«Я не очень хороший советчик. Может, тебя устроит саркастичный комментарий?»
Чендлер Бинг
Прошло уже три дня после первого испытания Турнира, но чемпионка Шармбатона с тех пор практически не покидала карету. Сначала надо было дождаться, пока заживет ожог, оставленный уснувшим, казалось бы, драконом, а потом необходимо было осмыслить и сразу же переосмыслить вообще все произошедшее. На холодную голову размышлять получалось легче, потому что в день испытания девушке от обиды хотелось спалить собственную постель. Флер понятия не имела, как такое вообще произошло. И нет, речь вовсе не о том, что на ее левой голени красовался едва заживший ожог, нет. Речь о том, как четвертый участник умудрился сдвинуть ее на место вниз, просто притащив с собой свою метлу! И нет, Флер не собиралась принижать заслуги мальчика, способного на призыв Патронуса, но метла! — Все еще переживаешь? — в комнату Флер без стука зашла Мэрион, открыв дверь собственным подбородком — обе руки были заняты кружками, от которых шел пар. — Смотри, я принесла тебе кофе с карамелькой! Улыбнувшись и приняв бокал от подруги, Флер пригубила горячий напиток и выдохнула: — Не знаю, наверное. — Слушай, мадам Максим же сказала, что баллы влияют только на первые два испытания, так что… — Дело не в баллах, просто я… — Флер задумалась, сделав еще глоток, — может, я не дотягиваю? Мэрион нахмурилась. — Ты хорошо выступила. У тебя хорошие баллы. И всем понравился твой подход. — Я воспользовалась козырем в рукаве, которого не было у остальных, но все равно оказалась на третьем месте, — заметила Флер, продолжая пить кофе. — Как и он, кстати. — О чем ты? — Флер непонимающе посмотрела на подругу. — Он ведь выше. — Вот если бы ты почаще слушала, что о нем рассказывают, ты бы не задавала сейчас этот вопрос, — ехидно проворковала Мэрион. — Вдобавок, не забывай, что скоро бал, а он чуть ли не единственный, кто может находиться рядом с тобой и не пускать слюни при этом. — К делу, Мэрион, — беззлобно проворчала Флер. — Он ловец, — просто объяснила Мэрион, плюхнувшись в кресло. — Луна сказала, что он попал в команду в одиннадцать лет и выступал в роли ловца вплоть до этого года. Видела его метлу? — Вроде да, метла как метла, — пожала плечами вейла. — Это Молния, — объяснила Мэрион. — Думаешь, простому смертному нужна Молния? Позволь мне со всей ответственностью тебя заверить, не нужна. Флер отставила бокал на столик и скрестила руки на груди, с ногами забираясь в кровать. — И к чему это? Ты так пытаешься успокоить меня, сказав, что один из моих соперников еще и талантливый квиддичист? Спасибо, конечно. — Слушай, с твоей хандрой пора заканчивать, — кивнула сама себе Мэрион. — Пора выбираться наружу, подруга, пора сходить куда-нибудь помимо ванной и берега озера. — Но я не хочу-у-у-у, — жалобно протянула Флер, растекаясь в постели и чувствуя, как волосы застилают лицо. — Порой приходится отказываться от мягкого кресла, Флер, — мягко произнесла Мэрион, забирая опустевший бокал и кладя руку подруге на плечо. — Жду тебя через полчаса в гостиной, скоро придут Луна с Асторией, сможешь расспросить их о своем… сопернике. — Мэрион… — Диан уже поставила на то, что он тебя пригласит, но я ничего не говорила! Вы будете прямо как два недовольных воробушка, а ведь он еще и французский знает… — едва сдерживая смех, пролепетала Мэрион. — Неужели вам всем настолько нечем заняться? — картинно вздохнула Флер, которой уже не впервой было слышать эти разговоры. — В преддверии бала? — Мэрион несколько раз щелкнула себя по подбородку. — Ну-у-у, да, нечем. Вообще, у нас есть еще и каталоги, посмотрим платья… — Ну если платья, то можно, хотя время еще есть, — вздохнув, кивнула Флер и слезла с кресла. Действительно, пора было заканчивать со спячкой. — Умоюсь и приду. — Отлично! — воскликнула Мэрион и покинула комнату, оставляя позади себя шумно выдохнувшую вейлу. Как только оказалось, что мальчики в Хогвартсе весьма восприимчивы к ее чарам, Делакур практически перестала перемещаться в одиночку. Конечно, инсинуации Мэрион по поводу Поттера имели под собой кое-какие основания — пока Кубок не вынес вердикт, внутри Флер рос интерес к парню, который явно не был восприимчив к очарованию вейлы. Возможно, дело