Лёгкой поступью дождя уходит осень,
Жёлтый лист упал на мокрое стекло.
Ни о чём тебя никто уже не спросит —
Не волнуйся — то, что было, то прошло.
Зачем туда пошла, она, наверное, никому не смогла бы объяснить. Это какой-то странный, сладко-горький способ поиздеваться над самой собой, своими нервами и чувствами. Они расстались больше пяти лет назад, но в последнее время она часто вспоминала о нём. Он стал ей сниться, а почти в каждом голубоглазом и светловолосом парне чудился его образ. Это походило на паранойю. Она не понимала, что происходит, но чётко ощущала, что вот-вот произойдёт то, что всё прояснит.***
Прошлое ворвалось в её жизнь поздним осенним утром, когда в сидящей за соседним столиком в кафе женщине она вдруг узнала Риту Кошкину. Она очень обрадовалась и уже хотела подойти, как вдруг в помещение «влетели» две улыбающиеся девушки, брюнетка и русоволосая, и кинулись к Рите обниматься. Было немного стыдно подслушивать, но, как говорится, в любви и на войне все средства хороши. Так она узнала, что у него скоро свадьба. Это известие, с одной стороны, объяснило всё происходящее с ней в последнее время, а с другой — разбило ей сердце. Так не должно было быть. Он давно был не её. Она сама оборвала их отношения. Но в тот самый момент, как будто земля остановилась, и стало ясно, что ничего уже не будет, как раньше. Только сейчас она поняла, что в глубине души надеялась, что не всё ещё потеряно, что его чувства не угасли окончательно, что можно вернуть их. Он ведь так любил её, оберегал, спасал из всех передряг, в которые она с завидным постоянством влипала. Окружал заботой и нежностью. Только с ним она чувствовала себя особенной, любимой, целиком и полностью его женщиной. И ведь сама виновата в том, что больше всего этого нет. Она своими же руками разрушила собственное счастье и теперь кляла себя за то, что так легко тогда сделала это. Конечно, можно всё списать на молодость и глупость. Привыкшая получать всё, что только заблагорассудится, она злилась, что их отношения шли не так, как хотелось ей, бесилась, когда он без объяснений надолго исчезал. Отчаянно ревновала к работе, коллегам, ко всем девушкам, подошедшим к нему ближе, чем на метр, даже просто спросить который час. Заставляла оправдываться по выдуманным ею же самой причинам. Конечно, это не шло на пользу их отношениям, но всё же чувства были так сильны, что они интуитивно находили тот нужный баланс, который удерживал их вместе. Разрушил всё один-единственный телефонный звонок. Тем утром они в очередной раз крупно поссорились. Он снова отказался брать деньги на свадьбу у её отца. Она опять обиделась, и он ушёл, громко хлопнув дверью. Весь день она ждала его звонка, он ведь всегда звонил первым. И поэтому, услышав знакомый рингтон, радостно схватила трубку. Когда девица на том конце провода приторно-нежным голоском сообщила, что её жених сейчас не на задании, а развлекается с ней и как им хорошо, у неё сорвало крышу. Опомнилась только, когда уже сидела в уносящем её в другую страну самолете, сжимая в руке билет в один конец. Она была настолько зла, обижена и морально раздавлена, что даже не дождалась его, чтобы выслушать. А самое главное, ни на секунду не усомнилась, что слова той женщины — правда. Если человек говорит, что любит, называет единственной, а сам так легко обманывает, как можно с ним строить будущее? Тогда она думала именно в таком ключе, и решение уехать без объяснений казалось единственно правильным. Уже спустя несколько месяцев стало ясно, что она фатально ошиблась. Заскучала по нему она, как только с глаз спала пелена злости и обиды. А ещё она, наконец, осознала, как сильно любит, что готова простить всё, даже возможную измену. Но вернуться теперь не могла. Взятые на себя в сердцах обязательства по семейному бизнесу держали не хуже титановых цепей. Промучившись в разлуке год, она, наконец, вернулась в Питер и сразу попыталась разыскать его, но ничего не вышло. Даже её возможностей не хватило, чтобы узнать, где он сейчас находился. И тогда она стала жить надеждой, что судьба даст им второй шанс. Что однажды они встретятся, у них получится перевернуть страницу с тем роковым решением, и они снова будут счастливы. Вот правду говорят, надо четче формулировать свои мысли. Все её желания сбылись, но совсем не так, как грезилось ей. Да, судьба снова свела их на одном перекрёстке, вот только пути были определены разные. Он забыл её. Просто вырвал из книги своей жизни все страницы с их историей и теперь был счастлив с другой.***
