Чёрный волк

      На следующее утро Аран не хотел просыпаться. Хотелось ещё подольше задержаться здесь, насладиться утром в объятиях мужа, в окружении родного любимого запаха. Когда тебя долгие месяцы окружает запах пепла и крови – аромат любимого ощущается особо остро. Шон пах цветами, точнее, какой-то масляной краской на их основе. Если пытаться разобраться каких именно – можно с ума сойти, но Аран точно знал, что так пахнет в мастерской художника.       Скажи кто Арану в школьные годы, что он когда-нибудь позволит войти в себя омеге и будет неистово кончать под ним, Чёрный волк со 100%-ной вероятностью снёс бы этому сказочнику голову своей "зубочисткой".       Пока он с придыханием вспоминал прошлую ночь, нежно целуя мужа, он и не заметил, что тот уже проснулся и начал хозяйничать руками под одеялом, старательно что-то выискивая. Не сказав друг другу ни слова, они вновь слились в страстном поцелуе. Дрожащее дыхание, голос и губы – всё было ими забыто после бурной ночи, когда чёрный волк, наконец-то, вернулся в своё логово. Движения обрели смелость, в чём-то даже стали более жёсткими, в особенности у Шона, который будто вновь ощутил доминацию и попытался в процессе поменяться с Араном местами, но тот настойчиво вдавливал его в кровать, не давая оседлать себя. — Ну уж нет, — сказал Аран, разорвав поцелуй и обхватив Шона за талию. — Самовольничать с утра я тебе не дам, — сказал альфа, поцеловав своего наглого омежку в щёку. — Обидно вообще-то, — игриво ответил Шон, наконец, нащупав под одеялом то, что искал.       Он осторожно принялся массировать член Арана. Проходил ладонью по всей длине, задевая каждую распухшую венку, не забывая ни об одном потаённом местечке. Было время, когда Аран скрывал от него места, где ему было особенно приятно, и как хорошо, что со временем Шон отучил его от этой глупой привычки. Теперь его волчонок начинал мило скулить, когда муженёк игрался с ним там, где было приятнее всего. — Что ты делаешь? — издав сдавленный стон, спросил Аран. — Ничего, — сказал Шон, продолжая стимуляцию, при этом ещё и целуя его ключицу и шею. — Вообще я рассчитывал заняться с тобой сексом перед работой, ты не против? — Когда я был против? — спросил Аран с огоньком в глазах, взяв Шона за руку и присловнив её к своему лицу.       Но ровно за секунду до того, как супруги вновь сроднились плотью, раздался стук в дверь их спальни и за ней раздались два детских вопрошающих голоска: — Папа, ты проснулся? — Па, уже пора собираться!       Первый принадлежал Дилану, а второй Вивьен. — Чёрт, — услышав голоса детей, ругнулся Шон.       Горе-родители моментально расцепились и спрыгнули с кровати, начав впопыхах одеваться, не упуская возможности ещё раз поцеловаться. — Как же я скучал, — сказал Аран, снова целуя Шона и зарываясь рукой в светлые волосы.       Открыв дверь, они встретились с двумя парами круглых маленьких глаз, чем-то схожими с глазами Арана и Шона. Виви тут же запрыгнула прямо на Арана, а Дилан прижался к его ноге, и оба в один голос сказали: "Наконец-то, ты дома!".       За месяцы разлуки Аран забыл, что такое семейный завтрак. Когда Шон хлопочет у плиты, а дети борются за оставшуюся порцию йогурта в холодильнике. Аран быстро и естественно занял своё место в этой рутине. Разняв детей и усадив обоих на места, он поделил угощение поровну, так чтобы все остались довольны. Аран смотрел на них и не мог насмотреться. Как сильно они успели подрасти. Кажется, ещё вчера он носил на руках малышку Ви, а сегодня она уже раздаёт подзатыльники брату. — Я уже научилась делить и умножать в столбик, пап! — не унималась девочка, желающая рассказать отцу обо всём. — А я и до школы умел. Меня папа научил, — сказал Дилан. — Хвастунишка! Меня папа тоже учил! — Но я то его слушал, а не спал и не отвлекался на мультфильмы по телику.       Между братом и сестрой завязалась шуточная драка. Аран вспомнил, как сильно переживал за состояние сына, ведь отличие от Ви, тот мог не выжить. Шон едва сам не скончался во время родов, двойня стала для него серьёзным испытанием. Дилан долго не кричал и вообще не подавал каких-либо признаков жизни. И когда надежды совсем не осталось, произошло чудо – спустя пару минут в реанимации раздался детский плач. С того дня Аран пообещал всегда быть рядом с детьми, любить и защищать, несмотря ни на что. Это же касалось и Шона. — Какие на сегодня у всех планы? — спросил Аран. — Как обычно, у детей школа, у меня работа, вечером Дилан пойдёт на плаванье, а Вивьен на скрипку, — сказал Шон, вернувшись к столу со сковородкой, на которой томилась яичница. — А вы не хотите устроить себе выходной? — снова спросил Аран. — Хотим! — радостно подпрыгнула Вивьен.       