Двадцать один год назад. Двадцатое июля
Он почувствовал… Что-то. Оно согрело его, пробежалось по коже тёплой волной и потянуло за собой, выше, дальше, дальше, ещё немного… Моракс распахнул глаза. Воздух изменился. Земля изменилась. Он чувствовал это сейчас, он пытался не дать эмоциям погрузить его в хаос. Моракс лежал на кровати, в абсолютно незнакомой комнате, но чувствовал знакомое присутствие, и оно успокаивало его. Он медленно сел. Полумрак ничуть не мешал ему смотреть. Странный стиль. Неужто Сяо теперь такое по вкусу? Он медленно подошёл к тому, что, по его предположению, было окном, и потянул штору в сторону. Замер, уставившись на дом напротив. Но что это был за дом! По сути, высокая стеклянная башня причудливой формы. Внизу, между местом, где он находился, и этой самой башней, простиралась странного цвета дорога, по которой с шумом довольно быстро передвигались отдалённо похожие на кареты механизмы. — Ты проснулся, — взволнованно произнёс голос. Моракс медленно обернулся и застал Сяо, застывшего на пороге. — Похоже на то, — хрипловато согласился он и развёл руки в стороны. Сяо покраснел, но он видел, что мальчик и сам так хочет. Поэтому не стал торопить. Сяо прильнул к нему, крепко обнимая, и шумно вздохнул. Моракс отечески потрепал его по волосам. — Как долго я спал, дитя?***
Центральная библиотека была огромной. Поговаривали, что в ней можно было заблудиться и остаться там на всю жизнь. Кто-то сравнивал её с лабиринтом Минотавра. И, что ж, они были не так далеки от истины. Сяо вёл его между высоких стеллажей, петлял между столами, но так уверенно, что не возникало сомнений, что здесь он не впервые. Остановившись у ничем не примечательного книжного шкафа, Сяо потянул за корешок одной из книг. Затем второй на другой полке. Ещё две на нижней. Ещё одна на верхней. Ещё три на средней. На голом участке стены появился образ двери, подсвеченный сиреневым. — Пойдём, — тихо окликнул его Сяо. Моракс зашёл в стену прямо за ним. По ту сторону тоже была библиотека, только стеллажи располагались на потолке, а сам потолок, собственно, служил полом. На небольшом кожаном диванчике, вальяжно расположившись с кружкой кофе, сидела розоволосая девушка и увлечённо смотрела в прямоугольный предмет, показывающий движущиеся изображения. Сяо кашлянул. Девушка повернулась к ним и закашлялась, подавившись кофе. Моракс тут же узнал в ней Яэ Мико, фамильяра Вельзевул. — С возвращением в мир смертных, господин Моракс, — лучезарно улыбнулась она. — И тебе привет, Сяо. Ты давно не заходил. Полагаю, требуется моя помощь? — Хочу узнать, что я пропустил, — ответил за воспитанника Моракс, шагнув к прямоугольному механизму. — Что это? — Телевизор, — в один голос ответили Мико и Сяо. Перекинулись недовольными взглядами. Наконец, кицунэ закатила глаза и отошла. — Это будет объёмное собрание. — Мне некуда спешить, — ответил он, сев на диван. — Сяо уже рассказал мне кое-что, но, думаю, не будет лишним вникнуть в людские дела и историю. — Как пожелаете, — равнодушно ответила Мико. — Дайте мне десять минут, и я принесу вам то, что нужно… Ну, или, во всяком случае, начну приносить то, что нужно. Моракс не отвечает, разглядывая собственные руки так, словно видит их впервые. Странно. Всё странно: и мир, который чувствуется за стенами, и он сам. Другой. Не такой, как раньше. Похоже, на его лице отражаются сомнения, потому что Сяо садится рядом и тихо произносит: — Всё поменялось. Мир. Мы. И боги тоже. Моракс долго пронзительно смотрит на него, но знает, что Сяо прав. Чувствует это. Мико разбивает тишину, с негромким мурлыканьем какой-то мелодии ставя стопку увесистых книг на стол. — Так вы планировали проснуться сегодня? Или это спонтанно вышло? — …Что-то вытянуло меня из сна, — задумчиво ответил он, вспоминая то ощущение. — Похоже на полёт стрелы. — Я ничего такого не чувствовал, — пожал