***
По школе быстро распространились слухи о вспышке Поттера, как обычно это делалось в стенах Хогвартса. Когда они прибыли на ужин, и он, и Поттер получили свою долю взглядов; бормотания о любовных зельях и Макдугале тихо эхом разносились по залу. Он надеялся, что к завтрашнему дню что-то более интересное привлечет внимание студентов, чтобы они прекратили таращиться, но он не мог сказать, что отсутствие приличий удивило его. Однако это внимание застало Поттера врасплох, хотя мальчик удивил его тем, как быстро он приспособился. Он заметил реакцию почти сразу после входа в Большой Зал, и яростно нахмурился, его поза стала оборонительной, но он быстро пришел в себя, сжав челюсть и шагнув к столу с высоко поднятой головой. Том хотел знать, почему Поттер, казалось, привык к тому, что на него пялятся. — Кажется, ты привлек к себе нежелательное внимание, — сказал он, внимательно наблюдая за реакцией. Поттер перестал осматривать холл, и его глаза снова метнулись к Тому. Казалось, он никогда не мог перестать смотреть, постоянно поглядывая на него, даже когда находился с другими людьми. Мальчик часто наблюдал за ним еще до того, как на него повлияло зелье, но теперь он был менее утонченным, не стыдясь ни своего взгляда, ни очевидной тоски. Том задавался вопросом, вызвало ли это приворотное зелье, или частично виновато его признание существования мальчика. — Некоторые вещи никогда не меняются, — сухо ответил Поттер, подтверждая его подозрения, прежде чем заколебаться и закусить губу. — Ты… Ты бы хотел, чтобы я сел где-нибудь в другом месте? — Ты хочешь пересесть в другое место? — спросил Том, приподняв бровь. На мгновение он подумал, что действие зелья закончилось раньше, потому что, даже если останутся только некоторые побочки, Поттер должен хотеть оставаться как можно ближе к нему, независимо от того, чего хочет Том. В конце концов, вчера мальчик выследил его по всей школе, независимо от личных желаний Тома, так что его внезапная перемена взглядов не имела большого смысла. — Нет, но слухи, вероятно, беспокоят тебя, и я не хочу портить твой имидж, — объяснил Поттер, опустив плечи. — Я знаю, что ты приложил много усилий, чтобы выглядеть как идеальный староста, а я все испортил. Я повздорил с гриффиндорцем на глазах у всего класса. Итак, любовное зелье или нет, Поттер знал, что его фасад был создан им самим. Учитывая необычную реакцию мальчика, Том с неохотой вынужден был признать, что этот случай был бы слегка более увлекательным, если бы он не стал неудачной мишенью привязанности мальчика. Тома никогда особенно не волновали эмоции, слишком беспорядочные и ненаучные, но он давно научился предсказывать их, и Поттер каким-то образом умудрялся игнорировать его ожидания. Приворотные зелья обычно делали жертву рабом цели: Поттер должен хотеть делать все, что говорит Том, не в силах отказать в прямых просьбах. Он не должен думать ни о чем, кроме близости и завоевания его расположения, и изо всех сил стараться прожить больше нескольких минут, не комментируя его бессмертную любовь. Он должен быть практически безмозглым. Конечно, Поттер был более склонен вести себя подобным образом, но ему также удавалось противостоять этим общим ожиданиям в различных случаях. Поттер работал с зельем, фальсифицируя эмоции, чтобы оправдать свои собственные предпочтения, предполагая очень сильную волю. Мальчик избегал определенных действий, несмотря на то, что Том приказывал ему иначе, намеренно рискуя вызвать его гнев. Он контролировал эмоции так, как ему хотелось. Вместо того, чтобы рассказывать Тому все, потому что он «любил» его, мальчик что-то скрывал от него, заявляя, что это в интересах Тома. Тот же мотив, используемый для оправдания противоположных идей. Он подчинялся воле Тома, но только тогда, когда это приносило ему пользу или требовало небольших жертв. Том мог уважать сильную волю, особенно если она шла ему на пользу. — Я бы сказал, что это Макдугал спровоцировал спор, — небрежно сказал Том, принимая решение. — Ты просто отомстил. Возможно, не в самом слизеринском стиле, но причин для беспокойства нет. Садись. И Гарри сел. Со временем ученики стали