***
Закинув в рот жевательную резинку со вкусом персика, Гарри довольно поморщился и выскочил наконец из школы, на ходу приглаживая растрепавшуюся из-за порыва ветра прическу. Несмотря на то, что на улице было уже десятое июня, погода в последние дни не слишком радовала обитателей Хогвартса, ведь холодные ветра принесли с собой повышенную морскую влажность и даже неприятные, колючие дожди, хотя этот вечер был сухим. — Скоро отбой, Поттер! — услышал Гарри знакомый голос и повернулся к Вивьен Малфой, которая сидела на одной из скамеек внутреннего двора в компании Дафны Гринграсс. — Я имею право покидать замок в любое время дня и ночи, — развел руками Гарри. — Эта недоработка будет устранена через пару месяцев, — проворчала Дафна. — Вот тогда и обсудим мое потенциальное отсутствие, — хихикнул Поттер, подходя ближе. — Жвачку хотите? Могу дать по две, у меня все равно почти целая пачка. Малфой покачала головой. — Даже я, несмотря на то, что моя семья далека от магглов, отлично знаю, насколько это вредная гадость. — Да, вредная, но вкусная, зараза. Магглы научились делать вкусную ерунду, — поморщился Гарри. — Извините, дамы, я тороплюсь. Как только гриффиндорец удалился на достаточное расстояние, Дафна наконец громко вздохнула. — Ему бы проводить праздники для детей, — с усмешкой объяснила она свою реакцию подруге, — столько театральщины, и даже выглядит он постоянно как какой-то маггл. — Зато скучным его точно не назовешь. Дафна закатила глаза и толкнула Вивьен локтем. — Пойдем, мне еще нужно написать эссе по чарам. — А ведь совсем скоро третье испытание, — пробормотала Малфой, вставая со скамьи. — Как думаешь, кто выиграет? — Крам или Диггори, — с уверенностью в голосе ответила Дафна. — Делакур хуже подготовлена в боевой магии, а Поттер… Ну, он просто Поттер. — В смысле? — В смысле, что наверняка начнет играть в благородство и продует, каким бы ни оказалось задание. Гриффиндорец, одним словом, — отозвалась Дафна. — Ты идешь или нет? — Иду я, иду, — вздохнула Вивьен, — ты раньше не откладывала эссе на последний вечер. — Раньше я была наивна и делала все заранее, а сейчас скидываю все на один день и отдыхаю все остальные, — поправила подругу Гринграсс, — учись у лучших. — Ты ведь ниже меня в рейтинге. — Была ниже и осталась ниже, — назидательно произнесла Дафна. — Следовательно, моя стратегия приводит к стабильному результату. — Не уверена, что это так работает… — Ты вообще мало в чем уверена, — хихикнула Гринграсс. — Кстати, как тебе идея в июле отправиться в небольшое путешествие? Кажется, мои родители могли бы взять тебя с нами, мы на две недели отправимся в Испанию. — Не уверена, но надеюсь, что получится, — вздохнув, ответила Вивьен. — Не хотелось бы, чтобы вместе со мной отправили еще и Драко. — Да уж, это неприемлемо, — скривилась Дафна. — Поговори только с мамой, хорошо? — Идет, — согласилась Вивьен.***
За месяц с небольшим, прошедший с того дня, когда они с Фламелем встретились впервые и подписали тот самый договор, Гарри виделся с алхимиком всего шесть раз, но уже научился по-настоящему ценить эти встречи. Забытые чувства, которые раньше были для него чем-то привычным: воодушевление, живой интерес и какая-то непонятная надежда на лучшее будущее — это то, чего он уж точно не ожидал, особенно после стольких лет в темном подвале, стены которого были сделаны из ледяных глыб. Почувствовав наконец, что в его душе загорелся какой-то искренний огонек, Гарри начал оберегать его, словно зеницу ока, не позволяя никому извне повлиять на него. Еще совсем недавно он использовал шутки и вызывающее поведение для того, чтобы вносить сумятицу или отвлекать внимание, сейчас