Латентный попадос

Гляделки длились недолго. Один из студентов захохотал. – Прям как мышь в угол забился! – Мыши забиваются в угол? Ладно, не важно, главное, что мы его нашли. – Парень наклоняется к Максу и заглядывает ему в глаза. Брюнет сразу же узнаëт его. Это тот парень, который хотел сводить его на свидание, и Макс на него накричал. Он инстинктивно отползает назад. Студент церемониться не стал и схватил его за руку. – Лучше не сопротивляйся, мальчик. – Ч-что вам от меня нужно? – заикаясь, спросил Максимилиан. Он не верил в то, что происходит. – Ха, – подал голос третий студент. – А сам не слышал? Вей велел нам "проучить" тебя, и пообещал за это ни больше ни меньше сто тысяч долларов. – Да, так что без обид. Деньги нужны всегда, – продолжает говорить парень, смотря в глаза Макса. – Да и к тому же, ты показался мне симпатичным с самого начала. Жаль, конечно, что ты гомофобная истеричка. Ну ничего, исправим. – Он обхватил запястья Макса и поднял его на ноги. Преимущество в силе было очевидным. Брюнет стал сопротивляться. – Отпусти, пидора кусок! Я тебе сразу сказал, что ты меня бесишь! Его не слушали. Оставшиеся двое студентов без промедления обхватили его руки и ноги, а чтобы меньше гадостей выкрикивал, засунули ему какую-то тряпку в рот. Макса подняли. – Здесь тесно и сыро. Давайте сюда, в соседнюю дверь, – скомандовал главный обидчик. Студенты зашли в соседнюю дверь, это была библиотека. Никого не было. Макса усадили на стол ресепшена. Двое парней держали его за руки, ну а у того, кто подошëл к нему спереди, были свои счëты с гомофобом. Он вытащил кляп. Макс закашлялся и стал сплëвывать слюну. Обидчик приблизился к его лицу и демонстративно нахально, с претензией на ласку, начал гладить его бёдра, будто ждал реакции. Реакция последовала, брюнета передëрнуло, кровь закипела от ярости и беспомощности, он стал брыкаться. – ПРЕКРАТИ, ДОЛБО- Хлоп! Не успел он договорить, как получил сильную пощëчину. Это было так больно, что глаза невольно начали слезиться. Макс ошарашенно и беспомощно поднял взгляд на крепкого парня перед ним. Тот, в свою очередь, взял его лицо за челюсть и притянул к себе. – Это ты прекрати. Ты сам виноват в происходящем. Мы здесь гомофобов не терпим. Не сопротивляйся, иначе я нарочно буду делать тебе больно. Да и к тому же. Мы в библиотеке, чего кричишь? Студенты гоготнули. Парень наклонился ближе и губами впился в его губы, нарочно прикусывая их. Это был самый отвратительный поцелуй в жизни Макса. От студента пахло едой, а его язык, который нагло проникал в рот, и слюна на вкус были неописуемо мерзкими. У Макса начались рвотные позывы, он стал часто дышать. Вдобавок ко всему, студенты, которые держали его по бокам, свободными руками подняли его толстовку и стали облапывать его тело, гладить, сжимать его живот, бока, грудь, соски. Они щипали его, шлëпали. Брюнету хотелось кричать, но он не мог издать ни звука. Будто на всю комнату, нет, на весь мир опустилась звенящая тьма, отчаяние. Будто все люди жестоки. Будто весь мир обернулся против него. Если они его изнасилуют, это будет самым худшим кошмаром в его жизни. Он не только ненавидит гомосексуалов, сейчас он понял, что до жути боится их. Находясь в угнетающей группе, людям свойственно чувствовать преимущество. Но сейчас его нет. Макс оказался в меньшинстве. Есть только страх за свою честь, за самого себя. Никто не хочет быть униженным, никто не хочет быть покалеченным, никто не хочет делать что-то, что ему противно. Но что он сделал? Чем он это заслужил? Неужели он настолько плохо себя вëл, чтобы быть таким жестоким образом наказанным? Помимо чувства ненависти и страха к этим людям, появилось осуждение самого себя, некое чувство вопрошания о правильности происходящего. Может быть, как и сказал этот парень, он сам виноват? В его душе шевельнулось что-то, что он старался всë это время игнорировать. Родители ведь не зря его сюда отправили. Они тоже хотели его "проучить"? Его родители... тоже считают, что он виноват?... "Я виноват в том, что... Ненавижу мужчин, спящих с другими мужчинами?... Нет, не только... я ненавижу людей, которых защищают родители..." – подумал Макс сквозь накатывающее чувство безысходности и обиды. Из его глаз потекли слëзы, он стал задыхаться и хныкать. – "Потому что меня они никогда не защищали." Его тело обмякло. Макс перестал сопротивляться. Сейчас он не чувствовал ничего, кроме обиды и боли в груди. Его взгляд затуманился