19 октября 1994 года, особняк Реддлов, Литтл-Хэнглтон
— Не двигайся, Барти. — процедил укутанный в одеяло Том Реддл, нацеливая едва удерживаемую костлявой рукой палочку на своего, наверное, самого ценного на данный момент сторонника. — Легилименс! Просмотр воспоминаний об уроке ЗОТИ не занял много времени, но изрядно вымотал и так ослабшего в последние дни Темного Лорда. По крайней мере, это стоило того. — Что вы думаете, милорд? — пробормотал Барти, стараясь не отрывать взгляд от дощатого пола. — Я думаю, Барти, что Империус явно не подходит. — слабым голосом ответил Реддл. — Мальчишка абсолютная посредственность, но что-то в нем действительно есть. — Милорд… — обратился Крауч, подойдя на шаг ближе. Хвост был отправлен за продуктами и сейчас можно было разглашать информацию, не скрываясь. — Дамблдор упомянул, что мальчик владеет… змеиным языком. — Поттер владеет парселтангом? — округлил красные глаза Реддл. — Истинным парселтангом. — кивнул Крауч-младший. — Я не знаю подробностей, но похоже, что это действительно так. — Истинный парселтанг, хм… — пробормотал Реддл себе под… ну, то, что осталось от носа. — Попытайся узнать, в каких условиях он раскрыл эту способность. Барти кивнул, но все же задал вопрос: — Прошу прощения, милорд, но разве среди Поттеров были Слизерины? — Нет, Барти, но… Я никогда не интересовался родословной грязнокровки Эванс. — Думаете, среди ее предков мог быть… — На самом деле нет, — покачал головой Реддл, моментально об этом пожалев — шею неприятно защемило. — Я думаю, что всему виной та самая ночь. — То есть… — Мальчишка мог получить часть моих сил после той Авады. — недовольно процедил Реддл. Мысли же его крутились в совсем иной плоскости. Пророчество. Вот где блуждал разум Темного Лорда на данный момент. То самое несчастное пророчество, содержание которого когда-то услышал Северус Снейп. Будь у Реддла силы на самобичевание, он бы клял себя последними словами за излишнюю импульсивность перед лицом судьбы. Подумать только, знал ведь, что нельзя шутить с предсказателями и все равно решил ликвидировать угрозу лично, тем самым запустив цепочку печальных событий. Идиот, чертов идиот! Если в ту ночь в Годриковой впадине с помощью Авады Поттеру перешла часть его силы, дабы младенец пророчества смог сравняться с ним, то… Том не хотел даже думать об этом. Конечно, у него был долгосрочный план восстановления утраченного могущества, но если все действительно так, то разумнее будет не тянуть с убийством Поттера. Он должен сыграть свою роль во время ритуала и погибнуть без представлений и красочных дуэлей, которые он запланировал. Нельзя было давать мальчишке фору. Если допустить, что Дамблдор впервые в своей жизни не солгал, то сейчас у Поттера было три крупных козыря — иммунитет к Империусу, кровная защита и истинный парселтанг. И это только из известных, не считая рассказа Хвоста о том, что мальчишка оказался способен на телесного патронуса в тринадцать лет. Дело принимало плохой оборот. — Забери это. — Реддл показал костлявым пальцем в сторону лежащих на столике листов пергамента. — Да, мой Лорд, — поклонился Барти, покорно собирая листы в стопку. — Они пронумерованы… — начал объяснение Реддл, магией поддерживая свою бодрость. Давно ему не приходилось так долго говорить. — Кидай их по одному в сторону Кубка Огня, пока защита не станет зеленоватого оттенка. Тогда смело проходи и бросай имя. У тебя будет не больше пяти секунд на все. — Я могу написать имя сам или…? — Нет. Вырви фамилию из какой-нибудь письменной работы, которую он сдал. — Я все понял, мой Лорд, — Барти поклонился. — Будет исполнено. — Позови сюда Хвоста, — тихо усмехнулся Лорд. — Я слышу, как он трясется у входной двери.***
20 октября 1994 года, класс зельеварения, Хогвартс
Невилл лениво потянулся, складывая приборы в сумку и наблюдая за тем, как Гарри, словно змея, вылезает из-за парты, пробирается между суетящимися студентами и быстрее всех умудряется покинуть помещение класса. Уроки зельеварения постепенно превратились в необходимую, но не травмирующую при этом рутину. Невилл не знал, заслуга ли это подстраховки со стороны Гарри, благодаря которой Невилл перестал взрывать котлы, или же заслуга Грюма, который явно занимал сейчас все мысли Снейпа, из-за чего тот давал студентам задание и потом тихо сидел за собственным столом, проверяя письменные работы. Так или иначе, уроки зельеварения изменились, школа изменилась, Гарри изменился. Хотя, стоило добавить — Невилл тоже не отставал. Последние полтора месяца были настоящим безумием. В хорошем смысле, конечно, но все же. Как Лонгботтому казалось, процесс разрушения карточного домика его бесконечных проблем стартовал еще в конце июля — когда Гарри, предыдущие два года не поздравлявший его, внезапно прислал книгу. Причем книгу интересную, небанальную и весьма дорогую — заглянув в каталог, Невилл тогда тихо присвистнул, увидев