С любовью, твоя дочь"
- Не смей её втягивать в свои делишки, Вильям! - Завопила женщина. - Она ещё совсем ребёнок. Твой долг как отца отгородить её от всего этого, - Мать нравоучала его так, словно он снова был десятилетним мальчишкой. В её голосе был явно слышен упрёк, но те, кто знал эту женщину, могли уловить в строгом тоне беспокойство. - Я втянул её, когда согласился заключить брачный договор с Ноттом-старшим, - тяжело вздохнул мужчина. - Со мной ты поступила точно так же, - зло добавил он. - Я ошиблась и признаю это. У меня было много времени, чтобы обдумать все поступки наших предков и свои тоже, - женщина покачала головой. - Если бы не ваша торговля тёмными артефактами, мы бы спокойно жили в Америке и этого всего бы не случилось, - отмахнулся от оправданий матери Вильям. - Да и тебе разве не пришлось бежать из Китая как раз из-за того, что твоя бабка на чёрном рынке чертовщину всякую продавала? - Ты не можешь винить в этом нас, к тому же ты эту чертовщину коллекционируешь, - сердито возразила женщина. - Да, мы сглупили решив, что раз в Америке нравы свободней, то и наказания не последует, - возмущённо всплеснула руками мать. - Но нам нужны были деньги. Мой сын не мог расти в нищете и грязи. Мы с твоим отцом хотя бы пытались обеспечить тебе достойную жизнь. Лучше, чем была у нас. - Вы могли это сделать, оставшись в Америке, отказавшись от прошлого. Почему вы уехали? Зачем решили отправиться в Лондон, встали на сторону Пожирателей? Вы ведь прекрасно знали про политику Тёмного Лорда и поддерживали её многие годы, - мужчина громко ударил о стол кулаком. - Ещё и заставили меня жениться на этой бездушной женщине, что ежедневно портит мне жизнь. - Мы не могли остаться, и ты это прекрасно знаешь. - Махнула рукой волшебница. - И эти взгляды тогда разделяли многие, не только мы. Можешь винить нас сколько угодно, но будь умнее и учись на наших ошибках, а не повторяй их. Короткий стук в дверь заставил Вильяма поднять тяжёлую голову. В кабинет вошла его жена, укутанная в вязанный платок. Она сурово разглядывала пьяного супруга, бросив мимолетный равнодушный взгляд в сторону портрета свекрови. - Ты снова пил? - Возмутилась женщина. - Выйди из моего кабинета и впредь не входи без моего разрешения, - прошипел Вильям, прогоняя Изабеллу. - Дэйю, твой муж тоже так с тобой разговаривал? - Прищурилась женщина, обращаясь к свекрови. - Прочь! Иначе мой сын отправит тебя обратно, к твоей мерзкой семейке! - Приказным тоном прокричала старая волшебница. Изабелла скрылась в коридоре с громким хлопком двери. За двадцать два года в браке Вильям ни разу не повышал на жену голос, и в этот раз за него это сделала мать. Мужчина откинулся на спинку кресла, задумчиво крутя в руках письмо дочери и уставившись на часы. - Отправь ей гофу, - смягчив тон, произнесла женщина. - Пусть повесит над кроватью. Проигнорировав мать, Макинтайр вытащил из ящика стола конверт и сняв с себя подвеску, на которой был изображён нефритовый дракон, сунул внутрь. Подобных подвесок у них в семье было всего две. Они принадлежали отцу и матери, но отцовская была утеряна после его смерти, а материнская досталась именно ему. Амулет сможет защитить Джо от тёмной магии, однако не избавит от обещания, данного Нотту клятвой.***
Около шести утра мистер Макинтайр наконец покинул свой кабинет и с тяжестью на сердце направился в спальню, надеясь отдохнуть. Время от времени он ночевал на рабочем месте, чтобы не пересекаться с женой, а иной раз вовсе не покидал его неделями. Распахнув дверь спальни Вильям осторожно осмотрел помещение. Две двухспальные кровати, расставленные по разные стороны комнаты, были идеально заправлены, на изумрудных покрывалах - ни морщинки. Сбросив с себя пиджак, он улёгся на кровать, одним взмахом руки закрывая бархатные шторы и погружая помещение в полумрак. Едва он опустил голову на подушку, как погрузился в тяжёлый мрачный сон. Тёмная пелена обволакивала его, утягивая куда-то вниз, в бездну, где ждал тот, чьё имя вызывало у множества волшебников страх. И там, рядом с до безобразия уродливым тёмным магом стояла его хрупкая Джо - единственный во всём мире человек, которого он хотел бы уберечь от всего, что крылось по другую сторону чистокровной жизни. На её бледной руке словно клеймо виднелась Тёмная метка, которую он и сам имел. Теодор тащил её за собой всё глубже во мрак, который поглощал тонкую фигурку, а оглушающий смех Лорда Волан-де-Морта отдавал звоном в ушах, не позволяя докричаться до дочери. Очнулся Вильям от резкого толчка в плечо. Оторвав гудящую голову от подушки, мужчина принял сидячее положение, протирая широкими ладонями слезящиеся от яркого света глаза. Шторы были раскрыты, и за окном виднелось ярко сияющее в безоблачном небе солнце. Стрелка наручных часов сообщала ему, что сейчас десять утра. Приятное тепло и жизненная сила медленно разливались по телу, дурной