Хина (21:36)
Тетта напорист. И меня это пугает. Только ему об этом не говори, пожалуйста!
Приходит смс от Хины.Хина (21:37)
Он хороший и замечательный друг, но я не могу дать ему то, что он хочет. Ты меня понимаешь, Хяку-чан?
Понимаю. Ещё как. Молча протягиваю свою раскладушку Кисаки. — Читай, — насильно всучиваю телефон в его руки. — Не знаю, что там у вас происходит, но я хочу помочь. Шуджи также засунул свой нос, бегло читая сообщения. Хмыкнул чему-то своему, отсаживаясь от Кисаки. — Не думаю, что ты знаешь, что она уже как неделю рассталась со своим парнем, — осторожно говорю я, — Хине сейчас просто не до тебя или кого-то другого. Она пытается собрать себя по кусочкам и просто вернуться в прежний ритм жизни. Хоть они и провстречались с Принцессой недолго, Хина всё же искренне любила эту сволочь, — с каждым сказанным словом из желудка поднимается липкий комок, что медленно сжимал мои органы, пробираясь к лёгким и рёбрам. — Принцессой? — крякнул удивлённо Шуджи. — Тачибана — лесбиянка? Сотовый Кисаки завибрировал, оповещая о новом входящем сообщении. Схватив его, Тетта впился взглядом в яркий экран телефона, и по отражению в его очках я увидел, что писала Тачибана. — Хината поблагодарила меня за беспокойство, — отрешённо говорит Тетта, рассеянно перечитывая сообщение. — Ты определись уже, чего хочешь, — прошу я, отбирая свою раскладушку обратно, — и не наседай на неё. Сейчас она мечтает о том, чтобы помириться с Принцессой. Ждёт от него сообщения или звонка. Засыпает с этой мыслью, а как проснётся, бросается к телефону, в надежде, что он ей всё-таки написал, — комок сковывает лёгкие, заполняя их наполовину. — Откуда знаешь? — Кисаки быстро пришёл в себя, не воспринимая мои слова всерьёз. — А мы сейчас о Тачибане говорим или о тебе, Хя-я-яку? — мурлычет Шуджи, заставляя меня покраснеть от стыда и допить залпом горький алкоголь, что оставался в моём стакане. Зазвонил телефон. Откашлявшись и сморгнув слёзы с глаз, нажимаю на зелёную кнопку, отвечая на звонок. — Я приехал, — произносит Какучё, — какая квартира? — Квартира какая у тебя? — спрашиваю Ханму, забираясь на кровать и бросаясь к запотевшему окну, пытаясь разглядеть хоть что-то. Вижу размытый контур такси и приглушённый свет фар, бросаемый на дорогу. — Шестнадцатая. — Шестнадцатая, — повторяю я, — а Вы зайдёте или мне выйти? — Зайду, — и сбрасывает звонок. Уши всё ещё горят, а лёгкие больше не сжимает в спазме. Чувствую, как губы складываются в широкую и идиотскую улыбку. Я был рад, что приехал Хитто? Или это алкоголь ударил совсем в голову? Через две минуты зазвонил домофон. Встав, Ханма ушёл открывать дверь. — Что мне делать? — неожиданно спрашивает Кисаки, глядя на меня нахмурившись. Хм. И правда, а чего делать? Пересаживаюсь обратно на пол, поближе к Кисаки. Почти вплотную. Так, что наши бедра соприкасались. — Дай телефон, — прошу я, вытянув ладонь. — Сейчас ты признаешься, что я с тобой поговорил, чисто по-мужски, вставив мозги на место и прояснив ситуацию. — Не боишься, что Хината обидится на тебя? — любопытствует Тетта, глядя, как быстро я набираю сообщение. — Я всё ей объясню, не волнуйся, — улыбаюсь приторно. — А теперь, ты извинишься перед ней за то, что дальше своего носа не видел. Что недалеко от истины. Добавим, что ты должен был заметить сразу, что с ней что-то не так. Девушки любят, когда парни признают свои ошибки. — Откуда знаешь? — поправляет съехавшие с носа очки Тетта, наклоняясь ко мне ближе. — Да так, — морщусь я. — А теперь, добивающий. Надеюсь, — вслух говорю я, — что мы с тобой сможем общаться и дальше, ведь для меня важна наша дружба. Девушки также любят, когда парни говорят о своих чувствах. Так, — отправляю сообщение, — а теперь тотальный игнор с твоей стороны. Дай ей пространство для маневра. — А если она ответит? — Не ответит. — Почему? — Кисаки нервно вырывает свой телефон из моих рук. — Зачем тогда нужно было это писать? Надо удалить эту ересь! — Даже не думай этого делать, — говорю я серьёзно, отбирая телефон обратно, — в понедельник, на дополнительных, вы поговорите лицом к лицу. А там поймёшь, что делать дальше. Но не наседай ты на неё, Кисаки! Что тебе непонятно? — пытаюсь отодвинуться от него подальше, вытянув руку с телефоном, вот только Тетта, костеря меня, пытался достать до него, уложившись сверху. — Вы не поверите, кого к нам занесло, — радостно произносит