цену. Пришлось, прибегнув к анонимной (Невилл на это надеялся) помощи домового эльфа, в срочном порядке извлекать из библиотеки ценную рукопись, делать ее копию и так же скрытно отправлять в качестве ответного подарка. Не то что бы он боялся гнева бабушки, но… да, немного боялся. Книга, подаренная Поттером, тем временем раскрыла для Невилла огромный и новый мир растений, которые реально было не просто заказать, но и вырастить в тепличных условиях. Именно тогда, десятого августа, Невилл наконец набрался смелости и обратился к своей бабушке Августе с просьбой выделить ему бюджет на закупку необходимых семян и саженцев. Наследник Лонгботтомов полагал, что шансы на успех невысоки, но Августа, на удивление, благосклонно отнеслась к увлечению внука. Возможно, помог предварительный визит дяди Элджи, отметившего успехи Невилла в гербологии. В любом случае, дело сдвинулось с мертвой точки — бабушка признала увлеченность внука легитимной и «не слишком позорной», а Невилл получил необходимые ему средства. Это было, на самом деле, абсолютно неожиданно — для Невилла главной чертой бабушки всегда была способность заставить его чувствовать себя полным ничтожеством. Неважно, как, но она всегда этого добивалась — будь ее слова сравнением с Фрэнком, критикой поведения Невилла, разочарованными вздохами после наблюдения за его попытками выполнить заклинания или чем-то еще, но она всегда достигала цели. В следующий раз он отвлекся от растений лишь в конце августа — чемпионат мира по квиддичу. Подслушать разговор дяди Элджи и бабушки не составило труда, как и прочитать прессу, а потому уже на вторые сутки после произошедшего Невилл знал, что все не так просто — линчеватель был один, в одиночку убил кучу людей, по сути отразив атаку на мирных болельщиков, а затем скрылся, не оставив следов. Сначала его пытались связать с Тем-кого-нельзя-называть, но допрос эльфийки мистера Крауча и найденная палочка привели к тому, что версия была признана несостоятельной. Да и вдобавок, убитые-то как раз и были Пожирателями смерти. Казалось бы, да, произошла трагедия, но что с того? Невилл не был погружен во все это, не ездил на чемпионат, он даже не способен был на атакующие заклинания — что важного для него в этом событии? Гибель Теодора Нотта. Невилл не знал, правду ли написала Рита Скитер о темной метке на руке у третьекурсника, но… Невилл и без того ненавидел Нотта, а теперь понял, что, возможно, ненавидел слишком слабо. Малфой? Пф! С его подколами мог справиться кто угодно. Тем более, что в основном он пытался цепляться именно к Гарри, компенсируя тем самым свою потребность во внимании со стороны знаменитости, а вот Нотт… Невилл стал его жертвой уже на второй день первого курса. Первое сентября в тот год выпало на воскресенье, а потому уже на следующий день начинались занятия. Вот только проблема была в том, что Невилл сначала проспал, потом задержался в душе, а вдобавок потерял палочку и по итогу пропустил момент, когда старосты повели первокурсников на урок Трансфигурации. Побоявшись обратиться к старшим, насмерть перепуганный Невилл выбрался в коридоры замка и моментально заплутал, получив несколько запутавших его советов от портретов, которые привели первокурсника на нижние этажи. Именно там Невилла впервые атаковали. В спину прилетел Петрификус Тоталус, а потом Нотт и Гойл, идущие как раз на тот же урок, запихнули Невилла в кладовую для метел и оставили там, пока его не вытащили школьные эльфы. Невилл попытался было оправдаться, но быстро понял бесполезность этого занятия, покорно приняв десять снятых баллов и отработку за пропуск занятия. Макгонагалл не попыталась даже выслушать его объяснения — чем-то она была похожа на его бабушку, тоже видела вместо Невилла второго Фрэнка. Так выглядел старт их с Ноттом взаимной ненависти, после чего слизеринец целых три года практически безнаказанно измывался и издевался как над Невиллом, так и над другими студентами, выбирая тех, кто не только не способен был вступиться сам за себя, но и тех, кто не получит протектората от профессоров или других студентов. К сожалению, преподавательский состав разочаровал Невилла чуть более, чем полностью. Нет, он любил Помону Спраут, но она вечно где-то пропадала и не слишком интересовалась событиями, не связанными с ее факультетом, в отличие от Макгонагалл, которая на собственный факультет обращала внимание лишь тогда, когда требовалось наказать или отчитать какого-нибудь гриффиндорца. Именно Макгонагалл, а не Снейп, внесла самый весомый вклад в уничтожение самооценки Невилла в школе, раз в несколько месяцев отправляя Августе письмо с отчетом, где выставляла Невилла безалаберным и слабым волшебником. И Невилл верил в это! Верил, что не способен даже на самые простые заклинания! Он поморщился, вспомнив, как Гарри мягко реагировал на его самоуничижительные комментарии, как подталкивал к практике, как поощрял