Дом на втором этаже

В чем она преуспела, так это в упрямости. После раскрытия неприятной правды Айлани все ещё была Айлани, а не той потерянной Юлей. Не желала она делиться своими чувствами с любым человеком в этом новом мире. Мать, отец, бабушка, балующий дядя, врачи, забытые подружки с песочницы… какая теперь разница? Они не знали ее настоящую и расспрашивали о том, что давно забыто. Из всех развлечений, которые родители дарили ей, больше всего Айлани любила походы в кинотеатр. Хотя бы там ее не боялись оставлять одну, и она могла наслаждаться звуками фильма с редкими комментариями зрителей. Сегодня ей повезло как никогда: в самом дальнем ряду сидел парень, в середине — одинокая бабушка. Почти никого, несмотря на выходной день. Айлани понимала, что многие отдали предпочтение новому боевику, нежели документальному фильму о нынешнем веке. Слишком нудно для развлечения. В кино люди шли за эмоциями, адреналином, смехом и ужасом. Но она хотела узнать этот мир. Особенно тот упущенный промежуток времени, проведённый с Хозяином. Когда свет погас, на экране замелькали слащавые улыбки влюбленной пары с рекламой фруктового сока. Айлани поморщилась от музыки — резкой, громкой. Тяжело было сфокусироваться над чем-то в эти минуты. — Пс! Она зажмурилась, чтобы хотя бы не мучить зрение постановочными кадрами сока. А позади неё что-то коснулось ее плеча. Что-то живое. — Пс! Снова этот звук. Айлани настороженно обернулась. — Привет, — простодушно сказал парень, улыбаясь. Не стоило ей садиться прямо за ним, как было указано в билете. Она отвернулась и с напряжением уставилась в экран. Реклама уже не так раздражала, как повторное прикосновение незнакомца. — Не нужно трогать меня! — вдруг шикнула она и агрессивно отсела на самый край сиденья. — Прости, если напугал… — сквозь затишье между первой и второй рекламой добавил он. — Ты же Юля? — А что? Кажется, это стало ее фирменной фразой. Она всюду ее использовала, не желая лишний раз вступать в контакт с людьми. Вдруг они всё поймут и действительно перестанут донимать ее? Но это до сих пор не срабатывало. — Я Кирилл. Айлани ничего не ответила. Реклама успела завершиться, сменяясь заставкой самого фильма, и она с облегчением встала. Чтобы ее больше не тревожили странные типы, Айлани пересела на другое место. Но следующие полтора часа она чувствовала покалывание в затылке. Кирилл был увлечён ее высматриванием больше, чем кино. Что было ему нужно, почему не желал оставить ее в покое и не понимал ее нежелания общаться? А может, это посыльный родителей? Кто знает, насколько далеко зашла их мания опеки над дочерью… Ни отдыха, ни успокоения после она не получила. Едва стала затухать последняя сцена, как Айлани встала и первая из троих находившихся понеслась к выходу. — Юля, подожди! Игнорируя назойливого парня, она вцепилась в дверь с горящей надписью «выход» и толкнула ее. И ничего. Та ли это была дверь? В кинотеатрах же разные для входа и для выхода… — Нужно к себе, а не от себя. Айлани стремительно развернулась к нему. Под загорающимся светом можно было наконец разглядеть его вид. Долговязый, значительно выше ее, с веснушками и зеленоватыми глазами. Только волосы будто не подходили ему: растрепанные чёрные и со светлеющими корнями. Крашенные? Ничего не сказав, она так и стояла, высматривая спускавшуюся к ним третью зрительницу — бабушку. Вряд ли она бы чем-то помогла ей. — Ты меня не помнишь? Я живу в том же подъезде с тобой, — не выдержал молчания Кирилл, с надеждой глядя на неё. — Мы играли во дворе. — Не помню, — резко бросила Айлани и попыталась вновь отпереть дверь. — Жаль… — грустно вздохнул он. — А… ты сейчас куда? — Меня встретит мама. — А может, я провожу? На миг появился просвет в дверном проёме, но с глухим стуком пропал. Кажется, даже если дергать на себя, ей придётся сильно постараться. — Зачем? — нервно сказала Айлани и одновременно дёрнула дверь. — Просто хочу знать, как ты… — Вы что, совсем кашу не ели? — перебил старческий голос. Бабушка раздраженно цокнула, оттолкнула