Шуджи, залетая в комнату, — а чего вы делаете? Чувствую кожей злой взгляд Какучё. Но я не смотрю на парней. Кисаки тоже не особо обратил внимание на вошедших, продолжая ругаться. — Я найду всю твою семью и прикончу, — проникновенно пообещал мне Тетта, вызвав тем самым едва слышный смешок. — Могу адрес дать, зачем искать? — не понимаю я. — О, Какучё-сан, — улыбаюсь я, всё-таки поднимая голову, — Вы нормально добрались? А денег я сколько Вам должен? — смотрю на пакеты, что поставил Хитто на низкий столик. — Вы ничего такого не подумайте, я тут амурной феей подрабатываю. Кстати, с тебя сто йен, Кисаки, — хотелось ещё вспомнить про старый сломанный телефон, но я решил этого не делать. — Каких сто йен? За что? — ему удалось вернуть свой телефон обратно. По перекошенному и обречённому лицу Тетты понимаю, что Хина успела прочесть сообщения, пока мы возились по полу. — А, это школьная шутка, — хмыкает Шуджи, совсем не переживая о севшем рядом со мной Какучё. Юношу совсем не волновало, что в его квартире находится один из основателей «Ужасного Поколения». Притянул к себе один из пакетов, пока я не знал, куда деть руки, — пока его брат, Хаджиме, за свои услуги принимал суммы от ста тысяч и больше, Хяку предпочитал мелочь. — Об этом и так все знают, — мямлю я. — Я, кстати, — Ханма проникновенно прикладывает правую руку к груди, восторженно глядя на скучающего Хитто, — Ваш большущий фанат. Особенно Вашего раннего творчества. Вот загнул. — Та драка в Ота, — продолжил Шуджи, — была бесподобна. Отмудохать в одиночку около сотни парней и даже не поменяться в лице — это надо уметь. — Ты хотел есть, — говорит Какучё, неожиданно серьёзно и совсем не слушая моего зама. — А, — почему он обратился ко мне, как к парню? — Да. Хотел. — достаю из пакета сэндвич в пластиковой упаковке. — И я же должен представить вас друг другу, — спохватился я. — Ну, Какучё-сана вы и без меня знаете, а это Шуджи Ханма — мой бывший одноклассник и заместитель главы Девятого поколения Мёбиуса, — указываю на Шуджи. — С Теттой Вы недавно уже виделись. Он глава первого отряда, так сказать, наш злобный гений. Не смотрите так недовольно, — прошу я Хитто, — у нас маленькая организация, но это не значит, что мы ничего не можем! У нас планы ого-го какие. — Твои сто йен, — вот нужно было Кисаки именно сейчас достать монету из своего портмоне и положить её со стуком передо мной. Хочется уйти. Сбежать, как можно дальше. Зря мы всё это затеяли. — Может, — осторожно произношу я, всё ещё пытаясь открыть коробку с бутербродами, — фильм какой посмотрим? Зря чтоль собрались, и вообще... У меня же «инициация», где мои поздравления? — Поздравляю. — Обойдешься. — Я успел пожалеть об этом тысячу раз. — Да пошли вы, — тихонько буркнув себе под нос, чувствую вспыхивающую в груди злость. Упаковка поддается, и я с блаженством беру одну половинку сэндвича в руку. Сжимаю пальцами мягкий белый хлеб. «Ничего вкуснее в жизни не ел». Ставлю пустой стакан перед Ханмой, ожидая, когда тот нальет ещё алкоголя. — А тебе можно пить после сотрясения? — кусок хлеба с кусочками курицы и томатами встаёт поперёк горла. Напугано вытаращившись на Кисаки, надеюсь, что Какучё ничего не слышал. — Какого сотрясения? — спрашивает тихо тот, заставляя меня проглотить чёртов кусок, прокашлявшись. — Да так, — мямлю я под оглушающий смех Шуджи, — не повезло на прошлой неделе. — Я слышал, что ты сбежал из больницы, — Какучё старался говорить выдержано, одной интонацией, — но не думал, что всё настолько серьёзно. — Вы ещё не видели, как Коконой с одной рукой дерётся. Просто загляденье. — Пусть и дальше не видит, — мысленно молюсь, чтобы оно так и было. Жар приливает к щекам. Отчего-то мне становится стыдно за все эти разговоры. Мальчишки любят хвастаться своими победами, но отчего-то мне не хотелось, чтобы Какучё думал обо мне хуже, чем оно есть на самом деле. — Широ у нас вообще крутой парень, — подмигивает мне Ханма, — помню, как мы ездили в Киото, о-о-о, — мечтательно произносит тот, опираясь головой на руку, — весёлое было времечко. — Ты не посмеешь, — настороженно смотрю на бывшего одноклассника, понимая, что он посмеет и ещё как. — В последний год средней школы, — обречённо смотрю на Шуджи, думая, что ему сломать в первую очередь: шею или позвоночник. Конечно, он решил рассказать о том, как мальчишки бельё воровали у девчонок. Стараюсь не смотреть на