небольшие декоративные растения, спокойная музыка и перегородки между столиками. Ему нравится. Чжун Ли объясняется о чём-то с официанткой, пока Чайлд выбирает столик. В углу, наиболее скрытый от чужих глаз. Впрочем, из этого рождается другая проблема — интимность обстановки сильно смущает его. Они усаживаются друг напротив друга и у него сбивается дыхание из-за того, как красив Чжун Ли в полумраке помещения. Невозмутимый, величественный… Перчатки, разумеется, остаются, и Аякс почти чувствует привкус кожи на языке. Им приносят меню, но честно? Он не любитель японской кухни и большинство названий не даёт ему вообще никакой информации, так что всё, что он может – это растерянно пялиться на Чжун Ли. Возможно, проблема слишком очевидна. Возможно, его соулмейт читает мысли. — Доверишься моему вкусу? — мягко спрашивает он, но интонация такая… Обволакивающая. Ласкающая. И бескомпромиссная, выбор, по сути, без выбора. Сделай, как я сказал, мальчик, и я, без сомнения, вознагражу тебя. Эта перспектива очень сексуальная и очень пугающая, потому что, кажется, Чжун Ли может говорить таким тоном о чём угодно. «Позволишь мне трахнуть тебя языком, Аякс?» «Заложишь бомбу в том здании для меня, Чайлд?» — Да, — тихо отвечает он и ловит отголоски чужого удовлетворения. Чжун Ли нравится хвалить его, нравится, как ему нужно его одобрение. Аякс терпеливо ждёт, пока мужчина сделает заказ, и только затем, когда официантка уносит меню, достаёт из сумки блокнот с вопросами и роняет его на стол. Его самого чуть передёргивает от того, насколько это похоже на допрос. Он смущенно кашляет, пытаясь сгладить свой предыдущий жест. — Для начала, — неуверенно произносит он, — главное. Ты… Мой соулмейт? Чжун Ли склоняет голову набок. — А у тебя ещё есть в этом сомнения? Чайлд слегка краснеет, вырисовывая петли по краю листа. — Пожалуйста. Просто ответь, я должен знать точно. Чжун Ли выдерживает паузу, но Аяксу кажется, что он платит искренностью за искренность, когда оглашает своё негромкое, но абсолютно уверенное «да». — Докажи, — звучит, конечно, немного глупо, но простое заявление без доказательств будет мучать его. Заставит сомневаться. Чжун Ли не меняется в лице, но есть во взгляде золотистых глаз что-то ехидное. — Я весьма напугал тебя в нашу первую встречу… Но я надеюсь, что у меня получилось загладить свою вину при второй, — вкрадчиво произносит он, мгновенно вгоняя Чайлда в краску. Ещё и добавляет: — У тебя очаровательные родинки на спине. — Хватит, — пристыженно бормочет Аякс, испытывая желание закрыть лицо руками. — Я понял. Девушка приносит им глубокие тарелки, наполненные бульоном с лапшой, листом нори, довольно большим куском мяса и половинкой яйца. А вот что плавает там ещё — фигурное, оранжевое, он не знает. — Корень лотоса, — сообщает ему Чжун Ли. — Что ещё тебя интересует? Чайлд с радостью замечает, что ему положили ложку. Боги, какое облегчение. — Почему в моих снах ты дракон? Чжун Ли долго думает, прежде чем ответить. Аякс даже не может понять, знает ли он сам, или также, как он сам, просто пытается найти логичное объяснение? — Думаю, дело в том, что ты мой соулмейт, — наконец, произносит Чжун Ли, мастерски управляясь с палочками. Он переворачивает мясо и топит его в бульоне, пряча под лапшу. — Ты видишь суть. И что это, чёрт побери, должно значить? Речь идёт о самоощущении Чжун Ли? То, каким он себя видит? А это немного самовлюблённо. С другой стороны, такой человек, как его соулмейт, определённо имеет право на толику самолюбования. Чайлд и сам весьма тщеславен. — Ладно… — бормочет он, пытаясь подцепить палочками лапшу. В конце концов он сдаётся и медленно выхлёбывает бульон из странноватой ложки. — Почему ты сразу мне не сказал? — Было рано, — спокойно отвечает Чжун ли. — Я дал тебе время самому осознать всё. — О, ну спасибо, — едко отзывается Чайлд. — Ты даже не представляешь, как долго я думал, что… Что у меня никого нет. Нет связи ни с кем. Как долго я ждал этого, — он признаёт, что в его голосе звучит детская обида. — Я ждал тебя несоизмеримо дольше, — мягко ответил Чжун Ли, пронзительно взглянув. Аякс прикусывает кончик