успехи. Проучившись в Хогвартсе три года и полтора месяца, Невилл считал лучшим преподавателем своего собственного сверстника и соседа по комнате. Вот такие вот дела. Невилл знал, что радоваться смерти кого-либо нехорошо, но день, когда он узнал, что Теодор Нотт был убит, стал лучшим днем за последние несколько лет. Смерть Нотта стала для Невилла если не праздником, то днем, когда он впервые за долгое время почувствовал, что хочет вернуться в замок. Хочет учиться, хочет ходить по каменным коридорам, хочет смотреть матчи по квиддичу. Наверное, поворотным моментом для Невилла в этом новом мире без Теодора Нотта стало первое сентября. Пожалуй, именно поезд и несколько часов в пути до замка определили будущее Лонгботтома и все то, что произошло с ним с того дня. Кто бы знал, что Гарри Поттер окажется… таким? Нет, Невилл и раньше мог назвать Гарри приятелем, но никогда не замечал, насколько это интересный и, пожалуй, немного странный человек. Возможно, он просто завидовал их дружбе с Роном или приключениям, за которые директор выдавал баллы, но… лишь первого сентября Невилл увидел, каким Поттер может быть. Возможно, дело было в том, что изменился и сам Гарри. Возможно, изменения во внешности были причиной или следствием изменений в характере, как тогда показалось Невиллу. По Хогвартсу частенько ходили разговоры о том, что мальчик-который-выжил слишком низкий, слишком худой, слишком несуразный. Конечно, не было похоже, что тому было интересно что-то рассказывать о себе, поэтому вопросы оставались без ответов. Ничего не изменилось и в этом году, вот только вопросов стало больше. Намного больше. Во-первых, Гарри больше не носил очки. Да, все вокруг и до этого знали, что его зеленые глаза достались ему от матери, во многом благодаря странноватым книжкам и желтым статьям, которые особенно активно публиковались, когда Гарри поступил на первый курс. Тем не менее, сейчас его глазищи стали чуть ли не общепризнанным школьным достоянием, несмотря на то, что Гарри, казалось, об этом и не знал. Хотя, он мог действительно не знать — весомую роль в его стремительно растущей популярности сыграл Колин Криви, который продавал колдографии кумира по семь кнатов за штуку. Стоимость в этом году серьезно подросла, в прошлом они шли по два кната. Ну и во-вторых, Гарри Поттер больше не был самым низким и маленьким парнем на своем курсе. Разумеется, он не стал самым высоким — да, Рон, Дин, Забини, Гойл и Финч-Флетчли были выше, но к росту теперь ни у кого точно претензий не было. Как и к физической форме. Невилл усмехнулся, понимая, что за пределами спальни мальчиков-четверокурсников Гриффиндора никто не видел, в насколько хорошей Гарри форме. Мантии вообще скрывали многое, а джемпер, который Поттер стал носить по выходным, не позволял делать догадки о том, что находится под ним, но Невилл знал — стоит его другу выйти на свет в футболке, как за его внимание буквально начнут драться. Бизнес у Колина моментально вырастет минимум в четыре раза. Тем не менее, изменения Гарри — это в первую очередь дело самого Гарри. Для Невилла намного более значимую роль играло то, что случилось именно с ним. Мысли о том, что надо заняться собой, заняться своим телом, осанкой, своими магическими навыками, преследовали его постоянно с самого детства. К сожалению, мысли оставались в голове и не воплощались в реальность по щелчку пальцев. Начать было тяжелее всего. Неоднократно наследник Лонгботтомов смотрелся в зеркало и обещал сам себе, что скоро, совсем скоро он приступит к занятиям, к практике, к тренировкам. Возможно, даже завтра. Да, точно, завтра! Вот только завтра наступало и плавно перетекало в послезавтра, следующую неделю, следующий месяц, следующий год. Невилл наблюдал за тем, как все сильнее отстает от сокурсников, как отцовская палочка сопротивляется его попыткам наколдовать хоть что-то, как друзья, о которых он мечтал в детстве, не появляются, и смирился. Смирился с тем, что ему кричал Нотт в коридорах, смирился с отсутствием повседневного общения, смирился с тем, что многие студенты отводят взгляд, стоит ему посмотреть в их сторону. И кто бы мог подумать, что это изменит одна маленькая тренировка? Нет, дело было не только в утренних пробежках, Невилл не был идиотом — он прекрасно видел, что Гарри явно понимал принципы работы организма: Поттер корректировал Лонгботтому питание, активность, упражнения и даже расписание сна. Дело было в том, что Гарри, фигурально выражаясь, вытащил Невилла из болота, отряхнул, вручил в руки олимпийский огонь и потянул за собой на эстафету. Едва ли Невилл вообще мог представить себе человека, которому он был бы благодарен больше, чем Гарри Поттеру. Нет, он не был его фанатом, как тот же Колин, но Гарри стал для него примером буквально во всех сферах, до которых мог дотянуться мозг четверокурсника. И видеть, как этот человек постепенно впускает его, Невилла Лонгботтома, в свою