Шон жестом показал ей, чтобы дочь села и доедала завтрак молча вместе с братом, и поставив сковородку на стол, сел за него рядом с мужем. — Аран, дети не должны пропускать школу. — Но мы с вами так давно не виделись, — он сократил расстояние между ними, подвинув стул ближе к Шону, а вторая рука тем временем легла на мягкое бедро. — Ну пожалуйста, любимый, хотя бы один день.       После этих слов сердце омеги будто надломилось упало.       "Один день". Так ты здесь только на один день?" — подумал Шон, горько смотря на своего прекрасного альфу, который уже начал подбивать на эту авантюру их детей. — Ну пожалуйста, папа! — подскочила Вивьен, стоило ей услышать, что сегодня есть возможность прогулять школу.       Дилан проявил меньше энтузиазма, но идею поддержал. Всё же им обоим хотелось побыть с отцом, пускай и ненадолго.       Под сильным напором детей и мужа Шон таки согласился, отчего те завыли от счастья точно стая диких волков. Дилан и Вивьен доели завтрак и отправив посуду в посудомойку, пошли одеваться по приказу отца, который объявил: — Сегодня мы идём в парк аттракционов!       Дети, естественно, обрадовались, а Шон насторожился. Аран почувствовал это и решил спросить, что беспокоит его, подозвав к себе, попутно притянув к себе вплотную за талию и начав тереться лицом об его живот. — Что-то не так?       Шон плавно пересел со стула на его колено и, принимая ухаживания, спросил: — Не будет проблем с тем, что ты показываешься в людных местах посреди бела дня? — Это ты так волнуешься за меня? — с ехидной улыбочкой произнёс Аран, продолжая обнимать и вдыхать запах своего омеги. — Да, — сказал Шон, взяв лицо мужа обеими руками. — Волнуюсь.       Аран пристально посмотрел на него, затем легко улыбнулся и снова уткнувшись тому в живот, произнёс: — Но если я скажу тебе не переживать, и что всё под контролем, ты всё равно будешь беспокоиться по пустякам, верно?       Шон не ответил. Он лишь поднял к себе его лицо и аккуратно поцеловал супруга в губы. — Конечно. Я же знаю тебя.       "Ты совсем себя не бережёшь", — Шон так часто повторял Арану это в первые годы их совместной жизни, что, кажется, даже говорить вслух их было необязательно. Аран и так знал, что Шон хочет сказать.       Аран также поцеловал его, но уже более настойчиво. — Раньше мне не для кого было жить и некуда возвращаться, потому что меня никто и нигде не ждал.       Каждое слово проникало под кожу вместе с его руками, которые постепенно забирались под футболку Шона. Аран моментально заставил его возбудиться. В ответ Шон жадно вцепился в шею альфы, найдя метку и слегка её прикусил. Теперь и Аран почувствовал жжение ниже пояса и желание прямо здесь и прямо сейчас отдаться Шону на этом столе и полу – всё равно. Главное – ему. Но Аран прекрасно знал, что подобное Шону не очень нравится. Он любил их кровать – место, наполненное их запахами и хранящее в себе их тепло и вмятины на матрасе, напоминающие о каждой бурной ночи, которую они провели здесь. Зато Шон знал, как легко завести своего мужа, не прикладывая особых усилий. И ему было плевать, что метод с меткой Аран называл грязным и обвинял его в жульничестве. Шон никогда не играл честно. — А сейчас… У меня есть те, кому дорог и кому я нужен, где я любим, и где меня всегда ждут… Ух, Шон, полегче…       Омега извивался и ластился точно дикая кошка с присущей дерзостью и гибкостью, при этом метка на шее любимого не покидала рта Шона, оставаясь влажной. Шон посасывал её и покусывал с осторожностью. Движения отчётливо напоминали Арану об одной излюбленной привычке его мужа в постели – посасывать с той же осторожностью и трепетом кое-что другое. От этой мысли глаза Арана накрыла пелена возбуждения, но он держался из последних сил, а Шон и не думал останавливаться. — Я так хочу тебя, — полушёпотом произнёс Аран, водя руками по спине Шона, желая хоть прямо сейчас вернуться вместе с ним в кровать. — Ну раз хочешь, — томный голос Шона у уха накалил альфу до предела, и когда тот было решил, что это означает призыв к активным действиям, из комнаты вернулись уже переодетые Вив и Дилан.       Благо Шон успел ретироваться прежде, чем дети их увидели. Аран почувствовал себя обманутым, но Шон в ту же секунду исправил положение, поцеловав мужа в щёку и напоследок шепнув ему: — Продолжим ночью. "Скорее бы ночь", — подумал Аран, отправившись в ванную.

