***
Я очнулся от пощечины. Резкая боль, и я распахиваю глаза, озираясь по сторонам. Вокруг много лиц. — Он очнулся? — голос Валета. — Ага, — говорит кто-то вне поля моего зрения. Валет подходит ближе и поднимает меня под подмышки на кровати так, чтобы я сел. Придирчиво смотрит на мое лицо, потом оглядывает полностью, и на его лице я могу заметить облегчение. — Больше мы тебе эту настойку давать не будем. — Я был лисой, — говорю я ослабшим голосом. Валет, похоже, очень удивился моим словам, потому что его лицо вытянулось за несколько секунд, а глаза стали похожи на два блюдца. Я не понял, чему он так удивился. Он посмотрел на остальных Псов, словно перекидываясь с ними неслышимыми фразами, а потом сказал, немного успокоившись: — Давай пойдем, освежим тебя. С этими словами он перехватил меня поудобнее, усадил в коляску и покатил в душевую шестой.***
— Шакал, ты встречал здесь лис? — спросил Слепой, сидящий на подоконнике четвертой. — Нет, насколько я припоминаю. Единственной лисой на моей памяти была бродяжка Бэтси, и та, храни ее Господь, скончалась лет десять назад, испустив дух сразу, как только узнала, что лисой она была лишь условно, не имея, в общем-то, с лисами ничего общего, а что? — Табаки был занят тем, что мастерил ожерелье из ореховой скорлупы. — Похоже, что одна у нас завелась. Горбач со своей койки посмотрел на Слепого удивленно, и после того, как отложил фигурку, которую уже долгое время стругал из дерева, весь обратился в слух. — Да ты что, Слепой? Неужто кто-то проник на твою территорию без спросу, нагло показав не только, может, и морду, но и другие, весьма неприличные части своего звериного тела? — Не на мою территорию, Табаки, — проговорил Слепой, вставая с места. Он вышел из четвертой под нескончаемые речи Шакала и задумчивый взгляд Горбача, погруженный в мысли.***
В душевой Валет остановил мою коляску максимально далеко от двери, развернув меня к себе лицом. Видно было, что он очень хотел поговорить со мной, но с минуты две не решался, как будто набираясь смелости и подбирая слова. — Ты… — начал он неуверенным полушепотом, потирая колючий подбородок рукой, — ты был лисой? — Да, я был лисой, — помедлив, уточнил я, тоже зашептав, — ну, я не совсем уверен, но… Валет перебил меня: — А где ты был, не запомнил? — мне уже окончательно к этому моменту перестал нравиться его прищур. — Я бегал по лесу и около какого-то большого озера, — я подъехал к раковине и начал умываться. Состояние у меня было не лучшее. Руки вдруг жутко ослабли, и я до сих пор не понимал, что вызвало у Валета такую реакцию. Мало ли что я взболтнул. Меня же напоили, судя по словам Псов, одной из самых ядреных настоек, много чего могло взбрести пьяному Курильщику в голову. — Ясно… Курильщик, — Валет подошел ко мне ближе и положил руку на мое плечо, — мне кажется, ты был на Изнанке. До этого про Изнанку я слышал не так много. Кроме поверхностного знания о том, что она собой представляет, Изнанка оставалась для меня полумифическим местом, существовавшим лишь в воображении самых впечатлительных воспитанников Дома. Мне в недалеком прошлом было бы трудно представить себя в этом мире. Теперь же я абсолютно не представлял, что мне делать с моей способностью путешествовать на Изнанку. Новые возможности скорее пугали, чем радовали. Хотя, если хорошенько подумать, это был мой счастливый билет, предоставлявший доступ к глубинному пониманию Дома, и, возможно, даже раскрытию его тайн. Все-таки, путешествовать на Изнанку мог далеко не каждый, и если бы я научился делать это по собственной прихоти, для меня действительно бы открылись новые горизонты. Когда я очнулся от собственных мыслей, я с некоторым стыдом осознал, что Валет все это время что-то говорил: — …поэтому было бы опасно давать тебе еще раз эту настойку, — уже закончил он. Я перевел взгляд на Валета. Он стоял передо мной, высокий и немного худощавый, все еще держа свою руку на моем плече. В моей голове тогда что-то щелкнуло, будто кто-то переключил невидимый тумблер, и я понял, что если не возьму ситуацию в свои руки, так и не смогу ничего больше понять. Я колебался на грани в тот момент. Но пустота перетянула меня на свою сторону. — Валет, — начал я через секунду, — ты ведь можешь достать мне еще этой настойки? — Я положил свою руку на его ладонь. Моя рука была намного холоднее, чем рука Валета. Взглянув в зеркало, Курильщик понял, что совсем себя не узнает.