Парадокс второго шанса

      Усевшись за стол, Гарри придвинул к себе пачку писем и начал бегло просматривать имена отправителей.       Писем от Уизли не было, уже неплохо. С этой семьей его больше ничего не связывало, да и все мосты были сожжены, так что весточек от них ждать особо и не приходилось.       После войны, их с Джинни хлипкие отношения продержались примерно полгода, пока не развалились окончательно. Они и так держались в основном на постели и постоянных визитах Гарри в отстроенную «Нору», но со временем он понял, что чувства не появляются, и решил это дело прекратить.       К сожалению, тихо не получилось. Точнее, наоборот, случился знатный скандал.       Молли, узнав от любимой доченьки, что Гарри ее бросил, гарпией налетела на юношу. Они не один час орали друг на друга, и все равно остались каждый при своём мнении. Джинни была влюблена в него и все это время тихо лила слезы, а ее мать, уже мнившая себя тёщей победителя Волдеморта, рвала и метала, носясь по столовой.       Что удивительно, так это то, как спокойно ситуацию приняли остальные.       Артур продолжил тихо сидеть за столом, вилкой перекатывая содержимое тарелки. Если раньше у него и были силы на споры с женой, то после смерти двоих сыновей он сильно сдал, ушёл с работы и с утра до ночи сидел в гараже, разбирая маггловские изобретения. Пенсия для героев войны была неплохой, им с Молли и Джинни хватало за глаза, а остальные дети уже жили сами по себе.       Джордж в вопросе рациональности разрыва выразил поддержку Гарри, но ничего делать не стал, чтобы не портить отношения с матерью.       Рону воли не хватило высказаться вслух, а Гермиона в кои-то веки посчитала, что не стоит лезть в чужие разборки. Она искренне жалела, что отвергла Виктора после четвертого курса, но делать было нечего — Рон был чистокровным героем войны, хорошая партия для магглорожденной в Британии, поэтому уцепилась за него.       Обиды на Уизли у Гарри почти не было. Конечно, можно было бы позлиться, памятуя о том, сколько помоев в его адрес было вылито с момента объявления о расставании, но негатив все равно не успевал накопиться.       Тем более, что хоть они с Джинни и встречались на тот момент уже полгода, особого эмоционального следа в его душе эти отношения не оставили. Да и какие они вообще были?       Конфетно-букетный период был пропущен за ненадобностью, вместо него был сразу совершен постельный переход. Поэтому шесть месяцев у них был, по сути, непрерывный секс-марафон, когда почти все совместное время они проводили в постели. Полгода с безотказной Джинни, согласной на любые желания и капризы своего кумира. И эти шесть месяцев определённо пошли на пользу психике Поттера, конкретно покалеченной детством в шкафу, школьными проблемами и войной.       Заниженная самооценка подросла до адекватной, стеснительность и робость растворились, словно их и не было никогда. Джинни, можно сказать, устроила ему настоящий полугодовой семинар по общению с девушками. Возможно, сыграли гены Джеймса Поттера, бывшего тем еще ловеласом до шестого курса, или воспоминания о Сириусе, чьи рассказы о том, как он за каждой юбкой в школе волочился, изрядно веселили Гарри на рождественских каникулах 1995 года, но после Джинни у Гарри вообще не было проблем с тем, чтобы найти кого-то на одну-две ночи. Тем более, что девушки сами не ждали чего-то серьезного от случайного парня из клуба.       Помог, конечно, и пройденный дорогой восстановительный курс от Св. Мунго. Спустя месяц целебных зелий и пару месяцев тренировок он обнаружил, что стал весьма привлекательным юношей, поэтому в дамах у него недостатка не было — волшебницы и без того липли к нему каждый раз, когда он появлялся в Косом переулке, а маггловские девушки зачастую тоже не были против красивого парня в дорогой одежде, подсевшего к ним в баре.       После скандала, общение с Уизли постепенно сошло на нет. За прошедшее время он ни разу не интересовался тем, что у них происходит. Восемнадцать лет он жил для кого-то, так что наступила очередь пожить и для себя. Лишь Гермиона раз в квартал присылала письмо, больше напоминавшее отчёт, где писала о своей жизни, о карьере и росте дочери.       Дух у ее писем был, скажем прямо, не самый счастливый, она явно не была в восторге от мужа. Но у Гарри сначала не было желания лезть в их семейные перипетии, а потом нарисовалась проблема с ядом, которая окончательно убила в нём последние крохи желания куда-либо срываться. Гермиона смышлёная, разберётся сама.       Но и польза от ее писем, конечно же, была.       Например, именно от нее Гарри узнал, что Флер устроила настоящий погром в Ракушке, не оставив камня на камне, и ушла от Билла, вернувшись во Францию. Отец принял старшую дочь обратно в семью и с помощью какого-то не слишком приятного ритуала выжег из внучки всю кровь Уизли.       Сам Билл теперь скрывался где-то от гоблинов, потому что конкретно накосячил.       