***

      Несмотря на риск, они всё-таки устроили себе семейную прогулку. Разумеется, Аран обеспокоился вопросом безопасности, попросив Глена отправить к ним лучших парней, что у них были. Те наблюдали за ситуацией издалека и могли предвидеть опасность раньше, а Аран в свою очередь мог ни о чём не думать о спокойно наслаждаться обществом мужа и детей. — Куда бы вы хотели первым делом сходить? — Американские горки! — сказала Вивьен. — Тарзанка, — сказал Дилан. — А может и на тарзанку пойти, — услышав предложение брата, переменилась девочка. — Эй, а что-то менее травмоопасное попробовать не хотите? — вклинился Шон, из-за чего оба его волчонка надули губки, но ситуацию быстро исправил Аран. — Предлагаю сходить и туда и туда, а потом мы с папой выберем по развлечению, хорошо? — сказал альфа, приобнимая супруга за талию.       Дети были согласны и тут же потянули родителей вглубь парка. Тем временем со стороны за ними наблюдала охрана, выставленная Гленом. — Это и есть супруг босса? — А что, завидно? — Есть немного. Сейчас днём с огнём не найдёшь таких милашек. А дети – точно их маленькие копии. — Эй, — раздавшийся в рации строгий голос Глена, заставил обоих телохранителей вздрогнуть, — чем отвлекаться на пустую болтовню, лучше займитесь делом. — Да, шеф, простите! — Засуньте себе своё простите… Ладно. Просто будьте начеку и не отвлекайтесь на всякую фигню. — Так точно!       Все знали, что Глен страшен в гневе, но чего у него не отнять – способность быть лидером. Хоть главой стаи и был Аран, Глен занимал в ней особое место рядом с вожаком. Он его правая рука, его глаза, уши, но прежде всего Глен был для него другом.       Он был единственным из "Волков", кому Аран мог доверять. Он был единственным, кто мог защитить Арана и он же был тем, кого Аран боялся потерять. Несмотря на то, что Глен был младшим братом Хэнка, не было гарантий, что если бы старший когда-то узнал про ориентацию младшего, он бы его не убил. Хэнку было в сущности плевать на всех, кроме себя. Он жертвовал другими во благо себе, и когда перед ним стоял вопрос выбора между совестью и выгодой, он всегда выбирал второе. Глен не раз говорил Арану, что знает – брат когда-нибудь его убьёт. Остаётся лишь вопросом времени, когда Хэнк узнает всё сам или ему настучат. Глен это знал и всё равно не боялся. В отличие от Арана он никогда не боялся посмотреть страху в лицо и принять себя таким, какой он есть. — Шеф, приём, мы поймали одного из членов "Утёса", который ошивался у дома вожака. — Допросили? — Сейчас работаем над этим. Не колется чёрт. — Хорошо, но смотрите не переборщите. Он нам нужен живым. Если на вожака действительно открыли охоту, то мы должны найти и порешить тех, кто её затеял. — Есть!       Связь прекратилась. — Похоже, не все готовы мириться с новым порядком, который мы установили. Кто-то всё ещё считает себя достаточно смелым, чтобы противостоять нам, — затушив сигарету, Глен ещё какое-то время смотрел в пустоту, пока из мыслей его не вывел звонкий детский смех.       Так смеялась только малышка Вив. — Это было круто, пап! Давай ещё! — Ещё? В могилу меня свести хочешь, да? — Давай ещё! — Ви, хватит мучать папу! Иначе в школу отправишься! — Да ладно тебе, Шон. "Раньше я не понимал тебя. Ты производил впечатление человека, которому вообще никто не нужен. Если бы ты сказал, что спокойно проживёшь и сам – я поверил бы и сразу отстал, поняв, что ты не любишь людей и вечно отталкиваешь их. В причины вдаваться я бы не стал и спокойно ушёл, стоило тебе только попросить. Но ты не стал этого делать. Вместо того, чтобы забить – ты принял мою руку помощи. И тогда я понял – это всё маска. Твоя тщетная попытка скрыть то, что в глубине души ты жаждешь этого. Тебе необходимо, чтобы рядом был кто-нибудь, а иначе…"

<<...>>

— Так что у тебя с тем блондином? — Что?... — Не боись. Я всё видел. — Что конкретно?! — Ничего такого, за что тебе может быть стыдно. — Иди нахуй… — Не думаешь, что это опасно? Вдруг кто из банды узнает. — Кто бы говорил. — Слушай, я всю жизнь этим занимаюсь, а ты, словно вчера родился. Я в шоке, что тебя всё ещё не запалили. Если будешь чувствовать, что не потянешь – бросай его. — Не могу. — Почему это? — Не могу так. — Только не говори мне, что он от тебя… — Нет! Боже упаси. Не говори херни! Мы всё делаем как надо. Подавители там, презики… С чего я вообще должен обсуждать это с тобой?! — А с кем ещё?