сон уже забывался, как это обычно бывает по утрам. Перед глазами показалось сердитое лицо Изабеллы. Вильям, игнорируя жену, упрямо продолжал смотреть на часы. - Скоро прибудет мистер Нотт, - заявила женщина. - Приведи себя в порядок. - Ты хоть знаешь, что происходит с нашей дочерью? - Выдержав небольшую паузу хрипло вопросил Макинтайр, угрюмо взлохмачивая волосы. - А что с ней? - Изабелла скрылась за ширмой, принимаясь копаться в шкафу с одеждой. - Успеваемость и поведение у неё отличные, так что всё должно быть в порядке. - Теодор с ней плохо обращается, - объяснил Вильям, с хрустом коленей поднимаясь с кровати. - А ты со мной как обращаешься? - Женщина выглянула из-за ширмы, бросая на супруга укоризненный взгляд. - Принеси мне чистый костюм, - будто не услышав вопроса приказал мужчина, покидая комнату. И вот Макинтайр вновь стоял в своём кабинете. На больших ухоженных деревьях за окном шелестели листья, а воздух был бодряще свеж. Косые лучи солнца пробивались сквозь высокие окна и золотистой взвесью застывали в воздухе. Вильям каждые несколько минут подходил к подоконнику, надеясь наконец застать фигуру Нотта-старшего у входа в поместье. Когда-то они были хорошими друзьями, но смерть жены и влияние Тёмного Лорда сильно изменили Нотта, после чего их общение сократилось до коротких бесед на приёмах и редких обсуждений дел Пожирателей. Макинтайр видел, как его бывшего друга постепенно поглощает безумие и знал, что когда-нибудь это безумие восстанет против него. Так и случилось. Стоило Вильяму забыться, слегка отпустить контроль над мыслями бывшего друга, как тот решил, что может от него избавиться. Даже отказавшись от мировоззрения Пожирателей, Макинтайр всё равно бы явился к Лорду по первому же зову. Если он не откликнется, то подвергнет опасности не только себя. Короткий стук в дверь - и на пороге появился высокий мужчина в классическом строгом костюме, который сидел как влитой, без единой складочки. Как и всегда, он выглядел настоящим аристократом, в отличие от Вильяма, что редко акцентировал внимание на своей одежде. Макинтайр оттянул жилетку и, бросив короткий взгляд на часы, уселся в кресло, с широкой улыбкой приветствуя Нотта. - Рад тебя видеть, Вильям, - кудрявый мужчина прошёл в кабинет, с интересом и настороженностью рассматривая стеллажи, уставленные артефактами. - А ты, я смотрю, всё продолжаешь пополнять свою коллекцию, - заметил Нотт, указывая на полки. - Ты словно в первый раз, Гарольд. Располагайся, - Вильям указал мужчине на кожаное кресло у стола и тот сел. Несколько минут оба молчали, лишь секундная стрелка настенных часов непрерывно тикала. С каждой прошедшей секундой атмосфера взаимного недоверия становилась всё гуще. Вильям поднялся с кресла и с тяжёлым вздохом подошёл к алтарю, принявшись зажигать благовония. - Слышал, ты встречался с Краучем, - начал наконец Макинтайр, приближаясь к окну и вынимая из кармана портсигар. - Беседа, полагаю, была занятной. - Верно, - покачал головой Нотт, неотрывно наблюдая за действиями собеседника, как дикий зверь следит за охотником. В темных глазах блеснул и тут же погас странный огонёк. - Понимаешь ли, - продолжал Вильям, жадно вдыхая отравляющий дым сигары, - я многие годы упорно работал и только недавно узнал, что являюсь примером для подражания многих чистокровных волшебников, - он повернулся к Гарольду, заглядывая в его глаза. - Меня уважают, - его долгий пристальный взгляд тяжелел казалось с каждым произнесенным словом, - и любят. Макинтайр коротко посмеялся, замечая нервно подрагивающие пальцы Нотта, и уселся в кресло. Гарольд всегда старался поддерживать дружбу с ним, зная, какую власть тот получил в кругах Пожирателей. И Макинтайр отлично сознавал, что мало кто может превзойти его, что ему удалось покрыть славной своё имя. А с получением славы и власти всегда появляются завистники, желающие это отнять. Вильям видел в чужих воспоминаниях трепет и дикий восторг от глупого и чрезмерно наивного плана, которой Нотт придумал чуть ли не на коленке после Рождественского приёма. - Какое-то время я считал тебя своим хорошим другом, но, кажется, допустил огромную ошибку, - Макинтайр откровенно лгал. Он давно уже не считал Нотта "хорошим другом", и знал, что Гарольд тоже так думает. Волшебник чувствовал, как до этого стройные мысли сидящего напротив мужчины превращаются в кашу в безуспешных попытках найти себе оправдание. - Вильям, не знаю, что там тебе наговорили... - Не перебивай, - повысил голос Макинтайр и хрустальная ваза, что стояла в углу кабинета, разлетелась на осколки. - Запомни раз и навсегда, Гарольд, я знаю о тебе всё, даже то, о чём ты думаешь в данную минуту, - его взгляд был леденяще спокоен, однако то было не настоящее безразличие, а мнимое, пугающее оттого, что оно скрывает за собой ярость. - И, если однажды ты снова подумаешь не в том направлении, моя рука не дрогнет.