Будучи, судя по всему, под влиянием очарования, он использовал артефакт для подчинения вейл, чтобы соблазнить Флер где-то после Турнира Трех Волшебников. Сам артефакт при этом был украден с одной из раскопок, оплаченных Гринготтсом, поэтому старший из детей Молли впал в немилость у собственных работодателей. Гермиона считала, что он в бегах, но Гарри почему-то был уверен, что Билл орудует киркой в гоблинских подземельях, отрабатывая наказание.       В какой-то момент Поттер думал вмешаться, помочь Флер и попробовать сделать что-то, чтобы приструнить Уизли, но узнав, что отец вернул её в род, не стал дёргаться. С Биллом разобрались гоблины, а Флер поможет семья. Нет у него лишних нервов на то, чтобы копаться в чужой грязи. Да и не был он никогда фанатом старшей дочери Себастьяна. Слишком уж у нее неприятный характер.       Джинни после расставания налегла на квиддичные тренировки, прошла отбор и какое-то время играла охотницей в Холихедских гарпиях, но ушла, чтобы посвятить время семье, тем более, что она вновь сошлась с Дином Томасом.       Рон, сумевший-таки уговорить Кингсли на устройство в Аврорат без обучения и собеседований, в итоге на первом же реальном задании попал в стычку посреди Лютного.       В кои-то веки здраво оценив свои способности по итогу этой самой стычки, он без лишнего шума ушел из Аврората и занял место, примерно соответствующее старой должности его отца в отделе по работе с магглами. Более-менее простая работенка, а главное — никакой лишней ответственности или опасности. Амбиции у Рона были, а вот ума, усидчивости и старания не хватало, поэтому активное участие в вылазках авроров явно было не для него. В конце концов, он ведь даже собственных друзей бросил в разгар войны, когда столкнулся с отсутствием трехразового питания, о чем разговор вообще.       Гарри потому с ним общаться и не желал — Уизли всё время выводил его из себя какими-то просьбами и вечным нытьем. Он требовал внимания, донимал вопросами насчет намерений по отношению к Джинни, пытался затащить на «восьмой» курс Хогвартса вслед за Гермионой, постоянно старался оказаться рядом на публике. Пользовался положением «друга Гарри Поттера» как только мог, но после разлада Гарри и Джинни, а также последующего фиаско с работой в Аврорате, от которой Поттер его в свое время отговаривал, на контакт особо не шёл, что радовало.       Молли, тяжело пережившая смерть Фреда и Перси, последующий инцидент с дочерью и ситуацию с Биллом, в результате которой лишилась не только еще одного сына, но и возможности видеть единственную, на тот момент, внучку, совсем выпала из остатков социальной жизни и на людях особо не появлялась. Вроде бы до сих пор жила в отстроенной Норе, помогая Гермионе с ребёнком.       Чарли вернулся в Румынию, но там попался на контрабанде частей драконов для зельеваров и сейчас отбывал срок. Ему повезло, что в Румынии маги не настолько чокнутые, чтобы держать преступников в крепости с дементорами, поэтому условия его содержания были приемлемыми. Отсутствие палочки, неплохая камера и исправительные работы. Да и срок не столь большой — в 2004 году уже выйдет на свободу. Явно не все так ужасно, как в довоенной Британии, когда за контрабанду чего-то «темного» вполне можно было загреметь на двадцать лет в Азкабан.       Джордж после смерти близнеца так и не оправился, женился на Анджелине Джонсон, но брак был построен по большей части вокруг скорби по Фреду, поэтому счастливым его тяжело было назвать. С ним общение сошло на нет, особенно после того, как Гарри перестал выходить на публику, поэтому писем от Джорджа Поттер тоже не ждал. Достаточно было того, что финансовое соглашение между ним и УУУ выполнялось без нарушений.       Сама же Гермиона занялась действительно неплохим делом — аудитом и контролем за отчётностью фондов, связанных с магами-сиротами, магическими созданиями и другими социально угнетаемыми группами, возникшими из-за войны с Волдемортом, когда огромное количество родителей магглорожденных волшебников были убиты. Гарри регулярно пересылал их отделу небольшие гранты. Гермиона в отчётах прописывала каждый кнат, поэтому растраты он не боялся. Общение с ней налаживать не спешил, тем более, она теперь Уизли, что влечёт за собой необходимость контактировать с другими членами этой семейки.       Да и устал Гарри от нее. Конечно, лет до шестнадцати он еще как-то умудрялся уживаться с характером Грейнджер, а во время скитаний по лесам дело редко доходило до ссор, но стоило войне окончиться, как начались проблемы. Гермиона не смогла расколдовать родителей и вернуть им память, а потому, по прибытии обратно в Британию, попыталась вернуться к привычному делу — воспитанию Уизли и Поттера. Но, как оказалось, ни тот, ни другой не горят желанием перевоспитываться и идти с ней на «восьмой» курс Хогвартса.       