<<...>>

      Вся семья осела в месте, где дротиками лопают шарики и получают за это призы. Вив увидела на витрине огромную панду и сразу же захотела её себе. Не без труда (с третьей попытки), но им таки удалось лопнуть достаточное количество шариков. Аран ещё никогда так сильно не жалел, что не практиковался в стрельбе по мишеням. Сейчас бы этот навык очень ему пригодился, благо у Шона и Дилана глазомер был отличный. Аран был удивлён тому, как муж и сын лопнули подряд по шесть мишеней. Им же с Вивьен удалось попасть только по одной. Но главная цель была достигнута, и они выиграли панду. Она была чуть больше самой Вивьен, поэтому таскать её всю оставшуюся прогулку пришлось Арану. — Панда тебе к лицу, — посмеявшись над мужем, сказал Шон. — Вы с ней отлично смотритесь.       Аран сначала обиделся, но после также заливисто рассмеялся, осознавая, как нелепо выглядит со стороны, но ему это нравилось.       Глен продолжал следовать за ними, наблюдая за возней альфы и омеги со стороны. Шон не упускал возможности подколоть Арана и как-то дотронуться, а Аран спокойно принимал все шутки и также, несмотря на огромную панду на спине, старался то коснуться лица, то руки, а порой и вовсе поцеловать, наплевав на всех вокруг. Люди оборачивались, улыбались, кому-то было плевать, а кто-то был явно недоволен. Но Шону с Араном было всё равно. Их не волновало мнение других. Прежний Аран не поверил бы глазам, увидев себя сейчас.       Поцеловать, обнять или просто взяться за руки с любимым человеком на улице было сравнимо со смертью. Уж лучше умереть, чем показать, как сильно он его любит. Нет ничего ужаснее, чем если это увидят другие люди и поймут, как им хорошо вместе. Нет. Что угодно, но только не это. Сейчас Аран уже не ребёнок и понимает многие вещи, но тогда, много-много лет назад, он постоянно боялся и не хотел, чтобы про них знали.

<<...>>

— Вчера застрелили ещё одного. Двое парней вышли из клуба, начали сосаться, тут подлетели братик со своими псами и порешили одного. — А что со вторым? — Второй убежал в ужасе и громко рыдал. Чудом спасся. — Шон постоянно… Он всегда такой… Ай, ладно! Забудь. — Не умеет держать рот на замке. Я тоже таких не понимаю, но с другой стороны, смелым судьба помогает. Такие ведь в разы сильнее нас. Они хотя бы не врут о том, кто они. — Да какая разница, если их убьют?! — Тут ты прав, но как по мне, лучше сдохнуть так, чем жить и лгать другим и самому себе. — Я просто боюсь… — Он знает, что делает. Будь рядом с ним и защищай. Он ведь теперь твоя проблема. — Ты на что намекаешь? — Да так, ни на что. Когда там свадьба уже? — Иди нахуй.

