14 мая 2004 года, подвалы дома Блэков на Гриммо, 12
— Знаешь, — заметил Гарри, наблюдающий за тем, как старик в тренировочном зале использует серию заклинаний на одном из големов, — мне приходилось убивать людей, конечно, причем немало, но вот пытки явно не по мне. — Не по тебе? — прервался Слэро, опустив палочку и отведя взгляд от изуродованной куклы, чья кровь стремительно разливалась по полу. — В конечном итоге смысл лишь в том, чтобы не оказаться на его месте, — Артур указал рукой на голема. — Я думал, это все же будут уроки боевой магии. Знаешь, той, что надо применять… — Гарри демонстративно приставил палец к подбородку, — в бою? — Чем пытки не подходят под это описание? — приподнял густую седую бровь Слэро. — Или ты из тех, кто считает, что бои ограничиваются дуэлями? Поверь, это не так. — Я понимаю, но не думаю, что способен пытать человека. Особенно, когда можно применить сыворотку… АЙ! Вскрикнув, Гарри с негодованием посмотрел на Слэро, который стоял, направив на него палочку. — За каждую последующую глупость будешь получать жалящее, понял? — Что я такого сказал-то… АЙ! — Я предупреждал, — спокойно прокомментировал Слэро еще одно заклинание. — Что я тебе говорил насчет сыворотки правды? Это не панацея. — Уж явно лучше пыток. — Слушай, Поттер, ты вообще задумывался над тем, почему сыворотку так редко применяют? Если это ультимативное средство, то в чем проблема? У тебя в руках флакончик, который развяжет язык кому угодно, но почему же так мало подозреваемых проходят через такой допрос? Может, это все же не что-то универсальное? — Да, но чтобы сопротивляться, нужны… — Серьезные навыки окклюменции, — закончил за него Слэро, — которые есть у подавляющего большинства чистокровных волшебников и у части полукровок. И это не говоря уже о магах за пределами Британии, где ментальные науки не являются табуированной темой. Не стоит недооценивать окружающих, знаешь ли. — Хорошо, но тогда можно использовать легилименцию. — Это ничем не лучше пытки, — пожал плечами Слэро. — Ты же рассказывал про свой опыт с носатым зельеваром, понравилось? — Не понравилось, но… — А реальное уничтожение ментальной защиты еще более жестокое и намного более энергозатратное чем любая пытка. Поверь, вряд ли кто-то захочет копаться в мозгах того, чью защиту вскрыли с помощью ментальных атак. Я неоднократно применял этот метод, уж лучше просто склонить человека к разговору, а потом с помощью легких ментальных атак определять, говорит ли он правду в моменты наибольшей слабости. — И что, ты предлагаешь просто пытать людей, серьезно? — Как ни парадоксально, но физические повреждения в случае чего залечить с помощью магии зачастую намного проще, чем магические, — хмыкнул Артур. — Слушай, я понимаю, что это, возможно, тебе никогда не пригодится, но надо всегда быть готовым к тому, чтобы в один момент взять себя в руки и кромсать человека до тех пор, пока он не скажет все, что нужно. — А если он потеряет сознание? Или не захочет признаваться? — Захочет, — усмехнулся Слэро, — поверь, пацан, шестьдесят лет назад мы пытали стольких людей, даже число называть не хочу, чтобы ты не пугался, и раскололись все. А по поводу сознания… Есть несколько трюков, я тебя научу. Никто не сумеет сбежать от реальности. — Что насчет Круциатуса? — поежился Гарри. — Это боль без вот этого… ну, вот этого всего. — Круциатус неплох, — согласился старик, — но эта его глупая зависимость от эмоций… Будешь часто его использовать и крыша начнет подтекать. — Но я могу использовать окклюменцию, верно? Она должна помочь с этим. — Да, она поможет, но это просто еще одна ненужная проблема, о которой придется заботиться. И не забывай, что Круциатус — не то что бы образец эффективности. Ты можешь пытать человека хоть заклинанием щекотки, да, но зачем вся эта клоунада, если можно просто… не знаю, оторвать ему ногти или использовать огонь? Гарри вздрогнул. — Мне тяжеловато будет к такому привыкнуть. — Тебе придется, у тебя нет права голоса в вопросе выбора образовательной программы, — просто ответил Слэро. — Приступай, привыкай, а я пока создам еще големов. — Прямо сейчас? — с сомнением в голосе переспросил Гарри, смотря на истекающего кровью голема, привязанного к стулу. — Может, я пока еще просто посмотрю? АУ! — Заработаешь еще одно жалящее в задницу, если продолжишь свою клоунаду, — пригрозил Слэро. — Вечером скажу эльфу, чтобы покормил тебя тыквенным супом. — А я почти поверил, что ты нормальный человек… — Был бы я нормальным человеком, ты бы пытал не фальшивку, а кого-нибудь настоящего. Думаешь, в Лютном не найдется того, кого можно пустить в расход? — Я понял, понял. Уж лучше голем, да.***