было в окклюменции, но тогда еще интереснее, ведь такой уровень окклюменции в четырнадцать лет… не каждый сможет такого добиться, это уж точно. Вдобавок, он знал французский и выглядел просто превосходно, особенно эти его пронзительно-зеленые глаза — удивительнее всего было услышать, что британская знаменитость мало того, что не школьный сердцеед, так и вообще личность весьма закрытая, вращающаяся лишь в маленьком кругу друзей, в число которых входила странная, но умная и забавная Луна, ставшая любимицей у шармбатонской делегации. Все изменил день, когда имя Гарри Поттера вылетело из Кубка огня. Мало того, что он буквально назвал Флер истеричкой, так еще и влез в спор с директором Дурмстранга, продемонстрировав, что обладает, мягко говоря, весьма едким характером. После всего того цирка, что произошел в той комнате, Флер постаралась закинуть интерес к юному Поттеру в самый дальний сундук и это даже получилось. Тем более, что он сам помог, пропав из школы практически сразу после вердикта Кубка. Конечно, никто не посчитал серьезным ответ Луны, что ее друг отправился в отпуск, но Делакур… не была так уверена в том, что это шутка. И вот, день испытания, Флер готова, ее родители и Габриэль, находятся на трибунах, все ее подруги болеют за нее, а мадам Максим с гордостью смотрит на нее из-за судейского стола, ведь ей нравится план Флер использовать чары вейлы. Внезапно все идет не так, когда в палатку заходит Поттер. Такой странный — спокойный, но вежливость его граничит с насмешкой, ни грамма удивления — наверняка тоже знал, с чем им предстоит иметь дело. Крам скрывал эмоции с помощью окклюменции, Диггори нервно нарезал круги по палатке, Флер с трудом удерживалась от того, чтобы начать настукивать гимн Франции на коленке, а маленький мальчик, который, правда, совсем таковым не казался, выглядел так, словно пришел на дружескую эстафету сразу после порции хорошего десерта. Конечно, тогда ей было совсем не до этого, но стоя возле палатки с голенью, на которую была нанесена противоожоговая мазь, и обнимая одной рукой прильнувшую к ней Габриэль, уплетающую сладкую вату, Флер поняла, почему Поттер казался таким спокойным до испытания. Он вышел все в той же странной маггловской одежде, в которой пришел в палатку, не надев форму ни с наименованием школы, ни с собственной фамилией, и сразу же взмахнул палочкой. Заклинание призыва, кто бы мог подумать — Флер пыталась применить на яйце как Акцио, так и Карпе Ретрактум, но ничего не вышло. Что ж, Поттер, судя по всему, предугадал подобный расклад событий и призвал собственную метлу. И если этот ход можно было назвать спорным, ведь дракону, особенно Венгерской Хвостороге, что досталась ему, не откажешь в маневренности и скорости реакции, то дальнейшее выбило почву из-под ног, кажется, у всех присутствующих. Патронус. Четверокурсник не просто вызвал телесного Патронуса, но еще и каким-то образом раздул его до огромных размеров. Будь это простая иллюзия, едва ли дракон купился бы на нее, но магия, что волнами исходила от защитника, заставила Хвосторогу переключиться на новую, неизвестную и кажущуюся крупной угрозу, что дало Поттеру не только необходимое время, чтобы оказаться на метле, но также и возможность выхватить яйцо прямо из гнезда, не пострадав при этом. Сказать, что все тогда были в шоке — это ничего не сказать. Флер зависла, несмотря на оглушительный рев толпы, очнувшись лишь на выставлении оценок, когда мальчик, назвавший ее истеричкой, обогнал ее и разместился сразу же после Крама. Правда, все знали, что если бы не униженный Каркаров, Поттер оказался бы на заслуженном, Флер готова была это признать, первом месте. Конечно, никто не считал, что она выступила плохо. Да и сама Флер считала, что маленькая ошибка в конце едва ли перечеркивает комплекс чар, что она придумала и переплела с магией вейлы, чтобы заставить дракона уснуть, но недосмотр подвел ее, срезав несколько баллов с итогового результата. После испытания Поттера найти никто не смог. Отец Флер, Себастьян Делакур, хотел лично познакомиться с юношей, воспринимая его в том числе как ценный политический актив, по крайней мере внутри Британии, но мальчик быстро сбежал, задержавшись лишь на объяснение