Я стояла и смотрела, как мой любимый, счастливо улыбаясь, обнимает свою жену, ту самую русоволосую девчонку из кафе. И слёзы сами собой текли по моим щекам. Как он на неё смотрел! Словно в его руках величайший дар судьбы. Как будто он только что обрёл самый главный смысл жизни, но всё ещё не верил своему счастью. В его искрящихся глазах светилась вся любовь, нежность и преданность этого мира. Да что там, целой Вселенной. Никогда не думала, что чужая любовь может причинять такую боль, но сейчас меня как будто кромсали ножом изнутри. Зависть к их счастью накрывала удушливой чёрной волной, а осознание, что я сама толкнула своего любимого к этой голубоглазой девчонке, которую он сейчас кружил в вальсе, бережно обнимая, просто убивало наповал. Мне хотелось заорать на весь зал, чтобы все услышали, что она воровка, присвоившая моё счастье, что это меня он сейчас должен обнимать, мне дарить улыбки и нежные невесомые поцелуи. Я даже сделала шаг вперёд, беззвучно моля: «Любимый, посмотри на меня, пожалуйста. Ну не может наша история вот так закончиться. Просто посмотри…», как вдруг музыка внезапно стихла. И он посмотрел. Посмотрел нежно, ласково, как умеет лишь он. Вот только снова не на меня. Вася остановился на середине зала, поцеловал руку своей жене и под аплодисменты и звучащие со всех сторон поздравления громко произнёс: — Дорогие друзья! Прошу минуточку внимания! В зале зашумели ещё сильнее, но Вася продемонстрировал просто железную выдержку. Это был уже не тот импульсивный парнишка-лейтенант, которого я когда-то знала. Сейчас передо мной стоял уверенный в себе офицер, чью стать выгодно подчеркивала идеально сидящая парадная форма. Он дождался, пока в зале воцарится полная тишина, и только тогда продолжил. — Мы с Женей хотим поделиться с вами ещё одной радостью. — Вася сделал паузу, обнял жену, прильнувшую к его плечу, и улыбнулся самой лучшей своей улыбкой. — Сегодня утром мы узнали, что наша семья совсем скоро станет на одного человечка больше. Мы ждём ребёнка! Зал взорвался аплодисментами и радостными воплями. К ним со всех сторон побежали обниматься и поздравлять. А я будто заледенела. Для меня эти несколько слов означали крушение всех надежд окончательно и навсегда. С ребёнком я бороться не могла. Я ведь знала, как Вася любит детей. До сих пор помню, с каким трудом он мне простил тот обман с беременностью. А теперь у него всё было по-настоящему. И любимая жена, и долгожданный малыш. Что ж, больше мне незачем было здесь оставаться. Собрав все силы, что у меня ещё имелись, я выпрямила спину и улыбнулась.***
Избитая истина твердит нам, что время лечит. Но, как показывает жизнь, это почти всегда не так. Максимум, что оно может сделать — это слегка притупить боль. Со временем раны уже не будут так сильно болеть, скорее ныть на погоду или вдруг кольнёт воспоминание. Главное помнить, что жизнь продолжается, как бы странно сейчас это ни звучало. И сердце, когда-то отданное тобой одному-единственному человеку, однажды встрепенётся и снова будет открыто для любви. Наша с Васей история так и осталась просто ещё одной сказкой с печальным концом. Обычная история сломанной по глупости любви и разбитых надежд, каких было множество до нас и ещё немало будет после. Но это всё уже неважно. Я в последний раз взглянула на необыкновенно красивых в своём счастье молодожёнов, вытерла слёзы и, прошептав «Спасибо за то, что был…», вышла из зала, отпуская Василия Ионова из своей жизни навсегда.