***
Англия поперхнулся чаем так, что тот пошёл через нос. Его настигло странное предчувствие, и редко интуиция его обманывала. Он сидел за компьютерным столом, разбирал документы в ноутбуке. Совсем недавно он вернулся со своего подвала, где пытался избавиться от призрака. И, скорее всего, у него не получилось. На другое, честно говоря, он и не рассчитывал. — «Если ко мне заявится Россия, я не удивлюсь,» — Кёркленд вздохнул, предчувствуя проблемы на задницу. Он протёр нос платком. Не стоило ему пытаться нагадить русскому, — «Никогда не получалось, и почему я думал, что получится сейчас?» Сосредоточиться на работе больше не получалось. Он всё думал о том, как придёт Россия со своей трубой и… Англию передёрнуло. «Не стоит думать об этом.» Только Англия хотел взяться за телефон, чтобы немного отдохнуть, как в дверь позвонили. — «Или стоит.» Артур медленно вернул телефон на стол. Сердце колотилось так быстро, будто его ведут на смертную казнь. В мыслях англичанин пытался себя успокоить: «не мог Россия так быстро прилететь». Но в тоже время, Россия был слишком непредсказуем. Англия решительно встал с кресла и поспешил выйти из комнаты. Он вспомнил, что, всё-таки, он, — когда-то великая Британская Империя, — не может бояться какого-то Ивана. Даже если у него есть одна жуткая металлическая труба. Пока Артур спускался по лестнице, коленки пару раз предательски косились. Кёркленд замедлил шаг, наступая на мягкий шерстистый ковёр, который он позавчера драял от чипсов Америки. Звонок вновь жутко (как казалось Артуру) разрезал гробовую тишину. И вот, стоя перед дверью, читая про себя молитву, Англия отворил её, не смотря в глазок (тогда бы он точно передумал открыть). Но, к счастью, там не было России. — Извини, Арти, я забыл у тебя свою любовь, — кокетливо начал француз, доставая из неоткуда розу. Он соблазнительно близко подошёл к другу, опираясь на дверь. С плеч Англии словно упали камни. Впервые он настолько рад Франции, что готов был его расцеловать. — Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — честно сказал Артур, но Франциск решил, что это очередной сарказм. Пожалуй, Франция разучился на него реагировать. — Как насчёт взамен отдать мне свое сердце, м? — блондин игриво провёл бутоном алого цветка по щеке англичанина. Но эйфория Англии прошла быстро, поэтому он грубо оттолкнул руку. — Говори уже, что забыл. — Не представляешь, — Франциск артистично выдохнул, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу, — Свой шёлковый шарфик. Англия выдохнул и прошёл в гостиную. Тут ему в голову пришла безумная идея. — «Франция и Россия более менее ладят, и если Россия заявится ко мне, то Франциск остудит его пыл. Но тогда мне придется жить неопределённое время с этим извращенцем, — Артур подошёл к дивану и увидел ярко-фиолетовый шарфик, — Как он мог его забыть?» Внезапно Англия почувствовал чье-то дыхание в ухо. Отпрыгнув, он увидел ухмыляющегося француза. — Когда-нибудь я тебя убью, чёртов ублюдок, — с гневом начал Артур, сжимая в руке шарф. — Тише-тише, — игриво прошептал Франция, положив руку на ладонь Англии с шарфом, — Его нельзя так мять. — Да хоть подавись им! — парень кинул этот шарф в лицо Франции. — «Умеет же он вывести меня из себя!» Франциск заметил сомневающийся взгляд друга. Как-будто тот хотел что-то сказать, но был не уверен. — Арти, неужели ты хочешь предложить мне… — Нет, идиот! — выкрикнул англичанин. — Просто поживи со мной какое-то время… — пробурчал себе под нос Артур, не смотря на давнего приятеля. Франция даже опешил немного. Редко Англия просил его о чём-то подобном. Обычно, это был отчаянный шаг. — Что-то случилось? — Скоро узнаешь… Если моя интуиция меня не обманывает. Франция всё больше удивлялся. Но интуиции друга он доверял, поэтому улыбнулся, тем самым давая своё согласие. Блондин занёс свою сумку с одеждой. Англия закрыл дверь и быстрым шагом сел на диван. — Арти, как насчёт поспа- — Будешь спать на коврике в туалете, если продолжишь. Франция себя отдёрнул и сел на диван на приличном расстоянии от Кёркленда. — Насколько страшных событий мне ждать по десятибалльной шкале? — Для тебя 5/10, для меня все 12. Бонфуа понимающе кивнул, не зная, что говорить дальше. «Что же такого должно произойти, что он решил оставить меня рядом с собой?»***