от Крауча насчет Турнира. Хотя, несмотря на пропажу главного героя того дня, ее отец все же умудрился навести то, что называл полезным знакомством, «случайно» столкнувшись с крестным отцом Гарри Поттера, Сириусом Блэком, и завязав с ним беседу. С тех пор прошло уже три дня, но Флер, несмотря на наступившую хандру, была достаточно информирована о происходящем — Поттер не явился на празднование внутри факультета, а также не начал посещать уроки или клубы. Луна говорила, что он в школе, но даже Флер не могла посоперничать с таким уровнем затворничества — четвертый участник, казалось, вообще не покидал выделенные апартаменты. Конечно, время не слишком сильно поджимало — пока, по крайней мере. У студентов оставалось больше трех недель на поиск партнеров, уроки танцев и прочее, но… Флер понятия не имела, с кем ей идти. А идти придется — мадам Максим не позволит ей отсидеться в стороне и лишить Шармбатон представления на торжественном событии. Проблема была в том, что выбор, как повернулось, оказался весьма ограниченным. Несмотря на теоретически большое число студентов, Флер слабо представляла себе поход на бал с тем, кто будет пялиться на нее, высунув язык во время танца, а именно такие, судя по всему, были в большинстве. Конечно, можно было пойти с Роджером… как-то там — пятикурсником, который, казалось, выглядел вполне адекватно, находясь рядом с ней. А еще он не пытался слишком много болтать, благодаря чему сохранялась иллюзия нормального поведения. Если бы Флер могла выбирать, с кем идти, она не пошла бы ни с кем. Если же отсечь этот вариант, то она не пошла бы сама. К сожалению, ни то ни то не было ей доступно, а потому предстояло решить, что делать дальше, прежде чем хогвартские студентки разберут немногих оставшихся адекватных парней. И нет, ни за что Флер не готова была признать, что хочет пойти именно с наглым, невосприимчивым к ее чарам четверокурсником, ставшим участником Турнира! Уж точно она не станет это признавать, пока он не извинится!***
— Ты нарасхват, Гарри! С именно такими словами и смехом Луна впорхнула в апартаменты Поттера и сразу же плюхнулась на одно из кресел, заботливо подогретое с помощью магии — в школьных коридорах пока что можно было находиться без ущерба для здоровья, но наступающая зима внесла серьёзные температурные коррективы, из-за которых студенты вынуждены были разгуливать по замку в утепленных мантиях — практически все силы домовиков и защиты замка были брошены на обогрев помещений. — Все так плохо? — отозвался Гарри, кропотливо чистящий веточки своей Молнии. Все же не хотелось оставлять метлу без ухода в преддверии кое-каких зимних планов. — Не понимаю, почему тебя это так беспокоит, — пробурчал Невилл. — Ты мог бы выбрать чуть ли не любую девушку и получить гарантированное согласие. — Ты отстранен от дискуссий, пока не наберешься смелости и не пригласишь Ханну, — насмешливым и слегка занудным тоном ответил Гарри, на секунду оторвавшись от разобранной метлы. — Вот когда наладишь собственное положение, тогда я к тебе сразу прислушаюсь. — Да я почти пригласил, просто там был Снейп и я запаниковал, а потом еще Фред рядом влетел в доспехи и начался какой-то хаос, поэтому… — Готова поклясться, что Астория рассказывала мне эту историю, — ахнула Луна, — вот только там Фред влетел в доспехи, потому что засмеялся над тем, как кое-кто заикался, пытаясь пригласить Ханну на бал. — Ого! — Гарри полностью оторвался от занятия и повернулся к друзьям. — А вот это что-то новенькое! — Да приглашу я ее! — воскликнул Невилл, чье лицо покраснело до стадии копченого томата. — Надеюсь, — кратко прокомментировала Луна. — И я, — добавил Поттер, — у тебя же клуб сейчас, разве нет? — А сейчас… — Невилл с вопросом в глазах посмотрел на Поттера. — Без пяти шесть, — ответил Гарри, демонстрируя запястье. — Ой! — Невилл вскочил с кресла и сгреб в охапку сумку. — Я тогда побежал, вернусь через два часа! — Давай, — качнул головой в сторону Невилла Поттер и повернулся к Луне. — Ну, как там наш план? — Я все устрою, — с непривычно серьезным выражением лица кивнула Лавгуд, — но, Гарри, ты уверен, что… Многозначительно замолчав, Луна посмотрела на Поттера своими большими голубыми глазами и тот вздохнул, хлопая