и потускнел. "Защитите меня... Хотя бы сейчас..." – О, так тебе начинает нравиться? Ты больше не сопротивляешься. Смирился? – усмехнулся студент, оторвавшись от губ брюнета. Макс смотрел на него, но ничего не говорил. По факту, он его даже не видел сквозь слëзы своим расфокусированным взглядом. – Не плачь, дальше будет немного больно, но тебе понравится. "Хоть кто-нибудь..." Стали снимать толстовку. Затем расстëгивать ремень. Его целовали и кусали. Оставляли засосы. Смеялись. Оскорбляли. Давали пощëчины и щипали. Но самое страшное должно было начаться дальше, когда они расстегнули штаны и стали снимать с него джинсы. Студент обхватил Макса сзади и стал упираться в него своим бугорком и сжимать ладонями ягодицы. "Хоть кто-нибудь способен испытать ко мне сочувствие?" Дверь распахнулась, запыхавшийся человек взглядом оглядел присутствующих и встретился взглядом с Максом. – Вот вы где, подонки, – прохрипел он, тяжело дыша. Это был Адам. Кажется, он бежал по всей школе. Его всегда приветливое и улыбчивое лицо было искажено гримасой ярости. Светлые волосы растрепались и выбились из пучка на затылке. Прежде чем обидчики успели среагировать, он подошëл к одному из них и схватил за воротник. – Отпустите его живо. – Не то что? – сказал парень, держащий Макса. – Пришëл значит дружок, теперь хочешь нам помешать? Золотое правило: либо уходи, либо присоединяйся. Ты на голову ниже нас, ничего сделать не сможешь. Эти слова разозлили и без того разъярённого Адама, и тот кулаком демонстративно врезал по челюсти парню, которого держал. Тот рухнул на пол. – Кто следующий?! Я попереубиваю здесь каждого, если вы, сволочи, не съебëтесь отсюда нахуй!! – Он перешëл на крик и когда второй студент кинулся на него, он увернулся и пнул его в живот. Адам стал злобно надвигаться на парня, держащего Макса. Тот отпустил его, и брюнет сполз по стойке ресепшена на пол. – Ладно, ладно, я мирно уйду. Всë, давай, бывай. – Он побеждëнно поднял ладони и направился к выходу. – И друзей своих прихвати. – Обязательно! У самого выхода, когда студент начал выталкивать своих друзей и выходил сам, Адам подошëл ближе и из вредности пнул ботинком его по заднице так, чтобы он скорее вывалился наружу. – Что, думал тебе не достанется? Валите, и чтобы я вас больше не видел, – съязвил блондин и захлопнул дверь, не дожидаясь ответа. Полминуты подождал на случай, если они решат вернуться, а затем обернулся в сторону Макса. Тот, всë там же, у стойки ресепшена, сидел на холодном полу в одном белье, опустив голову и обхватив свои колени руками. Он дрожал нервной дрожью, но не издавал ни звука кроме стука зубов. Адам мгновенно смягчился. Он подбежал к парню и опустился на корточки, обеспокоенно взяв его руку и начав еë растирать, приводя Макса в чувство. Свободной ладонью он коснулся его щеки, заставив брюнета медленно поднять голову. – Макс, всë хорошо, всë кончилось, – утешая парня, Адам осмотрел его лицо и состояние в целом. Заметил синяки, укусы и красные пятна. Нахмурился. – Чëрт, что эти уроды с тобой сделали... – Он снова посмотрел Максу в глаза. Заметил следы от слëз и тусклый взгляд. – ...Прости, что я не пришëл раньше. Как только я узнал об этом "пари", то сразу стал искать тебя по всей школе. – Блондин расстегнул свою кофту и раскрыл еë, обняв Макса так, чтобы ему было теплее. Адам понимал, что Макс сейчас не в состоянии одеваться, но и не хотел, чтобы он замëрз. – Это... – Макс наконец издал звук, но прокашлялся, чтобы прочистить горло. – ...Это я виноват? – прошептал он. – Конечно нет. Ты ни в чëм не виноват. – Адам прижал его к себе сильнее. – Они сказали, что я заслужил... – Они попытались обвинить тебя, чтобы снять вину с себя. Ты не заслужил. Никто не заслужил такого обращения к себе. – Ты.... Т-ты пришëл чтобы меня защитить? – голос Макса стал дрожать, из глаз снова покатились слëзы. – Ну конечно. И вырвать из лап этих чудовищ. – Он слегка улыбнулся и стал гладить парня по голове, радуясь тому, что тот начал хотя бы разговаривать, а значит и приходить в себя. Стоило Максу услышать эти слова, как он уже не мог остановиться. Он начал истерично плакать Адаму в плечо и крепко обхватил его руками. – С-спа-сибо-о... – хныкая и заикаясь, Макс сказал это сквозь истерику и еле различимо. Но Адам всë понял и, гладя его по спине, тихо успокаивал его первыми словами, которые приходили ему в голову. В этом мире нашëлся человек, который сочувствует тебе, Максимилиан. * * *