языка. Ведь правда, Чжун Ли старше его, и если всё это время Чайлду ничего не снилось, то и его соулмейту тоже. Но несоизмеримо? Кто-то любит преувеличивать. — Как ты оказываешься в теле дракона во сне? Как… Это ощущается? Мужчина чуть улыбается. — Это выходит естественно, Аякс. И ощущается так же… Хотя, когда я касаюсь тебя, это гораздо ярче, чем что-либо ещё. От этого признания его тянет улыбаться. — И… То, что было. Тебе понравилось? — смущённо спрашивает он, стараясь смотреть в тарелку, а не на Чжун Ли. — Не меньше, чем тебе, полагаю, — отвечают ему, и Аякс разбирает в его голосе мурлыкающие нотки. Они так сильно ему нравятся, что по коже мурашки бегут. — То есть… — медленно произносит он, собирая волю в кулак, — тебе нравится мысль, что во сне ты мог бы… — против воли Чайлд заливает краской. — Взять меня как дракон, — тихо и поспешно заканчивает он, весь напрягаясь. Если его сочтут сумасшедшим, он поймёт. Но Чжун Ли так пронзительно смотрит на него. Без отвращения. В этом взгляде что-то такое неотвратимое, жадное и тёмное. Знойное, как пустынные пески, тягучее, как мёд. Чжун Ли не говорит об этом, но Чайлд так ясно видит картинку, где он захлёбывается криками на толстом тяжёлом драконьем члене, заливается слезами от безумного удовольствия быть вместе, быть с Чжун Ли, быть с парой. Этот взгляд говорит: «Я присвою тебя и заполню, я уничтожу любого, кто посмеет взглянуть на тебя с интересом, я сделаю всё, чтобы ты даже не захотел думать о других». — Очень даже, — сдержанно отвечает Чжун Ли, но Аякс практически физически чувствует, как он старается, чтобы сохранить самообладание. Сам Аякс от этого взгляда едва не роняет ложку в бульон, потому что пальцы слабеют сами по себе, и весь он слабеет в принципе. Жар, вспыхнувший внизу живота, заставляет его машинально свести ноги. Он не знает, что это было, но он знает, что оно сведёт его с ума. — Чжун Ли, — жалобно произносит он, даже не представляя, о чём просит. — Чжун Ли. — Иди ко мне, — практически рокочет тот, сдвигаясь так, что на диванчике рядом с ним появляется свободное пространство. Аякс украдкой глядит в зал — перегородка надёжно скрывает их от сидящих за другими столиками, разве что официантка придёт забрать тарелки… Он льнёт к Чжун Ли, дрожа как лист на ветру. Мужчина притягивает его к себе, приобнимает одной рукой со спины, так, что его кисть ложится на Аяксов бок. Другой он властно сжимает его подбородок и поворачивает голову к себе, втягивая в поцелуй. Чайлд растворяется в нём. Он даже не пытается перехватить инициативу, пока Чжун Ли жадно изучает его рот. Пальцы гладят его щёку, поощряя — так и должно быть, Аякс, ты всё делаешь правильно. Боги, как хорошо… Свободная ладонь скользит к паху, поглаживая его возбуждённый член сквозь ткань брюк. Чжун Ли расправляется с застёжкой, беззастенчиво подлезает под ткань белья. Аякс хнычет в поцелуй. — Мой мальчик, — урчит Чжун Ли ему в шею. Это почти убивает его, это превращает его в беспомощное желе, способное разве что наблюдать, как рука в перчатке уверенно ласкает его член. Это захватывающе красиво. В его голове приятная дымка, как плотная марля, закрывающая собой весь мир. Он не управляет собой. Чжун Ли управляет его удовольствием. Как в замедленной съёмке чужая рука восхитительно движется вверх-вниз, большой палец давит на головку, трёт её… Чжун Ли зажимает его рот ладонью, когда Чайлд кончает. У него звёзды перед глазами, он весь вспотел и тяжело дышит. — Надо убрать за собой, Аякс. Чайлд медленно переводит взгляд на испачканную его семенем перчатку. Что ж. Ладно. Он осторожно обхватывает пальцами чужое запястье, подносит кисть к своему лицу. Послушно открывает рот, позволяя пальцам скользнуть внутрь. Привкус солоноватый. Аякс облизывает один палец за другим, сосёт их, а когда Чжун Ли давит ими на язык, замирает. Пальцы осторожно сжимают самый кончик, нежно оглаживают кромку зубов, и, наконец, исчезают. — Я помню, что тебе понравилось принимать мой язык, — жарко шепчет Чжун Ли ему на ухо, нежно поглаживая его кадык. — Ты идеальный, Аякс. И ты мой. Чайлд прикрывает глаза. У него есть чувство, что он сейчас умрёт.

