"100 и один" кулинарный рецепт от Джона Уотсона, или как накормить себя и соседа

***** — Аmour. Аmour. Шерлок прислушался. Что-то готовя на кухне, его сосед громко напевал под музыку из радиоприемника. Джон выключил булькающий чайник, хлопнул дверцей духовки, подошел к раковине. Продолжая мурлыкать, повернул кран. — Париж, прекрасный Париж… У Джона оказался не очень сильный, правда, хорошо поставленный тенор, но Шерлок почему-то поджал губы. — Тебе стоит улучшить акцент, — сухо отметил он, когда Джон возник на пороге гостиной с двумя чашками кофе в руках. Джон удивленно заморгал и замер, не дойдя до стола, так что Шерлоку пришлось отобрать у него опасно кренившуюся вниз посуду. — Акцент? — Прекрасный Париж. Тоскуешь по Франции? — Ах это. Сегодня четырнадцатое февраля. Серые глаза сверкнули, как у насторожившейся кошки. Шерлок окинул изучающим взглядом соседа от обутых в нелепые тапочки ног до взъерошенной русой макушки. Потемневшие от воды на кончиках, влажные после душа волосы. Домашний халат. Еще не одет, хотя скоро одиннадцать. Изысканный запах дорогого — не в стиле вечно стесненного в средствах отставного солдата — мужского одеколона. Хм… — Шерлок принюхался. — Парфюм Джон явно позаимствовал у него. Собирается вечером на свидание? — Надеюсь, ты не забыл про праздник? — тем временем бодро продолжил Джон, не заметив острого как лезвие ножа внимания друга. Шерлок насмешливо фыркнул, изогнув в улыбке уголки рта: — А я не знал, что четырнадцатое февраля знаменательная дата. Украдкой сделав осторожный глоток из кружки соседа, он водрузил посуду на стол. — Вот только не строй удивленное лицо, Шерлок. День влюбленных. Открытки. Шарики. Ну и шоколадные сердечки. Шерлок с выразительным стоном упал на диван и отвернулся к стене. — Скука! Прости, но это не моя тема. — Ну да, конечно, ты говорил, что асексуал. Впрочем… Опираясь на локоть, Шерлок развернулся в сторону Джона. — Впрочем что? — лениво растягивая слова, поинтересовался он и с удовлетворением отметил, что Джон Уотсон по прозвищу Три-Континента (прозвище Шерлок вытянул из подвыпившего сослуживца доктора Чтобы-Оно-в-Самом-Деле-Не-Значило), слегка порозовел. — Дело в том, что ты не кажешься безразличным. Так что, я... Я всего лишь хотел, хотел сказать, что ты, ээ... Небрежным движением руки Шерлок отмахнулся от жалкого лепета доктора и завел разговор о том, что заботило лично его: — Сегодня останешься дома? — Ага. После того, как Вивиан бросила меня, кстати, по твоей вине, я всегда дома. Что бы ты не утверждал, я не каждый день знакомлюсь с новой девушкой. — Ты использовал мой шампунь. — А во-вторых, — повысив голос, торопливо перебил Джон: — я готовлю французский завтрак. Удивившись, Шерлок взял короткую паузу. Перекатившись на бок, он нашел удобную позу и сел, упираясь подбородком в колени: — К кофе будут свежие круассаны? Браво, Джон! Если вспомнить, что ближайшая французская пекарня в центре города. — Ничего в этом роде. Я тебе не супергерой. — Джон весело подмигнул ему: — Миссис Хадсон принесла сыр и свежий багет, а так как тосты надоели, я запек хлеб вместе с чесноком и зеленью на гриле. Очень много чеснока и сыра. Оценив французский завтрак в исполнении Джона, желудок Шерлока в знак протеста жалобно заворчал. — Спасибо, я лучше воздержусь. И не называй свой жуткий чесночный хлеб завтраком. Любой уважающий себя диетолог сошел бы с ума от твоей стряпни. — Ну, хорошо, пусть будет перекус. Ланч! Обзови, как хочешь, я не возражаю. Потом мы можем заказать дим-сам или пиццу, — с обиженным видом предложил расстроенный доктор и замолчал. Привалившись к стене, Джон задумался, уставившись мимо Шерлока куда-то вдаль, так что тот мог безнаказанно наблюдать за ним. — Не понимаю, почему ты настроен против дня святого Валентина, — внезапно начал Джон: — Лично мне он нравится. Приятно — дарить и получать подарки. — Не обязательно выставлять чувства напоказ. — Не обязательно, конечно, но для большинства людей четырнадцатое февраля это что-то вроде красивого символа. А для меня... Я равнодушно отношусь к романтике, но мне нравится, что день святого Валентина делят с близкими людьми. Должно быть, плохо переношу одиночество. А ты? Тебе не жаль, что ты один? — Non, je ne regrette rien. — Я не о чем не жалею, — тихо повторил на английском слова песни Джон: — Эдит Пиаф? Мне всегда казалось, что её слова звучат трагично до боли. Ты и правда ни о чем не жалеешь? Шерлок инстинктивно отодвинулся подальше к стене, как будто Джон мог залезть к нему в голову и уличить во лжи. — Не надо. Не стоит, Джон, обсуждать чувства, — беззвучно попросил он. — Ничего хорошего не выйдет из этого. Джон внимательно глядел на него, хмуря брови. Повернувшись к нему спиной, Шерлок снова лёг. — В сущности, мне не о чем жалеть, — подтвердил он: — Ты же знаешь, моя работа — я ею живу. Я свободен от любых обязательств, а, главное, могу заниматься тем, чем хочу. Так что нет — я не жалею о своём одиночестве. Джон, к облегчению Шерлока, не стал спорить с ним или упрекать. Он лишь мягкими бесшумными шагами быстро пересёк комнату, подтолкнул тяжелое кресло к дивану с Шерлоком и сел рядом. — Я сказал, что ни о чём не жалею, — после долгого молчания неожиданно для себя самого признался Шерлок: — И всё же... — Да? — Peut-être parfois.* ____________________________ * Peut-être parfois — Может быть иногда «Французский завтрак» Это обычный хлеб с начинкой из зелени, чеснока и сыра, который запекается в духовке. В принципе все это можно купить в магазине, но там обычно экономят на масле и качественном сыре. французский багет или нарезной батон 1 шт сыр 100 г масло сливочное (размягченное) 50-100 г чеснок 2-3 зубчика зелень петрушки и укропа по вкусу Сыр потереть на терку, выдавить чеснок, добавить мягкое масло и мелко порезанную зелень, все перемешать. Духовку нагреть до 200 градусов. В батоне сделать надрезы наискосок прорезая не до конца, заполнить их плотно сырной начинкой. Завернуть батон в фольгу, поставить в духовку на 20 минут. Затем фольгу открыть и оставить еще на 5 минут, чтобы хлеб слегка подрумянился, можно под грилем. Подавать лучше тёплым, порезав на ломтики по уже надрезанным линиям или нарезать рядом острым ножом, тогда начинка останется как бы внутри.