Какучё. — Мы тогда в одной комнате жили, — вспоминает Ханма, — с пацанами из параллельного. Знаете, десять мужиков на одной территории. Широ не участвовал в наших играх, кривился и всё смс-ки слал кому-то. — Им неинтересна моя личная жизнь, завязывай, — рычу я. — А потом, кто-то решил взять на слабо Коконоя, что он не сможет украсть нижнее бельё из женской раздевалки. К тому моменту ещё пацаны подвалили. Был комендантский час. — На что спорили? — Тетта, тебе это и правда интересно? — Проигравший бежит голым вокруг общежития перед утренней разминкой, — отвечаю я. — Помню, твоим предкам не особо понравилось выслушивать нашего классного руководителя, какой у них младший сын дебил. — Они и так явно об этом в курсе, — шутит Кисаки. — А как у тебя получилось это сделать? Я и забыл как-то, что Кисаки обычный мальчишка. — Я, — захлебываюсь словами, чувствуя осторожное прикосновение чужих пальцев к своей коленке, — заплатил девчонке. Не признаваться же, что пришлось показать всем своё нижнее бельё. Сейшу тогда чуть не захлебнулся молоком, узнав чёрные трусики из комплекта, фото которого я скидывал ему накануне. Именно с того момента наши отношения перешли на новый уровень? Какучё сжимает пальцы, заставляя меня нервно дёрнуться и усмехнуться. Сжимаю его пальцы своими чуть сильнее, предупреждая. — А много? — любопытствует Кисаки. — Достаточно, — дёргаю плечом, — надеюсь, — смотрю на Шуджи, — экскурс в нашу школьную жизнь окончен? — Я много чего ещё вспомнить могу, — хмыкает Ханма. — Так я тоже, — не отстаю я, — например, школьную библиотеку. — Понял, фильм так фильм, — сдаётся Ханма, поднимая руки в оправдывающемся жесте, — Выбирайте пока, а я отлить схожу. Кисаки садится на мягкое компьютерное кресло. Ведёт мышкой по столу, клацая по левой кнопке, заставляя загудеть процессор и загореться экрану. — Мне не хотелось, чтобы Вы услышали это, — говорю шепотом, поворачиваясь лицом к Хитто. Я всё ещё сжимал его пальцы своими. — Я такими историями особо похвастаться не могу, — его губы тронула неуверенная улыбка. Бросив осторожный взгляд на Кисаки, Какучё наклоняет ко мне. — Бельё было твоим? — Ага, — шепчу я, кивая. — Побродил по общежитию для вида, — начал оправдываться я, — думая, что можно у кого-нибудь попросить или купить. Решил, что меня посчитают извращенцем и проще своё показать, чем бежать голым. Не хотелось простыть по глупости, — отпускаю его руку, пряча лицо в ладонях. — Я Ханму убью, правда. — А что за история с библиотекой? — Потом как-нибудь расскажу, — обещаю я. Я так и не понял, какой фильм включил нам Кисаки. Какая-то научная фантастика. Запомнил только, что в нем присутствовали огромные жуки, пушки и довольно кровавые сцены смерти. Сели мы плотно к друг другу, чтобы было хорошо видно. Пока парни залипали в экран, я пытался стащить немного алкоголя, переливая из чужих стаканов к себе. Какучё поглаживая меня по коленке, не особо был заинтересован в просмотре фильма. Всё с кем-то переписывался в телефоне, показывая, что происходящее в комнате неинтересно и сидит он с нами только по моей просьбе. Домой мы засобирались за полночь. Спрятав банку пива в кармане куртки, я тепло попрощался с Кисаки. Юноша моего порыва не оценил, показав средний палец. Шуджи же, попросив быть на связи, закрыл за нами дверь, видимо, растеряв где-то в коридоре между кухней и своей комнатой весь свой запал. — Я такси вызвал, — Какучё встаёт ближе ко мне под козырёк, доставая из кармана ветровки пачку сигарет. — Спасибо, — благодарю я его. — Парни не особо рады, как я погляжу, что ты стала их боссом, — замечает Хитто, закуривая, — особенно тот мелкий, с очками. — Так получилось, — говорю я, задумавшись, — я и сам не в восторге от всей этой идеи. Но так надо. Без жертв победы не бывает. — О чём ты? — Алкоголь в голову ударил, не думайте об этом, — прошу я, улыбаясь. — Я даже рад, что Вы приехали. Правда, — пытаюсь перевести тему, — хотя и не должны были этого делать. Говорили же, что времени у Вас свободного не так много. И по телефону весь вечер с кем-то переписывались увлечённо. — Ревнуешь? — Хитто задевает меня плечом. — Нет, — легко отвечаю ему я. — Это глупо. Если бы у Вас кто-то был, то Вы бы не приехали и не сидели с малышней, выслушивая их глупые, пошлые истории. — В кого такая умная? — В брата, наверное, — пожимаю плечами, глядя в спокойное лицо Хитто, — это у нас семейное...