Мне с трудом удалось убедить Майки оставить пока нашу «дружбу» в тайне. После всех тех слёз, соплей и выкуренных на детской площадке сигарет.
— Передавай деду привет, — бросаю я, растрепав и без того всклоченную прическу Сано-семпая.
— Обязательно, — хмыкает Майки, — я напишу тебе позже, Ши-чан.
— Ага, — ворчу без какой-либо неприязни.
Когда некто непобедимый воет у тебя на груди, прося за что-то прощение, невозможно не остаться неравнодушным.
Мы стояли возле ворот дома семьи Сано. Не мог же я оставить одного и свалить домой? Почувствовал какую-то непонятную ответственность за него.
— Вернулся, — из калитки выглядывает светлая макушка Сано-младшей.
«Миленькая такая», — думаю я, рассматривая Эмму.
— Деда извелся весь, — продолжила отчитывать брата Эмма. — А ты шляешься непонятно где.
— Покеда, — говорю я, подмигивая отчего-то опешевшей Сано, когда та хорошенько меня рассмотрела в вечерних сумерках.
Майки что-то говорит мне в след, но я не слушаю. Решаю заглянуть в магазин, перед тем как вернуться домой. Холодильник-то был пустым, а есть что-то надо было.
Покупаю готовый овощной салат, три пачки лапши, сосисок, банку томатного супа и чипсов. Вернувшись домой, сразу переодеваюсь в домашнее, костеря всячески Риндо, надеясь, что он мучается так же, как и я. Натуральный бытовой инвалид.
Включаю телевизор, делая на диване гнездо из подушек и одеял, чтобы было удобнее спать, не потревожив руку. Отключаю к черту будильник на телефоне, ведь идти в школу завтра я не собирался. В пизду аттестат. Всё равно он мне не понадобится. Зузу забирается под одеяло, укладываясь рядом. Мурлычет.
«Интересно, а как там толстяк Джо?» — думаю сонно, переключая каналы. — «Надо будет проведать его как-нибудь».
Игнорирую пришедшее на телефон сообщения. И не замечаю, как меня вырубает.
Просыпаюсь резко от какого-то шума со стороны коридора. Тянусь за упавшим на пол пультом и выключаю телевизор, сонно щурясь. Сажусь, потеснив Зузу.
— Проходи, — слышу я голос старшего брата.
Не прошло и минуты, как Коко прошёл в комнату, смеряя меня презрительным взглядом. Идёт к себе, пока я разглядывал притихшего Инуи, что не торопился снимать свой белый фирменный плащ.
Успеваю вытянуть руку и поймать спортивную сумку, которую кинул в меня Хаджиме.
— Убирайся.
Что?..
Дёргаю головой и бросаю сумку на пол. Зузу недовольно щурится, выглядывая из-под одеяла. Откидываю одеяло, поднимаясь.
— Убирайся из квартиры, Хяку, — рычит Хаджиме.
Широко зеваю, ни капли не впечатлившись.
— Тебе надо, ты и вали, — говорю я спокойно.
В карих глазах брата вспыхивает злость. Он сжимает ладони в кулак, сжимая зубы до хруста. Или мне это кажется? На нем форма средней Мизо. Раз в квартире довольно светло и мальчишки здесь, значит я проспал до обеда. Давненько я так не выспался.
— Не испытывай моего терпения, сука.
— Тебе помочь собрать вещи?
Коко бросается на меня, пытаясь схватить за ворот футболки и хорошенько встряхнуть или отбросить на диван, но я успеваю схватить брата за волосы и дёрнуть резко вниз, целясь коленом в нос. Клацнули громко зубы.
Сейшу дёргается вперёд, но я отпихиваю Хаджиме в его сторону.
— Не забывай кто именно делал всю грязную работу за тебя, Хаджиме, — говорю устало, катая в пальцах вырванные случайно чужие волосы. — Если тебе что-то не нравится — уходи, — Коко дрожащей рукой вытирает кровь с лица, отталкивая от себя Инупи.
— Нас больше, — делает попытку запугать меня Сейшу.
— Да поебать как-то, — усмехаюсь.
— Чокнутая сука, — копирует мою ухмылку брат. — Да кто ты без меня, а?
— А ты, Хаджиме? Кто ты без меня? Мне жаль, что Акане умерла.
— Заткнись! — кидается на меня Коко. — Не смей произносить её имя, кусок дерьма!
Вот так мы вернулись к тому что было. Только в этот раз я дал отпор брату, хорошенько треснув, извернувшись. Хаджиме оседает по стене, держась за голову.
— Ненавижу, — хрипит брат, пытаясь подняться, — как же я тебя ненавижу, Широ! Лучше бы ты сдохла, а не Акане!
— У тебя есть полное право, чтобы отомстить мне, Инуи, — говорю я, не сводя взгляда с брата, — за сестру. Акане умерла по моей вине. А теперь, убирайтесь оба из моей квартиры.
— Она так же принадлежит и мне!
— Я покупаю твою долю.
— На мои же деньги?!
— Они мои, — резко, — все восемь миллионов йен. Уходи, Хаджиме, — понимал, что брату нужно остыть и хоть немного успокоится, как и мне, — прошу тебя. Уходи.