жизнь — это лучшее, что происходило с ним с того самого момента, как он впервые зашел в Хогвартс-Экспресс, держа в одной руке чемодан, а в другой Тревора. Да, возможно, появление настоящих друзей затянулось на три года, но ожидание определенно стоило того. Тем более, что Невилл замечал, как Гарри постепенно открывается. Наверное, это слегка ускорилось с появлением Луны, которая без задней мысли называла их своими друзьями, на что Гарри и сам Невилл абсолютно искренне отвечали взаимностью. Их небольшие разговоры во время тренировок перешли в долгие беседы после. Луне не с кем было обсудить свои проблемы и взгляды, учитывая ее необычную манеру поведения и репутацию в школе, тревоги и интересы Невилла до этого года никто не воспринимал всерьез, а обычно закрытый и не самый общительный Гарри Поттер, не выходящий за пределы ограниченного круга тем, крупица за крупицей рассказывал подробности, о которых Невилл даже не подозревал. Мрачноватые аспекты его детства, взаимоотношения с Дамблдором, пересказы о проделках крестного, история Мародеров в целом и Петтигрю в частности… И это не говоря уже о том, что Невилл и Луна узнали то, о чем не знал никто, кроме участников тех событий — они узнали в деталях, что произошло в конце первого, второго и третьего курсов. Квиррелл, обманщик-Локонс, василиск и многое другое. Гарри даже познакомил их с Добби — весьма необычным бывшим домовым эльфом Малфоев, которому Луна на следующую же встречу подарила огромный шарф в цветах Когтеврана, в котором маленький друг Гарри Поттера (подумать только, освободить эльфа, став другом еще и ему) буквально утопал. Правда, в ответ на детали весьма насыщенной жизни Поттера Невиллу рассказать было практически нечего — детство его было весьма скучным и даже тоскливым. Бабушка с малых лет таскала его в Мунго, где ее внук вынужден был смотреть на тех, кого все окружающие называли его родителями. Они не помнили его, не знали его и не могли узнать, даже если бы захотели. Да они и не способны были захотеть. За прошедшие два года Невилл прочитал все, что было доступно по второму непростительному в библиотеке Лонгботтом-мэнора, но это ни на шаг не приблизило его к разгадке. Да и какая могла быть разгадка, если все сводилось к абсолютному хаосу в ментальном пространстве, где надо с нуля создавать новую личность и сортировать целую жизнь внутри этого? Слишком сложная и опасная задача для любого из доступных менталистов, вне зависимости от обещанных сумм. Ну и само собой, роль играл и возраст — Невилл не понимал и половины из того, что содержали книги, но видел, что явно ничего хорошего. Собственно, дядя Элджи, бабушка и колдомедики говорили примерно то же самое — без шансов. Но ничего, Невилл не собирался сдаваться. Особенно сейчас, когда он наконец сдвинулся с мертвой точки в магии, чему сильно поспособствовало появление собственной палочки. Новая палочка действительно помогла Невиллу раскрыться. Не имея намерений хоть как-то скрывать свои способности, Лонгботтом начинал потихоньку блистать на занятиях, выполняя многие заклинания наравне с большинством. И Невилл был безумно рад всему этому. Рад друзьям, рад палочке, рад за собственные успехи. Он пока не видел бабушку, не писал ей никаких подробностей и в целом не знал, как будет объяснять произошедшее, но это было не слишком важно. Теперь он наконец увидел, что не должен быть своим отцом, ведь он им и не является. Он — Невилл. Не Фрэнк. Он — Невилл, у него своя палочка, он состоит в клубе гербологов, тренируется с героем Магической Британии, дружит с Луной Лавгуд, тренируется по утрам и обсуждает с бывшим домовым эльфом Малфоев то, сколько раз в месяц надо поливать кусты руты. Направляясь в Хогвартс, он не мог даже подумать о том, что может ждать его здесь. Все казалось настолько привычным, насколько вообще было возможно. Да, бабушка признала его увлечения и даже заказала некоторые растения, сейчас заботливо высаженные в теплице Хогвартса под присмотром профессора Спраут, но помимо этого… Пожалуй, помимо этого и отсутствующего Нотта все было совершенно обыкновенно. Невилл вздохнул, когда добрался наконец до спальни, где скинул учебную сумку и приступил к сборам. Сегодня у их трио был небольшой выходной, поскольку Луна была занята в клубе астрономии, а сам Невилл должен был присутствовать в теплицах. Тем не менее, его настроение никогда еще не добиралось до настолько высокой отметки, как в последние недели. Интересно, изменится ли их жизнь с приездом делегаций и началом всех межшкольных активностей? Он надеялся, что нет.***
20 октября 1994 года, десять часов вечера, кабинет Альбуса Дамблдора
