***
На этот раз помещение не было объято огнём. Это было необычно, хотя, пожалуй, девушка обрадовалась такой перемене. Было бы довольно странно стоять посреди огненного безобразия, пытаясь воззвать к незнакомцу. Она осмотрелась, но темнота вокруг была по прежнему кромешной. — Э-эй! Ты здесь? — Куда ж я денусь… — голос был немного печальным, но, тем не менее, явно довольным её появлению. — Ты что, вообще никак не можешь отсюда выйти? — Вообще никак. Рейчел призадумалась. Она никак не могла сформулировать мысль, вертевшуюся на кончике языка. Наконец, она выдала: — А что именно ты здесь делаешь? В смысле, почему ты здесь? Ты был в этом месте всегда? Голос помолчал с минуту, явно обдумывая ответ. — Скажем так… Я совершил кое-что… нехорошее. В моём мире. А это место — моё наказание. Пустота. Здесь ведь… и правда ничего нет. Даже света. Помнишь пламя, которое ты видела? Рей кивнула, забыв, что он не способен видеть её лицо в полной темноте. Но незнакомец, приняв молчание за согласие, продолжил: — Так вот, этот огонь создал я. Надеялся хоть как-то изменить эту темноту и тишину, но в итоге ничего путного так и не получилось, сколько бы я не пытался. Повисло тяжёлое молчание. Рейчел с сомнением выдала новый вопрос: — А… Сколько ты уже здесь? — Больше ста тысяч лет… Потом я перестал считать. Да и время здесь идёт по другому, не говоря уже о том, как трудно следить за ним здесь, где совершенно ничего нет для его определения. Девушке вдруг стало жаль своего нового знакомого. Да, она не знала, что же такого страшного он совершил в своём мире… Но вечное заточение здесь — это действительно очень страшное наказание. Теперь понятно, почему он тогда сказал, что будет её ждать… А что ему ещё делать? — Я могу… как-то… помочь? Ей этот вопрос показался до странного неуместным, но не задать его она попросту не могла. — Увы, нет, не можешь. Я вообще не понимаю, как и почему ты сюда попала. Но тем не менее, спасибо хоть за это… Ты добрая. Хотя, поверь дитя, я этого не заслуживаю. Рейчел не была дурой, и умом вполне понимала, что он сейчас не лжёт. За мелкие проступки в пустоте не запирают. Она поверила его словам, ведь смысл ему врать тому, кого он даже не видит, и кто точно также не видит его, даже имени не знает. Но тем не менее, ей стало грустно. Что же такого страшного он совершил, что его обрекли на… это? И как он здесь не сошёл с ума… Спрашивать об этом у него явно бессмысленно. Вряд ли он скажет, да и смысл лишний раз бередить чьи-то старые раны. Поэтому лучше всего было сменить тему. — Слушай… А как ты выглядишь? — Что… Зачем это тебе? — голос был озадаченным донельзя. — Ну я же тебя не вижу, — резонно заметила девушка. — А мне интересно. — Ну… — он задумался. — У меня волосы чёрные. Я… высокий… О Эру, ты хоть в курсе, как сложно мне себя описывать? Я и раньше-то в зеркало нечасто заглядывал, а сейчас тем более. Раз такая умная, расскажи о себе лучше. Рейчел на пару минут задумалась. Незнакомец не злился, а про неё и вовсе спрашивал с явным интересом. — Ну… У меня светло-каштановые волосы. Глаза серые. Что ещё такого сказать… Ну, низкого роста я, на лице эти дурацкие веснушки… — А что такое веснушки? — заинтересовавшись, перебил её голос. — Ну… Это такие рыжевато-коричневые точечки на щеках. Говорят, что людей с веснушками любит солнце. Не знаю почему, просто так вот люди придумали. Наконец они разговорились. Теперь уже они не думали подолгу над вопросами и ответами, общение стало более свободным. Рей уже почти не боялась своего странного незнакомца из сна, напротив, она с большим энтузиазмом рассказывала ему о себе и своём мире. Тот внимательно слушал, временами задавая вопросы, порой ставя ими девушку в тупик. Ему не было известно о таких простейших для неё вещах, как телефон, телевизор, даже поезд. Рейчел как могла старалась подробнее описывать все незнакомые ему предметы, но получалось у неё, по её мнению, слабовато. Она даже не сразу заметила то самое головокружение, предупреждающее о скором пробуждении. Но, обратив, наконец, на него внимание, девушка попрощалась, пообещав прийти снова завтра…***