же он поступал так, чтобы давать выход положительным эмоциям, которые пока не мог использовать по назначению. И все это — из-за встречи с человеком, который для Поттера долгие годы был всего лишь строчкой из книги, каким-то именем, с которым был связан очень небольшой кусочек его жизни. Приняв за чистую монету слова Дамблдора о Фламеле, решившем прекратить прием эликсира, Гарри как-то и не задумывался ни разу о том, каким на самом деле был человек, который ближе всех подобрался к тому, чтобы обмануть Смерть. Чувства, что воскресли в нем за последние недели, не могли лгать — он чувствовал себя так, словно вернулся на полтора десятилетия назад, когда в нем проснулся наконец искренний интерес к магии и уроки со Слэро внезапно перестали быть мучением, от которого хотелось спрятаться под одеялом, а стали чем-то особенным, возможностью познать и изучить то, что недоступно большинству, несмотря на относительно свободный оборот информации в магическом мире. Так было и здесь, хоть их встречи пока больше напоминали обычные посиделки знакомых, которым было интересно потратить пару часов на бесполезную, казалось бы, болтовню. — Гаспачо, пожалуйста, — произнес Гарри, обращаясь к официантке, — а на второе… пасту качо-э-пепе. Николас? — Двойную порцию аматричаны, — со вздохом произнес Фламель, — и одну креманку кассаты. Как только официантка отошла от их столика, алхимик недовольно посмотрел на Поттера. — Что на этот раз? — поинтересовался юноша. — Ты ведь понимаешь, что так больше не может продолжаться? Каждый раз, когда мы решаем встретиться, я нарушаю свою диету. Пора завязывать с посещениями кафе. — Я не ел ничего со вчерашнего дня, так что сегодня твое недовольство не котируется. — Вот ведь эгоист, — покачал головой Фламель. — Вообще-то у меня сегодня есть целая пачка новостей. — Ничего себе, — хмыкнул Гарри, — неужели закончил с расспросами? — Не закончил, они тоже будут, — со смешком ответил алхимик. — В общем, я обсудил с Пенни тебя и… сложившуюся ситуацию. Разумеется, не посвящая в специфические детали. — Вау, — Гарри приподнял бровь, — и как отреагировала? — Да вроде бы неплохо, — задумавшись, произнес Николас, вспоминая вечер трехдневной давности.***
— Опять жив? — со смешком спросила Перенелль, когда Николас Фламель вошел в дом и повесил пальто на причудливую вешалку, которая явно была если не живой, то почти живой как минимум. — Он вовсе не так страшен, как ты себе представляешь, — фыркнул Николас, проходя в гостиную, на ходу успевая поцеловать сидящую в кресле жену. — Более того, сегодня он даже спрашивал про тебя. — Вот как? — Ага. — И что же ты сказал? — Расписал, какая ты замечательная, конечно же. — Ага, как же… — хмыкнула Перенелль, качая головой. — Неужели тебе и впрямь так интересно с ним? Если вычесть технические подробности его попадания сюда, то что останется? — В нем есть эта, знаешь, — Фламель задумался на секунду, подбирая слова, — бьющая ключом мальчишеская энергия, какой я никогда и ни у кого не видел. Хоть ему и за тридцать, если принимать во внимание количество лет, которое он успел прожить в своем родном мире, чего я бы делать не стал, конечно. — Почему? — поинтересовалась Перенелль. — Только нас в пример не приводи, эликсир все меняет. — Даже если оставить нас с тобой за скобками, вспомни ту историю с Эйвор Пастли, — вздохнул Николас. — Ментальная структура ее разума после магической комы ясно демонстрировала, что если физическое состояние не находится в гармонии с ментальным, то именно второе вынуждено подстраиваться под первое, а вовсе не наоборот. Конечно, ему не четырнадцать, я этого и не утверждал, но… наверное, лет