молодёжь и с первой попытки распахнула двери. Свет торгового центра и шум снующих всюду людей поглотил последнюю атмосферу уединения. Кино было позади, как и этот Кирилл. Щурясь, Айлани быстро зашагала, чудом не врезаясь в бегающих детей или большие компании. Она знала, что Кирилл мог быть где-то рядом, неспешно следуя и провожая ее взглядом. Скоро все будет нормально. Лишь немного потерпеть. Но что делать, если Айлани не найдёт спасения? Вдруг кино закончилось раньше расписания, и ей придётся ждать маму, кругами ходя по этажам? Если только не спрятаться в женском туалете, но уборщицы бы её поймали. Она с тревогой думала об этом, подходя к эскалатору, как вдруг ей показалось, что сзади ее окликнули. — Юля! Да, это была не паранойя. Назойливый Кирилл огибал площадь по другую сторону и тоже спешил к эскалатору. Айлани послала ему злостный взгляд. Неужели все люди такие настойчивые и игнорирующие отказы? Особенно мужчины. Хозяин, что бы он там не делал на самом деле с другими девочками, уважал желания Айлани. Он был терпелив, когда требовалось. Лучше бы она не сбегала. Никогда. Но тогда бы ее ждал риск смерти, а не выход в этот мир… Если верить полицейскому. А на первом этаже у фонтана ее уже ждала мама. Впервые за эти две недели она была так рада видеть ее. *** Как это обычно бывает, новость о нашедшейся Айлани разлеталась по всей области. А уж в том городке, где жила ее семья — тем более. Наверное, так и узнал о ней Кирилл из кинотеатра. Заприметил издалека и не хотел отставать, не встреть ее мама. — Чего это ты все оборачиваешься куда-то, кого-то странного увидела? — заметила мама, когда Айлани прослушала ее прошлые слова. Они шли прочь от торгового центра к автобусной остановке. — Да нет, я просто… — Юлечка, я же вижу по твоему лицу. Ты случайно не увидела… — лицо мамы исказила гримаса паники и злобы одновременно, а голос ее задрожал: — …его? До сих пор было тяжело привыкнуть к своему настоящему имени. — Кого? — рассеянно переспросила Айлани, даже сейчас оглядываясь и ища Кирилла. Мама сбавила шаг и крепко сжала ее руку, мешая идти. Ветер своим порывом неприятно ударил им в лицо. А Айлани все поняла. Мама имела в виду Хозяина. — Нет, — обрывисто ответила девочка сквозь шум ветра. — Конечно, нет. А если бы и да, никогда не сказала бы — подумала она. Понять бы еще, почему. По возвращению домой ее ждал сюрприз. Начиналось все безобидно: они поужинали, затем Айлани пошла к себе в комнату. Уроки делать не хотелось, только лежать. Каждый раз было тяжело от огромных порций еды. Из-за ее худобы у неё никогда не было менструации, поэтому врачи настоятельно рекомендовали набрать ей хотя бы килограмм пять. Мама старалась, как могла, пихая в любое блюдо по солидному куску сливочного масла. Но Айлани не хотела ежемесячной крови, и безрадостно давилась плававшими в жире макаронами. Хозяин бы не одобрил. Все время она думала, как бы он отреагировал, что бы сказал. Будто бы ждала их скорой встречи… Но шли дни, недели, и никаких вестей от него не появлялось. Дзынь! Громкий писк пронесся по всей квартире. Звонок в дверь всегда пугал ее. Вздрогнув, Айлани приподнялась на кровати и прислушалась. К ним зачастили журналисты и представители волонтерских компаний. Многие приглашали Айлани стать их лицом, дабы вдохновить людей вступать в их ряды. Спасала лишь опека родителей: мама всем отказывала. Почти всем. Одно мероприятие им всё же придётся посетить, где-то в доме губернатора. Но об этом Айлани старалась не думать, пока не придёт день поездки туда. Сегодняшнему гостю открыл папа и сразу радостно, громко воскликнул: — О, заходи! Ты к Юле? Айлани продолжала слушать. Не нравилось ей все это. Она еще не успела ни с кем толком подружиться и никого не ждала. Кто мог прийти без приглашения, если не журналисты? — Эх, жаль, ты не успел к ужину! — смеясь, говорил папа. — Так бы вместе поели… Но ты подожди, сейчас спрошу Лену. Другой мужской голос поспешно извинился: — Да нет, что вы, не нужно! Я тороплюсь… — и уже тише спросил: — Можно я