уделять больше внимания своей еде, чем ему или Поттеру, так что ужин оказался сносным. Поведение мальчика определенно улучшилось с первого дня, и его присутствие действительно отгоняло подобострастных подонков, которых ему обычно приходилось ублажать. Одурманенные взгляды отталкивали обычных подхалимов; они отталкивали и Тома, но, в отличие от других, у него не было выбора. Тем не менее, если не считать разбросанных повсюду любовных заявлений, мальчик разговаривал с ним лучше, чем с большинством других, даже лучше, чем с Абраксасом или с Сигнусом. Он не был выдающимся умом, в отличие от Тома, но ему удавалось вести беседу выше среднего, а еще у него был острый язык и сухое остроумие. Однако это было не совсем так. Абраксас и Сигнус, безусловно, были более хитрыми, размышлял Том. Разница была в том, что Поттер обладал остроумием, но не желанием или опытом, необходимым для того, чтобы манипулировать им, он был более небрежным в своих словах и лишенным какого-либо раболепного уважения. Он часто заявлял о привязанности, но никогда не требовал вознаграждения и фактически намекал на то, что прекрасно знал, что Том ничего не чувствует взамен. И было до боли очевидно, что у мальчика не было никаких политических или социальных амбиций. — Такие хмурые взгляды, как правило, только поощряют их, — сказал Том, когда Поттер послал еще один особенно злобный взгляд на подглядывающую гриффиндорку. — Мое существование поощряет их, — мятежно пробормотал он, хотя и вернулся к еде. Он говорил с набитым ртом, к большому неудовлетворению Тома. — Честно говоря, что интересного в битве между гриффиндорцем и слизеринцем? Это не похоже на то, что я победил Темного Лорда или сражался с драконом. — На самом деле, ничего, — легко ответил Том. — За исключением того, что ты новенький и никто ничего о тебе не знает, ты случайно пролил любовное зелье и влюбился в старосту, а потом вдруг поссорился с одним из гриффиндорских загонщиков. Несмотря на отсутствие каких-либо искупительных черт, идиот довольно популярен благодаря квиддичу. — Половина школы без ума от тебя, — как ни в чем не бывало сказал Поттер, прежде чем его лицо смягчилось до тошноты. — Конечно, я люблю тебя больше всех. — Я уверен, — кисло ответил Том, давно отказавшись от идеи сообщать ему, что это любовное зелье, поскольку он всегда, казалось, таинственным образом игнорировал эту часть. — В субботу будет игра, не так ли? — размышлял Поттер, скользя взглядом по Макдугалу. — Он выглядит так, будто бы принял свою голову за бладжер. Черт, я бы принял его голову за бладжер. Я должен был быть загонщиком. — Ты играешь в квиддич? — спросил Том равнодушно, ничуть не удивившись. Когда действие зелья было хуже, Поттер постоянно задавал ему бесчисленные вопросы о спорте. — Ловцом, — подтвердил Поттер. — Почему ты не играешь? Ты бы хорошо летал. Ты хорош во всем. Поттер одарил его сахаристой улыбкой, и Том стиснул зубы, подавляя раздражение. Разговоры шли гораздо более гладко, когда он не огрызался на Поттера за его комментарии, вызванные зельем, потому что, если он это делал, мальчик продолжал извиняться и еще больше признавался в любви, потому что думал, что Том ему не верит. Он чуть не сорвал с губ смиренное отрицание, но затем остановился, задумавшись, и в конце концов просто продолжил свой обед. Любовное зелье или нет, Поттер частично знал о его истинной личности до инцидента и никогда не говорил об этом. Том решил, что может позволить маске соскользнуть, хоть немного. — У меня есть более важные дела, чем гоняться за мячами и летать на плебейских чистящих устройствах, — сказал он вместо этого. — «Быть хорошим во всем» означает, что у меня есть вещи поважнее, чем бессмысленные игры. К удивлению Тома, мальчик только фыркнул. — Я чувствую, что должен был бы обидеться, что ты так сказал. Разве тебе не нужно хотя бы притвориться, что тебе не все равно, потому что это так популярно? Что скажут другие, если услышат, что ты оскорбляешь Кубок по квиддичу? — Ты не похож на других, не так ли? — спросил Том после паузы почти автоматически. Люди всегда хотели думать, что они особенные. После недолгих размышлений