В этом учебном году все шло немного наперекосяк. Не то что бы это было плохо, но Альбус вынужден был постоянно корректировать все и вся, чтобы подогнать свое расписание для школьных рутинных дел. Во-первых, финансирование — стоило школе получить часть средств обескровленного рода Ноттов, как на Альбуса свалилась кипа запросов от преподавателей на обновление всего и вся. Хуч и Макгонагалл требовали обновить летный инвентарь, Спраут требовала починить и увеличить тепличные помещения, Снейп требовал… кучу всего, даже Флитвик в этом году отличился, потребовав модернизацию одного из классов, дабы достойно подготовиться к школьному дуэльному чемпионату. Разумеется, всем этим не занимался Дамблдор лично, но от старого и бородатого директора постоянно что-то требовалось, поскольку Макгонагалл едва ли способна была найти свободные пять минут для проверки смет и заключения договоров о поставках. Школе точно не помешала бы обновленная бухгалтерия, которая смогла бы взять на себя дополнительную нагрузку… С другой стороны, в некотором отрыве от финансов и проектов по реновации стоял Турнир Трех Волшебников. Организационные сложности всплывали несколько раз в день, несмотря на попытки комиссии и министерских отделов утрясти все в течение лета. Разведение драконов, изготовление фальшивых яиц, перевозка крылатых ящеров и даже возведение вольеров в Запретном лесу — все это требовало времени, сил и кошмарных нервных усилий, потому что прелести бюрократии поджидали на каждом шагу. Самым легким пока виделось финальное испытание — профессора всех трех школ уже приступили к проработке заклинаний и рунных контуров, благодаря которым живая изгородь будет меняться, подстраиваясь под участников — легко пробежать лабиринт точно не получится. Шла подготовка и подводного испытания — несколько сотрудников Министерства Магии Болгарии, снаряженные жаброслями, порой совершали ночные заплывы в Черное озеро, дабы построить необходимый путь для участников Турнира. Они рассаживали различные волшебные водоросли, разрабатывали маршруты, устанавливали устройства на случай непредвиденного схода участника с дистанции, даже возводили площадку для тех, кто будет помещен под воду. В общем, все три испытания, пусть и не без проблем, но постепенно подготавливали к Турниру, как и сам замок — Альбус не мог уже и вспомнить, видел ли он когда-нибудь Хогвартс таким чистым. Конечно, Аргус немного перегибал палку, порой шугая студентов прямо у входа, но Дамблдор всегда считал, что Хогвартсу необходимо иметь у себя в коридорах капельку безумия. Тем не менее, несмотря на все эти активные мероприятия, педсовет все равно необходимо было провести — Альбус и так задержал его почти на три недели, мотаясь туда-сюда по организационным вопросам. Но теперь, когда до делегаций оставалось несколько суток, нужно было подвести некую черту за прошедшие полтора месяца. — Итак… — Альбус выгрузил на стол папку с подшитыми листами пергамента и посмотрел на коллег, слегка сдвинув вниз очки-половинки. — Начнем с клубов? — Да, Альбус, — первой откликнулась Помона Спраут. — Я считаю, что затея целиком и полностью удалась. Давно уже мне не удавалось так хорошо реализовать потенциал теплиц, привлекая при этом талантливых студентов. — Поддержу, — высказалась мадам Помфри. — Благодаря клубу зельеваров запасы Больничного крыла на высоте, мы даже превысили показатели по бодроперцовому зелью. — Правда? — переспросил Дамблдор удивленно. — Северус, тебя можно похвалить? — Идея… неплохо сработала, — с кислым выражением лица кивнул Снейп. — К моему удивлению, желающие все же нашлись. Дамблдор открыл папку и пролистал ее, остановившись на одном из листов. — Да, я вижу, Северус. — Дамблдор хмыкнул. — Вот только у тебя в списке одни лишь слизеринцы. А как же дружба факультетов? Ответный взгляд Снейпа не требовал дополнительных пояснений, поэтому Дамблдор слабо хихикнул себе в бороду и перевел взгляд на своего заместителя и декана Гриффиндора Минерву Макгонагалл. — Мой клуб функционирует благодаря семикурсникам, обучающим младших. — объяснила она. — Как мне кажется, это хорошая практика для тех и других. — А что с квиддичем? — Мы обновили школьные метлы, стадион, трибуны… — перечислила Минерва. — Отборочные стартуют в начале ноября, пока все на этапе предварительных списков. — Стоит поторопиться, — заметил Альбус. — Думаю, потом лишнего времени уже не будет. — Знаю, просто… — Макгонагалл вздохнула. — Мистер Поттер отказался участвовать, что привело к всплеску заявок на ловца, ведь многие думали, что место будет закреплено за ним. — Поттер отказался участвовать? — переспросил со своего места Снейп. — Это шутка, да? — Я… удивлен, Минни… — Альбус вздохнул. — Мальчик меня немного тревожит. — Как и меня. С другой стороны, я не могу ничего сказать против, потому что он явно не теряет времени зря. — О чем ты? — непонимающе спросил Дамблдор, приподняв бровь, что придало его лицу немного комичное выражение. — О юном Лонгботтоме, Альбус, — объяснила Макгонагалл. — Мистер Поттер, похоже, всерьез занялся помощью однокурснику. — Помощью? — вновь задал вопрос Дамблдор. Насколько же он выпал из жизни с этим несчастным турниром… — Мы