<<...>>

— Дядя Глен! — она всё-таки его заметила.       Не то чтобы он старался скрыть своё присутствие от них, но всё-таки Вивьен в очередной раз показала, чья она дочь, обнаружив Глена в тени деревьев. Естественно, он не мог просто развернуться и уйти, пришлось раскрыться окончательно. Подбежав, девочка тут же набросилась с объятиями. Затем к ней подключился Дилан, который тоже был рад видеть дядю Глена, но реагировал, как и всегда, менее эмоционально, чем сестра, но одними глазами он говорил куда больше. Они буквально светились от счастья. Шон был приятно удивлён, а Аран и так знал, что Глен здесь с момента, как они вышли из дома, но всё равно сделал вид, что тоже приятно удивлён. Сегодня они были не на задании, не по делам банды или что-то ещё, так что можно было опустить ненужные формальности. Сейчас они просто друзья, которые встретились в парке. — Рад тебя видеть, Глен, — сказал Шон, подойдя и пожав мужчине руку. — Я тоже, — ответил Глен на рукопожатие.       С Араном они проделали то же самое, и между ними завязалась обычная беседа, в которую то и дело вклинивались Вивьен с Диланом. Это было так обыденно и странно, что казалось невозможным. Глен и Аран существовали словно в двух разных мирах, которые совершенно несовместимы: этот, где царит покой и счастье, и другой, в котором нет места эмоциям. И если Аран приспособился к обоим, то Глен до сих пор не мог принять эту реальность, несмотря на то, что он тоже любил эту семью, как свою собственную. Они и были его настоящей семьёй: Аран, Шон, их дети. Они подарили Глену чувство, которого он был лишён с ранних лет, как и Аран. Здесь его всегда ждали и были ему рады. — А почему ты перестал приходить? А когда снова придёшь? Поиграешь с нами? — Ви, хватит виснуть на дяде Глене, — снова пытался успокоить дочку Шон, которая уже растянула всю одежду мужчины, из-за чего та начала выглядеть не очень. Но всё было в порядке, Глен знал куда идёт, поэтому надел то, что было не жалко и выглядел вполне обычно и неприметно. — Ничего страшного, — сказал Глен и взял малышку на руки.       Оказавшись на уровне головы мужчины, она тут же принялась играться с его кучерявыми волосами. Из-за них Глен получил от неё прозвище "Барашка", когда Вив только училась разговаривать. Приходилось иногда подыгрывать и учиться блеять, как настоящая барашка. И в какой-то степени в этом он практически достиг совершенства, если когда-нибудь на задании понадобится изобразить голос овцы, то Аран точно знал к кому обратиться.       С рук Вив пересела на шею, и семья продолжила прогулку, но уже вместе с Гленом.       