Смех Персефоны

      Ген жестокости. Мой отец был уверен, что именно это является причиной того, что творится в мире в наше время. Эта уверенность была сродни одержимости, особенно в последний год его жизни. Ради аргументации своей точки зрения он очень углубился в биологию, химию и психологию, совсем забыв о своей прошлой страсти — литературе. Особенно в последние месяцы, он судорожно что-то искал и исследовал, всё меньше времени уделяя себе и семье. Мама лишь пожимала плечами, а что до меня — меня он словно вовсе забыл. Лишь пару раз он зашёл ночью в мою комнату и просто молча сидел на краю моей кровати, думая, что я сплю. Он просто сидел и смотрел в окно, не двигаясь, ничего не говоря. Это было очень жутко.       Идея моего отца заключалась в том, что какое-то время назад, ещё до начала всего этого кровавого ужаса, в обществе появился некий «ген жестокости», как он его называл — неизвестно, закономерно в ходе эволюции, было ли это каким-то вирусом или он появился искусственным путём. И он исследовал этот вопрос со всех сторон, только вот… неизвестно, чего добиваясь. Он хотел найти лекарство от Жестокости? Доказать кому-то свою правоту? Или может он знал что-то, что должно было снова изменить наш мир?       В любом случае, этого я так и не узнала. И не узнаю уже никогда. Когда я была младше, его втянули в склоку, из которой он уже не вышел, не сумев заставить себя дать ответ.       И сейчас Нейтан Коннорс, моя первая жертва и глава моей группы заявляет мне, что может что-то рассказать мне о том, на что положил жизнь мой отец несколько лет назад.       — Необычное предложение, не правда ли? — губы парня искривились в ухмылке. — Уверен, тебе понравится.       — Откуда ты…       — Всё завтра, цветочек, всё завтра. За тобой во сколько заехать?       От его тона меня пробрал мороз по коже. Самодовольный мальчишка. Уверен, что я сдамся без торга. Между тем машина остановилась недалеко от моего дома. Нейтан не глушил мотор, лишь обернулся на меня, приняв расслабленную позу, будто бы стараясь показать, что он в этой ситуации — главный.       — Я напишу, — обронила я спокойно, взглянув на часы. Доехали даже быстрее, чем я думала.       — Буду ждать. Беги домой, зайка, — безобидные слова лились с его языка ядом, подкреплённым парализующим взглядом. Змей.       Я молча закрыла за собой дверь машины и, стараясь не сорваться на бег, двинулась в сторону дома. Краем уха услышала, как коротко взвизгнули шины внедорожника, и Наблюдатель исчез из этого дня, будто его и не было.       В квартиру я ввалилась совершенно измотанная. Мысли в голове свились в один огромный клубок чего-то шумного и непонятного, вызывая головную боль. Разувшись, первым делом я поплелась на кухню и выпила два стакана холодной воды, стараясь согнать с себя это состояние. Не помогло. Взгляд на часы. Ещё полчаса.       Быстро ополоснувшись в душе, я переодела толстовку на рубашку с коротким рукавом и начала собирать по комнате свои чертежи. Подумав, кинула в сумку к ноутбуку ещё карандаш и ластик, может, придётся что-то править прямо на месте. Подумав, что есть ещё немного времени, заварила чай и поужинала парой бутербродов — за весь день ела я только утром, и организм решил напомнить об этом неприятным ощущением в районе желудка.       Обулась, уже привычным движением практически на автомате закинула в портфель сумку поменьше с инструментами и выскочила из квартиры. Как раз успела на автобус и, прислонившись головой к окну, наконец позволила себе немного расслабиться.       Город пролетал за окном, практически не меняя своего облика за толстым стеклом в грязных разводах. Люди жили своей вечерней повседневной жизнью, куда-то торопились, гуляли в парочках и компаниях, прямо посреди дорог устраивали драки и встревали в конфликты. Ничего не менялось здесь уже на протяжении долгих лет. В голове снова всплыл разговор с Нейтаном. Он что-то знал. Он определённо знал что-то, чего не знала я, что уж и говорить про большую часть этого дрянного мира. Ген жестокости существовал. Мой отец был прав. В уравнении лишь не хватало некоторых составляющих. Какова вероятность, что я смогу узнать больше и продолжить его дело?       