Рон просто ленился, считая, что и так сможет добиться чего угодно благодаря статусу, а Гарри, только-только привыкший к свободе и мирной жизни (в основном, в постели с Джинни), тоже в школу не стремился. Да и нечего там было делать. Весь спектр внимания занимали дела Поттеров и Блэков, Кингсли часто просил о помощи внутри Министерства, суды над недобитыми пожирателями шли почти без перерывов…       В конечном итоге, вернуться с Гермионой в Хогвартс согласился только Рон. И то, после нескольких дней непрекращающихся криков и ссор. Гарри же тихо свинтил в сторону, прекрасно осознавая, что поступает эгоистично. То ли он сам немного зачерствел, то ли вкус свободы в тот момент не давал ему сконцентрироваться на этой мысли, но первый серьезный разрыв дружбы с Гермионой он пережил достаточно спокойно.       Вот только на этом проблемы не закончились. С тех времен уже почти год прошел. Гермиона и Рон окончили школу, Гарри давным-давно расстался с Джинни и занялся своей собственной жизнью, как вдруг цепная пила под названием Гермиона Уизли вновь появилась в его жизни и продолжила свое любимое занятие — вновь принялась пилить ему нервы. Настаивала на поступлении в Аврорат, уговаривала вернуться к младшей Уизли. Даром, что на том ужине промолчала. Видимо, смена фамилии нехило так влияет на мировосприятие. Упрекала его за праздную жизнь, за случайные связи, за попытки лезть в политику, за увлечение опасными маггловскими занятиями…       Пилила без остановки.       Гарри выдержал полторы недели. Всего полторы недели. И потом, после очередной ссоры, вспылив, активировал полноценную защиту и выкинул ее из дома. Видимо, это подействовало отрезвляюще, и на контакт она больше идти не пыталась, хотя письма изредка писала.       Чуть больше Поттера волновала судьба Луны и Невилла. Луна тяжело пережила сражение за Хогвартс и плен в Малфой-мэноре, но ей помог Невилл, который начал ездить с ней в «исследовательские миссии». Не то что бы от этих «миссий» было много пользы, но ребята сблизились. В романтическом плане не сошлись, но стали очень близкими друзьями. Невилл женился на Ханне Аббот, а Луна в одном из своих путешествий познакомилась с американским магозоологом Рольфом Скамандером и их стремительно развивающиеся отношения привели к логичному итогу в виде свадьбы.       Драко Малфой женился на Астории Гринграсс, чья старшая сестра, на удивление (всё-таки красотой и умом не была обделена), так и осталась одна, сосредоточившись на восстановлении семейного бизнеса. Астория же родила Драко сына, но скончалась из-за родового кровного проклятия спустя год после родов. Драко изолировался в особняке и с тех пор на публике старался не появляться.       Касаясь Хогвартса же… Ну, Макгонагалл оказалась директором получше Дамблдора. Вернула несколько отменённых предметов, убрала Прорицания, расчистила часть заброшенных классов, ввела дополнительные факультативы, расширила квиддичный чемпионат…       Да, Хогвартс с ней расцвёл.       Пока Дамблдор урезал всё, чего боялся из-за иррационального восприятия увлечений юного Реддла, и превращал школу в балаган с церберами и темными лордами, Макгонагалл всё восстанавливала. Во многом, конечно, помогли деньги от Министерства — часть штрафов пожирателей была отдана Хогвартсу на восстановление после битвы, но львиная доля заслуг все равно была за управленческим талантом Минервы.       Её повышение принесло пользу и в другом аспекте — наконец-то у студентов появились нормальные декан Гриффиндора и профессор трансфигурации. Управленцем Макгонагалл была неплохим, но Гарри помнил, насколько безответственно она относилась к студентам своего факультета.       Ни разу не попыталась прекратить травлю против него или Гермионы, не настояла на расследовании покушения на Кэти Белл, не помогла с Философским камнем, позволила отправить первокурсников в Запретный лес, отказалась облегчить ситуацию с пострадавшими после пыток Амбридж, не обратила внимание на состояние Джинни Уизли на первом курсе и многое другое.       Да уж, лучше ей оставаться просто сухим и строгим директором, минимум контактов Макгонагалл непосредственно со студентами определенно шел на пользу последним.       Письма из Министерства.       Что ж, за этим Гарри послеживал. Визенгамот присылал протоколы собраний, в том числе тех, в которых участвовала и голосовала Андромеда, имевшая по его отписке сразу три места. Стоит отдать ей должное — она голосовала именно так, как он просил. Благо, что их политическая позиция во многом совпадала. В этот раз ничего интересного не было, за месяц всего два малых собрания, да и те затрагивали вопросы, связанные со стандартизацией ввозимых вредноскопов и разрешением на импорт малогабаритных ковров-самолетов.       Просмотрев всю стопку и поняв, что ответа пока нигде не требуют — из важного был только дежурный отчет из Гринготтса и письмо от Луны с колдографией и небольшой историей из Перу, Гарри встал из-за стола. Из коридора все еще были слышны звуки разговора между Слэро и старым Блэком, которым Поттер решил не мешать, поэтому переместился в кресло и задремал.