ладонями по щекам и тут же понимая, что испачкал лицо пылью с метлы. Вздохнув еще раз, Гарри достал палочку, взмахом очищая лицо и переводя взгляд на терпеливо ожидающую подругу. — Тебе ответить честно? — Лучше честно, да. — Не уверен, — покачал головой Поттер. — Я не могу рассказать тебе все, не беря с тебя клятву, но даже несмотря на отсутствие абсолютной уверенности, я считаю, что все может получиться. — Ты справишься за ночь, но что дальше? — Луна подобрала ноги и в ее погрустневших глазах отразился блик от мирно горящего камина. Гарри встал со своего стула и сел в кресло напротив подруги, сцепив руки в замок. — Смотри, если, я повторюсь, если все получится, то мы с тобой дождемся, пока она очнется, сразу после чего я возьму с нее клятву о неразглашении. Добби поможет с прикрытием на это время, а выручай-комната, где мы будем все проводить, поможет скрыть магический всплеск. — Выручай-комната? — нахмурившись, переспросила Луна. — Это место, которое я покажу тебе совсем скоро, хорошо? Тогда и объясню подробнее, — сказал Гарри. Добби практически закончил с зачисткой помещения и Гарри собирался в течение недели окончательно завершить эту затянувшуюся уборку. — Хорошо, — кивнула Луна, — но я не совсем поняла, как ты заставишь ее дать клятву. Гарри усмехнулся. — Я рассчитывал, что в случае чего ты сможешь убедить ее. — Я могу попробовать, конечно, просто… — Слушай, мы могли бы стереть ей память и она ничего не помнила бы об этой ночи, правильно? — спросил Поттер, откидываясь на спинку кресла. — Так, — осторожно кивнула Луна. — Вот только проблема в том, что вряд ли ее родственников устроит такой расклад. Если мы с тобой справимся, то какой будет результат? Младшая дочь внезапно, в течение одного дня, исцеляется от многолетнего кровного проклятия, но ничего не помнит? Подозреваю, Ричард сразу же начнет искать менталистов, готовых взяться за вскрытие ее разума. — Она говорила, что ее папа хороший, — тихо произнесла Луна, но на ее лице действительно промелькнуло сомнение. — Может, он и хороший, но он может отреагировать именно так. И мы лишь добавим Астории головной боли. Клятва позволит ей сказать, что за исцелением стоят таинственные доброжелатели, пожелавшие остаться анонимными, чтобы не раскрывать своих возможностей. Если учесть, что с моей стороны в клятве будет только требование о неразглашении без двойного дна, я думаю, что даже такой, казалось бы, странный и нездоровый способ устроит чету Гринграсс. — У Астории есть еще и Дафна, — заметила Лавгуд. — Мы с ней не слишком много общались, но она старается заботиться о младшей сестре. И она вторая по успеваемости после Гермионы. — Дафна… — Гарри вздохнул и задумался на секунду. Дафна действительно прошла как-то совсем мимо его планов. С другой стороны, она не была значимой переменной в этом уравнении. — Дафна сделает то, что ей прикажут родители. — Ты уверен? Мне кажется, их родители весьма… мягко относятся к ним. Астория говорила, что Дафну даже не сосватали ни за кого до сих пор, хотя ей уже скоро будет пятнадцать. Гарри поперхнулся и закашлялся. Вот про это он забыл. Брачный контракт — разорванный и более недействительный. У четы Гринграсс в какой-то момент появится задача выдать замуж двух дочерей, одна из которых исцелилась и стала привлекательной партией, а вторая унаследует род. — Это их головная боль, — решил Поттер, откладывая чужие проблемы в дальний уголок разума. — Луна, наша с тобой задача — только исцелить Асторию, на этом все. Дальше пусть сами живут как хотят. — Хорошо, — кивнула Луна, но на ее лице появилась грустная улыбка. — Между прочим, Дафна позавчера внимательно смотрела только на твое выступление. — Луна, ты опять? — Гарри закатил глаза и застонал. — А уж видел бы ты, как Вивьен вцепилась в нее… — мечтательным тоном добавила Луна и звонко рассмеялась. — Честное слово, Гарри, я не представляю, как ты умудряешься игнорировать все это внимание. Гарри тихо рассмеялся: — Игнорировать его на удивление просто, когда не выходишь из комнаты. — Звучит логично, даже твои мозгошмыги с тобой согласны, — все еще посмеиваясь, оценила ответ Луна. — Ты уложишься в одну ночь? — Я постараюсь, правда, — Гарри добавил уверенности в голос. — Главное, чтобы наше отсутствие не заметили. Даже в отрыве от того, что будет происходить, заголовок «Гарри Поттер заперся в комнате с двумя третьекурсницами» серьезно может все испортить. — Добби обещал мне с этим помочь, — заметила Лавгуд. — Хм, ладно, тогда теперь делегируем обязанности — на тебе Астория и Добби, на мне все остальное. — А когда мы расскажем Невиллу? — Расскажем, если все получится, — твердо ответил Гарри. — Будешь вишневый кекс? — А он с шоколадом? — Да, и сверху глазурь. — Тогда буду!***