1 декабря 1994 года, Хогвартс
Первый существенный снег в этом году выпал точь-в-точь по расписанию — в ночь на первое декабря. С самого утра внутренний двор замка оказался заполнен студентами, с радостными криками перекидывающимися снежками, а также использующими магию для строительства снежных статуй и укрытий. Хоть немного все успокоились лишь к завтраку, когда подавляющее число студентов убежало в замок за порцией согревающей еды. Конечно, Гарри все это время был… в своей комнате. Как и всегда. Сначала он просто не хотел вылезать из постели, поскольку сильно устал на ночной магической тренировке в Тайной комнате, а потом случилось кое-что еще, а именно — выпуск Министерского вестника, скинутый совой прямо ему на лицо. И если сначала Гарри лишь устало ругнулся на открытое настежь окно, ставшее причиной неожиданной доставки, то после взгляда на текст… Несчастная газетка одним лишь заголовком на первой полосе внесла существенные изменения в его тщательно распланированный декабрь.Помощник Министра Магии Долорес Джейн Амбридж десятого декабря откроет новую редакцию Министерского вестника в Косом переулке.
Судя по анонсу, на мероприятие собирались прибыть также Министр Магии Корнелиус Фадж, представители многих отделов Министерства, а также члены некоторых древних чистокровных родов — аристократической основы Магической Британии, в частности, Люциус Малфой вместе с женой Нарциссой Малфой и… Корбан Яксли. От фамилии Яксли на лице у Гарри растянулась кровожадная улыбка. Значит, за Министерский вестник в конечном итоге ответственна Амбридж, а Яксли собирается появиться на публике? О-хо-хо, это дарило столько новых возможностей… Десятое декабря. Гарри понимал, что время на подготовку есть, но откладывать не стоило. Мало того, что необходимо было наведаться в Косой переулок и разведать местность, так еще и проработать план на десятое число, ведь помимо повышенного внимания со стороны студентов, которое Гарри уже научился избегать, оставались еще профессора и Сириус… Видимо, придется вновь использовать голема для обмана Хогвартской защиты, а уже потом… ладно, с этим он еще успеет разобраться. Первой мыслью было использовать камин в «Перьях Писсаро», но эта идея была быстро отброшена. Зачем, если можно просто аппарировать? Рядом с ним ведь не будет соглядатая, ради которого придется прикрываться, верно? Главное, чтобы Сириус не заявился. А для нахождения на Косом переулке лучше все же использовать одно из зелий, что он успел сварить. Метаморфизм — дело хорошее, но небольшая порция оборотного порой подходит намного лучше. Со стороны казалось, устроить похищение мага не так уж и просто. С другой стороны, лучше немного перестараться, верно?***
Подготовка заняла даже больше времени, чем само похищение. Первым делом Гарри перебрал собственные пожитки, собрав все необходимое — костюм, в котором он был на Чемпионате мира по квиддичу, запас зелий, а также самое главное — Кандалы Арьера. Этот предмет можно было назвать не самым сложным, но при этом интересным артефактом, пусть мало кто знал его настоящее название. Тем не менее, он часто использовался для транспортировки опасных преступников. И Поттер получил его фактически случайно — Добби нашел его среди мусора в выручай-комнате, а Гарри заметил знакомые руны во время чистки чемодана. В чем же преимущество этих кандалов? Да, вы можете обойтись без них. Можете просто отобрать палочку и надеяться, что все пройдет отлично. Надеяться, что преступник не умеет аппарировать без палочки, что он не способен на беспалочковую магию или просто положиться на подавляющие контуры транспорта, но… лучше все же просто перестраховаться, верно? Строго говоря, Кандалы Арьера были выкованными из стали… кандалами, игравшими роль «программируемого накопителя». Как только руки и ноги человека оказывались в металлической петле, кандалы начинали поглощать его магию, правда, лишь ту, что он пытался сотворить. К сожалению, окклюменцию или ритуальные преимущества таким образом подавить было нельзя, или же к счастью. Зависит от того, чье мнение спросить — преступника или перевозчика. Поскольку измерять