девятнадцать-двадцать, таков мой вердикт. В конце концов, он описал мне некоторые действия, которые проделал со своим разумом после того, как оказался здесь, поэтому я могу давать более-менее объективную оценку его нынешнему состоянию. Прости, но детали под ограничениями договора, их раскрою потом. — Ты ведь понимаешь, что это все не стыкуется вот с этим? — Перенелль встала с кресла, подошла к полке с книгами и сняла с нее сложенную газету, на первой полосе которой находилось краткое описание произошедшего на чемпионате по квиддичу. Николас бросил беглый взгляд на колдографию, размещенную под заголовком, после чего произнес: — Я попросил его не рассказывать слишком много о прошлой жизни, но… — Хоть тут ты поступил правильно, — вздохнув, перебила мужа Перенелль. — … но он явно прошел там через все это. И то, что произошло на чемпионате, стало следствием того, чего он предвидеть не смог. — И чего же? — Того, что наш мир не повторяет его мир. Он думал, что находится в своем прошлом и действовать должен соответственно, но оказалось, что он в… другом месте, по сути, несмотря на сохранение личности и тела. Когда проходил чемпионат, Гарри рассчитывал на повтор того, что произошло в его жизни, но столкнулся с огромным количеством пожирателей смерти и наемников, совместно с которыми орудовал самый опасный оборотень континента. Что он должен был делать? Бросить мирных людей на произвол судьбы, позволить им погибнуть? Перенелль вернула газету на полку и молча села в кресло, заправляя прядь волос за ухо. — Я понимаю твои опасения, дорогая, но как только ты просто поболтаешь с ним, ты обязательно все поймешь… — Фламель покачал головой. — Он всего лишь запутавшийся мальчишка, которому явно не хватило в жизни любви и света. Наверное, это даже удивительно, что он все еще выступает против тьмы, учитывая то, насколько он на самом деле травмирован. — Травмирован? — Боюсь, подробностями он со мной нескоро поделится, — вздохнул Николас, — но да, несмотря на то, что он всего лишь мальчишка, жизнь у него явно не сложилась. В его родном мире уж точно. — Это здесь она у него определенно не сложилась, — печально хмыкнула Перенелль. — Если вспомнить ту статью, которую написала Скитер… Слушай, ты ведь понимаешь, насколько тяжело мне сейчас делать этот выбор? — Понимаю, конечно же. Поэтому и не давлю, а действую очень даже аккуратно. — Да, я заметила… Шесть дней в лаборатории, седьмой день в беседах с человеком, чей родной мир затерян в водовороте вселенных. Неплохо ты устроился, однако, на старости лет-то. — Когда в последний раз смотрелся в зеркало, то из него на меня смотрел еще совсем не старый и весьма симпатичный маг, — со смешком заявил Николас, — поэтому не понимаю, на что это ты намекаешь. — На то и намекаю, — улыбнулась Перенелль. — Ладно, Ник, твоя взяла. — Моя взяла? — Да. Если ничего экстраординарного не случится, и он действительно разберется с большей частью своих задач во время финального испытания в этом Турнире, то потом я не против того, чтобы познакомиться с ним. — Ого! — удивился Николас. — Я думал, придется тебя обхаживать еще минимум пару месяцев, прежде чем решишься. — Значит, так и не узнал ты меня за эти шесть сотен лет, — хихикнула женщина. — Слушай, любопытство не является твоей собственностью, мне ведь тоже интересно!***