***

«Ты идеальный. И ты мой». Тоня что-то щебечет у него под боком, но он, если честно, не слушает от слова совсем. Он как будто остался там, в ресторане, в крепкой хватке сильных рук. Разумеется, сестра замечает его молчание, а он, к своему стыду, понимает, что на него пристально смотрят, только через несколько минут. — Прости, — с искренним раскаянием произносит он. Подносит к губам ладони девушки, виновато глядя. — Я не в своей тарелке, родная. Взгляд Тони смягчается и она благосклонно кивает, затем прижимаясь щекой к его плечу. Внутри у него загорается маленькое солнышко. Аякс хочет быть для неё, для своих братьев и сестёр щитом, рыцарем в сияющих доспехах. Тем, кому всегда можно рассказать о проблеме, к кому придут за помощью. Аякс очень-очень хочет быть нужным. Помимо его денег, конечно. — Это видно, — мягко соглашается сестра, переплетая их пальцы. Водная гладь в закатных лучах приятного тёплого оттенка. Недалеко от скамейки чистит перья селезень.– Расскажи. Он тяжело вздыхает. Аякс знает, что если попросит, Тоня никому не расскажет, но почему-то говорить об этом всё равно тяжело и как-то… Стыдно? Он ведь знает, как отреагируют родители, когда узнают, что его судьба, его родственная душа — мужчина. — Я… Встретил человека, — неуверенно произносит он, глядя на селезня. Секунда. Вторая. Тоня отлипает от его плеча, полная предвкушения. — Соулмейта? Брат, скажи, этот человек — твой соулмейт? — но, очевидно, ей достаточно и его горящих щёк вместо нормального ответа. — О, боги! Это же замечательно! У неё такой воодушевлённый вид. Сестра вскакивает со скамейки и беспокойно кружит вокруг него. Затем резко останавливается и с жадным интересом спрашивает: — Кто она? Как её зовут? Сколько ей лет? Она местная? — вопросы сыпятся на него, как стрелы. — Почему ты маме не сказал? — Тоня. — И отец. Отец, наконец-то, успокоится. — Тоня, — почти жалобно зовёт он, выдёргивая девушку из этого потока сознания. — Пожалуйста, не говори никому пока. — Почему? — удивлённо спрашивает она, замерев. — Потому что… Потому что это мужчина, — вздыхает он, глядя ей в глаза. В первые несколько секунд там изумление. Оно перерастает в смущение и неловкость. В конце концов, Тоня опускается обратно на скамью рядом с ним. Аяксу страшно. — Это… Неожиданно, — наконец произносит сестра. Ещё какое-то время молчит. — И… Ну… Тебе нормально? Аякс старается быть честным с ней настолько, насколько это возможно. Поэтому он кивает, глядя вниз. — Он… Необыкновенный, — мягко отвечает Чайлд, вспоминая золотистые глаза Чжун Ли. — И у меня как будто отключается мозг рядом с ним, — признаётся он, ероша волосы на затылке. — И всё становится таким… — Ярким? — подсказывает Тоня, тепло взглянув на него. Аякс согласно кивает. Он видит, что она всё ещё удивлена, но его сестрёнка натура романтичная и связь душ значит для неё больше, чем половая принадлежность. И раз ей знакомо то чувство, которое описывает Чайлд, значит, всё правильно. Значит, неважно, что у её брата связь с мужчиной. — Тогда хорошо. Я буду очень разочарована в нём, если он не заставит тебя улыбаться почаще. — Эй, я часто улыбаюсь. — Ты часто улыбаешься внешне, это совсем не то, — мудро подмечает Тоня, снова взяв его за руку. — И я никому не скажу, обещаю. Аякс улыбается и протягивает ей мизинец. Сестра усмехается и хватается за него своим, молчаливо подкрепляя данное обещание.

