Снова о любви разными словами…

      Именно этим утром, после бессонной ночи, проведенной в обнимку с залитой слезами подушкой, Ума окончательно поняла, что ненавидит свадьбы. А особенно ту, на которой она потеряла веру в любовь. Их свадьбу. Его свадьбу.       Вчера тёплым летним вечером на палубе плавучего ресторана, в присутствии самых близких друзей, родственников и сослуживцев, непривычно серьёзный Кот, облачённый в парадную форму с золотыми погонами, торжественно поклялся своей невесте, что будет беззаветно любить её, оберегать от всех бед и напастей и всегда будет рядом, что бы ни случилось. Сияющая от счастья Мура, в воздушном белом платье похожая на принцессу из сказки, повторила его клятву слово в слово, добавив только, что последует за ним, куда бы не занесла их судьба. Ещё спустя несколько минут на их пальцах засверкали обручальные кольца, и они стали мужем и женой.       Первый поцелуй счастливой четы Ионовых Леся бы предпочла забыть навсегда, но, к сожалению, тренированная память не давала этого сделать.       А ещё в голове назойливыми мухами крутились мысли: как получилось, что она докатилась до жизни такой. Вот как? Как её угораздило влюбиться именно в Кота? Ну почему не в Бизона или Физика? Да хотя бы в Батю! По нему же почти все сотрудницы сохли.       Но нет. Сердце сделало свой выбор мгновенно и, как тогда казалось, навсегда. Ума       Он понравился мне сразу, как только увидела среди трёх уставившихся на меня пар мужских глаз его усталые, какие-то выцветшие, но для меня всё равно самые красивые.       Но я была бы не я, если б очень талантливо не испортила первое впечатление о себе. Сначала чуть не подралась с Мурашовой, потом на задании несла какую-то чушь про то, что он не в моём вкусе и что мне нравятся мужчины постарше. Апофеозом этого дрянного цирка стал удар ему в нос за то, что он попытался обернуться, когда я переодевалась. Такой вот я тогда была. Дикаркой, которая не умела ни дружить, ни принимать комплименты, ни тем более любить. И к тому же очень испугалась непонятного притяжения, причину возникновения которого не могла идентифицировать.       А потом мы с Котом стали сближаться, и я даже со своим никаким опытом отношений стала понимать, что всё сильнее привязываюсь к нему. Хотя он ничего особенного для этого не делал. Вася просто был самим собой. Обаятельный, добрый, заботливый. Он первым протянул руку помощи, поверил в меня, сопливую бунтарку, навязанную группе на перевоспитание, и стал опекать. Кот никогда не кичился своими знаниями, а просто делился ими со мной. Подсказывал, как правильно провести тот или иной прием на тренировке, объяснял, в чём состояли мои ошибки при стрельбе, подтягивал перед тактическими занятиями. Я обожала проводить с ним время, а просто поболтать наедине за чашкой кофе было чистейшим кайфом.       Мне вообще всё в нём казалось идеальным: характер, голос, улыбка. Но особенно цепляли глаза. Такие выразительные, яркие, говорящие без слов. А после того, как выяснилось, что они могут менять цвет, я совсем пропала.       Теперь я знала, что когда он уставал и выматывался донельзя, они становились светло-голубыми, почти прозрачными, как в нашу первую встречу. Если он хорошо отдохнул и был полон энергии, они сверкали ярко-синим, глубоким цветом морской глади в летний день. Эмоции, когда он сердился, окрашивали радужку в цвет бушующего океана, а спокойствие делало их похожими на полуденное майское небо. Единственный оттенок его глаз оставался недоступным для меня. Я не знала, какими они бывают, когда он наедине с любимой девушкой. Этим знанием обладала только Мура. Именно ей выпало счастье быть любимой им.       О том, что между ними что-то есть, я догадалась в первые же дни. Не слепая ведь, видела, как он на неё смотрел. А из обрывков разговоров в КТЦ узнала, что хоть их связь возникла сразу, на первой же совместной операции, вместе они всё же не были. А ещё они ссорились, много и постоянно. И я каждый раз, хоть было немного стыдно, в душе ликовала, надеясь, что они окончательно разругаются, и мне можно будет рассчитывать на что-то большее, чем его дружба. Но мои мечты пока так и оставались мечтами. В реальности всё всегда развивалось по одному и тому же сценарию. Их ссоры заканчивались быстро и полным примирением, чаще всего выражавшемся в нежностях, которые именно мне постоянно «счастливилось» заставать.       И всё равно я не теряла надежды, что всё ещё может измениться. Тогда мне казалось, что Женя не любит его, просто играет, как с котёнком, и, в конце концов, бросит. Надо просто быть рядом и в нужный момент поддержать. Дальнейшие жизненные повороты показали, что я жестоко ошибалась.       Практически с самого первого дня существования группы парочка кошачьих, как их называли в Центре все, включая командиров, на заданиях была практически неделима. Но теперь в пару с Котом всё чаще и чаще стали ставить меня. А ещё мы с ним частенько пропадали то в спортзале, то в тире, то просто болтали обо всём на свете. Конечно, Женьку это жутко бесило. А кому бы понравилось, что её мужчина (а то, что она считала его своим, было более чем очевидно) проводит так много времени с другой.       