— М-м-м, — промычал Гарри, услышав краткий пересказ разговора Николаса и Перенелль Фламелей, — а мне-то зачем с ней знакомиться? — Неужели не интересно? — удивленно пробормотал Николас. — Слушай, не то что бы мне есть из кого выбирать, но она совсем не скучная, да и вообще… — Я понимаю, но пойми и ты — одним из самых важных пунктов в списке моих дел было сохранение анонимности. Полной анонимности, а не частичной. Сейчас обо мне знаете как минимум вы двое, но что будет дальше? Такими темпами уже через пару лет вся Британия будет в курсе. — Пенни умеет держать язык за зубами, — вздохнул Николас, — да и ты не обязан рассказывать ей все. Просто познакомься и этого будет достаточно. Она очень хорошо… разбирается в людях. — Тогда мне точно нельзя с ней знакомиться, — фыркнул Поттер, — я плохой человек. — Кем-кем, но плохим человеком ты уж точно не являешься, — Николас отложил вилку в сторону. — Думаю, что как только Пенни пообщается с тобой, то сразу же подтвердит мою точку зрения. — Ну-ну, — с сомнением пробормотал Гарри, — я подумаю над этим. В этот момент им наконец принесли десерты и забрали пустые тарелки из-под пасты. — Честное слово, Гарри, — вздохнул Николас, когда официантка поставила перед ним креманку с десертом, — если Пенни узнает о том, сколько неправильной еды я слопал за последнее время, то она запрет меня дома, словно нерадивого мальчишку, который ослушался старших. — Как вы вообще не убили друг друга за столько лет? — хмыкнул Гарри. — Не пойми меня неправильно, но что-то не могу я припомнить пример настолько же длительного брака, как у тебя. — Интересный вопрос, кстати, — Фламель вонзил ложку в десерт. — Наверное, ты не хочешь услышать в ответ набор стандартных фраз про необходимость личного пространства и так далее, верно? — Мне просто любопытно, я не жду каких-то уникальных подробностей, — Поттер пожал плечами и пригубил газировку из бокала. — Уникальные ответы хороши тем, что ты всегда можешь аккуратненько украсть их и применить в своей собственной жизни, — хихикнул Фламель. — Ох, как же вкусно! — Я не собираюсь жениться, так что вряд ли мне это пригодится. — А-а-а, — Фламель махнул свободной рукой, — порой я забываю о том, что ты всего лишь мальчишка и мысли у тебя тоже мальчишеские. — Мне вообще-то… — Да, когда-то там и где-то там тебе, возможно, было тридцать шесть, но здесь и сейчас, — Фламель постучал себя по виску, — твое сознание уже нельзя назвать тем же самым. Юношеский максимализм, который ты даже замечать не хочешь, подчинил твой разум себе, что является признаком ментальной перестройки под физический возраст. Хочешь ты того или нет, но наверняка тебе порой приходится буквально силой заставлять себя мыслить в нужном направлении, не так ли? Гарри промолчал. — Я же знаю, что я прав, Гарри, — хмыкнул Фламель. — Я уже имел дело с подобным несколько раз. — Сам или… — Оу, нет, не в этом плане. Мне приходилось наблюдать за схожими инцидентами, да, так будет точнее. — Подробности будут? — А подробности успешного брака тебе уже больше не интересны? — хихикнул Фламель. — Ладно-ладно, не кривись ты так, а то морщины появятся. Случаев было несколько и подавляющее большинство было связано с тем, что мне приходилось участвовать в лечении людей, введенных в магическую кому для… своеобразной консервации, которая оказалась эффективной лишь отчасти. Не спрашивай, это не подробности для праздного ужина, там сплошной кошмар… но кое-какая схожесть с твоей ситуацией была в том, что пациенты просыпались в постаревших телах, но с фактически молодым сознанием, разумом. Поскольку, уж извини меня, я очень хороший менталист, мне доводилось работать с ними в качестве целителя разума. — И как они справлялись с подобным? — Время лечит все, главное — не наседать слишком сильно. — Общими словами и я мог бы ответить, — пробормотал Поттер. — Ну извини, — Фламель отставил в сторону опустевшую тарелку, — разум, ментальное восприятие, даже природная защита — все это в течение года-полутора перестраивалось с учетом