Adrien AUGreste

***

      Проклятая акума со своим помощником-сентимонстром никак не поддавалась. Порабощённый магией Лука Куффен неистовствовал в своём желании докопаться до правды, которую скрывала от него Маринетт, даже не догадываясь, как тяжело было девушке вести двойную жизнь. А этот совет Альи попробовать новые отношения, чтобы забыть Адриана — сделал только хуже. Обременительное общение с Лукой в итоге вылилось боком не только для неё самой, но и для всего Парижа: после того, как Маринетт набралась храбрости порвать с незадачливым кавалером, Бражник воспользовался раздражением, накопившемся в Куффене, и создал мощный тандем врагов.       К сожалению, ни Коту, ни Леди не удалось увернуться от атаки. Их губы побелели, и любой заданный вопрос грозился вскрыть всё, что пожелал бы узнать спрашивающий. Ни одна из тактик нападения не была успешной — талисманы уже по всю пищали после безуспешного призыва магических способностей, и дуэту супергероев пришлось поспешно отступить.       Не догадываясь о ходе мыслей друг друга, Леди и Кот спрятались в одном их ближайших разгромленных акумой продуктовых магазинов. Это было весьма кстати — квами срочно требовалась еда.       — Камамберчи-ик, я чую мой вкусный сладкий камамберчи-и-ик, — прогудел Плагг и пулей усвистал к холодильным камерам, где на полках лежало огромное разнообразие сыров.       Адриан скривился и закатил глаза.       — Чтоб ты подавился, — проворчал он вслед улетевшему Плаггу, благо, что тот этого уже не слышал. — Я уже насквозь провонял этой дрянью. Скоро мухи заведутся — руку даю на отсечение.       Адриан двинулся мимо витрин и от нечего делать разглядывал продукты. Можно было бы и самому подкрепиться — несколько евро лежали в кармане, но кусок в горле не лез из-за адреналина, связанного со сражением. Вот когда всё устаканится — он обязательно зайдёт в пекарню к родителям Маринетт и…       Заметив знакомый силуэт в зеркале, Адриан моргнул. Нет, ему, наверное померещилось, потому что он только что-то думал о своей подруге, выпечке её отца и сладком вкусе начинки круассанов.       Но на всякий случай Адриан всё же обернулся… И действительно увидел Маринетт в нескольких метрах от себя. Она трясла головой, дёргала себя за хвостики и бормотала нечто довольно нецензурное, как успел услышать краем уха Адриан. Заинтересовавшись, что же Маринетт тут делает, он решительно направился к однокласснице. Нужно же было выяснить причину пребывания её здесь и постараться обезопасить от буйствующей акумы, если та вдруг нагрянет сюда, чтобы покарать свою бывшую.       — Маринетт! — позвал Адриан, приблизившись со спины.       Маринетт взвизгнула и подскочила. А Адриан испытал колючий укол совести под лопаткой.       Он не хотел пугать её. Но почему-то каждый раз Маринетт вздрагивала и принималась нести чушь рядом с ним. Правда, в последние недели дела обстояли чуть лучше, однако до идеала было ещё далеко — как до Луны пешком и обратно.       — А-Адриан?!       Она резко обернулась, и он с ужасом увидел, что и у Маринетт губы были белыми. Чёрт, всё-таки акума шарахнула и её.       Кулаки противно зачесались — Адриану нестерпимо захотелось врезать Куффену, даже несмотря на то, что сейчас он был без трансформации. Обижать девушек — особенно одну конкретную девушку — Адриан такое никому не собирался спускать с рук. Он почему-то чувствовал странную ответственность за безопасность и душевное состояние Маринетт Дюпен-Чен: то ли потому, что она казалась ему маленькой и хрупкой, то ли потому, что наслышан был от сплетников, как её обижали в предыдущие годы, то ли из-за своей супергеройской жизни — но Адриан старался по мере своих сил сделать жизнь Маринетт чуточку лучше. Лиле выговор был уже сделан, Хлоя тоже получила мягкое, но вполне понятное предупреждение. Оставалось только врезать Куффену за то, что посмел атаковать Маринетт, да решить, что делать с собой — от самого Агреста она почему-то шарахалась, но Адриан пока так и не понял, почему. С удовольствием дал бы и себе по морде, если невзначай обидел её чем, вот только понятия не имел, где проштрафился — за тот эпизод с жвачкой Маринетт его простила, сама говорила об этом.       — Что ты тут делаешь, Маринетт? — обеспокоенно спросил Адриан, оглядываясь. — Акума преследует тебя?       — Ещё как, — обречённо вздохнула Маринетт и поджала неестественно белые губы. — А тут я потому, что надо Тикки накормить.       Слова вылетели у неё изо рта до того момента, как она в ужасе закрыла его руками. Адриан вытаращился на Маринетт так, будто его кто по макушке огрел чем-то тяжёлым — имя-то квами Ледибаг он знал не хуже собственного.       От таких новостей сердце подскочило, казалось, к горлу. Ладони вспотели, а щёки залил яркий румянец — Адриан никак не думал, что его Леди — это…       — Плагг будет долго ржать над нами, — выдавил он, наконец.       И не на шутку перепугался, когда Маринетт побледнела и распахнула глаза так сильно, что они готовы были вот-вот вылезти из орбит.       — Из твоего бывшего вышла просто омерзительная акума, не правда ли? — брякнул Адриан, не задумываясь.       Маринетт мгновенно переменилась в лице. Удивление и шок пропали в ту же секунду, теперь вместо них вспыхнули ярость и злость. Перед тем как Маринетт бросилась на своего незадачливого напарника, Адриан успел подумать, что морду Куффену он обязательно набьёт — за то, что посмел не только обидеть его Леди и напасть, а что ещё и умудрился запудрить ей голову.       — Как ты вообще тут оказался, дурья башка?! — как ненормальная кричала Маринетт; её маленькие кулачки били Агреста по груди, но он не замечал ничего, кроме её потрясающе красивых глаз. — Ты следил за мной, признавайся?! Специально пошёл следом, чтобы выведать личность, пока я в таком уязвимом состоянии!       Пока она его не покалечила, Адриан в какой-то момент успел перехватить руки Маринетт и крепко прижал её к себе. Она вырывалась, конечно, но скорее для вида.       — Ничего подобного. Просто у меня сейчас нет с собой сыра, а это — ближайший продуктовый магазин, — покачал головой Адриан.       Маринетт успокоилась как по волшебству: губы-то белели и у него. Значит, говорил лишь исключительную правду. Всё-таки какой-то толк есть в этой атаке — его Леди, по крайней мере, передумала его убивать.       Маринетт. Его Леди. Принцесса.       Адриана снова закоротило от обрушившегося на него восторга.       Леди — это Маринетт! Маринетт — это Ледибаг! Так вот, почему он подсознательно хотел оберегать её — всё-таки интуитивно чувствовал, что к чему. Это не могло не радовать.       Тихий всхлип заставил Адриана вздрогнуть. Замечтавшись, он упустил тот момент, когда глаза Маринетт наполнились слезами, и она негромко заплакала.       — Моя Леди! — Адриан в растерянности схватил её за плечи. — Что случилось? Ты расстроилась, что это я?..       Она отрицательно помотала головой. Но рыдания усилились, лёгкая дрожь прошла по телу Маринетт.       — Наоборот, это чудесно, — всхлипнула она и спрятала лицо у Агреста на груди; он машинально обнял Маринетт, крепко прижимая её к себе — и плевать, что она сейчас поливала слезами его футболку. — Это лучшее, что могло произойти со мной, чтобы ты оказался им. Но это ещё и самое худшее!..       В конец запутавшийся Адриан вопросительно посмотрел на зеркало, в котором отражались они с Маринетт. Но зазеркальная копия ответа не дала, и пришлось думать самому.       — Почему? — недоумённо спросил он. — Разве… разве я так плох?       Маринетт шмыгнула, слегка отпихнула Адриана, чтобы заглянуть в его лицо.       — Нет, я не об этом, глупенький ты мой Котёнок, — вздохнула она. — Я о Коте Блане.       Лицо Маринетт снова окаменело. Зарычав от бессилия, она ударила себя по губам несколько раз, будто это решило бы проблему.       — Расскажи, пожалуйста, о чём это ты, — осторожно попросил Адриан, зная, что сейчас его Леди не сможет соврать.       Это, конечно, подло немного… Зато единственный шанс узнать истину.       Истина… Правда… Как многое Адриан бы отдал за то, чтобы от него не скрывали вещи, которые, по его мнению, ему следовало бы знать.       Но Маринетт в этот раз всё же успела зажать себе рот ладонью. Она покачала головой. Голубые глаза снова заволокла пелена слёз.       