Но, к сожалению для меня, у Муры совершенно не было причин ревновать. Кот не давал ни малейшего повода даже попробовать перейти за рамки дружбы. Между нами как будто была выстроена какая-то невидимая, но очень крепкая стена. Он вёл себя исключительно как друг или, точнее, старший брат. Шутил, поддразнивал меня, становился строгим, если косячила, даже обнимал, но никогда не выходил за пределы дозволенного. А объятия хоть и были надежными и крепкими, но совсем не такими, как хотелось бы мне.       Однажды я всё-таки набралась смелости и по дороге на очередную операцию, едва мы оказались наедине, решилась. Когда он застал меня за переодеванием и удивлённо спросил, что делаю, я прямо ответила, что хочу его соблазнить. Его реакция была более чем красноречива. Разочарованный вздох и полный укоризны взгляд предельно чётко дали понять, что между нами ничего не может быть. И даже то, что по завершении задания он восхищался мной, а его взгляд светился радостью и гордостью, не обрадовало. Потому что буквально через несколько минут я увидела, как он смотрит на Женю. И это был именно тот взгляд, который я хотела ощутить на себе. Взгляд любящего человека.       Как же я мучилась, размышляя, что в Жене было такого, что Вася так на неё запал. Я никак не могла понять. Ведь она терзала его ревностью, недоверием, ссорами, то не позволяла даже дотронуться, то сама кидалась на шею и целовала, как будто они расстаются навсегда. И то, последнее случалось чаще всего в моменты опасности. Ну что это за любовь, когда, чтобы тебя поцеловали, надо оказаться на волосок от гибели?       Да, я видела тот поцелуй на острове после взрыва, когда Кот чуть не погиб. Более того, я ведь тоже на инстинкте рванула к нему и еле успела сменить направление, когда поняла, что делаю. А потом мне только и оставалось, глотая слёзы, смотреть, как нежно они целуются, не замечая ничего и никого вокруг.       А потом атмосфера между ними двумя стала меняться. Я не уловила момент, когда это произошло, но практически каждый день на тренировках, заданиях и просто в повседневном общении мне становилось всё очевиднее, что Кот и Мура близки гораздо больше, чем показывают. Хотя они сами, кажется, ещё не понимали, что стали совсем другими. Какими-то расслабленными, более спокойными, что ли.       И ведь ничего такого они вроде не делали, но между ними искрило так, что иногда невозможно было находиться рядом. А эти взгляды, мимолётные прикосновения, переживания за партнёра. Всё это говорило гораздо больше, чем слова. Теперь достаточно было пару минут понаблюдать за ними, и становилось понятно, что они любят друг друга. Сильно любят.       Дальше — больше. Когда я в очередной раз застукала их за поцелуями, теперь уже в комнате отдыха, они даже не смутились, словно целоваться в общественном месте для них было в порядке вещей. А потом, на задании, когда мы прилетели к ним на помощь, у меня вообще сложилось впечатление, что они не особо заметили, что больше не одни. Они как будто были на одной волне, их взгляды постоянно притягивались, они даже двигались, как будто отзеркаливая друг друга. Было очень больно видеть, как Кот, даже говоря со мной, смотрел на Муру. Потом Бизон снова услал их вдвоём, меня же потащил с собой. А дальше… так и не поняла, что на него нашло. Волнуется за даму? Это я-то дама? В берцах? Ну-ну… чушь какая-то.       После того задания довольно скоро у меня возникло стойкое ощущение, что Кот и Мура не только встречаются и уже довольно давно, но и живут вместе. А они, сами того не замечая, палились буквально на каждом шагу.       Вот в обычном трёпе о Пригове и его шедеврах Вася упомянул, что купил картину, и Женя тут же заявила, что она ей понравилась. И где же она могла её увидеть? Уж не у Ионова ли дома?       Спящая на плече Васи в вертолёте Женя и дремлющий вместе с ней он сам смотрятся до отвращения мило, и я изо всех сил стараюсь на них не пялиться и не думать о причине, по которой они вместе не выспались.       По дороге на полигон «Свитязь» Кот рассказывает о своём детстве, и Женя снова единственная знает о такой интимной вещи, как его умение отлично играть на пианино. А чуть позже они, работая на яхте под прикрытием, ничуть не стесняясь того, что их слушает начальство, не ругаются, как раньше, а беззлобно пикируются, словно уже лет десять женаты.       Таких эпизодов становилось больше и больше. И вроде всё уже было ясно, но я не могла так просто сдаться. Пока не было официального подтверждения, моё глупое сердце отказывалось верить, что никаких шансов больше нет. А потом всё снова круто поменялось, только теперь уже окончательно и бесповоротно.       