человеческую магию в цифрах было практически бессмысленно, существовали лишь примерные расчеты, основанные на известных случаях применения этого артефакта. Подозреваемых приводили в зал суда, они должны были отсидеть весь судебный процесс и потом добраться до Азкабана. В целом, среднестатистический маг должен был остаться без сил примерно на сутки. Гарри же отталкивался от наихудших прогнозов, согласно которым у него должно быть около шести часов на аудиенцию с Яксли. Продолжая всю свою школьную активность, что сводилась к тренировкам с Невиллом и Луной, а также к подготовке всего необходимого, что было необходимо для попытки исцелить Асторию, Гарри также занимался и разведкой. Для начала, он все же наведался в Косой переулок — ночью, покинув замок с помощью рунного портключа через Тайную комнату и оставив вместо себя голема, Гарри перенесся в маленькую спальню в доме Дурслей, задев кучу каких-то коробок и устроив настоящий переполох. — Мать твою! — буркнул Гарри, вытащив ногу из коробки, где находились теперь уже разбитые сервизы. — Репаро! Восстановив посуду, Гарри сразу же аппарировал в Косой переулок. Поскольку он появился в углу между домами посреди ночи, да еще и в мантии-невидимке, никто его не заметил. Несколько минут поисков привели его к месту рядом с магазином «Все для квиддича», на витрине которого были выставлены новые Нимбусы. Точь-в-точь такой же получила Джинни Уизли для участия в матчах против других школ. Судя по всему, Макгонагалл не скупилась. Гарри предполагал, что школе перепала часть денег рода Ноттов. Этим можно было объяснить и клубы, и квиддич, и общее состояние замка, что разительно отличалось в лучшую сторону от того, что он помнил по своему миру. Итак, редакция располагалась по соседству именно с этим магазином, и Гарри сразу же наметил себе несколько мест для слежки и путей для отхода. В первую очередь, ему нельзя было попадаться на глаза, что создавало дилемму — какой именно способ использовать для сокрытия личности. И если поначалу Гарри раздумывал о порции оборотного в сочетании с метаморфизмом, то теперь пришел к другому решению — у него же есть мантия-невидимка, верно? Лучше всего использовать именно ее. Разведав для себя несколько мест и подготовив стандартные портключи с помощью Портуса, Гарри перенесся в маггловскую часть города. И да, атмосфера приближающегося Рождества там неплохо била по глазам — все витрины были украшены, равно как и подъезды, парадные входы, крыши, даже ларьки и лавочки. Гирлянды были буквально повсюду, куда ни взгляни, а вместе с ними нарядные статуи, елки и многое другое. Все же магглы умели праздновать Рождество. Гарри перемещался по Лондону очень интересным способом — тем, что он сам называл скольжением, и что Слэро называл скользящей аппарацией. В давние времена, когда мощная антиаппарационная защита еще не была разработана, аппарация применялась в боях постоянно. Скользящая аппарация была одним из тех приемов, что был распространен в быстрых и масштабных схватках — маг, можно сказать, «брал разгон» и совершал серию пространственных перемещений, успевая в окно между ними атаковать одного или нескольких противников. К сожалению, приемчик был забыт, как только в начале двадцатого века была создана антиаппарационная защита, поддерживаемая накопителями и разворачиваемая на местности с помощью артефактов. Сам Гарри же использовал скольжение для быстрой прогулки — когда не знаешь места назначения и понятия не имеешь, куда тебе надо, но не хочешь использовать метлу, такой способ перемещения очень выручал. Довольно быстро Поттер оказался в пригороде, плавно перетекающем в нежилую застройку — забытые, прогнившие дома, что были брошены владельцами или переданы городской администрации. Реновация была запланирована лишь на 1996 год, поэтому пока что их использовали местные… сомнительные личности. Полчаса поисков и Гарри нашел подходящее место — лачугу на пустыре, где сохранилась кое-какая мебель, а пространство вокруг дома позволяло выстроить достаточную защиту, чем он и занялся. Нужно было скрыть этот дом ото всех и вся, оставив доступ только для себя и того, кого он собирался притащить с собой. В лучшем случае — Яксли, в худшем — хотя бы кого-то из чистокровок, возможно, близких приятелей Малфоя. Крупным шишкам вроде все того же Люциуса или Амбридж Гарри пока готов был дать пожить — как бы ни хотелось видеть их головы