Источник

      Тьма.       Тягучая, плотная, необъятная. Открыв глаза, Царевна увидела лишь мутную толщу воды, окружавшую ее. Было непривычно холодно, как бы странно это не звучало – вода обжигала. Воздуха не хватало, об этом девушка не подумала, забыла, что, по сути, была равной человеку теперь.       Решив не испытывать судьбу, Марья поплыла, стараясь работать руками и ногами как можно активнее, хоть тело и болело после сильного удара об воду. Вот, наверху уже приближался спасительный свет, отчего она стала грести еще быстрее. Хоть на дворе и были сумерки, все же, было светлее, чем под водой.       Она сделала глубокий вдох, воздух обжег легкие. Стараясь держаться на плаву, она осмотрелась. Сбоку черной громадой возвышалась скала с замком на вершине, а впереди был берег, в сторону которого девушка и поплыла. Выбравшись на небольшой участок песка, она безвольно опустилась на колени, тяжело дыша. Было ощущение, будто все силы разом покинули тело, к тому же, давила намокшая одежда.       После секундной передышки Марья подхватилась, рассиживаться не было времени. Снова взглянув на замок, она ужаснулась – вокруг него вихрями начал сгущаться черный дым, проникая в открытые окна. Быстро проверив, не потеряла ли чего во время прыжка, девушка бросилась бежать.       – «Он уже знает» – навязчивая мысль набатом стучала в голове.       Царевна решила, что скрываться уже не имеет смысла, прячась, она лишь потеряет драгоценное время. Была уверенность, что стражники не станут ловить ее и этим стоило воспользоваться.       Она знала – Кощей придет за ней сам.       Наконец, пред нею возникла плотная стена тумана. Девушка быстро нырнула в нее, надеясь, что та укроет, запутает следы. Плотная дымка окутывала тело, наваливалась, будто мешая идти. Но она шла, ведь заветная цель была так близка.       Туман стал рассеиваться, и девушка увидела знакомые густые ветви исполинского дуба. Поднявшийся ветер трепал тяжелые ветви, громко шелестя.       – Покажись, Змей! – громко крикнула Царевна. Долго ждать не пришлось.       – Вс-с-се-таки наш-ш-шла, – сначала послышалось шипение, а затем из листвы показалась огромная голова.       – Надеялся, что сил не хватит? – она усмехнулась. – Сам дал мне подсказку, нечего уж теперь зубы заговаривать.       – Я ждал, – жуткое подобие улыбки появилось на безобразной морде. – Не тяни, Царевна. Мой час-с-с приш-ш-ш-шел.       Змей заметался, отчего даже крепкие ветви дуба пришли в движение. Девушка начала опасливо приближаться, крепко сжимая в руке заветный клинок. Она не торопилась доверять чудищу, смотрящему на нее горящими глазами. Вдруг это все обман? Однако Змей не торопился нападать.       Забравшись на нижние толстые ветви, Марья едва не отшатнулась. Хоть и повидала она на своем веку множество разных тварей, стоять так близко к огромному змею, будучи без волшебных сил, было боязно. Она вздрогнула, когда тяжелый хвост толкнул ее по ногам.       – Не бойс-с-с-ся, дитя, – змей подтолкнул ее ближе.       Не раздумывая больше ни секунды, девушка размахнулась и со всей силы всадила клинок в горло чудища. Он вошел в твердую шкуру на удивление легко, послышалось шипение – кожа змея дымилась в том месте, где находился кинжал. Огромное тело вздрогнуло в последний раз и осело – жизнь покинула его.       На миг Царевне стало горько, ведь он не сопротивлялся, а, даже наоборот, жаждал этой смерти. Этим она и тешила себя, пробираясь в глубь раскидистых ветвей.       Найти среди листвы маленькую шкатулку оказалось нелегко, время неумолимо бежало, подстегивая девушку. И вот, наконец, спустя некоторое время бесплодных поисков, среди листвы что-то блеснуло, привлекая ее внимание. Отодвигая тяжелые ветви, Марья, наконец, добралась до заветной вещицы.       Открыв маленькую шкатулку, которая размером была не больше ее ладони, она увидела маленькую бархатную подушечку, в которую была воткнута серебристая игла. Шумно выдохнув, девушка смотрела на блестящий металл словно завороженная.       – Так вот какая твоя смерть, - прошептала она.       Решив, что шкатулку нести с собой будет не удобно, девушка понадежнее воткнула иглу в мягкий бархат и сунула за пазуху. Спускаться с могучего дерева оказалось легче, чем взбираться на него. Замешкавшись, Марья бросила последний взгляд на могучее мертвое тело и, подумав, подошла и выдернула клинок.       – «Ты мне еще пригодишься» – подумала она, вытирая острое лезвие о штанину.       Выбравшись из тумана, девушка замерла – вокруг царил сплошной хаос. Море громадами волн билось о скалы, ветер сносил все на своем пути, а черный дым окутал уже всю территорию замка. Сквозь весь этот шум Марья слышала неразборчивые крики стражников. Она вздрогнула, осознавая, что осталось самое сложное. Девушка не имела понятия, где ей искать Ягу, дабы передать иглу.       Внезапно чьи-то руки схватили ее за плечи, утаскивая обратно в туман. Не успела Царевна и пискнуть, как за спиной послышался знакомый насмешливый голос.       – Ты бы еще дольше там постояла, чтоб он быстрее нашел! – проскрипела старуха недовольным голосом. – Достала иглу?       Обернувшись, Марья облегченно выдохнула, расслабляясь. Пред ней стояла Яга, держа в руках склянку с подозрительного цвета жидкостью. Позади нее молча топталась Заряна.       – Ты чего так пугаешь? А если бы ударила тебя? – возмутилась девушка.       – Ну не ударила же. Иглу принесла? – старуха, видимо, не собиралась вести долгих бесед.       Молча кивнув, Марья достала бархатную подушечку. В глазах Яги загорелся огонек, при виде блестящей иглы. Она вытащила ее, не отводя восторженный взгляд.       – Ты же не обвела нас всех вокруг пальца, дабы сломать сейчас эту иглу самой? – девушка напряглась, готовая в любой момент броситься на старуху.       – Расслабься, Царевна, – Яга, наконец, отведя взгляд, махнула рукой. – Как бы мне не хотелось сейчас сделать это, у нас был уговор. Хотя, конечно, убить было бы надежнее, – она хмыкнула.       – И что же дальше? – тихо подала голос Заряна, до этого почти слившаяся с туманом.       – Теперь вам надобно обеспечить мне время, – старуха отвернулась, скрываясь в тумане. – Да побольше. Как все будет готово, я сама вас найду.       Изумленные, девушки остались вдвоем. Марья видела, как девчушка дрожит, от ее былого геройства не осталось и следа. Взяв холодную ладошку в свои руки, она сжала ее.       – Тебе лучше остаться с Ягой, так безопаснее будет, – Царевна серьезно посмотрела ей прямо в глаза.       – Нет, я должна пойти! Помочь вам, госпожа! – Заряна дернулась, достав из-за спины руку, со сжатым в ней небольшим кинжалом. – И не пытайтесь меня отговорить. Я буду держаться позади, прикрывать вашу спину.       Марья разочарованно покачала головой, понимая, что девушку ей не переубедить. Молча кивнув, она двинулась навстречу тому, от кого еще недавно старательно пряталась.       Она не знала, как долго еще сможет водить Кощея за нос, скрываясь. Велика была опасность, что он сунется за ней в туман и найдет там Ягу. Этого нельзя было допустить. А потому, следовало самой привлечь его внимание.       Хаос, бушевавший у стен замка, захлестнул девушек с головой, стоило им вернуться. Марья, достав из ножен меч, медленно двинулась вперед. Надеяться она могла теперь лишь на навыки свои боевые да изворотливость. Понимала, что, даже будучи при силе, совладать с его тьмою было невозможно, а уж теперь…       Но она должна. Должна выстоять, дать старухе то необходимое время, даже если три дня и три ночи с ним биться придется.       Ступая аккуратно, еле слышно, дабы внимание стражников не привлечь, они оказались у стены замка. Из-за черного клубящегося дыма не видно было ничего, но его присутствие она ощутила всем своим естеством. И видеть надобности не было.       Резко обернувшись и встав в оборонительную стойку, Марья видела, как еще в полете огромный черный ворон стал преображаться. Миг и на земле пред нею стоит Кощей – кожа бледная, как мрамор, губы натянуты в злой усмешке, а ледяные глаза горят яростью. Он него за версту несло могильным холодом, отчего девушка вздрогнула.       – Вот так ты благодаришь меня за гостеприимство? – безжизненный голос с явной угрозой. – А ведь я тебе жить здесь в тепле и достатке позволил, как гостье дорогой.       – Гостье?! – выплюнула Царевна с нескрываемой злостью. – Я твоя пленница и ничто вовек того не изменит! Покуда не суждено мне будет сгинуть, я буду гнить в этом замке.       – Душа моя, если ты все еще веришь, что дорога мне, и я тебя не убью, то сильно ошибаешься.       