Жизнь в школе для Поттера была словно бледной, никчемной тенью прошедшего отпуска. Лишь Невилл и Луна хоть немного скрашивали унылые будни, которые поджидали его в замке сразу же после пройденного испытания. Отпуск кончился — Сириус вновь оказался занят, отправившись на недельную диагностику в клинику, Ремус вернулся в Испанию, чтобы завершить реставрацию дома Альфарда Блэка, а сам Поттер с головой окунулся в дела, которые успели накопиться за последние недели. Для начала, он спустился в Тайную комнату, чудом избежав встречи с внезапно возникшей в туалете Миртл. Варка зелий постепенно подходила к концу. Не считая действительно тяжелых рецептов, которым предстояло оставаться на огне почти до конца марта, основной запас был готов. Конечно, результат был далек от идеала, все же Гарри не был таким уж прилежным зельеваром, но этого было достаточно. Тем более, что пока это была лишь перестраховка на случай чего-то нестандартного. Дополнительное место внутри статуи Салазара Слизерина было отдано под несколько сундуков, которые Гарри спешно зачаровал, превратив в бездонные хранилища. Так получилось перегрузить все то, что Добби успел отсортировать в чемодан, и улов поражал — не только ценностью некоторых предметов, но и масштабом реставрационных работ, которые необходимо было организовать, чтобы превратить все это в хоть сколько-нибудь ценный актив. С другой стороны, гоблинского оружия, доспехов, украшений было с лихвой и это Гарри выставил на отдельную очередь — если ему предстоит договариваться с Гринготтсом, то лучше проворачивать это, не жертвуя ценные клыки василиска. Вдобавок, Гарри наконец согласовал встречу с Валье и подрядчиком, пора было начинать строительство запасного аэродрома, куда можно будет приземлиться в случае чего-то нехорошего. Вложенные в маггловские акции деньги пока не начали приносить прибыль, но это была игра в долгую — у Поттера было достаточно денег на стройку и без этих инвестиций. Оставался лишь вопрос выбора места, но после Доминиканы Гарри точно знал, что первоначальные планы устроить себе убежище в горах, словно злодей из шпионских романов, превратились в прах. Ему точно нужно было что-то потеплее, но это могло подождать и до встречи, без сомнений. Касательно же студентов… ну, для Гарри все происходящее в замке выглядело словно сон, который он уже видел. Те, кто относился к нему холодно даже после заявления Боунс, окончательно переквалифицировались если не в фанатов, то уж в поддерживающих точно. Поскольку в турнирной таблице он оказался выше Седрика, Хогвартс внезапно воспринял это как результат, собственно, Хогвартса, хотя Гарри даже не стал надевать соответствующую форму. Но и переубеждать никого ему не хотелось, как ни крути, но народная любовь лучше народной ненависти, верно? Даже если между ними один шаг или одно неосторожное слово. Спорный момент с Роном разрешился сам собой, что очень радовало Гарри, которому не пришлось вступать в ползучую или открытую конфронтацию. Рыжий, кажется, шустро осознал, что его не хотят видеть, поэтому переключился на дружбу с Дином и Симусом, окончательно оставив попытки наладить отношения с Гарри, которые возобновил после того, как тот успешно прошел первое испытание. Вообще, за исключением встречи с Гермионой в библиотеке, где Грейнджер поздравила его с прохождением первого тура, Гарри абсолютно сознательно избегал появлений на публике. Испытание и последовавший за ним репортаж в Пророке с колдографией на всю первую полосу, где он взмывает на метле между драконом и Патронусом, хватает яйцо и приземляется около палатки… Гарри даже вспомнил, как именно он узнал об этом. Сириус и Ремус навестили его на следующий же день после испытания.***