Так продолжалось каждую ночь. Рейчел всё сильнее и сильнее привязывалась к своему странному другу. Да, именно другу. Она и сама не знала, с каких пор стала его так называть, но факт оставался фактом. Он по прежнему был не очень разговорчивым и замкнутым, но теперь стал чаще выдавать разные факты и истории из своей жизни. И в эти редкие моменты девушка чувствовала некоторую оживлённость в его голосе, будто, погружаясь в эти воспоминания, он на несколько мгновений забывал, что находится в пустоте. И одновременно была в этих мимолётных воспоминаниях странная тоска. Тоска о том, что уже невозможно вернуть. Эти рассказы были совсем небольшими и обычными, так что понять, что же такого произошло с ним в том, его мире, не представлялось возможным. А сам он рассказывать, как и раньше, отказывался. Они даже попытались решить проблему с полным отсутствием света. Рей, как истинная девушка, в какой-то момент заинтересовалась, во что же она одета во сне. Выяснилось, что на ней каждый раз оказывается именно та одежда, в которой она уснула. Это было интересным открытием. Следующей же ночью Рей потихоньку одолжила отцовские часы со светящимся циферблатом. Надела их на руку, прежде, чем уснуть… И не прогадала. Когда она оказалась во сне, часы были при ней. Вот только свет от них во всепоглощающей темноте был настолько мизерным, что не позволил даже осветить лица её таинственного собеседника. Рейчел тогда страшно расстроилась. Однако, подумав, её друг предложил ей гораздо более интересный эксперимент. Подозвав её к себе, он велел девушке протянуть руку. Та, заинтересованная да самой глубины души, послушалась. Слегка полыхнули юркие язычки пламени возле её ладони… Но, вместо ожидаемого жара, она почувствовала тяжесть металла, обвившую руку. Это был браслет. Узор Рей наощупь угадать не смогла, но тот явно был кованым и довольно широким. — Что это? И зачем? — Это амулет, — отозвался голос таким тоном, будто объяснял очевидные вещи маленькому несмышлёному ребёнку. — Он должен защищать тебя от злонаправленной магии и слабых атак. Не думаю, правда, что в твоём мире тебе будет такое угрожать, но, по крайней мере, мы сможем узнать, возможно ли перемещать предметы не только сюда, но и отсюда. Рейчел с энтузиазмом кивнула, в который раз позабыв, что в помещении темно, как в бочке. Или даже хуже.***
На утро Рей первым делом выпутала из одеяла руку. Каково же было её удивление, когда она обнаружила на ней тяжёлый, кованый браслет с узором из сполохов пламени. Едва не пискнув от восторга, девушка, окрылённая радостью, побежала собираться в университет. Весь день она чувствовала себя… странно. Будто бы приболела и у неё поднялась температура. То всё было в порядке, а в следующую минуту начинала кружиться голова. В глазах двоилось, в сознании появлялся сплошной туман. Она не помнила, куда и зачем пришла, который час, и даже если бы у неё спросили её собственное имя, девушка бы явно не сразу смогла дать ответ. Еле дожив до вечера, Рейчел прямо-таки вывалилась из здания университета. Едва ли не на каждой паре однокурсники справлялись о её самочувствии. В какой-то степени это раздражало, однако хоть немного помогало не потеряться совершенно в происходящем. Домой ей пришлось идти по полутёмной улице. На дворе была поздняя осень, темнело рано. Вдруг она почувствовала, что ноги стали совсем ватными. Из-за спины неожиданно послышался женский вскрик. Обернувшись, Рей увидела большую крутящуюся воронку на асфальте. Она была словно соткана из ветра, а в середине напоминала чуть колышущуюся водную гладь. А за ней… По другую сторону воронки что-то зеленело. То ли лес, то ли просто какая-то роща. Трудно было понять, особенно с тем затуманенным сознанием, которое было сейчас у измученной девушки. Ноги будто сами понесли её в сторону воронки. Ей захотелось закричать, шарахнуться в сторону. От ужаса даже туман, застилавший её глаза молочной пеленой, нехотя схлынул. Девушка, стоящая с другой стороны от этого странного явления, попятилась и снова закричала. Она тоже это видит, значит Рей не сумасшедшая… Однако ноги упрямо несли её всё дальше и дальше, к странному вихрю, норовящему затянуть в себя всё, что к нему прикоснётся. У девушки не осталось сил, чтобы кричать. Не было возможности сопротивляться. Вдруг браслет на её руке словно ожил, потеплел и полыхнул в сторону воронки длинным языком пламени. Круг ветра зашипел, ноги девушки на несколько секунд замерли… Но затем с новой неумолимой силой потащили её туда, вперёд, в сторону чего-то неминуемого. Как бы ей сейчас хотелось позвать своего знакомого из сна. Его браслет… Он попытался её защитить. Он должен бы знать, что это за штука такая. Но достучаться до него сейчас… невозможно. Нереально. Ну не уснёт же она прямо здесь, пока её ноги, против желания хозяйки, шагают прямо в крутящуюся бездну! Девушка по другую сторону воронки с визгом дала стрекоча. Это было последним, что увидела девушка, прежде чем с воплем внезапно проснувшегося голоса провалиться вниз.