плечами Сяо. Кицунэ кивнула, соглашаясь с ним. — Возможно, это что-то, связанное лично с тобой. — Возможно. Он взял из стопки книг самую верхнюю и вернулся на диван. Телевизор затрещал, по экрану пошли помехи, привлекая внимание всех троих. Вместо передачи с какими-то сумасшедшими бабульками, пытающимися скорее унизить участников шоу, чем свести, вопреки названию, на экране появилось знакомое лицо. Оно довольно напряжённо уставилось на Моракса. — Вельзевул, — приветственно произнёс он. Женщина медленно кивнула. — Моракс. С пробуждением. Затем её взгляд упал на кицунэ и потеплел. — Не берёшь телефон, Мико. Что я должна подумать? Лиса лукаво улыбнулась, услышав упрёк. — Что я соскучилась и хочу встретиться лично? — флиртующе ответила она. Сяо, очевидно, почувствовал себя неловко, глядя куда-то в пол. Мораксу было плевать. Когда-то он был достаточно много раз вовлечён в публичное проявление близости. Вряд ли в мире существовало что-то, что действительно могло бы смутить его. — Барбатос? — внезапно спросил он, пробежавшись взглядом по желтоватой странице. — Жив, здоров, как всегда бездельничает, — хмыкнула Мико. — Разоряет винную индустрию, алковоришка. Моракс приподнял уголок губ. Что-то не изменилось с тех пор, как он уснул, уже хорошо. — Люди… Придумали столько всего, — пробормотал он, перелистнув страницу. — Неудивительно, что теперь они не нуждаются в богах. — Они просто придумали себе новых, — возразила Вельзевул. — Более… Материальных. Твои способности к созданию золота высоко ценились бы у людей. Моракс фыркнул. — Я в этом незаинтересован. Они не знают о нашем существовании? — Они практически забыли о нём. А то, что им всё-таки известно, они считают выдумкой. — Хорошо. Пусть так и остаётся, — вздохнул Моракс. — Мы можем взять эти книги с собой? Кицунэ улыбнулась. — Для вас я готова сделать исключение. Только не забудьте их вернуть. — Не волнуйся. Я дракон ответственный, — хмыкнул он, поднимаясь с диванчика.***
Человеческий мир стал гораздо сложнее. Даже поток информации, который люди получали каждый день, возрос настолько, что можно было сойти с ума. К счастью, с ним был Сяо, объясняющий ему значение непонятных слов, рассказывающий о смертных законах, особенностях современной человеческой жизни, подбирающий ему одежду. Моракс был искренне благодарен. — Ты можешь просить у меня всё, что хочешь, дитя, — мягко произнёс он, оглаживая когтистыми пальцами его щёку. — …Не бросай меня, — Сяо вцепился в его руку, весь напряжённый и хмурый. Моракс тихо рыкнул и оплёл воспитанника хвостом. — Никогда, ребёнок. Я обещаю. Сяо уткнулся носом в его плечо и тяжело вздохнул, словно ему предстояло сообщить неприятную новость. — Ты сказал, что тебя что-то выдернуло из сна. Кажется, я нашёл, что это могло быть.***
Если кто-то попросил бы его описать, каково это — быть драконом, и больше того — богом-драконом, он бы произнёс только одно слово. Искушение. Когда дело касается смертных, обычно, у них есть либо сила, либо амбиции, либо власть. Когда все три встречаются в одном человеке, он подвергается искушению. Он может использовать свою силу, свою власть и свои амбиции для того, чтобы изменить мир к лучшему. Или для того, чтобы единолично наслаждаться дарами своих возможностей. Один человек способен изменить ход всей истории. И что уж говорить, если ты — дракон. Моракс не милосерден. Никогда не был. Драконы — свирепые хищники, а ещё они тщеславны. И он наслаждался собственной силой достаточно долго. Он был спасителем — когда хотел, и когда хотел — кровавым бедствием. Он брал то, что его влекло, и уничтожал то, что его раздражало. Кровь лилась рекой в его честь, и он с удовольствием принимал её в обмен на, в общем-то, мелкое покровительство. Он смеялся над людьми, заключая контракты, всегда оставляя себе лазейки. Как забавно это было! Тогда не было мелкого шрифта, но Моракс