25 ноября 1994 года, апартаменты Гарри Поттера, Хогвартс
— Я повешу это на стену! — торжественно заявил Сириус, выхватывая из рук Ремуса экземпляр Ежедневного Пророка и восхищенно рассматривая колдографию на первой полосе. — Нет-нет-нет, — запротестовал Гарри, поморщившись от неаккуратного глотка горячего чая, — никаких газет на стене! И особенно со мной, слышишь?! — Вот унаследуешь род и будешь командовать, — Блэк показал крестнику язык. Гарри закатил глаза и повернулся к Ремусу: — Ремус, я этого оболтуса перевоспитывать не собираюсь. Как там вилла хоть? Ремус улыбнулся, видя, как отреагировал Сириус на слово «оболтус», после чего откусил кусочек шоколадного батончика. — Пока в процессе, Гарри. Не так уж просто восстановить все ровно в том виде, в каком она была при Альфарде Блэке. — Великий был человек, настоящий достопочтенный холостяк, — одновременно трагическим и восхищенным голосом отозвался Сириус, приложив руку к сердцу. — Достойный пример для подражания. — Не ты ли убалтывал меня найти кого-то? — приподняв бровь, спросил Гарри. — И меня, — добавил Ремус. — Я же не имел ввиду что-то серьезное, — закатив глаза, простонал Сириус, порядочно опьяневший после попойки в баре у Аберфорта. — Хотя Ремусу, наверное, только серьезное и разрешается, а то его совесть загрызет. Хе-хе, загрызет. Познакомить тебя с… ик… Нимфадорой? — Нимфадорой? — переспросил Ремус. — Не помнишь? А я рассказывал о ней, это дочка… — Андромеды, да? — ответил Ремус, на что Сириус кивнул. — Слушай, ей же сейчас всего… — Так и ты не старикан! — воскликнул Сириус и повернулся к Поттеру, кладя руку тому на плечо. — Гарри, мы, как Мародеры, просто обязаны… устроить этому дряхлому оборотню личную жизнь. Обязаны! А то он так и просидит до конца дней своих… ик… один! — Тебе хоть в Хогсмид ходить разрешили, сводник? — посмеиваясь, спросил у Сириуса Гарри, но ответ пришел с другой стороны. — Скорее запретили повторно, — отозвался Ремус, — но когда Сириусу вообще были интересны чужие запреты, верно? — В-верно! — подтвердил Сириус, ни к кому не обращаясь, после чего упал в кресло и сразу же засопел. Гарри и Ремус переглянулись. — Пусть спит? — спросил Поттер, поднимаясь со своего кресла и поднимая газету, выпавшую из руки спящего Сириуса. — Пусть спит. Не сказал бы, что он выпил много, но его явно сильно утомила погоня за козой Аберфорта, — кивнул Ремус. Гарри, нахмурившись, посмотрел на Ремуса: — Чего? — Я обязательно одолжу у Альбуса омут памяти, чтобы ты смог это увидеть, — хохотнул Ремус.***
К сожалению, забавный визит крестного и Люпина был единственной положительной стороной новоиспеченной статьи. Отрицательный же эффект был намного более масштабным и заключался в волне внимания, что обрушилась на Гарри, стоило читателям увидеть колдографию. Ту самую колдографию, где Гарри под конец спрыгивает с метлы, держа в руках яйцо. И на ней четко можно было разглядеть, что он мало похож на тощего тринадцатилетнего себя — ту самую колдографию, которую Скитер использовала на следующий день после вердикта Кубка. Гарри получал письма, студенты доставали Луну и Невилла, парочка даже написала Сириусу с просьбами устроить встречу с крестником и вопросами насчет брачного статуса. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, когда Макгонагалл во всеуслышание объявила о Святочном бале. Как только замок захватила истерия, Гарри пришлось окончательно запереться в комнате, выходя в коридоры только в мантии-невидимке. Исключениями служили разве что тренировки с Невиллом, которые приходилось теперь проводить в разное время, ведь на Гарри открылась настоящая охота. Впрочем, как и на Невилла, вот только тот попал в странное, пусть и немного забавное положение — он хотел пригласить Ханну, но боялся, а при этом вынужден был отказывать всем девушкам, что приглашали его. И это стало поводом для шуток среди их небольшого трио. Поттер же на бал не собирался, и для того было несколько причин. Разумеется, первой на ум приходит этическая сторона вопроса — тридцатисемилетний мужик тащится на подростковые танцульки в компании девочки, чей максимальный возраст находится в районе семнадцати лет. Для Гарри это все выглядело как какая-то болезненно странная фантазия. Возможно, позволь