он склонился над столом, экспериментально заговорив мягким соблазнительным голосом. Он посмотрел на Поттера полуприкрытыми глазами. — Ты же не собираешься рассказать им обо мне, не так ли? Он подумал, что если когда-нибудь и будет время попрактиковаться в использовании этого конкретного аспекта его чар, то это может быть и на ком-то, кто уже влюблен в него и не ожидает, что он доведет дело до конца. Он не мог опозориться слишком сильно, и даже если бы Поттер рассказал, все приписали бы любые оскорбления унижению мальчика из-за всего инцидента. Вчерашний день показал, что ему не хватает навыков в этой области. Несмотря ни на что, он не поставил себя в неловкое положение. Он внимательно наблюдал, как у Поттера перехватило дыхание, и, если присмотреться, глаза мальчика даже расширились. Его вилка зависла на полпути между тарелкой и ртом, забыв о пироге с патокой. Том ухмыльнулся, и лицо Поттера вспыхнуло ужасно приятным румянцем. — Я… — Поттер запнулся, его взгляд был словно прикован к губам Тома. — Я имею в виду, гм. Конечно, я не буду. Я не буду. — Я верю тебе, Гарри, — практически напевал Том. Он вернулся к своей еде, но влюбленный смотрел на него еще несколько секунд, прежде чем, по-видимому, вспомнил о парящей вилке. Ухмылка Тома стала шире. Действительно, Поттер слишком упростил задачу.Часть 4
11 августа 2022 г. в 06:03
Неудивительно, что начались насмешки. Остальные слизеринцы наблюдали, не участвуя в перебранке, но и не вмешиваясь. Они давно усвоили последствия насмешек над Томом Реддлом и вместо этого с нетерпением наблюдали, как безрассудные гриффиндорцы проявляют меньше осторожности. В этом слизеринцы действовали больше как стервятники, чем змеи, ожидая, пока кто-то другой совершит убийство, а затем радостно пировали на останках.
Конечно, Том завоевал большинство студентов, но всегда находились те, кто возмущался на самых популярных и блестящих.
— Должен сказать, Реддл, — взорвался Макдугал. Разговоры прервались, чтобы послушать противостояние. — Я слышал о том, как ты накачал Поттера любовным зельем, но, честно сказать, не мог поверить в это до сих пор. Я понятия не имел, что ты так отчаянно нуждаешься в сексе.
Пара его друзей рассмеялись, а несколько слизеринцев зашипели, и даже многие гриффиндорцы, не входившие в его ближайшую группу, смотрели на него неодобрительно. Том тщательно сохранял бесстрастное выражение лица, осторожно откладывая ручку, прежде чем поднять взгляд с нарочитым спокойствием. Ему нужно действовать осторожно; время было как раз перед Трансфигурацией, и хотя Дамблдор еще не прибыл, Том не питал иллюзий относительно того, кого профессор обвинит, если он позволит оскорблениям выйти из-под контроля.
— Я уверен, вы уже слышали, что затруднительное положение Поттера было случайностью, — деликатно сказал он, положив конец грубым слухам. Он будет ждать подходящего момента, чтобы нанести безупречный удар.
— Несчастный случай, конечно, — протянул Макдугал. — Я понимаю.
— Я уверен, что ты прекрасно разбираешься в несчастных случаях, — неожиданно заговорил Поттер, в его голосе звучало ложное сочувствие. Том напрягся: объятое любовью заявление было последним, в чем он нуждался прямо сейчас. — Держу пари, ты сказал то же самое своей матери после того, как она тебя родила.
Макдугал захлебнулся, в то время как несколько других студентов удивленно разразились нервным смехом, рот Тома захлопнулся. Обычно Поттер держался особняком, и почему-то его внезапная злость была еще более шокирующей, особенно для остального класса, который едва ли когда-либо слышал, как он говорит. И хотя его оскорбление было грубым, прямой подход был хорош в этой конкретной ситуации — в конце концов, он столкнулся с гриффиндорцем, — хотя Том никогда не сделал бы то же самое из-за своей утонченной личности.
— Ты не в своем уме, Поттер, — сплюнул Макдугал сквозь зубы, раздраженно оглядывая насмешливую аудиторию. — Реддл околдовал тебя.
— И все же, даже когда я не в своем уме, у меня его больше, чем у тебя, — задумчиво ответил Поттер, в уголках его губ заиграла ухмылка. — В чем дело, Макдугал? Завидуешь, что не ты попал под чары Тома?