новых физических реалий. — Я слышал от… одного человека, что во времена Грин-де-Вальда ты был настоящей развалиной, — прищурился Гарри, — прямо-таки выглядел на свой возраст. Получается, выпив порцию эликсира, ты помолодел и… что тогда? Твое сознание тоже перестроилось? — Да! — хмыкнул Николас. — Просто у меня это происходит намного более плавно и быстро, словно ты просто выпиваешь зелье от головной боли и чувствуешь, как она пропадает. Здорово, правда? — Наверное… — нахмурившись, пробормотал Гарри, отставляя в сторону недоеденный десерт. — Так что там насчет брака? — В какой-то момент возраст становится чем-то вроде классовых ограничений, Гарри, — вздохнул Фламель. — Никто не поймет меня так, как поймет она. И наоборот это тоже работает — никто во всем мире не поймет ее так, как пойму ее я. — Лишь шестисотлетний человек может понять другого шестисотлетнего человека? — Да, что-то вроде того, — усмехнулся алхимик. — Мы с тобой видимся уже в седьмой раз, но ты все еще ни разу не спросил меня о том, о чем спрашивали сразу же буквально все мои старые и новые знакомые. Догадываешься, о чем именно? — Об эликсире, что ли? — О нем самом, — подтвердил догадку Поттера Фламель. — Поскольку, ты уж извини, я твои эмоции на раз читаю, то вижу, что это явно не долгосрочный план, так что же это? Неужели не хочешь ничего узнать? — А ты расскажешь? — вопросом на вопрос ответил Гарри. Фламель весело пожал плечами. — Не знаю, но все равно интересно же. — Не мне, — покачал головой Поттер. — Извини, но идея бессмертия меня вообще не слишком увлекает. — Неужели? — Да, — скривился Гарри, откидываясь на спинку удобного обтекаемого стула, — не сказал бы, что я из тех, кто стремится к бессмертию, поэтому тайна твоего камушка меня мало волнует. — Я тоже не стремился, — хихикнул Фламель, — поэтому я и не бессмертен. — Наверное, пример Волдеморта оказал на меня довольно серьезное влияние еще в моем родном мире, — продолжил Гарри. — Не будь он таким двинутым, я бы не питал отвращение к идее бессмертия как таковой. Вдобавок, у меня был наставник, который тоже в какой-то момент своей жизни боялся смерти настолько, что решился на ужасные вещи. И в конце концов он все равно покинул подлунный мир, издав последний вздох так, как и положено обычному старику. — Так у тебя все-таки был наставник? — с интересом спросил Николас. — Не скажу, что я удивлен, конечно же, учитывая твои навыки, но ты впервые о нем упоминаешь напрямую. — Не допускал того, что я просто талантливый самоучка? — Ни на секунду, — с улыбкой покачал головой Фламель. — Некоторым вещам не научиться просто так. Откуда подросток из Британии, выросший у магглов, может знать об этом, — Фламель кивком указал на руку Поттера, где совсем рядом с запястьем находилась едва различимая татуировка. — Более того, необходимо ведь еще отыскать того, кто сделает это иностранцу. Альбус бы ни за что не подсказал тебе, у него странные взгляды на кровную магию, Сириус Блэк еще мальчишкой попал в тюрьму, а до того был изгоем в своих «истинных» кругах. Остается лишь вариант, что ты узнал об этом до попадания сюда, что относит нас к тому, что там у тебя был человек, который все тебе объяснил. — На удивление… точное описание, — со смешком отозвался Гарри, — но его личность не имеет значения сейчас. Я все это веду к тому, что раз нельзя обмануть смерть, то в чем тогда смысл всех этих лишних телодвижений? — Нельзя? — переспросил Фламель. — Ну конечно же можно. Ты закончил? — Да, — Гарри вздохнул, — кассата не по мне, суховата. — Тогда пойдем, — Николас встал из-за стола, мельком замечая, как Гарри кладет в принесенный несколькими минутами ранее счет