он своему разуму синхронизироваться с телом, его мыслительный процесс шел бы иначе, но Поттер продолжал всеми силами сопротивляться, окклюменцией разделяя взрослое сознание и практически детское тело. Разумеется, это позволяло сохранять постоянную ясность мышления, но сильно влияло на подобные эмоциональные вопросы. Ну а более практичная сторона вопроса была в том, что Гарри намеревался попробовать исцелить Асторию Гринграсс. Разумеется, он не был уверен, что это получится сделать с первого раза, но время поджимало — девочка растет, а вместе с ее возрастом крепнет и кровное проклятие. С помощью сомнительных моральных устоев Добби, которые тот с легкостью игнорировал, когда дело касалось желаний Гарри Поттера, получилось подсунуть подруге Луны диагностический артефакт, который она протаскала в сумке почти трое суток. Показатели с артефакта Гарри перенес на пергамент и высчитал на их основе необходимые зелья, формулы и даже ритуальную основу, что должны были с корнем выдрать проклятие из крови Астории, не затронув ее магию, внешность и физическое здоровье. Непростая задача, на самом деле, и две бессонных ночи были потрачены только на это. Был ли Гарри уверен, что стоит пробовать? Нет. Собирался ли он отказаться из-за своей неуверенности? Тоже нет. Багаж знаний, что вложил в его пустую голову Слэро, а также все то, что Гарри сам изучил и перепробовал за многие годы, подталкивали его к этой попытке. В конце концов, если что — всегда можно остановиться на полпути, никаких серьезных последствий быть не должно. Возраст Астории позволял Поттеру надеяться на то, что все пройдет относительно гладко. Луна же… Ну, Гарри немного схитрил, чтобы иметь возможность довериться ей, привезя из отпуска браслетик, который Луна носила, не снимая, и даже не подозревала, что на самом деле это очень мощный защитный артефакт, который обеспечивал ей крайне серьезную и запутанную защиту от легилиментов. Подобный же артефакт Гарри заготовил на всякий случай и для Невилла, но в приоритет с Лонгботтомом он все же ставил обучение — после рождественских каникул Поттер собирался выдать Невиллу основы окклюменции, а потом аккуратно направлять его, чтобы обеспечить создание быстрой, но эффективной защиты. Пока что на нем был лишь артефакт, выданный, судя по всему, Августой, но защита там стояла средненькая — примерно как и на любом из чистокровных студентов в школе. На ночь Святочного бала также было назначено еще кое-что — Гарри собирался из кожи вылезти, но изловить Скитер, которая в эту ночь должна шпионить за Хагридом и мадам Максим. Благо, в его распоряжении была не только карта Мародеров, но и примерное понимание маршрута. Памятуя о том, как тяжело Хагриду пришлось после той статьи, что написала Скитер на основе подслушанного разговора, Гарри попросту не собирался допустить этого. Уж лучше разбираться с причиной, чем подавать на Риту в суд после публикации, настаивая на применении незаконных методов сбора информации.***
Особняком стояло то, что Гарри необходимо было соблюдать прикрытие — и если на уроки ради этого он ходить не собирался, то вот с яйцом надо было что-то решать. Во-первых, надо было убедиться, что загадка осталась прежней, а во-вторых — убедить Грюма-Крауча, что все идет по плану. Поэтому, подгадав день, когда Грюм оказался дежурным преподавателем, Гарри уже после отбоя направился в находящуюся поблизости от его апартаментов ванную для старост. Если он рассчитал все правильно, то Грюм должен был пройти через этот коридор где-то в течение часа, а уж с помощью глаза он наверняка должен увидеть, кто находится внутри. А даже если нет — алиби и есть алиби, русалка с витража подтвердит. — Сосновая свежесть! — прошептал Гарри перед необходимой дверью неподалеку от статуи Бориса Бестолкового и услышал, как щелкнул зачарованный замок. Определенно, система паролей в этом замке хоть и играла ему на руку, но все же подлежала пересмотру. Комната выглядела, как и прежде — просто шикарно. Огромное помещение, выложенное белой мраморной плиткой, с внушительных размеров торжественной люстрой, что зажглась, стоило только Поттеру открыть дверь. Посреди комнаты — ванна, которую уместнее было бы назвать бассейном ввиду ее размеров, а