Adrien AUGreste

***

      Они удрали с выпускного. Вот так вот взяли — и сделали ноги с бала, не дожидаясь объявления короля и королевы.       «Да и к чёрту все эти пластмассовые короны, — думал Адриан, крепко держа Маринетт за руку, — когда рядом с тобой — самая прекрасная из девушек в мире».       Первый отрезок пути от ресторана до ближайшего парка они преодолели бегом, весело хохоча. А на первой же дорожке Маринетт потеряла туфли, и они довольно долго их искали, подсвечивая себе фонариками на телефонах.       — Может, ну их? — хихикая, спросила Маринетт, когда они уже совсем отчаялись найти несчастную обувь.       — А завтра ты будешь вздыхать по ним, потому что убила на их декор целую неделю, — покачал головой Адриан. — Нет уж. Ищем до победного.       Туфли в итоге всё же нашлись. Но к тому времени, как Маринетт вернула изящные лодочки на свои ноги, совсем потемнело. Небо заволокло тучами, где-то вдалеке раскатисто урчал гром. Фонари хоть и включились, но толком света не давали — сияли где-то над головами неясными тусклыми шариками.       — У меня зонтика нет, — задумчиво пробормотала Маринетт, подставляя лицо под первые дождевые капли.       Маленькие, косые брызги приятно щекотали лицо. Приближающийся ливень ничуть не пугал — слишком хорошо сегодня, слишком весело, чтобы портить страхами такой день.       Адриан задумчиво почесал затылок, поглядел на небо.       — Н-да, у меня ведь тоже.       Дойти до какой-нибудь беседки они не успели: ливень жахнул так, что — мама не горюй. Замокло всё, что только можно и нельзя, пока парочка перебегала от дерева к дереву, пытаясь добраться до хоть какого-нибудь укрывища от внезапно налетевшей стихии. Благо, хоть на улице стояло почти тридцать градусов, и заболеть никто из них не опасался. Главное: успеть очутиться дома раньше, чем начнёт стремительно холодать.       Смеясь, они влетели в одну из ближайших беседок, которую наметили ещё издалека — небольшую, но закрытую с трёх сторон, так что можно было не опасаться продолжения внезапного душа.       — М-м-м, какие мы красавчики, конечно, — весело хмыкнула Маринетт, убирая с лица мокрую прядь.       Она без особой надежды попыталась отжать подол платья — но вышло так себе, безуспешно. Адриан даже пытаться не стал. Только волосы откинул с лица, зачесал их пальцами на макушку, чтобы не мешали, а сам — беззастенчиво разглядывал свою девушку. Потому что посмотреть — было на что.       Тонкая ткань платья теперь совсем не скрывала все прелести изящной фигурки Маринетт — так облепила, что Адриан мог видеть очертания её кружевного белья. Он тяжело сглотнул, не в силах отвести восхищённого взгляда.       Впрочем, любовался красотами не один только Адриан — Маринетт, прикусив губу, тоже смотрела, как рубашка облепила кубики на подтянутом животе парня. Пальчики её подрагивали, так и норовя прикоснуться.       — Нравится? — хрипло спросил Адриан — первым поймал Маринетт на «разглядывании».       Хотя сам бы он назвал это «раздевание взглядом». Потому что Адриан-то смотрел на свою девушку именно так — и едва ли не облизывался.       Маринетт шумно выдохнула и медленно, чертовски медленно, подняла глаза. По пути она не упустила ни малейшей детали; обласкала взором каждую обтянутую мокрой тканью мышцу, влюблённо вздохнула, снова отметив ширину плеч возлюбленного. Плечи Адриана всегда сводили её с ума.       Прежде чем ответить, Маринетт увлажнила пересохшие губы кончиком языка. Адриан тут же залип на это чарующее зрелище, и всё никак не мог не прокручивать в голове это скользящее, будоражащее воображение движение.       — Мне всё очень нравится, — хрипло прошептала Маринетт.       Её взгляд на секунду задержался на губах Адриана, которые уже дарили ей тысячу чувственных поцелуев, а потом она наконец-то добралась до его глаз.       Адриан шумно вздохнул.       Протянув руки, он привлёк Маринетт к себе — буквально впечатал миниатюрную фигурку в своё тело. Её ручки тут же обвили Адриана за талию.       Вскинув голову, Маринетт с лёгкой улыбкой продолжала любоваться им. Приоткрытые розовые губы так и манили поцелуем.       Ладони Адриана соскользнули с талии ниже, сжали упругие женские ягодицы, обтянутые несколькими слоями ткани. Маринетт тихонечко выдохнула.       — Мне тоже… очень нравится, — прохрипел возбуждённым голосом Адриан. Наклонившись ниже, он провёл носом по щёчке Маринетт, красной от приятного волнения. — Безумно-безумно нравится.       — М-м-м, мы с дождиком постарались, — рассмеялась Маринетт, приникая ещё чуть ближе.       Её пальчики тоже не оставались в долгу — когда настал черёд Маринетт стискивать крепкие ягодицы сквозь брюки, Адриан не сдержал сдавленного стона. Победная улыбка озарила нежное личико… но вскоре была стёрта сжигающим всё подряд поцелуем.       