на пиках, смерть таких топов может излишне сильно повлиять на события. Смерть же Яксли, теоретически, не должна была повлиять на ближайшее время практически никак. В конце концов, его выход на сцену состоялся лишь… в 1997 году, когда он наложил Империус на Пия Толстоватого и был одним из ведущих руководителей госпереворота, в результате которого стал главой ДМП. Яксли вообще со всех сторон был крайне интересным пациентом. Пожиратель смерти, который почти восемь лет воевал на стороне Волдеморта до того самого Хэллоуина, сразу же после помилования в январе 1982 года стал вести, казалось бы, «пристойную жизнь» министерского чиновника среднего пошиба. Приближенный к Амбридж, но не к Фаджу, детей нет, жены тоже — род прервется на нем, а еще Гарри помнил, каким активным Яксли стал сразу после того, как Реддл вернул себе тело — возможно, Корбан участвовал и в набеге на лагерь болельщиков. Идеальный выбор, как ни крути. Тем более, что… Этот мир подкинул Поттеру тяжелую составную загадку, которую он стремился разгадать — почему именно на Чемпионате мира было так много атакующих, какую роль в организации нападения сыграли представители бывшего Ближнего круга Волдеморта, а также откуда у четырнадцатилетнего Теодора Нотта на руке была метка.***
Нужный день наступил на удивление быстро. Целую неделю Гарри продолжал игнорировать все, что происходило в Хогвартсе, отметив лишь старт активных тренировок в преддверии матчей по квиддичу. Подготовка к Святочному балу шла полным ходом — Невилл все-таки нашел в себе силы и пригласил Ханну, ответившую, разумеется, согласием. За это Лонгботтом был удостоен двойных нормативов на тренировке, что тоже с честью выдержал, хоть чуть и не свалился на доспехи, пока ковылял к башне Гриффиндора. Визит к Макгонагалл, который он продолжал откладывать, начинал давить на него — Гарри собирался прямо сказать декану, что не пойдет на бал. Это, возможно, еще сильнее втоптало бы его в грязь в глазах Макгонагалл, но просто взять и не явиться… Как-то это совсем невежливо, верно? Как и уведомление через письмо, учитывая, что до нужного кабинета было минут десять ходьбы. Так или иначе, десятого декабря все сложилось на удивление просто. Сириус отправился к Ремусу помогать на вилле, а Гарри оказался предоставлен самому себе — Луна с Асторией сопровождали француженок, а Невилл отправился в Хогсмид с Ханной в статусе «все пока непонятно». Для Поттера загорелся зеленый свет светофора. Добби был полностью проинструктирован на случай любых вопросов и нежданных гостей, а сам Гарри совершил все то, что делал уже не раз — проник в Тайную комнату через туалет Миртл (к счастью, не застав привидение на месте), создал голема, облачился в костюм, что не надевал с конца августа, накинул сверху мантию-невидимку и использовал портключ. На этот раз он привел его в случайно выбранное укромное место в парке рядом с шоссе Магнолий. Гарри перенастроил свой рунный портключ после повторного попадания в собственную спальню у Дурслей, обезопасив на будущее как себя, так и их. Еще один портключ — и Поттер оказался на крыше дома прямо напротив новой редакции. Торжественное открытие уже вовсю шло, но Гарри не слушал речи и старался не смотреть на Амбридж — он следил лишь за Яксли. Тот стоял слегка обособленно и ближе к краю здания, а весь его вид намекал, что он не собирается толкать речи. Это и к лучшему. После речи Амбридж, на крыльцо редакции взошел Фадж — послышались щелчки фотоаппаратов, а следом за ними речь, пустая и бессмысленная, как и сам Фадж. Шаг навстречу правде, мощный ответ зарубежным инсинуациям, доступность для каждого, раздача призов… Фадж рекламировал свою пропагандистскую газетенку так, словно она влияла на движение небесных тел. Наконец, торжественное открытие завершилось перерезанием ленточки и пышными магическим фейерверком, а толпа начала потихоньку рассасываться на маленькие группки. Гарри встал в полный рост и тут же аппарировал вниз, стараясь сделать хлопок максимально тихим. Самым сложным было добраться до стремительно уходящего в сторону Гринготтса Яксли прежде, чем он зайдет в банк. Виляя между людьми, Гарри наконец подобрался к Яксли и бесшумно двинулся за ним, повторяя скорость ходьбы шаг в шаг. Всего один жест — Гарри вытянул невидимую руку и расположил рядом с ухом Яксли: — Конфундо! Пожиратель дернулся и запнулся, но упасть не успел, поскольку Гарри