вдоль одной стороны расположены краны. Обычно Гарри предпочитал быстрый душ, а потому не наведывался сюда, но сегодня он мог позволить себе расслабиться. Русалка на витраже подмигнула ему, в ответ на что Гарри улыбнулся и прошел внутрь, на ходу доставая из кармана заготовленные склянки. Подойдя к воде, Поттер настроил температуру с помощью рычажков и вылил в воду несколько флаконов — расслабляющая настойка коллика, шесть унций сока магической ивы, даже небольшой флакончик, в котором находился сильно разбавленный экстракт черной бузины. Короче говоря, полноценный набор достопочтенного волшебника, желающего не просто смыть с себя грязь, а провести время в воде с максимально возможным комфортом. Раздевшись, Гарри сложил вещи в стопку и оставил на одной из выделенных для одежды полок, а сам спустился в наполненный практически до краев бассейн, чувствуя, как горячая вода обволакивает уставшее тело, а от вылитых растворов начинает слегка пощипывать пятки. Внутри было… мягко — приятная особенность магических ванн, которые поддерживали тело купающегося с помощью магии так, словно ложишься на удобный диван, а не на твердую поверхность. Гарри лежал долго. Наверное, прошло не меньше получаса, прежде чем он выпал из оцепенения, навеянного настойками, теплой водой и удобным местом. И причиной тому послужило появление того, кто был с ним и в прошлый раз. — Привет, Гарри, — раздался томный голос, а из воды на другой стороне всплыло знакомое лицо. Гарри улыбнулся и посмотрел на гостью, которую ожидал увидеть. — Здравствуй, Миртл. — Ты что-то забыл обо мне, Гарри, а ведь обещал заходить… — Ох, прости, Миртл, в последнее время у меня совсем нет времени ни на что, — солгал и одновременно не солгал Гарри. Не говорить же Миртл, что он навещает ее туалет, пока ее самой там нет, верно? — Я слышала, да, — кивнула Миртл. — Участник Турнира, значит? И не слишком законный, верно? — Вроде того, — Гарри пожал плечами. — А как у тебя дела? — Знаешь, то здесь, то там… Я смотрю, ты тоже принес сюда яйцо, да? — с интересом спросила Миртл, кивком указав на золотое яйцо, лежащее рядом с водой. — Тоже? — разыграл удивление Гарри. — Седрик Диггори был здесь позавчера, — ехидно усмехнулась Миртл, взмыв в воздух и пролетев вокруг люстры, после чего приземлилась обратно в воду. — Ты ведь за ним не подглядывала, верно? Миртл пожала плечами. — Я закрыла глаза, когда он раздевался, это она любительница подглядывать, — Миртл ткнула пальцем в сторону русалки, которая, кажется, не обратила внимания на слова привидения. — Ну-ну, — пробурчал Гарри, беря в руки яйцо и без предупреждения погружаясь вместе с ним под воду. Стих оказался прежним. Бла-бла-бла, забрали то, о чем Гарри будет горевать, бла-бла-бла, час на поиски. Вынырнув, Гарри вздрогнул, обнаружив Миртл, оказавшуюся рядом с ним. — Ну, услышал? — с интересом спросила она, поправив полупрозрачную дужку очков. — Вроде того… — Гарри старательно изобразил раздумья и потер лоб. — В Черном озере есть русалки, верно? — О-о-о, а ты быстро догадался, — весело сказала Миртл, а русалка на стекле забила хвостом, явно радуясь быстрой догадке. — Значит, час на поиски того, что заберут и спрячут в Черном озере… — пробормотал Гарри, продолжая изображать догадливость вперемешку с задумчивостью. — Звучит не так уж и страшно. — Я знала, что ты не запаникуешь! — воскликнула Миртл. — Ты будешь навещать меня? Ты обещал навещать! — Буду, — вновь пообещал Гарри, но на этот раз честно — ему нужен был легитимный способ оправдать посещение туалета для девочек и он нашелся. Теперь нет необходимости поддерживать ослабевшие чары, наложенные Дамблдором полтора года назад. — Тогда я буду ждать, — смиренным тоном произнесла Миртл. — Мне пора идти, кажется, — заметил Гарри, начиная выбираться из бассейна. — Ты не против… — Поняла-поняла, — Миртл приподняла руки в притворном поражении, — до встречи, Гарри. — До встречи, Миртл. Пронаблюдав за тем, как привидение студентки исчезает в одном из кранов, Гарри посмотрел на русалку и вздохнул — та смотрела прямо на него. — Ты отворачиваться не станешь, да? — задал он вопрос витражу. Русалка задорно покачала головой. — Ну, как знаешь, — пробормотал Гарри, начиная вылезать из воды.