быстро поговорю с Юлей? Айлани знала этого человека, но не была до конца уверена. За эти недели она слышала столько новых голосов, что все они смешались. — Помнишь, где ее комната? — папа не был против и даже не стал провожать гостя. Быстро встав с кровати, Айлани беспомощно металась по комнате, но ни старые детские игрушки, ни новые «взрослые» подарки от родственников не помогли бы ей. — Привет, — с порога сказал гость. Кирилл. Опять. Ей следовало облегченно вздохнуть, но она не могла. — Что тебе нужно? — зло спросила Айлани, стоя у распахнутого окна. Если потребуется, она готова выпрыгнуть. Сбоку как раз находилась пожарная лестница. Правда, очень старая. — Прости, я не хотел тебя пугать в кино, — глупо улыбнулся Кирилл. Он уже успел переодеться в домашнее помятое худи и чёрные штаны. Значит, не врал, и живет рядом. В ожидании продолжения, Айлани молча смотрела на него. На кухне кто-то заскрипел тарелками: папа не послушал и попросил маму подогреть остатки ужина. — Я не хотел тебя снова тревожить. Я не дурак и понимаю, что прошло достаточно, чтобы мы были чужими друг другу, — признался Кирилл, отводя взгляд. Он с притворным интересом подошёл к ее стопке учебников на столе. — Просто нужно кое-то сделать… сказать. — Что? — Не знаю, стоит ли говорить, но это мучало меня много лет… Может, и зря, но хочу, чтобы ты знала. — Так что я должна знать? — перебила его Айлани и сама не заметила, как постепенно отходила от окна и приближалась к Кириллу. Страх в ней сходил на нет, его мямлянье раздражало сильнее. Он вздохнул и нервно полистал алгебру. На оглавлении нехотя закрыл учебник. — Это я тогда помог ему украсть тебя. Я… — Кирилл упорно смотрел в стол. — …я не знал, кто он на самом деле. Дрожь прошла по ее телу. Но приятная, волнительная. Как обычно хихикали девочки, обсуждая симпатичного им мальчика, так и Айлани покраснела, пролепетав: — Т-ты знал Хозяина? — Хозяина? — Кирилл удивлённо уставился на нее. — Это он так заставлял себя называть? Айлани еще больше покраснела. Ей показалось, что он сказал это с жалостью. — Ты не ответил на мой вопрос! — Я думал, что знал, — все еще шокированный, Кирилл говорил медленно. — Он представился Евгением, твоим приехавшим крестным… А я повелся и сам ему сообщил, где ты будешь… — А потом? — Потом уже ты пропала, и я всё понял, — нехотя выдохнул тот. — Это все? — нетерпеливо уточнила Айлани. — В общем, да… Он попятился, непонятно чего опасаясь. Было странно наблюдать, как высокий парень отступает от худой маленькой Айлани. Они поменялись ролями. — Понятно… Немного подумав, она сдержанно добавила: — Раз все, ты можешь идти. Мне нужно заниматься, — и равнодушно кивнула на учебник, который ранее листал Кирилл. Они долго смотрели друг на друга. Айлани отстранённо, Кирилл с опасением и сожалением. — Юль, я правда не хотел, чтобы так получилось, — тихо промолвил он, а затем шагнул к ней. — Все случившееся с тобой — моя вина. И если надо, я… Снова шагнул. Слишком близко. Даже родители с такого расстояния нервировали ее. А Кирилл — тем более. — Уходи! — вырвалось у нее бесконтрольно. — Если нужно, я готов помочь тебе во всем. Ты только скажи! Я знаю, что уже ничего не исправлю, но… — А я ни о чем не жалею. Ни о чем. Ясно? Она резко оттолкнула его, но сил было недостаточно, чтобы Кирилл сдвинулся с места. — Не жалеешь? — он побледнел. Чёлка скрыла один его глаз, но Кирилл не обратил внимание. — Да. Уходи или я позову родителей! — выдохнула Айлани, паникуя. Но не от всех было так легко избавиться. Кирилл едва ли дышал и всё стоял, не двигаясь, с видом человека, увидевшего вместо Айлани призрака. — Ты же понимаешь, что он преступник?.. Понимаешь, Юль? — сдавленно спросил он. Юля, Юля. Всюду эта Юля. Это ее и в то же время не ее имя, разговор о Хозяине, близость с чужим — все это сводило Айлани с ума. — Уходи! — в который раз повторила она. Других слов не находилось. Кирилл вздохнул и, больше не испытывая судьбу, наконец скрылся в коридоре. Он с ужасом думал, как же его правда разнилась с ее.