Снова хихиканье; Поттер теперь полностью покорил публику, даже ту, которая раньше была равнодушна. Насмешливый шепот теперь был адресован Макдугалу, и он не очень хорошо воспринял резкое изменение атмосферы.
— Ты, маленькая шлюха-полукровка… — прорычал Макдугал.
— Мистер Макдугал, — раздался позади него резкий голос. Смех оборвался, когда Дамблдор направился к передней части кабинета, его глаза даже не мигали. — Пять баллов с Гриффиндора за язык. Я разочарован, я ожидал от тебя лучшего.
— Грязнокровка, — пробормотала Лукреция Блэк своей сестре за его спиной, в то время как Дамблдор начал лекцию. — Ужасно бестактно.
— На самом деле, я удивляюсь, как внебрачный ребенок попал на Слизерин, — фыркнула Вальбурга, совершенно не заботясь о том, чтобы говорить тише. — Действительно полукровка? Никто из других девушек, кажется, не знает, но если Макдугал что-то узнал…
Том наблюдал, как Поттер сжимал перо в руках, явно обращая больше внимания на сплетни за их спиной, чем на лекцию, но его взгляд не отрывался от профессора. Том внезапно вспомнил комментарий Поттера о том, что никто не заслуживает того, чтобы его секреты разглашались в школе, и подумал, не является ли хладнокровие мальчика следствием привыкания к таким комментариям. Это давало хорошую возможность выудить информацию, достаточную для того, чтобы рискнуть завести тихую беседу во время урока.
— Ей повезло, что у других девушек такая недостоверная информация, — сказал Том тихо, так, чтобы его мог слышать только Поттер. — Чтобы слухи о том, что в ней течет кровь банши, не подтвердились.
Поттер фыркнул, его плечи заметно расслабились.
— Я лично делал ставку на мандрагор. Это объясняет, почему ее визг не смертелен. И все же.
Том сделал паузу, слегка удивленный тем, что Поттер не начал приставать к нему с вопросами или признаваться в любви. Он предположил, что третий день почти прошел, так что последствия не будут такими сильными, как первоначальная реакция. Возможно, Поттер… выкинул это из головы после их утренней встречи. Стараясь говорить тише, он не смог удержаться от еще одного комментария, наклонившись ближе к другому мальчику, чтобы убедиться, что Вальбурга не услышит.
— В прошлом году она послала Лестрейнджу поющую валентинку, — признался он с притворной торжественностью. — Ее голос был таким ужасным, что он подумал, что это ревун.
Поттер подавил смех, подперев подбородок рукой, чтобы приглушить его ладонью. Его собственные губы дернулись, но он тщательно стер ухмылку; его лицо представляло собой картину невинности, когда Дамблдор неодобрительно нахмурился. К его удивлению, Поттер изобразил притворную невинность почти так же быстро.
— У вас есть вопрос, мистер Поттер? — спросил Дамблдор, несомненно полагая, что Том легко уклонится от того же вопроса, если ему его зададут. Он, конечно, был прав.
— Он не хотел прерывать лекцию, сэр, — спокойно сказал Том, независимо от намерений Дамблдора. — Но он заметил, что в нашем учебнике метаморфомаг описывается как ведьма или волшебник, который может выполнять человеческую трансфигурацию без особых усилий и без палочки. Учитель из его предыдущей школы, однако, предположил, что это плохое описание, так как большинство метаморфмагов не могут трансформироваться в неорганические объекты, даже частично. Как бы вы объяснили это несоответствие?
— Кажется, я спрашивал мистера Поттера, Том, — строго, без улыбки, ответил Дамблдор.
— Я постеснялся спросить, сэр, — быстро ответил Поттер с показной искренностью. — Простите, сэр.
Дамблдор долго изучал их.
— Нет причин смущаться, мистер Поттер. Вам никогда не должно быть стыдно за то, что вы ищете ответы на свои вопросы.
На этом профессор продолжил, перескакивая сразу к следующей теме так плавно, что никто даже не заметил, что он не дал искомого ответа, но тем не менее следил за ними до конца урока. Том сохранял тщательно нейтральное выражение лица, старательно делая заметки, несмотря на то, что уже много читал по этой теме.
Они больше не разговаривали, но Поттер продолжал слегка сталкивать их лодыжки и колени, не обращая внимания на попытки Тома сохранить дистанцию между ними.
Примечания:
Ваши комментарии только подстегнут меня переводить быстрее