теперь обсуждаем Поттера? — саркастично протянул Снейп. — Помилуйте, Альбус, любой педсовет за последние годы превращается в обсуждение вашего драгоценного золотого мальчика. — Помилуй, Северус… — пробормотал Дамблдор. — Итак, Филиус, что у нас с дуэлями? — Пока набор еще не завершен, но, строго говоря, группа уже скомпонована и поделена по возрастам. Пока что мы заполняем некоторые пробелы в знаниях, дабы уравнять стартовые показатели. С приездом делегаций приступим к практике. — Хорошо, хорошо… — Дамблдор посмотрел на Грюма, чей магический глаз на всем протяжении педсовета был направлен в сторону Снейпа. — Аластор? — Что ты хочешь услышать, Альбус? — прокряхтел лже-Грюм, шмыгнув остатком носа. — Как… кхм… как там твои уроки? — Уроки, ха… уроки неплохо, да. — Грюм усмехнулся, но его магический глаз все еще был нацелен на зельевара. — Меня не радуют общие показатели, но я их вытяну. Ощущение такое, будто в 1992 году ЗОТИ никто не преподавал. — Локонс… — прошипела Макгонагалл, сморщив нос. Дамблдор едва сдержал готовый вырваться смешок — воистину, Минерва порой сильно напоминала свою анимагическую форму. Тем не менее, опрос продолжился: — М-м-м, да… А что насчет эксперимента с… — С Империусом? — закончил Грюм, на что некоторые другие преподаватели отреагировали шепотками и недовольными взглядами. Не всем нравилось то, что Дамблдор разрешил бывшему аврору применять непростительное к студентам. — Скажем так, я все описал в отчете. Альбус открыл нужную страницу и погрузился в чтение, тихо пробегая глазами по строчкам. — Это… — Не совсем приемлемо. — кивнул Грюм. — Были светлые пятна, но в общем и целом с первого раза всего один студент продемонстрировал должный уровень сопротивления. — Кто? — спросила Макгонагалл. — Догадайтесь. — пробормотал Снейп, знавший о произошедшем на уроке ЗОТИ от собственных студентов. — Поттер справился. — с усмешкой протянул Грюм, все еще не сводя глаза с зельевара. — Интересный парень. — Не сказала бы, что замечала за ним необходимый уровень прилежности, — с сомнением пробормотала Макгонагалл. — Более того, мальчик весьма неряшлив и не слишком собран в том, что касается письменных заданий. — Знаете, что? — поднял голову Снейп. — Давайте уже закончим с важными вещами, а потом останутся только те, кому интересно обсуждать Поттера? — Забавно, что именно ты пытаешься сменить тему, Снейп. — со смешком прокряхтел Грюм, цокнув протезом по полу. — Тебе лучше заткнуться, Грюм, — процедил Снейп. — Что-то ты не слишком распространяешься о своих методах. — Моих методах? Тебе до сих пор обидно за сынка Люциуса? — Тихо, оба! — прикрикнула Макгонагалл. — Аластор, не провоцируй Северуса. Северус, — Минерва повернула голову и посмотрела на мрачного декана Слизерина. — Заканчивай уже ныть. — Что это с ним сегодня? — шепотом спросила Аврора Синистра у Батшеды Бабблинг, на что та пожала плечами. Альбус вздохнул, стоило спорщикам успокоиться. — Ладно, господа, Северус прав — нам предстоит еще многое обсудить. Например, приезд делегаций. Нам прислали финальные списки, — Дамблдор вытащил из папки два листа пергамента, размножил их и отлевитировал профессорам, — и там есть неприятные сюрпризы. — Каркаров действительно хочет привезти и выставить в качестве чемпиона звезду квиддича? — спросила Макгонагалл, оторвав взгляд от списка. — Да, Минерва, — кивнул Дамблдор. — Виктор Крам действительно вошел в окончательный список и, как я подозреваю, Игорь попытается использовать его для рекламы Дурмстранга. — И тебя это не беспокоит? — Меня больше беспокоит Шармбатон, — вздохнул Альбус и поправил очки. — В их делегации будет вейла. — Вейла? — недоуменно переспросил Флитвик. — Кто именно? — Флер Делакур. — Делакур… — Флитвик нашел имя в списке. — Родственница Себастьяна Делакура? — Старшая дочь. — Это… странный выбор. — Да, странный. Министерство было не в восторге, а Долорес Амбридж, насколько я знаю, написала уже больше семидесяти… не знаю, правильнее назвать это жалобами или доносами, требуя пересмотреть состав делегации. — Идиотка. — пробормотал Флитвик. — Министерство не пошло ей навстречу, как и Франция, но остается проблема с нами. — Нами? — Нашими студентами, если быть точнее. Мне передали, что она еще не может полностью контролировать свое очарование, поэтому нам стоит озаботиться тем, чтобы девушка чувствовала себя в безопасности у нас, не опасаясь, что к ней начнут приставать. — Полагаю, главным препятствием для обеспечения комфортной среды станет сами знаете какой факультет, — процедила Макгонагалл. — Я думаю, Слизерин будет вести себя нормально, я с ними побеседую насчет этого, — усмехнулся Грюм со своего места, — тем более, как я слышал, главная проблема школы с конца августа кормит червей в семейном склепе. — Прошу, Аластор, — пожурил бывшего аврора Дамблдор. — Речь всё-таки о студенте. — Как хочешь, Альбус, — лже-Грюм качнул плечами, словно нехотя