с лёгкой руки игрался с формулировками, обходил правила и условия, никогда не нарушая контракт, но практически никогда не давая того, чего жаждал тот или иной человек. Или нечеловек. У него была власть, которую ему отдали почти добровольно, надеясь на милость божества, не зная, что их божество и слова-то такого не знает. У него была сила, которую он любил использовать. Какое удовольствие бежало по его венам, когда он разрушал, низвергал, вгрызался клыками в соперников, рвал их на куски… У него были амбиции, которые он воплощал в жизнь, ступая по головам легко и непринуждённо. И вот почему люди звали его Властелином. Каждый из них в глубине души желал быть им. Но то была его юность, а она, как и всякая пора, заканчивается. Впервые взяв на себя ответственность за развитие чего-то, а не за разрушение, он испытал нечто новое. Оно цвело в его груди с тем, как росла его территория, как укреплялись торговые связи, как строились здания. С тем, как креп и развивался его дом. Дракон вырос и настала новая эра. Он всё ещё был могуч и властен, но теперь ему хотелось разделить свои победы с кем-то. Ему хотелось возвращаться к кому-то. Ему хотелось, чтобы кто-то хотел, чтобы он вернулся. Его сила, его несдержанность, в том числе в собственных желаниях, сокрушали смертных рядом и ломали бессмертных. Он принял это как вызов. Повышение уровня сложности. Интереснее ведь получить чьё-то расположение за красивые долгие ухаживания, а не просто потому, что он — Моракс. Ошибка за ошибкой, неудачи, успехи… Он научился соблюдать правила, а не сметать все фигуры с доски. Он создал себе новые возможности, новые личины, и это оказалось не менее захватывающе, чем разрушение и войны. Но его гнездо оставалось пустым. Столетие за столетием, одиночество стало душить его. И тогда он забрал себе Сяо. Эгоистично? Да. Но сделал бы он иначе? Ни за что. Интересная зверушка, за которой нужно приглядывать. Собеседник и соратник, который осмелится сказать правду тебе в лицо. Опытный воин и друг, которого боишься потерять. Ребёнок, с которого сам срываешь все самолично установленные правила, рушишь привычный порядок контрактов, лишь бы не причинить вреда. Моракс не знает, нужно ли ему говорить об этом самому Сяо (он же понимает, он всё всегда понимает) — абсолютно неважно, что в них нет единой крови, он разорвёт на клочки любого, кто осмелится сделать больно его сыну. Моракс-разрушитель никуда не ушёл, но затих, задремал, дав дорогу Мораксу-покровителю, Мораксу-защитнику. И тем не менее, он остаётся драконом. В нём всё так же звучит рокочущее «моё!», только теперь этот рокот тёплый и заботливый. По большей части. Грань очень тонка. Искушение живёт в нем, потому что он всё ещё может стирать города с лица Земли. Оно живёт, потому что он всё также упивается своей силой. Оно живёт, потому что иногда его светлая привязанность меняется, трансформируясь в нечто куда более тёмное — в обладание. Что будет, если Сяо окажется прав? Что, если из долгого спокойного сна его вырвало появление в мире его родственной души? Что за чудовище будет ждать его на том конце сновидения — ведь никто иной ему просто не подходит. Он не знает. Двадцать лет — крупинки, лёгкие мгновения, которые он может смести ладонью, как крошки со стола. Они пролетают очень быстро, наполненные попытками влиться в человеческий социум, научиться понимать, изучить их технологии, их обычаи, их мышление. Сяо очень терпелив, особенно когда дело касается компьютеров. Моракс находит в этом нечто забавное. Когда-то он учил воспитанника пользоваться копьём, а теперь тот учит его пользоваться интернетом. Всё это время он практически не спит. Ему это и не нужно, он выспался на десятилетия, века вперёд. Пока однажды Сяо не напоминает ему, что, вообще-то, связь с соулмейтом у людей устанавливается через сон. Моракс не ожидает результата так быстро. Он