послал еще одно заклинание вдогонку: — Сомниум! Схватив за руку падающего заснувшего Яксли, Гарри тут же активировал портключ, перенесший их к нужному дому. Ждать было нельзя, а потому уже через пять секунд палочка Яксли оказалась у Поттера вместе с портключом-пластинкой и кольцом для определения зельевых добавок в еде и напитках. На руках и ногах Яксли щелкнули кандалы, а потом тело взмыло в воздух, повинуясь жестам Гарри, и влетело в открытую дверь. Сомниум. Какое простое заклинание, правда? Можно заставить кошку уснуть минут на пять, или вызвать зевок у ребенка. По крайней мере, так считалось среди магов. Гарри же… Он прекрасно осознавал, какими силами обладает, а потому его заклинание вырубило дезориентированного Яксли как крепкий глоток снотворного. Как только Поттер и его пленник оказались внутри старого коттеджа, который Гарри окружил защитными и скрывающими контурами, Гарри тут же включил маскировку, погрузив комнату в полную темноту. Окна теперь отсутствовали как таковые — изнутри казалось, что они были заколочены досками так, что ни один лучик света не проникнет. Вытащив на середину комнаты старый, но все еще крепенький стул, Гарри водрузил на него Яксли и перещелкнул кандалы так, чтобы руки оказались за спиной, а ноги плотно поджаты вниз. Оставалось лишь разбудить мудака. — Энервейт! — произнес Гарри, махнув рукой, и отошел в сторону. — Где… где я?! — хриплый крик раздался в темной комнате. Привязанный к стулу человек попытался дернуться, но ничего не вышло. Руки и ноги были скованы тяжелыми металлическими кандалами. Внезапно яркий свет осветил небольшую комнату — прогнившие стены, покрытые плесенью старые обои, дощатый грязный пол, заколоченные окна, потолок, украшенный узорами многолетних подтеков воды и одна лампочка на проводе посреди комнаты, прямо над пленником. — Можешь не кричать, — пророкотал глухой механический голос и у Яксли замерло сердце, когда он увидел его. Того, о ком рассказывали те, кто успел сбежать с Чемпионата мира по квиддичу в конце августа. — Судя по всему, ты меня узнал. — У-узнал, — пролепетал Яксли, — что тебе нужно от меня? Я просто министерский… — Корбан, Корбан… — разочарованно, но в то же время мягко, как показалось Яксли, повторил убийца механическим голосом. — Кого ты наебать пытаешься? Даже не считая того, что сейчас твою метку ничто не скрывает, ты всерьез думаешь, что я не знаю о твоих делишках? Я? — Я не понимаю, о чем вы… — начал было снова паникующий Яксли, отчаянно пытавшийся аппарировать. — Я был оправдан и я… Гарри прервал его, со скрежетом подтащив стул и выставив его напротив пленника, после чего сам приземлился, оказавшись на одном уровне со скованным и связанным Яксли, хоть тот и по-прежнему вынужден был смотреть на полностью закрытую маску. — Корбан… Давай лучше без клоунады, хорошо? — Ты собираешься убить меня? — сквозь сжатые зубы процедил Яксли. Он уже понял, какие именно кандалы сковывают его руки и ноги. С ними, а также без палочки и портключа… Шансов практически не было. — Посмотрим. — Что? — Все зависит от твоих ответов, — пожал плечами человек в маске. — Если ты будешь умным мальчиком и расскажешь мне то, что я хочу знать, то покинешь этот дом живым и невредимым. — Какие гарантии? — Никаких, — хмыкнул похититель. По крайней мере, этот механический скрежет был похож на смешок. — Я мог бы вырубить тебя и взбить мозги венчиком с помощью легилименции, но выбрал этот дом, стул и вежливый разговор. — Ты убивал… убивал людей в спину. Я видел воспоминания… — И как это нам мешает? Мне действительно не хочется тратить на это несколько часов, тем более, что вопросы у меня простые и не слишком личные. Слушай, Корбан, и слушай внимательно. Готов? Яксли судорожно кивнул, сдерживая панику. — Если ты сейчас расскажешь мне то, что я хочу знать, то не только сэкономишь мне время, но еще и существенно улучшишь свое положение, понял? Яксли замолчал, продолжая лишь громко дышать. Гарри отслеживал все, вплоть до частоты дыхания и нервных движений зрачков. Поведение Яксли пока не радовало, но Поттер рассчитывал, что рано или поздно тот расколется. Лучше рано, конечно. Что ж, уточняющий приказ в любом случае не повредит. — Кивни, если понял, — повторил Гарри. Мужчина кивнул. — Отлично. Итак, где сейчас Том? — Кто? — переспросил Яксли. — Понятно, — Гарри усмехнулся, но маска исказила смешок, превратив его в скрежет металла по