Это самое «событие» уже купило билеты в Англию и завтра будет там. — Как думаешь, он увидит тебя? — спросил Ваня, оборачиваясь на своего нового друга. — Это не так важно, по сравнению с тем, что ты сейчас сделал, — Иван по-детски широко раскрыл глаза, смотря на ноутбук. Россия непонимающе изогнул бровь, — Ты смог купить билеты не выходя из дома! — Ну… Да, — Россия повернулся обратно, в последний раз проверяя свой рейс и выключая ноутбук. — Это так круто! — СССР игриво летал по комнате, поражаясь современности. — Получается, теперь можно делать всё, не выходя из дома? Спрашивал Союз смотря на еду на столе, которую тоже заказали через интернет. Россия улыбнулся. — Наверное, — приложив руку к лицу, он задумался, — Мы не научились только телепортации и бессмертию. В дверь неожиданно позвонили. Россия удивлённо посмотрел на Ивана. Тот покачал головой. Но СССР решил узнать гостя первее России, поэтому вылетел из дома. Ваня даже предположить не мог, кто к нему пришёл. «Сестра ещё не скоро ко мне заявится. А больше и некому ко мне приходить.» — Не ожидал, учитывая твои рассказы, увидеть именно его, — СССР вернулся к России, который уже стоял перед дверью, — Это так странно. «Да он бы под угрозой смерти сам ко мне не пришёл.» Россия уже предвкушал, кто там мог быть. — «Польша, что ли? Да нет, он точно не мог. Но кто ещё меня так ненавидит, что даже СССР в шоке?» — Ваня отворил дверь, встречая недовольную моську перед собой. — Ты бы ещё дольше дверь открывал, — Пруссия по-хозяйки завалился в дом. — «Ах, ну да, он же тогда меня терпеть не мог,» — вспомнил Россия, следуя за Гилбертом в гостиную. Альбинос уже успел найти пульт и включить первый попавшийся канал. — Какая скотина. Ни привет, ни здравствуйте, — Союз был в гневе. А ещё был зол на то, что Ваня никак не реагирует. Когда Пруссия наконец соизволил поднять глаза на русского, он закричал от удивления (очень мужественным криком, конечно). — Какого хуя?! — парень поднял палец на чёрную дымку левее Федерации. — Ты не видишь эту поеботу?! Россия посмотрел на Союза, что уже внутренне кипел. Никогда его не называли «поеботой». Ваня нервно посмеялся. — Не называй его так. — Так ты, блять, видишь это?! Оно же пиздец какое жуткое! — Пруссия с подозрением сузил глаза. — Или ты знаешь, что это? — Да, и лучше его так не называть. — Ты что, решил рассказать обо мне? — удивился Союз. — Это же Гилберт, почему нет? — русский улыбнулся, садясь рядом с альбиносом. Сам Пруссия ждал объяснений. — Этот призрак — это я, только из 1962 года. И его рассмотреть могу только я и Америка. — Охуеть, — Гилберт пытался всмотреться в дымку, но это был просто очень чёрный дым, — Оно ещё говорить умеет? — Он. Да, только я его слышу. СССР бесился ещё больше из-за постоянного мата. Мало что изменилось в Пруссии за эти 60 лет. — Ха, я помню, как ты бесился из-за моего мата, — пруссак злобно ухмыльнулся, — Эй, пидорас, ну какого это, когда ничего не можешь мне сделать? Ксе-се-се. — Гилберт, он — это я, — уже разозлился Россия. — Да ладно, ты таким гандоном был, смирись. — Калининград. Мне ничего не стоит вышвырнуть тебя за дверь. Пруссия напрягся, услышав своё настоящее имя. Он хоть и привык, что его так зовут, но обычно Россия зовёт его просто Гилбертом. — Так он стал Калининградом? — удивился Иван. — Можно сказать, я его так спас. Поэтому теперь он моя область. Пруссия понимал, что спрашивал СССР. На самом деле, за это время они хорошо сдружились с Россией. Во-первых, он его спас. А во-вторых, Россия перестал держать его на цепи, как собачку. Пруссия узнал Россию лучше и был приятно удивлён. — И почему он не живёт с тобой? — В основном он живёт с Германией. — Он же твоя область, какого чёрта? — не понимал Союз. Он бы точно не позволил им снова воссоединиться. Их дуэт всегда напоминал ему войну, поэтому он не мог воспринимать их рядом друг с другом. — Времена поменялись. Я не против, что он проводит большую часть времени с братом, — Пруссия с благодарностью посмотрел на Россию, — Я просто уверен в нём. — Верно, я не собираюсь присоединяться к брату. Россия… — Гилберт смущённо отвернулся, — …стал мне ближе. Ваня удивлённо раскрыл глаза, поражаясь этим словам. В груди стало так тепло, что Россия захотел плакать. — Да не смотри так на меня! — Пруссия сложил на груди руки. — Как-будто ты этого не знал. — Не знал… — честно признался русский, опустив голову, как маленький щенок. — Ой, да ладно! — Гилберт смущённо прыснул руками. — Если я редко появляюсь, это не значит, что ты мне не нравишься! Да и вообще, я большую часть времени сижу дома, а не у брата. А к тебе лететь слишком далеко, а я ленивая задница… Россия завалился на свою область с объятиями. Пруссия для вида возмущался, но обнял в ответ, давно желая всё это рассказать. СССР-у в это время не хватало только попкорна.