несколько банкнот, — сегодня никаких тайных комнат, хочу сам показать тебе кое-что. — Мне стоит опасаться? — Нет, — Фламель покачал головой, — зайдем за угол и прыгнем. Как только они зашли в один из переулков, алхимик протянул Поттеру руку, которую тот с заминкой, но все же схватил, после чего аппарировал. Гарри впервые аппарировал совместно с Фламелем и, о боги, как же это было забавно. Никаких неприятных ощущений, абсолютно, не было даже протискивания сквозь трубу, как не было и хлопка. Просто в один момент они стоят на узкой римской улочке, а уже через секунду — посреди какого-то пляжа. Поттеру пришлось отступить в сторону, чтобы его ноги не стали жертвой приливной волны, после чего с интересом осмотрелся вокруг — холодное песчаное побережье казалось абсолютно безлюдным, безжизненным, не было слышно ни единого звука, кроме шума воды, ни криков чаек, ни чьих-то голосов, вообще ничего. — Где мы? — спросил наконец Гарри. — У меня есть кое-какой вопрос, Гарри, — со вздохом ответил Фламель, который до этого пристально рассматривал находящуюся неподалеку от них скалу. — Альбус, разумеется, не рассказал мне обо всем, что произошло за последний год, — Фламель медленно пошел в сторону скалы и Поттер пошел рядом с ним, — но все же он упомянул о том, что тебя фактически застукал один из профессоров, когда ты находился рядом с сетью пещер, в которой раньше жили акромантулы. Ключевое слово — раньше, потому что после твоего визита никого не осталось. — И в чем вопрос? — Зачем ты убил их, Гарри? — спросил алхимик. — Не сочти за невежество, но акромантулов тяжело назвать настолько опасным врагом, чтобы уничтожать целое семейство. Вдобавок, Альбус рано или поздно наверняка разобрался бы с ними, отправил бы вглубь леса. Неужели это было местью за то, что произошло два года назад, когда ты отправился в их логово? Поттер вздохнул и с явным сомнением в глазах посмотрел на алхимика: — Мне кажется, что твой взгляд на Альбуса Дамблдора в корне отличается от моего, иначе бы такого вопроса точно не появилось. — Я прошу объяснить, не обвиняю. — Кажется, ты не хотел знать детали будущего, разве нет? — Это связано с будущим? — спросил Фламель. Поттер кивнул. — Оно… уже предотвращено? — Тот кусочек, что был связан с акромантулами — да, остальное мне предстоит предотвратить в конце июня. — Третье испытание, — пробормотал Фламель. — Извини, Гарри, просто за столько лет… Мне кажется, в какой-то момент я зарекся от того, чтобы вмешиваться в хрупкую экосистему жизни, окружающей нас. — Если тебе станет легче, то это равнозначно удалению сорняка, — Гарри пожал плечами. — Дамблдор рассказал, как именно акромантулы появились так близко к школе и кто именно ответственен за создание этой угрозы? — Нет, не рассказал. — Само собой, как же я мог такое предположить, — хмыкнул Гарри. — Скажем так, за это ответственен хороший, но не слишком умный человек — один из его сторонников, который отпустил акромантула рядом со школой примерно полвека назад, а потом прикупил ему самку и нашел подходящее место для кладки яиц. В общем, этому миру сильно повезло, что я появился и вовремя разобрался с этой угрозой, прежде чем эти пещеры превратились в… последнее пристанище для десятков невинных людей. — Я понял тебя, Гарри, — слегка улыбнувшись, ответил Фламель. — Кажется, я хотел услышать именно это. Смотри, что ты видишь? — Ну… — Гарри нахмурился, — гору, песок, камни… Не сказал бы, что тут крайне живописный пейзаж. Так где мы? — Это место скрыто от людских глаз уже почти три сотни лет, — вздохнул Фламель, — я нашел его, пока… Вон, смотри. Гарри проследил за взглядом алхимика и уставился в морскую гладь. В