Не дожидаясь ее реакции, он напал. Сильный, стремительный, он двигался словно тень. Лишь в последний момент Марье удалось увернуться, тяжелый меч обрушился на стену. Девушка не спешила отвечать, нужно было выждать, ведь целью ее было потянуть время, а не приблизить собственную смерть. Царевна ясно понимала, что победить его в бою у нее нет ни единого шанса.       Второй его удар был таким же быстрым, но его девушке уже удалось отразить. Ее ноги вспороли землю от силы удара, драться, будучи равной смертным, она не привыкла. Быстро перекатившись, Марья оказалась у колдуна за спиной и нанесла свой первый удар. Разумеется, он не был неожиданным, но получилось неплохо – легкая сталь вспорола плоть на бледной руке. Но тот будто не заметил ничего, в глазах плескалась ярость.       Издав короткий рык, он своею могучей рукой отбросил напавшую девушку. Ее легкое тело отлетело назад, остановившись лишь от глухого удара о стену. Марья болезненно зашипела, воздух будто вышибли из легких, она лишь успела прикрыть голову. Плечо саднило, но она быстро встала на ноги, понимая, что все только начинается.       Девушка, полная праведной злости, снова попыталась напасть, но тщетно. Она опять была отброшена, но с еще большей силой, чем раньше. Налетев на камень, она охнула, ребра полоснуло огнем, что-то внутри сломалось, дышать стало тяжело. Из глаз потекли горячие слезы боли и обиды, застилая собой обзор. Двигаться было больно, глухо простонав, Марье удалось встать, но последовал следующий удар. Кощей не церемонился с ней, но и не торопился, будто играл с добычей и так загнанной в угол.       Царевне почти удалось увернуться, но меч все-таки задел бок, вспарывая его. Ее крик эхом разнесся вокруг, девушка снова рухнула на землю, рукой тщетно пытаясь прикрыть кровоточащую рану. Меч отлетел слишком далеко. Колдун снова занес над беззащитной девушкой оружие, собираясь нанести последний удар, но не успел. Чертыхнувшись, подгоняемая страхом, она выдернула из сапога предусмотрительно припрятанный клинок и всадила его в бок Кощею.       Конечно, удар был слабым, но и этого хватило, чтобы встать и снова схватить меч. Лицо его на мгновенье озарилось удивлением от такого подлого фокуса. Но вот, он уже снова стоял пред нею, хищно ухмыляясь. Кощей чувствовал ее страх, ему казалось, будто воздух пропитан им насквозь.       Марья стояла слегка согнувшись – так раны меньше болели – и вздернув меч. Колдун собирался нанести новый удар, но внезапно замер, оборачиваясь. Сзади стояла полная злости, раскрасневшаяся Заряна, а из его спины торчал ее маленький кинжал. Девчушка начала пятиться, поняв, что ее удар не принес ему ничего, кроме раздражения.       – И это твоя благодарность за спасение? – прошипел он. – Нож в спину?       Не успела Марья опомниться, как Кощей занес над сжавшейся девушкой клинок и воткнул его ей в живот. Ее зеленые глаза распахнулись от удивления, а затем закрылись, лицо перекосила гримаса боли. Он брезгливо, одним движением, вытащил из нее меч. Худое тельце рухнуло на сырую землю, пропитанную кровью.       – Нет! – Царевна бросилась в Заряне, ее крик разрезал воздух вокруг, сердце в груди яростно билось.       Внезапно из черного тумана выскочил стражник, напав на Кощея. В нем Марья смутно узнала Лютоста. По его щекам катились слезы, взгляд на секунду задержался на девушке в ее руках, а затем с яростным криком, полным боли он бросился на колдуна. Заряна была ему как дочь. Царевне было больно смотреть на схватку, в которой стражник, к сожалению, падет. Мужчина хоть и был крепким и бравым воином, но сильно уступал в силе и изворотливости темному колдуну.       Девушка дернулась, когда ее плеча коснулась холодная рука. Обернувшись, она увидела, как из черных всполохов выныривает Яга, держа в руках что-то необычное. То был короткий клинок, размером не длиннее предплечья, самый обычный. Но Марью привлекло вовсе не это, а то, как переливалось его лезвие, оно издавало мутное свечение. Завороженная, она не могла отвести от него взгляда.       – Марья, приди в себя! – старуха тряхнула ее, разрушая зрительный контакт. Она переминалась с ноги на ногу, бросая опасливые взгляды на сражающегося Кощея, боясь, что ее присутствие заметят.       – Что это? – Царевна кивнула на волшебный клинок.       – Это то, чем ты пронзишь его сердце, – Яга смотрела серьезно.       – То есть, как… – нахмурившись, девушка качнулась от нее назад, как от прокаженной. – У нас ведь был уговор!       – Ты обязана это сделать. Кощей должен умереть, дабы уступить место душе твоего Чародея, – глаза старухи забегали. – Когда он проводил ритуал по принятию тьмы, он также убил себя, став бессмертным. Обратный путь таков же.       – То есть, он все равно будет жить? Даже после всего?.. – душу Царевны терзали сомнения. Она бросила быстрый взгляд на дерущихся, понимая, что Лютосту осталось не долго – мужчина тяжело дышал, несколько раз был ранен.       Девушка видела, как волнуется сама колдунья, видела страх в ее глазах. А еще – неуверенность. Она сама не была уверена в том, что говорит, однако другого пути у них не оставалось.       Марья осознавала, что если она собирается сделать то, о чем говорит Яга, то времени у нее катастрофически мало. А так, покуда Кощей занят стражником, у нее остается элемент неожиданности, иначе он снова вернется к ней и шансов на положительный исход не останется вовсе.       Молча кивнув, Царевна встала, аккуратно укладывая тело девчушки на холодную землю. По ее щеке скатилась горячая слеза, когда она в последний раз провела рукой по бледному лицу. Сердце болезненно сжалось, но на смену боли быстро пришла ярость. Да такая всепоглощающая, жгучая, сносящая все на своем пути бурной рекою.       Девушка из последних сил стояла на ногах, ребра болели, рана на боку не переставала кровоточить, на множество ссадин и царапин она и вовсе не обращала внимания. Взяв у Яги клинок, она перехватила его поудобнее и медленно двинулась в сторону Кощея и Лютоста.       Измотанный стражник уже стоял на коленях, одна рука его безвольно висела, другой же он защищался из последних сил. Кощей рубил его беспощадно. На мгновение взгляд Лютоста выхватил из окружавшего их хаоса медленно крадущуюся Царевну. В его измученных глазах скользнуло понимание, а затем обреченность. И в следующий же миг мужчина отбросил меч, раскидывая руки и открывая свою грудь навстречу Кощееву клинку.       Марья прикрыла рукой рот, дабы сдержать вскрик и остаться незамеченной. Она понимала, что Лютост сделал это для нее, чтобы у нее был шанс, пока удивленный колдун смотрел на умирающего. У нее было лишь мгновение.       И она им воспользовалась.       Девушка с разъярённым криком подскочила к Кощею, хватая его за плечо, развернула к себе. Собрав все силы, что у нее оставались, Царевна всадила в его грудь клинок, под углом, отодвигая броню. Его руки схватились за ее плечи, а в ледяных глазах читалось нескрываемое удивление.       Он пал. И она пала рядом с ним.       По лицу Марьи текли горячие слезы, когда она вытаскивала клинок из его сердца. Он больше не светился. Из уголка губ колдуна потекла тонкая струйка крови, вырвался последний вздох. Она провела дрожащей ладонью по бледному лицу, закрывая, так и оставшиеся распахнутыми, глаза.       Браслеты, служившие ее оковами, исчезли.       Девушка положила голову мужчины себе на колени, лихорадочно гладя по волосам цвета воронова крыла. Все вокруг затихло, замерло. Неслышно было ни дыхания, ни стука сердца, лишь тихие стоны несчастной Царевны, чье сердце разрывалось на части, будто и себя она убила вместе с ним.       Положив голову ему на грудь, она лишь тихо плакала. Бесконечный поток слез не стихал, тело лихорадочно вздымалось от всхлипов. В душе девушки зияла огромная дыра, которую нечем было теперь заполнить. Она забыла обо всех своих ранах, ведь физическая боль стала ничем по сравнению с болью душевной.       Не так Марья представляла себе его спасение. Но утешало лишь то, что умер он от ее руки, а душа, наконец, обрела покой. Бессчетное количество лет она блуждала во тьме и теперь освободилась.       Не ведала она, сколь долго сидела так, прижавшись к его телу. Начинало светать и впервые за долгое время этих берегов коснулось солнце. Шторм утих, сменившись штилем, будто сама природа теперь хранила молчание. Эти земли больше не были пристанищем темных сил.       Тело Царевны будто онемело, не было сил даже пошевелиться, она впала в беспамятство. И потому не услышала тихих хрипов и не почувствовала, как мерно стала вздыматься грудь под ее головой.       – Марьюшка?.. – шепот до того тихий, растерянный, что вполне мог сойти за шелест ветра.       Она тяжело подняла голову, тело не слушалось, а рассудок обманывал. Девушка точно была уверена. Но из груди все же вырвался тихий стон, когда она столкнулась с непонимающими, но такими яркими агатовыми глазами.       Его глазами.