Вивьен всегда была тактильной. Иногда даже чересчур. В младенчестве она постоянно находилась на руках. Стоило положить её в кроватку, как она тут же начинала плакать. Сейчас она встречает людей обнимашками и постоянно ищет повода обнять кого-то. Дилан – её полная противоположность. Он всегда был более спокойным и тихим. Шон знал, если молчит Дилан – значит он просто играет, если резко замолчала Вивьен – что-то не так. Сейчас мальчик ни то что бы не любил обниматься, он, скорее, проявлял привязанность более сдержанно. Например, незаметно брал отцов или Глена за край куртки, спрашивал не нужна ли Арану помощь с пандой, и даже если тот отвечал "нет", Дилан брал панду за лапку, думая, что это хоть сколько-то облегчает ношу папы.       В конце концов Аран избавился от панды, приказав одному из их телохранителей отвезти её домой. Сделав это, он немедленно поднял Дилана над головой и усадил к себе на шею. Мальчик тут же попытался слезть, решив, что папе тяжело, но тот заверил, что всё хорошо. Глен с Вивьен шли впереди, поэтому, когда девочка услышала возню позади – обернулась и увидев брата также на шее у папы, радостно помахала ему. Затем развернулась к Глену и шепнула на ушко: — Не дай им себя догнать. — Ты хочешь устроить соревнование? — тут же догадался Глен.       Девочка закивала, и мужчина в ту же секунду сорвался с места, устремившись вперёд. Аран тоже сразу уловил соревновательный дух и сказав сыну держаться крепче, тоже сорвался и побежал следом. Шон успел крикнуть: "Будьте осторожны", но их уже и след простыл.       Забег длился недолго. Аран и Глен сдулись, добежав до фонтана, который находился в центре парка. Вивьен командовала: "Ещё! Ещё!", но Глен больше не мог. Он спустил её с плеч и начал восстанавливать дыхание. Аран тоже запыхался, из-за чего Дилан настоял на том, чтобы слезть с него. Аран был ему за это безмерно благодарен. — Что, Ллойд… Выдохся? — Мечтай… Тормоз… Я просто устал…       У обоих была такая одышка, словно они пробежали марафон. Обычно им приходится бежать в несколько быстрее и на более дальние расстояния, но сейчас они реально устали за несколько метров. — Мы победили! Ура! — радостно запрыгала Вивьен возле мужчин.       "Да сколько же в тебе энергии?" — подумали они одновременно, глядя на неё. Дилан же как-то странно смотрел вдаль, откуда они бежали. — Что такое, Ди? — спросил у него Аран. — Папа, а мы папу там одного оставили? — Всё в порядке, он под наблюдением, с ним всё будет хорошо, — ответил Глен. — Да. Скоро он нас нагонит. Можем пока пойти ему навстречу.       Внезапно сработала рация на поясе Глена. — Приём, — сказал он.       Глаза Вивьен тут же загорелись. — Это рация? Как у настоящих шпионов! Я хочу! Хочу!       Арану пришлось её оттаскивать и отвлекать, пока Глен вёл переговоры. — Шеф, у нас проблема, — было непонятно были ли это помехи рации или голос парня действительно дрожал. — Что случилось? — Господин Шон… Он исчез.