момент, когда к нужному месту подступала волна, песок оголился и между огромными валунами внезапно оказался остов корабля, причем старинного парусного корабля, которые Поттеру приходилось лишь в фильмах видеть. Фламель остановился и сделал несколько взмахов палочкой, а находящийся рядом Гарри сразу же понял, что тот применяет элементальную магию. Вода отступила, словно оставшись за невидимым барьером, а корабль словно поднялся из песка, оказавшись еще больше, чем было заметно до этого. Он сохранился почти целиком, хоть и был в явно потрепанном состоянии. Как только алхимик пошел в сторону корабля, Гарри молча направился вслед за ним. Стоило им подойти, как Поттер хотел было остановиться, но Фламель сделал аккуратный шаг на частично сгнивший дощатый пол, что когда-то был палубой и юноше пришлось молча следовать за ним. — Этот корабль находится здесь уже больше трех сотен лет, — тихо произнес Фламель. — Я поддерживаю его сохранность с тех самых пор, как нашел это место. И я же скрываю его от остальных. — Зачем? — В качестве напоминания, — алхимик перешагнул через пролом среди досок, края которых были обожжены, после чего вошел внутрь капитанской рубки. — И о чем же он напоминает тебе? — О том, что пренебрежение прощением и выбор в пользу мести зачастую ведет лишь к бессмысленным разрушениям, — произнес Николас, поднимая с пола какой-то поблескивающий предмет и очень медленно передавая его Поттеру. Гарри взял протянутую ему стекляшку без лишних вопросов и запоздало понял, что именно находится в его руках. Тяжелый, аномально тяжелый стеклянный человеческий череп, часть которого была словно отколота с помощью зубила. — Что за… — Корабль принадлежал обычному, пусть и зажиточному торговцу из Франции, из города Марсель. Ничего особенного, просто человек, не владеющий магией и знающий цену каждой монете, которая хранилась в его тайнике. Спокойный, относительно честный человек, который умел смотреть вглубь — редкое качество вне зависимости от времени. К сожалению, в какой-то момент его жизнь трагически оборвалась. Фламель прошел ближе к тому, что когда-то явно было креслом капитана, после чего поморщился и со вздохом сдвинул предмет мебели, открывая себе доступ к столу. — Когда я появился в его… офисе, надеясь заказать партию специй, то обнаружил, что комната не тронута, а от моего приятеля осталось только обезглавленное тело. Разумеется, тогда у меня не было тех возможностей, что есть у магов сейчас, со всем тем запасом замечательных чар и заклинаний, созданных за последние… скажем, пару сотен лет. Тогда я мог полагаться лишь на магию крови, что было весьма проблематично, когда речь идет о крови маггла, но я все же смог понять, в каком направлении мне стоит направляться и использовал летающий ковер, чтобы нагнать его корабль, покинувший порт за пару дней до этого. — Нагнал? — Да, вот в таком состоянии, но тогда здесь был еще один человек, — тихо ответил Фламель, доставая из стола обломки волшебной палочки. — Человек, который, как оказалось, вообще не имел личных претензий к моему другу. Ему просто нужен был корабль, а торговое судно неплохо подходило для его целей. Он стремился уничтожить поселение, находящееся неподалеку отсюда, поэтому вместе с группой верных ему волшебников отплыл на этом корабле, подошел близко к берегу и попытался вызвать шторм. Как ты наверняка знаешь, элементальная магия опасна, безумно опасна, поэтому в какой-то момент шторм вышел из-под контроля. Всего здесь находилось одиннадцать человек, и десять из них погибли, пытаясь остановить то, что создали. Корабль потерял управление и налетел на скалы, а человек, что затеял все это, лишь чудом остался