Адриан ласково коснулся девичьей щеки, улыбнулся так мягко, как только мог, а сам надеялся, что не отпугнёт Маринетт. Снова.       — Прошу, расскажи. Я чувствую… что это очень важно.       Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, хотя на деле прошло не меньше минуты. Потом Маринетт медленно, будто нехотя, убрала руку от лица.       — Это… тяжело, — глухо произнесла она. — Мне до сих пор снятся эти холодные голубые глаза. Твои глаза.       Её ноги подкосились, но Адриан успел поймать Маринетт почти сразу. Он бережно усадил её на пол, сел рядом и мягко обхватил ладонями покрасневшее от слёз личико. Стёр большими пальцами мокрые дорожки.       — Расскажи. Пожалуйста. Наши квами всё равно пока едят, — добавил Адриан, заметив заполошный взгляд Маринетт, брошенный в сторону отдела с печеньем.       Тяжкий вздох вырвался из её груди. Но Адриан не торопил — понимал, что Маринетт нужно собраться с мыслями, прежде чем начать нелёгкий для неё рассказ.       Когда она всё же заговорила, Адриану показалось, что по полу повеяло холодом:       — Это случилось до того, как мастер Фу лишился памяти. Я… исправила этот вариант нашего будущего, где тебя акуманизировали, — на этих словах они оба судорожно вздохнули. — Но это… это было страшно.       И Маринетт, глотая слёзы, поведала Адриану о разрушенном пустом Париже, об уничтоженной Луне и безысходности, что видела в глазах его другой версии. Как больно ей было видеть своего напарника таким незнакомым и знакомым одновременно. Таким убитым. Таким… сломленным.       — Ты тогда сказал, что наша любовь уничтожила тот мир, — задыхаясь, горько прошептала Маринетт.       Адриан застыл, чувствуя, как леденеет у него внутри.       — Я всегда любила тебя, только как Адриана, — продолжала добивать Маринетт своего напарника и друга, одноклассника и любимого. Её голос дрожал от надрыва. — Вот почему Леди отвергала Кота. Вот почему я сказала, что это и хорошо, и плохо. Это лучшее, что могло случиться, потому что лучше тебя никто не сможет быть Котом Нуаром. Но это одновременно и худшее, потому что нам нельзя! Нам нельзя любить друг друга! — сипло выкрикнула Маринетт, наверняка думая, что это заставит Адриана отшатнуться. — Как ты не понимаешь?!       Она в отчаянии стукнула кулачком по полу. Поморщилась от боли и досады, но Адриан первым успел перехватить маленькую ладонь и притянул к губам, чтобы поцеловать ушибленное место. Маринетт смотрела на него со смесью нежности и бессилия.       — Нам нельзя, — упавшим голосом произнесла она. — Нам нельзя любить друг друга.       — Ты поэтому стала встречаться с Лукой, да? — тихо уточнил Адриан, а сам тем временем принялся дуть на покрасневшую кожу. Похоже, гарантирован ушиб — это как пить дать.       Маринетт опустила мокрые от слёз ресницы, лишь бы не видеть его лицо.       — Нет. Я пыталась забыть тебя. Алья предложила… клин клином. Но всё стало только хуже. Я больше не могла это терпеть и предложила разойтись. А теперь, в итоге, пожинаем плоды       Она открыла глаза — так резко, что Адриан даже вздрогнул. Оставил последний поцелуй на пострадавшей ладошке и нехотя отпустил, когда Маринетт настойчиво потянула руку на себя.       — А ты? — тихо спросила она. — Почему Кагами?       — Потому что ты всегда давала мне от ворот поворот, — печально улыбнулся Адриан.       Маринетт вспыхнула: румянец то ли гнева, то ли смущения разлился по её щекам.       — Я же говорила тебе, что… у меня есть тот, кого я… — она застеснялась ещё больше, но продолжила: — …любила другого.       — Я не про… наши супергеройские жизни, — покачал головой Адриан и неловко почесал затылок. — Хотя они тоже причастны, да. Плагг посоветовал мне переключиться, и я попытался. Сначала хотел позвать на свидание тебя, но… ты пошла с Лукой, и решил позвать Кагами.       Маринетт поджала губы и извиняюще посмотрела на Адриана.       — Прости, — еле слышно пролепетала она. — Просто я такая… такая дурёха. Мне было так страшно… сказать тебе… Я не знаю, почему…       Вжав голову в плечи, Маринетт зажмурилась и оборвала саму себя. Адриан неловко коснулся её спины ладонью — жест поддержки, который, он боялся, оттолкнёт Маринетт. И порадовался, когда ощутил, как расслабились её мышцы.       — Так вышло. Но… это всё равно не то. С ней точь-в-точь как с моим отцом, — покачал головой Адриан. — Как с холодной статуей или роботом общаешься, честное слово.       — Это всё её мать, она её подавляет, — тихонько откликнулась Маринетт, поглядывая на Адриана из-под чёлки.       Он пожал плечами.       — Какая разница. С ней я чувствую себя так же, как с отцом — боишься и слово сказать, чтобы не нарваться на критику. Не так двигаешься, не так позируешь. «Хватит дурачиться, Адриан, ты же совсем не такой», — передразнил он, закатывая глаза. — Я попробовал переключиться… но ничего не вышло. Наверное, Кагами злится на меня, но я понял, что это не те отношения, в каких хочу быть. Надеюсь, хотя бы она не акуманизируется из-за нашего разрыва.       Тяжело вести двойную жизнь, когда нужно и город спасать, и хочется простых человеческих радостей. Адриан вздохнул. Чего уж теперь жалеть: что было, то было.       Он тепло улыбнулся Маринетт:       — А с тобой гораздо проще. Рядом с тобой… я чувствую себя самим собой. Во всех своих обликах.       Помедлив, Маринетт придвинулась к Адриану чуть ближе. Потом ещё чуть-чуть. Оставшиеся сантиметры уже Адриан помог преодолеть их — сам притянул и устроил в своих объятиях. Небывалый восторг захватил его, когда Маринетт, на миг замерев, нерешительно обвила его талию руками и, прикрыв глаза, прижалась щекой к груди, к тому месту, где так быстро билось сердце.       — Я боюсь возвращения Кота Блана, — призналась Маринетт. — Не хочу, чтобы ты снова страдал из-за меня.       Он ласково поцеловал её в макушку. Хорошо было сидеть вот так вот, вместе, наслаждаться нежным женским теплом, вдыхать приятный аромат цветочных духов.       — Я люблю тебя, моя Леди, — прошептал Адриан в тёмные волосы, опаляя дыханием. — Просто знай, что намеренно я никогда не хотел и не хочу делать тебе больно.       Маринетт осторожно погладила его по груди, подняла голову на Адриана.       — Я тоже, — шепнула она. — Всё вот это… что ты сказал, — добавила Маринетт ещё тише. — Но…       — Тш-ш-ш, — Адриан приложил палец к её губам. — Давай просто насладимся моментом, пока мы снова не лишились памяти, хорошо? Хочу запомнить его… пока могу.       — Даже если мы забудем… потом я постараюсь найти способ, чтобы мы могли вспомнить, — пообещала Маринетт, и голубые глаза воинственно блеснули. — Но сначала нужно победить Бражника.       — Сначала я дам в морду Истине, — ухмыльнулся Адриан. — А потом уже пойдём костылять старому пройдохе.       Не успела Маринетт возмутиться, как он наклонился и поцеловал её. Не хотелось терять время на сантименты — кто знает, вдруг сейчас явится акума или Банникс, или ещё кто похлеще, и снова уничтожит их момент.       Маринетт сопротивлялась ровно пять секунд. Потом её возмущение ушло, как рукой сняло, и она страстно ответила на поцелуй. Никто из них даже не заметил, как прижавшиеся друг к другу губы вспыхнули — и магия акумы развеялась, будто никогда и не было.       — Нам нельзя, — упрямо шепнула в поцелуй Маринетт, не открывая глаз.       — Плевать, — пробормотал Адриан и снова потянулся к её губам, когда Маринетт собиралась отстраниться. — Теперь я знаю правду. И сделаю так, чтобы было можно.       Маринетт хотела спросить, как он себе это представляет, но следующий поцелуй заставил её замолчать. Она позволила увлечь себя на пол, позабыв обо всём остальном на свете.       А замершие неподалёку квами, переглядываясь, знать не знали, как бы привлечь к себе внимание двоих влюблённых и не наткнуться на отповедь. Ведь им предстояло ещё очень много работы.       Но они справятся. Обязательно справятся.       Сворачивая мини-кроличью нору, Банникс облегчённо вздохнула. Это развитие событий определённо приведёт к тому, что всё в итоге кончится благополучно. И ей не придётся с детства скакать по временам и странам.       Правда — страшная сила. Но именно в ней скрывается истина жизни.