***

Тарталья соскальзывает вниз с покатой крыши на декоративный балкончик. Усмехается. Его как будто специально сделали, чтобы ему задачу облегчить, честное слово. С балкона легко попасть в чужую спальню, прокрасться по пушистому ковру ближе к огромной кровати с балдахином. Мужчину было бы проще просто пристрелить, но, опять же, кто он такой, чтобы спорить с заказчиком. Поэтому он достает леску. Накинуть её на шею так, чтобы не потревожить чужой сон — филигранная работа. Но у него есть опыт. Мужчина просыпается в тот момент, когда уже ощущает удушье. Он пытается схватить пальцами леску, сдёрнуть её, но Чайлд держит крепко, а его жертва только ранит пальцы. Это всё ожидаемо, это всё он видел уже не раз, и чужая борьба не вызывает у него никаких эмоций. Чего он не ожидает – так это резкой боли. Он не отпускает леску, но вздрагивает и шумно втягивает носом воздух. Надо удержать, надо… Только когда тело в его руках обмякает, он позволяет себе взглянуть. Штанина медленно пропитывается кровью. Аякс бы посмеялся, мол, какой нормальный человек спит с ножом под подушкой, но прямо сейчас этот нож грозится стать для него катастрофой. Он стягивает с одной из подушек наволочку, поднимает нож с пола, обтирая и его, и саму поверхность. Затем обвязывает тканью ногу, игнорируя боль. Уходить теперь, разумеется, сложнее. Он тщательно следит, чтобы не оставить кровавых следов. Только судорожно вздыхает, спрыгнув с балкончика и приземлившись на ноги. Боль на какие-то мгновения ослепляет. Спокойно. Не паниковать. Добраться до машины. Позже избавиться от неё. Но это позже. Сейчас — набрать нужный номер. — Привет от одиннадцатого, — как можно более бодро произносит он. — Мне нужен Дотторе.

***

Почему рана остаётся у него даже во сне, он не знает. И не хочет знать. Аякс кутается в меха, стараясь меньше шевелить повреждённой ногой. Шов, даже при всей практике Дотторе, выглядит ужасно. Это был провал, и Чайлд переживает его очень болезненно. Первым признаком появления Чжун Ли становится злое рычание. Затем в пределах видимости появляется чешуйчатая морда, жадно втягивающая носом воздух. Золотые глаза дракона смотрят на его бедро. Чжун Ли злится, действительно злится, только Чайлд не может понять: на него или на того, кто эту рану нанёс. В любом случае, посвящать его в это дело Аякс не собирается. Чайлд шумно вздыхает, укладываясь поудобнее. Возможно, дело просто в ассоциациях, но в гнезде ему невероятно спокойно и уютно. Видимо, поняв, что объясняться с ним не будут, дракон громко фыркнул, подобрался ближе и высунул язык. Легонько, едва-едва касаясь кожи, провел от лодыжки вверх. — Осторожнее, — вздохнул Аякс, когда язык подобрался уж слишком близко к ране. Чжун Ли рыкнул, мол, поговори мне ещё, вызвав у него улыбку. Дракон снова двинулся, опуская морду совсем рядом с ним, оплетая гнездо в кольца из собственного тела, заставив Чайлда почувствовать себя крутой вип-персоной с личным охранником. Даже круче. Ни одного политика, ни одну звезду не охраняет дракон. А его — да.