стеклу. — Значит, ты еще не в настолько близких отношениях с ним. — С кем? — Да так, Корбан, не волнуйся… Итак, вернемся в конец августа. Я недосчитался нескольких интересных имен в газетах, Корбан. Кто сбежал от меня? — Я… Я… — Яксли замялся, а цепи на кандалах лязгнули, когда его пробила дрожь. — Я понимаю, что ты не знаешь всех, — уточнил Гарри, — назови тех, кого знаешь. — Я… не могу, — промямлил Яксли, но тут же сказал громче. — Я не могу! — Ох, Корбан, — Гарри провел пальцами в перчатке по щеке пленника, отчего тот дернулся, — я знал, что тебе потребуется стимул. Незаметный жест и Яксли вскрикивает от боли, чувствуя, как на правой руке сломался палец. Сам. Гарри не пришлось даже доставать палочку. Тем более, судя по всему, именно это и произвело на Яксли наибольшее впечатление. — Повторим еще раз, Корбан. Назови мне имена тех, кто был в составе нападавших и выжил. — Я… Я знаю только про Уолдена… — пробормотал Яксли. — Макнейр? — уточнил Гарри. Яксли кивнул, но тут же вскрикнул, когда послышался еще один хруст — сломался следующий палец. — Ты знаешь больше, Корбан, не стоит играть со мной. — Ты же все равно убьешь меня! — в отчаянии выкрикнул Корбан, но тут же закашлялся, чувствуя, как охрип голос. — Зачем мне рассказывать это тебе? — Не делай поспешных выводов, — спокойно произнес Гарри, и от этого спокойного ответа у Яксли зашумело в ушах, а к горлу подступила рвота. — Во-первых, я готов оставить тебя в живых, мне на тебя в принципе плевать. А во-вторых, всегда помни, что есть разница между быстрой смертью и тем, что мне придется часа полтора потрошить твои мозги, с помощью легилименции вытаскивая куски информации, знаешь ли. Уж ты-то убил много невиновных в свое время, я знаю твой послужной список, ты должен разбираться в этом. — Ты ведь не из нас, да? — мрачно скривив губы, спросил Яксли. — Если бы ты был из нас, ты бы не пожалел на меня Круцио. Откуда у тебя информация обо мне? — Ты хочешь обсудить меня? Слушай, дружочек, мы с тобой можем провести несколько веселых часов вместе, а можем разобраться с делами быстро. — Если бы ты хотел знать истину, ты бы влил в меня сыворотку… — Правды? — закончил за него Гарри. — Не делай из меня дурака, даже ребенок с достаточным уровнем ментальной защиты способен… если не лгать, то бесконечно давать обтекаемые ответы. Мы отвлеклись, кстати. Послышался еще один хруст и Яксли вскрикнул. — Да что ты хочешь от меня? Чье имя ты хочешь услышать?! — Ну, если ты хочешь так, то начнем с Петтигрю, — произнес Гарри. — Крыса была там? — Нет! — выкрикнул Яксли. — А может и да, я не знаю! Нотт организовал это все, мне не доверяли настолько, чтобы посвятить в детали! Хруст. — Я же сказал правду! — возмущенно крикнул Яксли. — Знаю. — усмехнулся Гарри. — Это дополнительный стимул. Итак, Малфой? — Он был! — мотнул головой Яксли, чувствуя, как немеют скованные руки. — Был, он был там! — Замечательно… — прошептал Гарри. — Сейчас Люциус занят организацией оставшихся Пожирателей? — Нет, — покачал головой Яксли, — Люциус сейчас всеми силами пытается… отдалиться от всего этого. Он говорил, что тревожные знаки есть, но без Нотта… — Тревожные знаки? Метки, да? — Они темнеют, — кивнул Яксли, — иногда начинают гореть, словно ОН жив. Жив и ждет нас. — Но перенестись к нему вы не можете? — Нет, нет. — Что насчет Снейпа? — спросил Гарри. — Доверие к нему еще осталось хоть у кого-то? — Снейп — шавка Дамблдора, — сглотнув слюну, ответил Яксли. — Кроме Люциуса, никто уже не общается с ним близко. — Интересненько… Ладно, откуда столько иностранцев? — задал следующий вопрос Гарри. — Они… наемники. После падения Лорда, они использовали свои навыки для заработка. — Как они оказались собраны в одном месте и в одно время спустя столько лет? — Они продолжали деятельность… под протекцией Нотта и Верхета. — Верхет? — переспросил Гарри, в чьей памяти тут же всплыло воспоминание о том, с чем связан этот человек. — Тот, который торгует людьми? Болгарин? — Он… самый. Владелец вейловских борделей, торговец людьми, а также сторонник Темного Лорда. Один из… кошельков. Гарри дернулся. Насколько глубоко болгарское правительство погрязло во всем этом? Верхет слишком могущественное имя, чтобы просто разбрасываться такими обвинениями, но вдруг все всплывет наружу? Не спровоцирует ли это международный скандал? С другой стороны, все тот же самый Верхет торгует людьми, держит