Беседы на песчаном берегу

      Усталый взгляд на монитор. И снова её ночная работа. К сожалению, это совсем не та активность, о которой мечтала Даниэль. Да и ей совсем не до отношений… все мысли занимал Приор, но это было вовсе не что-то, наполненное похотью и страстью, нет, это что-то иное. Он хороший начальник и вполне себе приятный мужчина… вот только сама Вейс не его поля ягодка. А жаль. Было в их общении что-то волшебное, тёплое, чарующее.       — Глупые мечтания, а ну, прочь! — прошипела вслух, нервно кликая мышкой. Работа секретаря, пожалуй, одна из самых неблагодарных на свете.       — Вы устали, должно быть.       Его, как и всегда, такой бархатистый и учтивый голос. Она не сдержала улыбки, неосознанно поправляя выбившуюся из прически прядку. Обернулась, чтобы увидеть его, стоящего подле двери. Казалось бы, такой же Мартен, как и всегда: бледное лицо с лунными отблесками от щели из-за приоткрытых штор; сцепленные за спиной руки; черные смоляные волосы, собранные в идеальный хвост; строгий, как-будто немного печальный вид. Но было в нем что-то новое. В этих чёрных, манящих своей глубиной и мудростью глазах. Какая-то таинственная искра. Но чтобы она могла значить?       — Вы же знаете, я готова работать хоть всю ночь, — откинулась на кожаное кресло с высокой спинкой, словно на что-то намекая.       — Я знаю, — мягкая полуулыбка. — Но не хочу, чтобы такой ценный сотрудник переутруждался. Отдохните, Даниэль. Не откажетесь поужинать со мной?       Вейс потупилась, тщетно пытаясь скрыть набежавший на щёки румянец. Она была удивлена, — даже слишком, — поэтому и слова произнести в ответ не смогла. Только кротко кивнула головой.       Он подошёл и галантно подал ей руку, как настоящий джентльмен. И как он умудряется быть таким порядочным, вежливым и честным на столь высокой должности? Она покачала головой, задумавшись над этим вопросом: но желанный ответ так и не приходил голову. Пальцы Даниэль легла на его ладонь, и Мартен ненавязчиво сжал их, увлекая девушку за собой. Она даже не представляла, куда такой человек может её повести, но вскоре оказалась поражена открывшейся перед ней картиной.       Открытый балкон с видом на оживлённый и поражающий своей яркой, но лаконичной красотой Центр. Маленький белый столик на тонкой резной ножке и два кресла ему под стать. Маленькие светильники, искусно выполненные на подобии свечей с голубым пламенем. Большие блюда с ароматной едой, — явно дорогой и уж точно не синтетической. Бутылка старинного вина и бокалы под него. Иво, как ей показалось, немного перестарался. Это уж слишком для просто ужина с просто сотрудницей.       — Вы ничего не хотите мне сказать? — тихо спросила, когда он учтиво усадил её за стол. — Объяснить?       — Разве я не могу сделать приятное своему секретарю? — в голосе только лишь вежливость. Но что же вы скрываете, месье Мартен?       — Разве это не похоже… на свидание, как минимум? — контрвопрос, который должен был выбить его из колеи. Но Приор устоял и, надо сказать, держался достойно. Холодно и отстранённо. Но ведь что-то происходило внутри, в душе…       — Я бы не хотел, чтобы вы опошляли мои действия, — осуждающе скривился. — Давайте обсудим все во время неспешной трапезы. Предлагаю насладиться вам томленой куриной грудкой с гарниром из тушеных овощей. И прекрасным видом, который дополнит красное полусладкое из моих личных запасов.       Даниэль не смогла подавить чарующей улыбки, заметив незамедлительную реакцию своего начальника: уголки его губ резко приподнялись вверх, а в глазах блеснуло нечто, совершенно не похожее на отражение луны. Вейс аккуратно подцепила горошек вилкой, обращаясь взглядом к небу. Чистое и совершенно безоблачное, оно открывало невероятный вид на звёздную карту вокруг ровного диска спутницы Земли. Красиво. Удивительно, но она совершенно забыла о том, насколько чудесен мир вокруг. И какими невероятными могут быть такие, казалось бы, простые вещи.       Их беседа была спокойной и непринужденной, на сторонние, не касающиеся работы темы, но без ухода во что-то личное. Так просто… точно они уже давно были близкими друзьями. Даниэль заметила, как часто она поправляет прическу: и ей не понравилось то, насколько она была открыта, словно широко распахнутая книга. Мартен же, казалось, был совершенно невозмутим и непробиваем, словно ледяная скульптура, никак не желающая таять под летним солнцем.       — Вы хотели что-то спросить? — невозмутимо приподнял бровь, когда её тарелка опустела, а сама Вейс нервно помялась под его холодным взглядом.       — Да, — она нервно сглотнула, не зная, как начальник отреагирует на её просьбу. Правда, Лу он никогда в этом не отказывал.       — Говорите.       Но она всё молчала. За такое долгое время, что они тесно сотрудничали, она никак не решалась озвучить свою маленькую слабость. Почему-то думала, что это его оттолкнёт. А вот Рид пришла — и всё стало так просто в его глазах. Даниэль снова опустила взгляд, погружённая в свои противоречивые размышления, и тихо произнесла:       — Могу я закурить?       Он ни слова не сказал, только благосклонно махнул рукой. Девушка всё ещё чувствовала себя смущённой и, чтобы не раздражать своего начальника, отошла к перилам и уже там томительно зажгла сигарету, через несколько секунд выдыхая маленькие облачка дыма в звёздное небо.       Она не заметила, как Приор оказался так близко. Его пальцы случайно задели её локоть, и от неожиданности Даниэль дернулась, чуть не выронив сигарету. Этот странный взгляд… что же за ним скрывается на самом деле?       — Не знал, что вы курите.       — Не люблю это афишировать, — ещё одна, какая-то нервная затяжка.       — Почему я вас так плохо знаю?       Теперь в его глазах отчётливо отражалась грусть, отягощённая странной потерянностью. Вейс не ожидала, что увидит в этом тёмном мареве столько чувств. Или же ледяная скульптура всё же стала таять?       — Потому что вы занятой человек на высоком посту. Вас не должны волновать личные дела подчинённых.       — Вы и правда так думаете? — в голосе отчётливо прозвучали нотки разочарования.       — Я говорю лишь то, что должна по этикету.       — Но ведь есть что-то помимо него? Я бы хотел, чтобы вы озвучили собственные мысли. Без ограничений.       — Боюсь, что тогда мне нечего больше сказать, — тяжёлый вздох, и окурок полетел вниз. Совсем не по этикету. — Кроме моей крайней привязанности к вам, остальное — только действия.       — В этом мы с вами похожи.       Даниэль не знала, что в нем достаточно чувств для подобного. Поэтому совершенно не ожидала того, что произошло дальше.       Одним движением он развернул её к себе, стиснул запястья в своих ладонях, и их лица оказались на одном уровне. Даниэль испуганно выдохнула ему прямо в губы, и Приор ощутил на них горечь табачного дыма. Дистанция стремительно сокращалась, ведь оба хотели этого, пусть и не осознавали до самого конца. Мягкое, осторожное касание, словно проба пера. Потом чуть глубже и уверенней, с долей долгожданного наслаждения. Её руки были свободны и потому чуть смущённо изучали его спину, прикрытую плотным плащом. Мартена же интересовали лишь её волосы: мягкие, шелковистые, отдающие легким ароматом морского бриза и кокосового масла. Поцелуй был недолгим, хотя и казалось, что прошла целая вечность в этих осторожных и полных нежности ласках друг друга.       Даниэль отстранилась и, тяжело дыша, опёрлась на перила ладонями. Голова была забита огромным клубком из мыслей, каждая из которых так или иначе сводилась к одном:«Меня поцеловал мой начальник… крэп!» Мысленно ругая себя, Вейс и не заметила, как его рука упала на её плечо. И этот взгляд… полный такой нежности, заботы и трепета, казалось, принадлежал вовсе не Приору. Ничего похожего в нем она никогда не видела.       — Может… — неловко начала она, но была остановлена резким жестом.       — Не продолжайте. Давайте просто перейдём на «ты». Остальное… оно решится само собой.       — Давайте… давай.       Они, смущённые вдруг, одновременно отвернулись, глазами пытаясь отыскать что-то в глубоком синем небе. Там, в вышине, светила яркая, практически идеально круглая луна. Вокруг мерцали мириады звёзд, таких далёких, но казавшихся очень близкими. Его пальцы мягко переплелись с её, и Даниэль с такой же нежностью ответила на это касание.       Если её маленькая слабость — это курение, то для Приора — она сама. Его, казалось бы, хрупкая и недоступная по положению подчинённая, которая была столь родной для его холодного, словно льдина, сердца.