***

Чайлд по понятным причинам не появляется в офисе всю следующую неделю, взяв больничный. Пришлось сказать Чжун Ли, что он ввязался в уличную драку. Судя по голосу мужчины, тот не поверил ему ни на секунду, но допрашивать не стал. Благо, на Аяксе всё заживает как на собаке. Ну, и, хотя признавать этого и не хотелось, немалую роль сыграли лекарства, выданные ему Дотторе. Так что, пусть и передвигаясь чуть медленнее обычного, но он взялся за свои обязанности. Провел день под сочувствующими взглядами коллег и понял, что по офису уже целая история с ним в главной роли ходит. По одной версии он сцепился с кем-то, заступаясь за девушку, по другой – помогал поймать вора, по третьей – был пьяным или обдолбанным и умудрился с кем-то поцапаться. Ну, третья версия была хотя бы весёлой. Аякс собрал в стопку заполненные бумаги и понёс в кабинет Чжун Ли. Ему всё ещё неуютно от своего обмана, каким бы очевидным для его соулмейта он ни был. — Я закончил с этим, — нарочито воодушевлённо заявляет он, опуская стопку на стол. Чжун Ли пронзительно смотрит на него, ничего не говорит, и потому Чайлд решает, что оставить его сейчас будет… Разумным решением. Чжун Ли хватает его за руку, не давая отойти. Мягко, но настойчиво тянет к себе. Чайлд послушно льнёт, тихо вздыхает, несмело запуская пальцы в тёмные волосы, пока его шею покрывают лёгкими поцелуями. — Аякс. Скажи мне, кто это был, — просит он, поглаживая его бок. — Чжун Ли, — бессильно вздыхает Чайлд. — Правда, нет никакой… — Аякс. Он не может сказать, что влез в чужой дом и задушил человека. Он очень сомневается, что Чжун Ли захочет находиться с ним в одной комнате после этого. — Пожалуйста, поверь, — шепчет Аякс, глядя ему в глаза. — Я разобрался. Я со всем разобрался. Всё хорошо. Чжун Ли ему, конечно, не верит, но спрашивать перестаёт, хоть и выглядит ну очень недовольным. Чтобы стереть с его лица это хмурое выражение, Чайлд прижимается сильнее и целует его, фривольно оглаживая ладонями его грудь и живот. Постепенно мужчина оттаивает. Отвечает на поцелуй охотнее, накрывает ладонью его ягодицу, ласково поглаживая. Аякс игриво прикусывает его нижнюю губу и отстраняется под недовольным взглядом. — Есть вещь, — сбивчиво признаётся он, — которую я хочу сделать уже какое-то время. Потому что на наших свиданиях ты ещё ни разу не кончил, и это… Несправедливо? Он чуть улыбается, собираясь пробежаться кончиками пальцев по чужому паху, но это Чжун Ли, и с ним очень сложно быть ведущим. — И что же именно ты собираешься сделать? — бархатисто спрашивает соулмейт. В его глазах Чайлд считывает ту самую тёмную алчность, которая подарила ему незабываемый поход в ресторан. — Я думаю, — тянет Аякс, — я мог бы сесть между твоих ног и попробовать принять не только твой язык. Он так и делает, медленно сползая под стол. Отсюда, снизу, взгляд Чжун Ли становится таким покровительственным. Чайлд прижимается щекой к его бедру, прикрывая глаза. Чжун Ли ласково гладит его по волосам, чтобы затем восхитительно сжать их, слегка оттянуть, заставляя смотреть на себя. — Ты ведь постараешься для меня? — вкрадчиво спрашивает он. Аякс кивает, насколько может, и хватка в его волосах становится слабее. Но не исчезает совсем. Он поспешно расстёгивает брюки Чжун Ли, даже не сомневаясь, что тот ни на секунду не отводит взгляда. Взволнованно облизывается, чтобы увлажнить пересохшие губы. Член довольно большой. Чайлд нежно поглаживает венки на стволе, шумно сглатывает и проводит кончиком языка дорожку от яичек к головке. Накрывает её губами и неторопливо посасывает. — Я думаю, ты очень красив в этом, — делится с ним Чжун Ли, массируя его макушку. Аякс загорается от похвалы и медленно принимает глубже. Останавливается и смотрит просяще. — Что-то не так? — вежливо интересуется мужчина. Чайлду приходится выпустить изо рта член, чтобы