соглашаясь. — Я помню его отца в былые годы и видел отчеты о том, что было на руке у пацана. — Я сам побеседую со своими студентами, Грюм. Лучше бы вы все озаботились насчет драгоценных львят, — мрачно пробормотал Снейп. — Ни у одного из Уизли нет тормозов, поэтому сами можете представить, что случится, стоит младшему идиоту встретить вейлу. — Я всегда могу превратить его в толстую рыжую белку, если будет нарываться, — хмыкнул со своего места Грюм, притопнув протезом. — Я тебе превращу… — начала было Макгонагалл, но осеклась, наткнувшись на взгляд директора. — Я думаю, сейчас не время и не место для таких разговоров, Аластор, равно как и Хогвартс не место для таких наказаний, — вздохнул Дамблдор, касаясь лба рукой в попытке нащупать зарождающуюся головную боль. — Итак, деканы должны провести беседы со студентами своих факультетов, дабы не допустить неприятных ситуаций. Кухня уже подготовлена для готовки иностранных блюд, продукты закуплены и доставлены… Дальнейшее совещание, касающееся деталей предстоящих дней и проведения Турнира, продлилось почти полчаса, после чего преподаватели покинули кабинет, оставляя позади себя только директора и его заместителя. Дождавшись, пока бормочущий что-то под нос Грюм закроет за собой дверь, директор отложил в сторону папку и закинул в рот леденец. — События набирают обороты, Минерва, — устало произнес Дамблдор, закрыв глаза на секунду. — Ты о Блэке? — спросила Макгонагалл, косясь на банку с леденцами и радуясь, что ей ничего не предложили. — В том числе, — кивнул Альбус. — Так что случилось с Гарри? — С Поттером все в порядке. Я бы даже сказала, что слишком в порядке. — Его оценки не выглядят хорошими. — Он не слишком старается на уроках. — Ты не выглядела такой спокойной до этого. — Просто я… — Минерва вздохнула. — У меня такое ощущение, будто мы все воспринимаем мальчика не так, как надо. — О чем ты? — Не знаю, может быть, дело в том, что он был так похож на Джеймса, но… На самом деле, он не похож на отца, Альбус. — В нем всегда было многое от Лили, — заметил Дамблдор. — Да, но теперь он даже внешне больше похож на нее, да еще и этот отказ от квиддича. Сначала я подумала, что его формулировка прозвучала как формальность. Подумаешь, станет ли сын Джеймса Поттера тратить время на подготовку к СОВ, жертвуя квиддичем? Как оказалось, станет. — У них образовался маленький клуб, не так ли? У него и юного Невилла. — А еще к ним присоединилась мисс Луна Лавгуд, — добавила Минерва. — Помнишь Пандору? — Помню, конечно, — Дамблдор тяжело вздохнул. — Я рад, что Гарри взял ее под крыло после той ночи. Макгонагалл кивнула. — Как и я. С другой стороны, он стал меньше общаться с мистером Уизли. — Я думал, ты будешь довольна этим, разве нет? — Я довольна с прагматичной точки зрения, ведь мистер Уизли тянул его вниз, но вот с эмоциональной… — Подростки, Минерва, — усмехнулся директор. — Мы не можем диктовать им, с кем общаться, а с кем нет. — Все эти события, Альбус… Хоть я и зла на тебя до сих пор, но я рада, что ты нашел в себе силы взяться за исправления ошибок. Это не слишком похоже на тебя. — Знаю… — пробурчал Дамблдор. — Мне кажется, я слишком долго копил груз проблем, которые стоило решать, не откладывая на потом. — Это действительно так, — согласилась Минерва. — Ты собираешься повлиять на Аластора? — Повлиять? — Он превратил мистера Малфоя в хорька на глазах у студентов! — возмущенно произнесла Макгонагалл, вернув былой запал. Дамблдор хихикнул. — Я уже предупредил его о недопустимости подобного, но ты сама знаешь, что у Аластора есть… определенные особенности. — Знаю, а потому надеюсь, что он сможет держать себя в руках, когда здесь будут находиться представители других школ, — заметила Минерва. — Ты хоть справляешься? Дамблдор вздохнул и посмотрел на Фоукса, который явно перестал притворяться спящим, чем занимался весь педсовет. — Скажу честно, не таким я видел себя в эти годы. — Собирался сидеть в кресле-качалке и вязать свитеры? — Да, что-то вроде того, — улыбнулся Альбус. — Ты собираешься к сестре в этом году? — Только в январе, — покачала головой Минерва. — Иначе меня все это затянет. — Тебе определенно нужна помощь, — вздохнул Дамблдор. — У нас сейчас есть бюджеты. Может, поищешь помощника? Он бы снял с тебя часть нагрузки. — Есть предложения? — Я бы посоветовал Ремуса, не нависай над нами Амбридж, — вздохнул Дамблдор. — Я надеялась, что удастся скооперироваться с кем-то из Шармбатона. А уже к началу января дел должно стать намного меньше, тогда и отправлюсь в отпуск. — Твоя племянница в следующем году идет в школу? — Да, в Ильверморни, — с улыбкой сморщила нос Макгонагалл. — Обязательно передавай ей привет и скажи, что Хогвартс лучше, чем Ильверморни. — Передам, — улыбнулась Минерва. — Добрых снов, Альбус. — Добрых снов, Минни. Стоило Макгонагалл покинуть кабинет, как Дамблдор повернулся в сторону сидящего на насесте