просто развлекается, хотя воинов-иллюзий даже нельзя назвать хоть сколько-нибудь потешными. Он думает, что упустил одного, когда слышит где-то звон. Разумеется, он бросается в погоню. Вопреки ожиданиям, с ним не бегут сражаться. Бегут от него, и сладкий запах чужого страха приятно щекочет ноздри. Он не даст своей добыче сбежать, ни за что. Мальчишка поворачивается к нему с некоторой обреченностью, несвойственной иллюзиям сна. Запах, эмоции… Мальчик не принадлежит этому месту, Моракс не извлёк его образ из собственных воспоминаний. Настоящий. Живой. А значит… Он жадно вглядывается в испуганное лицо. Его человек такой… Яркий. У него волнистые рыжие волосы, у него невероятно синие глаза. Моракс хочет сделать с ним столько восхитительных грязных вещей. Это желание вспыхивает в нём, как бенгальские огни, и включает в себя жажду знания о том, каков человек на вкус. Он тянется, он забывает, что мальчик всё ещё может сбежать от него в реальный мир, спрятаться. Волна негодования захлёстывает его, когда он остаётся один. Никто не отвергал его подобным образом. Он просыпается с чёткой целью: найти своего человека. Не то чтобы у мальчишки есть шанс спрятаться от него, но сама мысль о своеобразной охоте будоражит кровь. И Аякс? О, он чудесен. Его так легко читать, легко провоцировать. Легко убедить вернуться в сон, в его нежную, но стальную хватку. Символ его желаний — гнездо, — и всё его нутро ликует, видя Аякса в нём. Моракс сделает всё возможное, чтобы мальчик мечтал возвращаться сюда снова и снова, пока мысль о том, что он принадлежит дракону, не станет для него естественной. Он так сладко плачет, когда находится на пике удовольствия, с такой готовностью отдаёт ему себя, что это вызывает восторг. Он тянется к нему и вне сна, думает, что это неочевидно. Моракс прикладывает очень много сил, чтобы не оторвать голову охраннику, который прерывает его грешную трапезу, не даёт как следует распробовать поцелуй с Аяксом. Когда в ресторане мальчик буквально озвучивает его мысли, его фантазию, подтверждая, что хочет этого, о, Моракс как никогда близок к тому, чтобы окончательно себя раскрыть. Да, Аякс. Ты умница, Аякс. Послушный, хороший мальчик. Разумеется, он просто в ярости, обнаружив рану на нём. Это так просто: скажи, кто это сделал, я разорву его на части, разгрызу его кости, я сотру само его существование. Но Аякс не хочет говорить ему по какой-то причине. Только смотрит просяще, мол, не спрашивай, и твердит, что уже разобрался. Человек заставляет его чувствовать себя бессильным. Такого не добивалось ни одно божество, ни одно войско. Маленький хрупкий человечек — смог. Когда он делится этим с Сяо, — они вместе завтракают, и его воспитанник деловито наносит масло на печенье, — тот пожимает плечами и отвечает, что, возможно, у смертного есть причины, из-за которых он не может поделиться произошедшим даже с близкими. Приходится смириться с этим фактом. Но только пока что. К счастью, теперь он достаточно терпелив, чтобы приручить свою пару.***
Совместная прогулка меняет Аякса до неузнаваемости. В офисе ему скучно, это видно, но здесь, в моменте, у него наконец-то горят глаза, и он не сдерживает свои эмоции. Он робко цепляет Мораксову ладонь, готовый в любой момент притвориться, что эти касания — случайность. Разумеется, он не позволяет этому случиться, поощряет любую инициативу своего человека в общении. Без лишних эмоций он просто переплетает их пальцы и держит крепко, пока Аякс сверлит его взглядом. О, и он просто очаровательно краснеет. В нём очень странно пересекаются взрослые черты и детская наивность, непосредственность, открытые честные реакции. Другими словами, Аякс кажется ему разбитой вазой, которую пытались склеить и перепутали осколки местами. Мальчик ведёт его к небольшому парковому озеру, опускается прямо на траву. Моракс садится рядом, наплевав на