жив. Когда на месте появился я, то сразу же остановил шторм и допросил выжившего, который и оказался тем, кто убил моего друга. Знаешь, чего ради он пытался все это сделать? Лишь ради мести, Гарри, обычной человеческой мести. Он хотел уничтожить немаленький по тем временам городок, находившийся в паре миль к западу отсюда, а нахождение на воде могло помочь ему скрыть следы применения элементальной магии, списать все на природу. — Этот череп… — Всего лишь его собственное заклинание, обращенное против него моими стараниями, — грустно хмыкнул Фламель. — Я привел тебя сюда, Гарри, чтобы наглядно показать, какой бывает цена мести. Твоя озлобленность, твои страхи, твои стремления — я вижу все это. Не люблю апеллировать к возрасту, но ты должен осознавать, что возраст все же играет свою роль, верно? — Наверное… — Я не хочу, чтобы ты в какой-то момент потерял контроль над собой и решил, что мир может гореть в огне, раз уж тебя постигла неудача. Ты должен знать, что ты не один. Даже если не брать в расчет твоего, кажется, интересного и даже забавного крестного, а также группу студентов, которых ты тренируешь, у тебя теперь есть еще и я. Возможно, я не самый сильный боевой маг на свете и не сражу в одиночку вражескую армию, но мой жизненный опыт и мои познания в магии могут сослужить хорошую службу тому, кто этого достоин. И я считаю, что ты достоин. Улыбнувшись, Фламель подмигнул Поттеру и забрал у того из рук человеческий стеклянный череп, возвращая его на пол, а обломки палочки в ящик стола. — Самое главное, Гарри, что я смог понять за всю свою долгую жизнь — это недопустимость пренебрежения светом. В какой-то момент тебе может показаться, что можно пренебречь прощением, пренебречь добротой или жалостью, но этот путь опасен и в конце неизбежно ждет забвение и страх. Возможно, я сейчас звучу как Альбус, но люди вроде тебя, Гарри, должны порой брать на себя ответственность, которая кажется им лишней или ненужной… Потому что так должно быть и так правильно, а не потому, что за этим кроется выгода или нечто подобное. Месть и злоба — это лишь элементы вечного цикла. Если сам не откажешься от них, то они поглотят тебя и перейдут следующему, это неизбежно. — Кажется, я понимаю, о чем ты… — пробормотал Гарри. — Знаю, и это замечательно, — усмехнулся Николас. — Кстати, лови! Гарри среагировал молниеносно, поймав колбу с густой субстанцией. — Ну, как тебе? — с довольным выражением лица поинтересовался Фламель. — Да, оно, кажется, — задумчиво произнес Гарри, растерев мазь между пальцами и возвращая колбу алхимику. — Есть! — воскликнул Фламель, вскидывая вверх руку, словно маленький ребенок, которому только что сообщили о дополнительной порции шоколада на завтрак. — О, да! — Ага, — Поттер хохотнул, наблюдая за тем, как Фламель радуется. — Как-то многовато эмоций, тебе не кажется? — Ничего не знаю, я всегда любил выражать эмоции открыто, — махнул рукой Фламель, забирая колбу с мазью. — Ох, неужели ты думаешь, я должен был справиться быстрее? Серьезно? — Ну, рецепт не так уж и сложен, если знать, что он рабочий, — предположил Гарри, — вдобавок, у тебя был образец моего варианта и даже кусочек Сивого для сравнения. — Я не просто разобрал твой рецепт, — покачал головой Фламель, вытаскивая из ниоткуда лист пергамента, — я еще и высчитал нумерологическую зависимость всех ингредиентов друг от друга. Теперь можно будет его улучшить! — Вообще всех? — недоуменно переспросил Гарри, вчитываясь в цифры на пергаменте. — Да ты просто псих, знаешь об этом? — Говоришь совсем как Пенни, — недоуменно заявил Фламель, сопроводив это недовольным вздохом. — Ничего ты не понимаешь, я исследователь!