Фоукса, который в этот момент вытащил голову из-под крыла. — Время летит и летит, Фоукс, — вздохнул Дамблдор, осматривая потягивающуюся птицу. — Совсем скоро придется уступать место молодым. Феникс курлыкнул. — Конечно, не очень скоро, а то как они тут без меня, — хихикнул Дамблдор себе под нос. — Пропадут и все. Феникс издал еще одну трель и спланировал на стол, ткнувшись головой в руку директора. — Мне нравится, знаешь ли, что в последние месяцы практически все было нормально. Если вынести за скобки чемпионат мира, то все прямо-таки отлично… Правда, мизинец на левой ноге в последние дни начало странно подергивать. Думаешь, Поппи уже простила меня и не попытается напоить костеростом? Феникс потоптался на месте и махнул крылом. Как показалось Альбусу, в этом жесте была определенная доля сомнения. — За все приходится нести ответственность, мой дорогой друг. Даже за то, что казалось правильным когда-то.***
Ночь с 20 на 21 октября 1994 года, Хогвартс, восьмой этаж
Тем временем Гарри Поттер, будучи под мантией-невидимкой, максимально тихо открыл огромную дверь и прошмыгнул внутрь Выручай-комнаты. Несмотря на то, что карта гарантировала отсутствие сюрпризов, он старался соблюдать осторожность и не выдать себя с помощью звука — Гарри не знал, видит ли магический глаз Грюма скрытый проход сюда, но лучше перестраховаться. Сегодняшний день Гарри почти полностью посвятил самому себе и своим делам — Невилл и Луна были заняты в клубах, а потому Гарри посетил Тайную комнату, проверил состояние варящихся зелий, устроил себе серьезную магическую тренировку, поболтал с Сириусом и даже немного отдохнул. Сейчас же, стоило всем его соседям по спальне заснуть, Гарри пробрался на восьмой этаж и собирался потратить ночь на кое-что полезное. Сняв мантию и закинув ее в татуировку, Гарри поставил на пол чемодан и потянулся. Как бы хорошо было поспать сейчас, но… нужно было поработать. Конечно, это было дело не одной ночи, но начинать ведь когда-то надо, верно? Оставалось надеяться, что получится успеть хотя бы к приезду делегаций, который был намечен на 25 октября. Гарри достал Молнию и запрыгнул на нее, подхватывая чемодан под руку и взлетая. Даже приблизительный объем всего хлама, что был накоплен в этой комнате за тысячу лет, не подлежал здравой оценке. По крайней мере, Гарри надеялся, что у него будет помощник. Долетев до одного из углов комнаты, где явно лежал мусор времен крестовых походов, если не раньше, Гарри взмахнул палочкой, расчищая готовую площадку среди завалов, и спустился туда, сразу же убрав метлу и разложив на полу чемодан, вход в который сразу же увеличился до размеров приличного такого коврика. Гарри страдальчески вздохнул, окинув взглядом окружающие его горы пыльного мусора, и позвал своего помощника: — Добби! — Да, хозяин Гарри?! — восторженно спросил мгновенно материализовавшийся перед Поттером домовой эльф. — О-о-о, хозяин Гарри узнал о Выручай-комнате… — Да, Добби, — Гарри подавил смешок, заметив, что тот надел носки, которые он подарил ему несколько дней назад, с Оптимусом Праймом на одном и Бамблби на другом. Пришлось разделить две пары, чтобы Добби получил два разных и нескучных носка. — Ты можешь помочь мне здесь? — А что хозяин Гарри хочет сделать? — Я хочу перебрать старый хлам в надежде найти что-то полезное, — объяснил Поттер. — Слушай, у тебя есть вообще возможность помогать? Или я тебя отвлекаю от работы? — Не отвлекаете, хозяин Гарри, Добби собирался всю ночь провести, отмеряя длину коридоров на шестом этаже и пересчитывая спящих сов. — Тебе достаточно магии Хогвартса, чтобы не спать? — Гарри удивился. Нет, домовые эльфы действительно способны жить без сна, все же они не совсем полноценно живые существа, несмотря на смертные тела из плоти и крови. Вот только для того, чтобы обходиться без сна, им нужен профицит магии, чего Гарри не ожидал, учитывая численность Хогвартской общины. — Благодаря вам и вашей магии я могу не спать, хозяин Гарри, — объяснил Добби. — Ваша магия поддерживает меня лучше, чем магия замка. — То есть, другие эльфы сейчас спят? — Это разные смены, — задумавшись, произнес Добби. — Кто-то работает днём, кто-то вечером, кто-то ночью. В Хогвартсе много эльфов, хозяин Гарри. — Что ж, м-м-м, так ты не против помочь мне? — Добби всегда хочет помогать хозяину Гарри Поттеру! — Спасибо, Добби, — усмехнулся Гарри, на чьем лице расцвела улыбка. — Тогда давай начнем. Я сейчас расчищу еще площадки и буду разделять вещи на полезные и не очень. Твоя задача — отправлять полезные вот сюда, — Гарри показал на чемодан. — Бесполезные же мы будем максимально компактно складывать, начиная с этого угла и дальше вдоль стены. По возможности лучше еще и разделять все это хотя бы на мебель, одежду, предметы обихода и прочее. Понял, мой верный автобот? — Верный автобот понял! — Добби закивал так, что его большие уши напомнили Гарри о Дамбо. — Что ж, приступим.