Нас с Женей стали чередовать на заданиях, и я было обрадовалась тому, что Вася хотя бы в эти дни только мой, что я, а не она, прикрываю его и могу спасти жизнь. А ещё снова могу помечтать о большем, представить, что мы вместе и он любит только меня. Я ловила каждый его взгляд, исподтишка рассматривала, впитывая каждую черточку любимого лица, любовалась его отточенными движениями и грезила, как нежны его объятия, когда он любит.       Тогда я ещё могла себе позволить такие мечты, а после того рокового для моей любви задания больше не имела на это права. Одна шальная пуля навсегда перечеркнула мои надежды на счастье.       В том лесу Астанин приказал мне оставаться на базе боевиков, и Кот ушёл в преследование один. Услышав выстрел, я забыла обо всём на свете и кинулась к нему. А увидев, что он тяжело ранен, впервые в жизни впала в истерику. Помню, как одновременно вызывая Багиру и скорую, целовала Кота в макушку, щёки, губы и куда только придётся, молясь всем святым, чтобы врачи успели и с ним всё было в порядке.       Через несколько очень тяжелых часов мы узнали, что он, конечно же, выжил. Зря я истерила. Ему было ради кого не покидать этот бренный мир. И, увы, это была не я.       А уже на следующий день Кот традиционно сбежал из госпиталя. И они с Мурой, смущаясь и краснея, вручили всем нам приглашения на свою свадьбу.       Именно в тот момент мир для меня впервые сменил яркие краски на все оттенки серого.       Не в силах больше смотреть, как счастливые Вася и Женя принимают поздравления, не отпуская рук друг друга ни на секунду, Леся незаметно спряталась за капитанскую рубку и уселась прямо на палубу, больше не сдерживая слёз.       Когда на её плечи лёг чей-то теплый китель, она сначала даже не смогла разобрать, кто нарушил её уединение. Лишь усилием воли сфокусировав взгляд, в человеке, усевшимся рядом с ней, узнала командира.       — Пожалуйста, — она подняла залитое слезами лицо, и сердце мужчины сжалось от жалости. — Мне нужно забыть его… я сама не справлюсь… а мне это нужно… иначе… я не знаю, что со мной будет…       — Девочка моя, — он притянул её в свои объятия, позволяя спрятаться в них от всего мира. — Маленькая. Конечно, я помогу тебе. Как же ты до сих пор не поняла, что я весь твой. И всегда был им. С самого первого взгляда.       Ума, вздрогнув, отстранилась от него и с недоверием заглянула прямо в глаза.       — Честно-честно? — шмыгнув носом, переспросила она.       — Честно-честно, — тепло улыбнулся мужчина, и Ума, неуверенно кивнув, снова приникла к нему.       — И как я, дура, этого не замечала, — глухо пробормотала она, на что тот усмехнулся.       — Так смотрела немножко не туда.       — Это точно, — вздохнула Леся и прижалась к мужчине еще крепче. Два года спустя       — Да быстрей вы!!! — злилась маленькая симпатичная брюнетка в роскошном свадебном платье и с изящной тиарой в волосах, сдвинутой набок. — И где вас только черти носят???       — Где-где. В Караганде!       — Издеваешься?! — еще сильнее закипела девушка.       — Да, на задании мы были, на задании. Вот только с самолета и сразу сюда, — улыбнулся обаятельный голубоглазый парень в светло-голубом пиджаке, футболке с нарисованной бабочкой и подтяжками, псевдокамуфляжных брюках и берцах, крепко держащий за руку красивую русоволосую девушку в пёстреньком брючном костюмчике местами в тон его пиджаку и ярко-синих туфлях на высоченном каблуке.       — А позвонить не с руки было? Или вы забыли, как телефон выглядит??? — словно рассерженная кобра зашипела невеста, и парень примирительно вскинул руки вверх.       — Не до этого было. Еле успели заскочить домой переодеться. Любимая, подтверди, — русоволосая тут же закивала головой, как китайский болванчик. — А если нам не веришь, вон у Пригова спроси. Хотя… он же не скажет. Задание секретное было.       Парень изобразил расстроенную физиономию, и спутница тут же последовала его примеру. Но брюнетка знала этих двоих как облупленных, поэтому не повелась ни на секунду.       — Ага, так я вам и поверила, — прищурилась она. — Опять, небось, из постели никак вылезти не могли. И когда вы только угомонитесь, кошаки?! Два года уже женаты!       Кот с Мурой переглянулись и дружно покраснели.       — Умочка, прости нас, мы не хотели, чтобы ты расстроилась. Мы тебя люююбим! — хором протянули они, на что девушка только рассмеялась.       — Ладно, так уж и быть, прощаю, — Ума потянула их обоих к себе, и они все вместе обнялись. — И я вас люблю, неугомонные вы мои. А теперь пойдём замуж меня отдавать, а то командир, наверное, уже нервничает.       — Командира злить чревато, — тут же подхватился Кот и, вручив Уме букет, потянул обеих девушек к выходу из комнаты невесты.       — Подожди, дай корону поправлю, — рассмеялась Мура и, протянув руки к голове Умы, закрепила тиару как надо. На её законном месте. Через пятнадцать минут       — Тарасов Борис Андреевич, согласны ли вы взять в жены Уманову Олесю Михайловну?       — Согласен!