в рабстве вейл, используя их как расходный материал для борделей… Если бы международному сообществу было не плевать, его бы давно уже прижали. Видимо, наемничество всех тоже устраивает. — И сколько у него этих наемников? — осторожно спросил Гарри. — Я не знаю. Никогда не знал. Темный Лорд планировал экспансию на материк и готовился к этому, — Яксли задумался на секунду. — Наверное, знали только Нотт и Белла. Может, Тони и Раби тоже. — Нотт держал с ними связь? С наемниками. — Он молчал все эти годы, а потом пришел к нам, ко мне… Их сотни, сотни. Он к чему-то готовится. Готовился. — Почему ты не участвовал в набеге? — Я ждал… Долиша, — процедил Яксли. — И зачем же? Видя, как мнется Яксли, Гарри вздохнул. Хруст. — Я… я должен был притормозить авроров! Направить их в неправильный сектор! — Вот как, — прошептал Гарри, — просто замечательно, да… Корбан, а теперь самый важный вопрос. Оставлял ли Лорд тебе что-то в течение жизни? Или, может, ты слышал о чем-то подобном? — Я… — начал было Яксли, но тут же осекся. — Нет, нет, не слышал. Хруст. Хруст. Хруст. — У тебя так скоро пальцы закончатся, друг мой, — прокомментировал Гарри. — Пошел ты… — прошипел Яксли, переводя дыхание. Хруст. — Я ничего больше не скажу! — истерично воскликнул Яксли, на чьем лице проступили красные пятна, а на лбу забилась вена. — Ты просто трус в маске, нападающий на людей со спины, нападающий на безоружных! Посмотрел бы я на твое лицо, будь у меня палочка. Гарри рассмеялся, откинувшись на спинку стула. — Это таким дешёвым манипуляциям учили раньше на Слизерине? — сквозь смех пророкотал Гарри. — Корбан, Корбан… — Кто ты вообще такой? — сплюнув, спросил Яксли. — Я хочу хотя бы знать твое имя, грязнокровный пес. — Боги, сколько же в тебе ненависти, дружочек, — усмехнулся Гарри и встал со стула, вытягиваясь во весь рост. — Тебе бы помыть рот с мылом, но лучше давай-ка мы тебя немного повоспитываем, а я как раз успею полежать. Сказав это, Гарри театрально вздохнул и переместился на промятый и протертый старый тряпичный диван, где с относительным удобством расположился, вытянув ноги и уперевшись головой в подлокотник. Яксли молчал, глядя на это представление. Гарри поднял руку и щелкнул пальцами. Надетые на конечности Яксли кандалы, применяемые для сдерживания магии во время судебных заседаний, начали медленно сгибаться, сокращая внутренний диаметр. Постепенно скрип металла перерос в стоны боли, но как только хрустнули кости ног, Яксли уже закричал. Прошло меньше трех минут. Гарри вновь щелкнул пальцами. — Итак, готов говорить? И говорить вежливо. — Пошел… ты… — Ладно, — просто согласился Гарри. Щелчок — и кандалы продолжили уменьшаться. Что интересно, так это то, как была организована система сдерживания — фактически, несмотря на размеры, кандалы ломали руки и ноги практически целиком и сразу во многих местах, каждую кость словно пропускали через пресс. Поттер отвлекся всего на мгновение. Увлекся собственной игрой, показным спокойствием и решительностью. Будь он слегка внимательнее, он заметил бы, как в комнате промелькнула тень. Тень настолько гибкая, настолько неестественная, что едва ли ее можно было счесть человеческой. Пленник корчится от боли, Гарри, закрыв глаза, лежит на диване, а тень тянется к центру комнаты, касается металлических цепей, скрепляющих кандалы на руках и ногах Яксли. Всего на долю секунды в воздухе мелькает рука — не ее тень, а реальная рука. Словно настоящая, словно человеческая, но окрашенная в неестественный черный цвет, граничащий с какой-то бездной. Цвет руки не оставлял сомнений в том, кто решил навестить эту жалкую, полуразрушенную лачугу, укрытую прямо сейчас десятками защитных заклинаний. Все, о чем Яксли мечтал в момент, когда запястья и предплечья смяло до состояния каши — о спасительном обмороке, но тот не наступал. Он вообще чувствовал себя подозрительно бодрым, несмотря на порцию боли, от которой давно должен был отключиться. — Гадаешь, почему остаешься в сознании? — донесся до него механический голос. — Не думай, что сможешь спастись от меня в обмороке, дружочек. — Он… — Яксли сплюнул кровь от прокушенного языка, что активно заполняла рот. — Я слышал, что он оставил Белле что-то ценное. — Белле? — удивленно переспросил Гарри. — Только ей? — Только ей, — кивнул Яксли, — Прошу, я говорю правду… — Я знаю, — задумчиво прокомментировал Гарри. Он сам не знал, на какой