чистоту пальто. Кажется, для его человека место весьма памятное. — …В детстве отец водил меня сюда, — делится он. Несмотря на ностальгию, в его голосе звучит неуверенность, а ещё боль, что заставляет Моракса хмуриться. — Знаешь, он назвал меня в честь героя из любимой книжки. Хах. «Хах». Он двигается ближе и гладит мальчика по щеке. Аякс шумно вздыхает и льнёт к нему. Его как будто разрывает на части от желания говорить. Моракс готов быть его слушателем. Сейчас. Всегда. Аякс прижимается щекой к его ладони. — Когда мне было четырнадцать лет, мы шли как раз сюда, это была наша традиция, понимаешь? Мы переходили дорогу, и… Какой-то мудак не стал останавливаться, хотя для пешеходов горел зелёный. Он делает долгую паузу и судорожно сглатывает. Моракс догадывается о том, как заканчивается эта история, но не перебивает и не спрашивает. — Я всегда думаю… Что, если бы я не торопился сюда так сильно? Что, если бы мы пошли на следующий зелёный? Это никогда не работает. Сколько бы не звучало «если». Об этом Моракс тоже не говорит, только тяжело вздыхает и осторожно приобнимает его. — В общем, да. Я-то пробежал, а вот отца сбили, и… Он не может ходить. Вот уже семь лет как. Тогда всё рухнуло как чёртов карточный домик, Чжун Ли. Отца уволили с работы, Антон — старший брат, не доучился, устроился разнорабочим, чтобы хоть как-то помочь, мама тянула нас всех в одиночку… Я должен был сделать хоть что-то. Аякс замолкает, и Моракс думает, что секрет, который душит его пару, который не даёт ему рассказать дальше — вот этот секрет кроется в этом «хоть что-то». Мальчик вдруг улыбается, абсолютно неестественно, раздражающе показательно. — Ну ладно, сейчас всё в порядке, мы можем… Моракс прижимает его к себе, смотрит пронзительно, надеясь, что человек понял, что его такими глупостями не обдурить. — Если тебе это нужно, мы посидим ещё. Улыбка соскальзывает с его губ. Аякс растерян и ему страшно. Он роняет голову на его плечо и шумно вздыхает. — Я хотел быть для него таким же героем, Чжун Ли. Но вместо этого испортил ему жизнь. Не важно, сколько денег я принесу отцу, это не вернёт ему ноги. Моракс поглаживает его спину, желая окутать его всем собой. — Ай-я, — горько усмехается Аякс. — И почему я превращаюсь в такого плаксу, сам не знаю. — Когда ледники тают, они тоже плачут, — замечает Моракс, хотя на этот счёт мыслей у него гораздо больше. Аякс долго молчит, прежде чем хихикнуть. Этот звук такой неожиданный, что мог бы ввести его в ступор. Вот это смены настроений у его человека. — Ты иногда так разговариваешь, Чжун Ли. Если я спрошу, сколько тебе лет, ты ведь не ответишь – семнадцать? А потом — довольно-таки? Моракс… Мягко говоря, озадачен. И, вероятно, это очень легко понять по его лицу, потому что мальчишка начинает громко смеяться, взглянув на него. — Расслабься, я понял, что ты не в теме, — сквозь смех говорит Аякс. — Уф… Чжун Ли. — Да? — Я хочу мороженое. Скажи, что на этот раз ты не забыл дома кошелёк. Он и не забывал. Конечно, чисто технически, он мог вручить официанту золотой слиток, но в современном мире так, вроде, было не принято. Зато к этому моменту Сяо помог ему заиметь прямоугольный кусок пластика, который люди называли по какой-то причине картой, так что проблем возникнуть не должно было.***
— Сяо, мне нужна твоя консультация. Аякс упомянул что-то про семнадцатилетие, и ещё добавил «довольно-таки». Что это вообще должно значить? Сяо активно щёлкает по кнопкам джойстика. — А, это из романтического фильма про вампиров. — Вампиров?.. — Ну, они как зомби, только вместо мозгов питаются кровью. Людям нравится, когда партнёр видит в них ужин. По какой-то причине. Хочешь посмотреть? Моракс неопределённо пожимает плечами. — Можно.***
— Сяо, как на современный манер называется чувство, когда чушь несёт другой, а стыдно тебе? — Кринж, — вздыхает Сяо. — Это называется кринж.