Адриан бесцеремонно ворвался в горячий податливый ротик — а Маринетт с готовностью раскрыла губы ему навстречу, позволяя вытворять с собой сумасшедшие вещи. Одна ладонь Агреста взметнулась выше, к волосам Маринетт, и зарылась во влажную тугую массу. Он надавил на затылок, фиксируя голову Маринетт и задавая темп поцелуя — впрочем, уворачиваться от напора Адриана она не собиралась. Наоборот, ей нравилась такая горячность. Такая поспешность. Такая… такой…       Мяукающий стон вырвался из её груди, и Маринетт, не отдавая себе отчёта, толкнула Адриана в грудь — хотела прижать его к стене. Но та неожиданно оказалась дальше, чем рассчитывала Маринетт… Зато скамья очень удачно подвернулась под ноги Адриану — он увлёк возлюбленную за собой, не разрывая поцелуй. Устроил на своих коленях, заставив обхватить талию коленками.       Ливень как будто закончился, но мелкий моросявый дождик продолжал шуршать по крыше — звук этот умиротворял, внушал чувство безопасности. Да и туман встал едва ли не стеной. Как будто ограждал влюблённую парочку ото всех, кто мог бы заглянуть в беседку и нарушить их уединение.       — Прекрасная, — шептал как в бреду Адриан. — Моя.       Прикосновения ладоней к мокрому телу вызывали приятную дрожь. Рождали контраст температур, отчего возбуждение внизу живота сильнее затягивалось тугой лентой, готовой вот-вот вспыхнуть огнём и гореть. Долго, мучительно. Сладостно жарко и вкусно.       Платье Маринетт даже мокрым на ощупь оказалось восхитительным. Оно будто превратилось в живую воду, обволакивающую тело девушки подобно второй коже — и Адриан с наслаждением пользовался получившемся эффектом. Нежно гладил в тех местах, где заканчивалось нижнее бельё. Сжимал пальцы там, где изящные выпуклости будоражили сознание.       Когда руки Адриана накрыли грудь Маринетт, она откинула назад голову, зажмурилась, наслаждаясь его касаниями. Платье и бюстгальтер не помешали Агресту почувствовать, как «встали» соски Маринетт — он чувственно играл с твёрдыми горошинками, срывая с губ девушки сладостные стоны. И сам не мог сдержать голодного рыка, когда она принялась нетерпеливо ёрзать на нём, задевая промежностью его возбуждение.       — Адриан, — жалобно протянула Маринетт, податливо выгибаясь в мужских руках. — Пойдём домой, пожалуйста-а-а!..       — Ко мне или к тебе? — промурлыкал Адриан.       Его дыхание опалило кожу на ключицах, и Маринетт захныкала, стоило ему только прижаться пылающим поцелуем к нежной шейке.       — К тебе, — всхлипнула она. — К тебе ближе!..       — А твои родители слышат не так хорошо, как мои.       Маринетт грозно зыркнула на Адриана:       — Если ты не прекратишь вредничать, всё случится прямо здесь!       — Боюсь-боюсь!       Он со смехом обнял её, поцеловал в подбородок. Маринетт тихонько застонала и наклонилась к Адриану, чтобы захватить его губы своими.       — Мой маленький вредный котёнок, — прошептала она. — Тебе лишь бы дерзить.       — У меня хорошая учительница, — расплылся в улыбке Адриан. — Учусь только у лучших.       Он вдруг резко встал вместе с пискнувшей Маринетт на руках и сделал шаг к выходу из беседки. Дождик всё ещё накрапывал, но уже заметно утихал. Только очертания листьев в полумраке парка вздрагивали от удара капель.       — Поставь, — попросила Маринетт. — На четырёх ногах мы быстрее дойдём.       — Чтоб ты снова потеряла свои туфли, а мы их ещё полночи искали? — не удержался от подколки Адриан, за что получил слабенький удар в плечо. Всё-таки злилась-то Маринетт не по-настоящему.       — Не капризничай, котик, — улыбнулась она. — Так действительно будет быстрее.       Но Маринетт немножечко ошиблась. Да, шагать без веса гораздо быстрее — однако они останавливались каждые несколько метров, чтобы обстоятельно целоваться. И ничуть не переживали по поводу каждой из заминок.       Когда они наконец-то добрались до особняка Агрестов, тучи разошлись, и стало гораздо светлее. Где-то далеко-далеко на горизонте даже ещё виднелся кусочек алого заката — вечер отступал нехотя, противился приближению ночи, которая уже рассыпала по противоположной стороне неба первые звёздочки.       — Красиво как, — вздохнула Маринетт, глядя на представшее зрелище.       Стоя у окна, она обхватила себя ладонями за плечи, стараясь унять лёгкую дрожь. Всё-таки снять мокрую одежду не помешает.       — Не так красиво, как ты, — шепнул Адриан ей на ушко, приблизившись со спины, и притянул к себе за талию. — Что скажешь насчёт горячей ванны с душистой пенкой?       — Скажу — «отлично», — расплылась во влюблённой улыбке Маринетт.       Она позволила увлечь себя в сторону ванной комнаты. Туда, где ей обещали согреться по полной программе «всё включено» — фантазии-то у Адриана было не занимать.       Согревались они всю ночь. И ещё немножечко утром. И ничуть не жалели, что пропустили почти всю программу выпускного бала — у них была своя, ничуть не хуже. А то и лучше.