ответ рассчитывал, но упоминание Беллы без Люциуса говорило лишь о том, что Яксли был ничтожным источником информации. — Чьи еще имена ты можешь мне назвать? Кто еще был на Чемпионате и сумел сбежать? — Они… они наемники из Швеции, я не помню их имен, но они из разорившегося рода Шейтеров. — Шейтеры… — задумчиво повторил Гарри. — Еще? — Люциус говорил, что его спас какой-то Альберт, но я не знаю, кто именно. И еще был какой-то Филипп Урулов, но я не знаю, есть ли у него метка. Все, это все. — Негусто, — прокомментировал Гарри. — Но я рад, что ты поддаешься дрессировке, мог бы с самого начала вести себя как человек и не пришлось бы страдать. — Я не… Ты отпустишь меня? Ты обещал. — Обещал? — Гарри хмыкнул, пластичным рывком поднимаясь с дивана. — Я посылал людям в спины взрывные заклятия, забыл? — Но ты… — Спасибо за беседу, Корбан. К сожалению… твоему сожалению, по крайней мере, я думаю, что ты достаточно побродил по этому свету. — Погоди, погоди, у меня есть деньги, я… — Легилименс! Сознание человека, чья магия находилась под жесточайшим давлением, а тело было измучено болью, напоминало практически беззащитную поверхность безмятежного озера, но Гарри не собирался нырять туда — он хотел лишь примерно понять, что творится в мозгах у бывшего пожирателя, какие мыслеобразы тот вызвал на поверхность во время разговора. Боль, боль, еще порция боли, но за ними скрывались такие знакомые ненависть, жажда власти, а совсем рядом… Кажется, напоминание о послужном списке пробудило старые воспоминания: Яксли поджигает девочку, спящую в кроватке, взрывает родительскую спальню, режущим заклинанием вскрывает горло еще одному ребенку. Стандартный рейд Пожирателей времен Первой Войны. Яксли опьяняет все это — ощущение того, что судьба жалких магглов в его руках… Рядом с ним еще один пожиратель, но без маски — на лице Рабастана Лестрейнджа хищная радость в смеси с триумфом, рядом пробегает совсем молодой парнишка, в спину которого летит фиолетовый луч — Долохов без промедления убивает последнего оставшегося в живых члена маггловской семьи. Еще один эпизод — Яксли бежит по коридору, но его настигает Петрификус. Грюм оказывается рядом в мгновение ока, протезом пиная пожирателя по ребрам. Нотт говорит о том, какую роль Яксли должен сыграть во время чемпионата. Яксли, кажется… не слишком рад. Оно и неудивительно — тринадцать лет мирной сытной жизни, а это одолжение все портит. Корбан ходит по лагерю болельщиков. Страх — главная эмоция, что правит его сознанием в тот вечер. Люциус рассказывает о том, как их атака была отбита одним человеком. Рядом сидит Нарцисса, прижимающая руку ко рту. Молодой Рабастан Лестрейндж говорит, что Лорд доверяет только Белле. Настолько доверяет, что теперь она хранит кое-что ценное. В Яксли кипит зависть, но он улыбается — лучше не переходить дорогу семейке Лестрейнджей. Мужчина стоит в окружении молодых девушек. Кажется, вейл. Одна за другой они опускаются на колени — на шеях рабские ошейники. Мужчина смеется и бьет одну из девушек ногой по спине. Слышен хруст костей. Яксли чувствует удовлетворение от увиденного. Вынырнув из сознания пленника, Гарри громко выдохнул и по привычке попытался почесать затылок, но обнаружил там лишь каркас маски. — Прошу, прошу, я… — бормотал Яксли, но Гарри уже не обращал на него внимания. Такой мощный ментальный удар не каждый переживет, вряд ли Яксли сейчас вообще осознает, где находится. Он, конечно, не стал овощем, но денька три ему придется полежать в кроватке, чтобы отойти. Точнее, пришлось бы, переживи он этот день. Поттер не хотел идти на это, но такая проверка была самым надежным способом узнать, что пленный пожиратель не врал во время допроса. Каждый вопрос, что задавал Гарри, вызывал в разуме Яксли колебания, которые вытаскивали воспоминания ближе к поверхности. И не самые нужные воспоминания тоже. Гарри точно не хотел видеть тот рейд, но было уже поздно. — Прошу, я… — продолжал бормотать Яксли, — прошу… — Ладно, ладно, — Гарри обошел вокруг Яксли, после чего бесшумно достал кинжал и без каких-либо комментариев вонзил его в шею пожирателя, сразу же провернув в сторону и позволяя крови течь вниз. Отойдя от истекающего кровью трупа, Гарри расцепил кандалы и вернул их в татуировку. Яксли не заслужил такую мирную смерть, но и умирать в мучениях, не пребывая в ясном сознании… Пожалуй, все произошло именно так, как и должно было.