ответить. — Ты мог бы… Управлять процессом? — просит он, пуская по собственным венам ток. Чжун Ли дарит ему тёплую улыбку-похвалу. — Если ты так хочешь. Ладонь в перчатке нежно оглаживает его щёку. Вторая тянет его вперёд, чуть ближе, заставляя поцеловать головку. Чжун Ли обхватывает себя (и смотрится при этом так грациозно и спокойно, что выглядит как божество). — Открой рот, — тихо, но очень властно произносит он. — Сейчас ты ничего больше не будешь делать, пока я не разрешу. И Чайлд? Чайлд рад выполнить указание. Чжун Ли плавно толкается в его рот. Медленно, потому что, очевидно, ему очень нравится на это смотреть. Это тяжело — держать себя неподвижным с членом во рту. — Вот так, — практически урчит его соулмейт, останавливаясь. — О, боюсь, тут кое-что требует моего срочного вмешательства. Придётся подождать. Восхитительный сукин сын. Аякс тихонько сглатывает и прикрывает глаза. Ему трудно не шевелиться, трудно подавлять желание взять ещё больше. Но пока Чжун Ли желает использовать его рот таким образом, он сделает всё, чтобы не разочаровать его. Чайлд будто находится в каком-то трансе: мыслить здраво не получается, да и мысли какие-то… Туманные сами по себе. Его тело горит от возбуждения, но он готов просидеть вот так столько, сколько Чжун Ли посчитает нужным. — Ты умница, Аякс, — и вновь тот самый голос, перед которым не устоять. — Я хочу, чтобы ты принял его полностью. Справишься? Он отвечает лёгким кивком. Втягивает носом воздух. Нужно расслабиться, позволить члену скользнуть дальше, в горло… Медленно. Его слух ласкает шумный вздох Чжун Ли и Чайлд знает, что он смотрит. Ему приходится жмуриться, смаргивать слёзы, удерживать себя от лишних движений. Много контроля, но его усилия вполне вознаграждены, когда он утыкается носом в чужой пах. — Ты великолепен, — шепчет ему Чжун Ли, нежно перебирая рыжие прядки, — моё сокровище. Его мягко отстраняют, позволяя сделать нормальный вздох и прокашляться. Он глядит на соулмейта с ноткой гордости, облизывая губы. Стук заставляет его застыть. — Сэр? Извините, тут возникла проблема, — неуверенно произносит голос. Чжун Ли треплет Аякса по волосам, успокаивая. — В чём дело, Виктор? — без какого-либо волнения спрашивает он, складывая пальцы лодочкой. Чайлд думает, что это будет забавно. — Цифры не совпадают. Вот, посмотрите, этот отчёт… — Аякс перестаёт слушать, сосредочившись на своей задумке. Он поглаживает коленку Чжун Ли и насаживается губами на его член, стараясь не издавать никаких звуков. Какую-то реакцию можно отследить только по напрягшемуся животу. — Да, вижу, — после небольшой паузы отвечает Чжун Ли. — Похоже, кто-то старается поставить нас в неловкое положение. Чайлд усмехнулся бы, если б мог. — Виктор, найдите мне того, кто написал прошлогодний отчёт. С ним будет легче разобраться, что пошло не так в этом году. — Да, сэр. Считайте, уже ищу. Удаляющиеся шаги. Чжун Ли выжидает ещё несколько секунд и снова сжимает его волосы, недобро глядя. — Негодник. И, в общем-то, это единственное, что он произносит, прежде чем всерьёз начать трахать его рот. Аяксу приходится вцепиться в его бёдра, чтобы удержать равновесие. — Смотри на меня, — приказывает Чжун Ли. Фрикции становятся более хаотичными и быстрыми, сопровождаются пошлым хлюпаньем, от которого кроет их обоих. — Аякс… — шумно вздыхает он, резко останавливаясь. Намёк более чем прозрачный. Он действительно не отводит глаз от его лица, пока Чжун Ли наполняет семенем его рот. Чайлд не испытывает отвращение, только тепло, разливающееся по телу от того, что он доставил удовольствие своему соулмейту. Он проглатывает сперму и под взглядом Чжун Ли, полным какого-то тёмного обожания, вычищает языком его член. Он надеется, что когда-нибудь они всё-таки доберутся до кровати. И что он сможет узнать, почему его соулмейт не снимает перчатки.