Коко облизывает губы, сплевывая на ковер. Поднимается с трудом, держась стены.
— Ты труп, Широ.
Хаджиме хлопает напоследок дверью, даже не забрав свои вещи.
Громко выдыхаю, чувствуя, как бьётся заполошно сердце в груди.
— Ты не виноват в смерти моей сестры, Хяку, — дергаюсь от безэмоционального голоса Сейшу, — это я подписал те бумаги, а не ты. Акане не пережила бы ещё одну операцию. Спасибо, что помогал ей все это время, — кланяется мне Инуи.
— Я соберу вещи Коко, — говорю чуть резковато, — и не за что, Сейшу, — мой голос всё же даёт слабину.
В сумку я сложил вещи первой необходимости и несколько комплектов повседневной одежды. Не забыл положить чистое полотенце и его любимый гель для душа. В боковой кармашек засунул плеер и записную книжку.
Когда Инуи ушел, закрываю дверь на все замки, делая себе мысленную зарубку, чтобы не забыть сменить замок. Не хотелось, чтобы Коко придушил меня как-нибудь ночью, пробравшись в квартиру. Умываюсь и пытаюсь принять душ. Затем разогреваю себе томатный суп.
Сано-семпай (21:46)
Ты понравился, Эмме
Весь вечер о тебе расспрашивала
Сано-семпай (23:04)
Ши-чан?
Сано-семпай (08:02)
Доброе утро
Ты же просто лег вчера спать пораньше, а не умер где-нибудь по дороге домой?
Сано-семпай (11:54)
Широ?
со мной всё в порядке
не надо наводить панику раньше времени
Сано-семпай (15:01)
☆*:.｡.o(≧▽≦)o.｡.: *☆
Ши-чан жив!
А почему ты раньше мне не отвечал?
Ответить ему правду или соврать?
я только проснулся
Майки незачем было знать о том, что произошло между мной и братом.
Сано-семпай (15:15)
Везёт!
Кенчик всё странно косится на меня, но я не расскажу ему о тебе (¬‿¬)
О
Ты же не знаешь, кто такой Кенчик
Знаю.
Раз Рюгуджи общается с Майки, то всё вернулось на круги своя. В этой реальности Кен — заместитель Сано и по совместительству его лучший друг и компаньон. От данного осознания становится погано на душе.
Я больше никогда не смогу увидеть своих друзей.
Школу мне удалось прогуливать около недели. Пока не позвонил отец. Я был искренне рад услышать его голос. Даже когда он стал отчитывать меня, пригрозив перестать выплачивать деньги, я улыбался как полный идиот. И ничего умнее придумать, как сказать, что у меня сломана рука, не смог.
— Мне пока тяжело ещё приспособиться.
— А твой брат? Он не может тебе помочь?
Твой брат. Не Хаджиме.
— Я тебя услышал, пап, — отключаюсь первым.
Пришлось идти гладить школьную форму и собирать сумку. А ещё ставить будильник.
В этой временной линии я был на втором году обучения. Ничего не поменялось. Даже Ханма присутствовал.
— О, — выдал тот при виде помятого меня, — думал, что ты сдох после стычки с Хайтани.
— Не надейся, — хмыкаю я, усаживаясь за свою парту.
Татуировок на его ладонях пока что тоже не было
Разговаривать мне не особо хотелось. Настраиваю себя, что просто нужно пережить это день — и станет легче. А за ним ещё один. И еще.
За прошедшую неделю я попривык к постоянным сообщениям от Сано, отвечая вяло и через раз. Больше мы с ним не виделись. Я вообще мало выходил из квартиры, разминаясь и качая пресс, глядя бездумно в телевизор, ожидая, когда меня накроет приступ истерики.
В обеденный перерыв покупаю дынную булку в автомате и горячий молочный чай. Даже как-то умудрился столкнуться с куда-то спешащим Шиба.
«Всё такой же», — думаю лениво, — «весь в делах».
Инуи пока ещё не предложил ему возглавить Черных Драконов?
Когда уроки закончились, выхожу со всеми из школы. Останавливаюсь у ворот, разглядывая знакомую черную Toyota Supra 97-го года выпуска. Слышу, как заревел двигатель и автомобиль проехал вперёд, открывая на ходу переднюю дверь. Чья-то рука хватает зазевавшегося Хаджиме, что только-только вышел за ворота вместе с Инуи.
— Они скоро вернутся, — произношу бодро, подходя ближе к охуевающему от происходящего Сейшу, — дойдет только, что они не того схватили.
— Ты знаешь, кто это сделал? — косится на меня Инуи.
— Догадываюсь, — говорю я и достаю пачку сигарет.
Не проходит и трёх минут, как Toyota Supra делает круг, возвращаясь к школе. Хаджиме выпинывают из автомобиля, под его недовольный ор.
— Живо. Сел. В. Машину, — чеканит каждое своё слово Ран, сжимая руль до побелевших костяшек.
Бросаю бычок, выдыхая подслащенный дым.
— Вы знатно проебались, — смеюсь я довольно.
— Захлопнись.