А стоит ли вообще его продолжать?       Меня передёрнуло от этой мысли. Стоит. Даже если я не призвана узнать причину помешательства всего мира, я обязана хотя бы узнать, на что мой отец положил последние месяцы своей жизни. И стоило ли оно того. Такая моя своеобразная последняя дань уважения. Отца это уже не спасёт, но, возможно, немного успокоит меня. Хотя, кто знает, чем это всё может в конце-концов обернуться.       Я выскочила из автобуса в центре города, закинула рюкзак на плечо и, поёжившись от прохладного вечернего ветра, полезла в карманы за сигаретами. Мама не любила запах табака, но, скорее всего, она как и обычно не придёт на обследование. Уж слишком она занята вечно, а Сэм уже давно привык к тому, что я заваливаюсь в его мастерскую, пропахшая табаком. Хотя, какой в наше время табак. Как-то раз Аарон притащил мне с какой-то барахолки старые сигареты, выпущенные ещё даже до Закона — вот это был табак. Одной сигареты пополам нам хватило на весь день, насыщение никотином абсолютное. А сейчас… сухая трава с лёгким привкусом той самой отравы, одна капля которой, как раньше говорили, убивала лошадь. Сейчас она могла убить максимум мышь. Но, с другой стороны, в этом был и свой плюс — курящие люди не травили свой организм так, как раньше. Только те, кто мог позволить себе хорошие сигареты, и то есть во мне некоторое сомнение.       Башня встретила меня неприветливым холодным светом, освещавшим улицу вокруг помимо серого пыльного солнца. Докурив у лавочки недалеко от входа, я проскочила в здание и юркнула в уже закрывающиеся двери лифта. Внутри оказалась знакомая мне женщина, нам как раз было «по пути» — она работала на том же этаже, куда я направлялась, в отделе инженерных разработок. Кажется, её звали Джил. Белый халат поверх джинс и растянутого свитера, собранные в неаккуратный пучок русые волосы и чуть сумасшедший взгляд. По-моему, все инженеры были такими в отделе Сэма — растрёпанные внешне и внутренне. Джил кивнула мне в знак приветствия и покрепче прижала к себе папки бумаг, что держала в руках. Как будто я хочу их украсть. Интересно, у всех в Башне был практически безусловный рефлекс всех и каждого подозревать в желании украсть их документы? За тем же Сэмюэлем я этого как-то не замечала, вроде…       Лифт остановился на нужном нам этаже. Женщина почти пулей выскочила из дверей, оставив меня позади, я же неспешно пошла по знакомым коридорам, отмечая мелькающие в дверях знакомые лица. Сложно сказать, чем конкретно занимался отдел инженерных разработок. Мне кажется, они занимаются всем и сразу: от починки офисного оборудования до проектирования кибер-скелетов и военной техники. Та же Джил, например, насколько я знаю, занималась разработкой усовершенствованного способа наблюдения внутри города. С одной стороны это вроде и круто, ничего не могу сказать, но с точки зрения обывателя… Спорно.       Сэм сидел в своей лаборатории, свернувшись на своём стуле в неестественную позу, и в который раз перебирал один и тот же механизм. За этим занятием я его застаю уже который раз, хотя между нашими встречами обычно проходит как минимум месяц. В силу своих «примочек» в виде механических протезов мне пришлось в какой-то момент вплотную заняться механикой и робототехникой, но моих знаний было недостаточно, чтобы после одного взгляда узнать, что же это за механизм. Ни после одного, ни после двух, ни после пяти — я так и не поняла, с чем возится Сэмюэл.       Я деликатно кашлянула, привлекая к себе внимание. Хоть бы ухом повёл! Я кашлянула громче. Сэм отвлёкся на упавший из-за уха карандаш и тихо выругался. После моего совсем уж неприличного кашля, механик, наконец, повернул голову в мою сторону.       — О, Прил. Ты не рано?       — Нет, я опоздала на две минуты, — фыркнула я, подходя к кушетке, стоявшей недалеко от рабочего места Сэма. Привычно сбросила на неё свою сумку, сняла обувь и забралась с ногами, так же привычно скрестив их по-турецки.       — Как всегда до омерзения пунктуальна, — мои действия он никак не прокомментировал, снова вернувшись к механизму. — Ты, кстати, придумала новую теорию о том, в чём я ковыряюсь?       — Пафосный увлажнитель воздуха, — сказала я наобум. У нас появилась игра, в которой я должна была зачем-то угадать, что же это за механизм. В этой игре я совершенно не хотела участвовать, но разве моего мнения когда-нибудь кто-нибудь спрашивал?       — Холодно, мисс Фокс. Крайне холодно. Ладно, — Сэмюэл накрыл механизм, визуально напоминающий кучу металлолома, плотной тканью, и подъехал на своём компьютерном стуле к кушетке, мимоходом перехватывая с того же стола «нашу» тетрадку. — Есть какие-то проблемы? — начал он с дежурного вопроса, открывая тетрадь на последней исписанной странице.       — Начал немного подвисать мизинец, но здесь я сама поправила — сенсор немного сбился после последней стычки, — я отсоединила протез, чуть поморщившись от пропавшей тяжести в плече, и, разместив его в ногах, показала пальцем здоровой руки на датчик. — Вот здесь.       — Ага, хорошо. Больше с этим заминок не было? — Сэм зафиксировал мои слова в тетрадь.       — Слушай, вроде как нет. По крайней мере, после того случая. В целом больше проблем не было.       — Хорошо… — дописав что-то своим корявым почерком, механик отчертил написанное и уже с большим энтузиазмом продолжил. — А теперь показывай, мой юный Эдисон, что ты нового внедрила в свои игрушки.       — С чего ты взял… — наигранно начала выкручиваться я.       — С того, что у тебя подушечка большого пальца здесь чуток отходит, — Сэм взял в руки мой протез и продемонстрировал мне мою оплошность. — Я могу попробовать сам?       — Угадывай наздоровье! — а теперь начиналась моя игра.       Она началась раньше, чем «угадай механизм». Примерно тогда, когда я стала сама вносить изменения в свой протез. Сначала это было что-то безобидное и малозаметное (для всех, кроме Сэма, который и собирал его для меня), вроде изменения ногтей непосредственно в конструкции протеза. После, уже по согласованию с Сэмом, я сама чуток изменила механизм пальцев, сделав их более подвижными. Это было всё особенно интересным, если учитывать, что у изобретателя у самого был такой же протез той же левой руки, и мы делились друг с другом своими наработками.       Сэмюэл отсоединил свой собственный протез и попытался надеть мой. Я тут же расплылась в ухмылке, когда заметила некоторое недоумение в глазах механика, когда рука выдала писк ошибки внедрения.       — Так, Эдисон, что ты сделала? — нахмурился мужчина.       — Противоугонку, — хихикнула я, забирая протез обратно. — Ещё до отбора я обратила внимание, что твоё изобретение приобретает широкое распространение в городе. Да и за его пределами. Поздравляю, кстати, с Премией от МП, — Сэм сдержанно кивнул. — Следовательно, протез может стать взаимозаменяемым с другими аналогичными, как у нас с тобой — ты же без особых проблем мог его надеть. В силу нравов нашего мира, он вполне может попасть в чужие руки, и тогда все наши с тобой наработки пропадают. Дополнение к твоему патенту — и вот уже новый изобретатель или просто красноречивый тип гребёт лопатой деньги за наш счёт. Поэтому я чуток покопалась в коде чипа внедрения — не делай такие глаза, Сэм, ты сам мне его показывал, имея на руках расшифровку всё вполне понятно, — и внесла изменение в допуски. Помимо самого факта присоединения он считывает уникальную информацию носителя, и только после этого даёт допуск на присоединение, — я достала из сумки ноутбук. — Могу потом скинуть код.       — Да, было бы неплохо, — пробурчал механик. — Ты же знаешь, что примерно по такой же технологии работает «ошейник»?       — Догадывалась, — пожала я плечами, открывая редактор кода. — Именно поэтому он не может быть надет на другого человека. Это почти что очевидно. Только, я думаю, информацию он считывает как-то иначе.       — Да, иначе, — Сэм не стал углубляться в этот вопрос, и я понимала, почему. Он тут же перевёл тему, возвращая мне мой протез и надевая собственный. Сделал пометку в тетради. — Хорошо, но ты же, наверняка, не ограничилась этим?       — Естественно! — ноутбук пристроился рядом на кушетке, я взяла в руку протез. Покопавшись в сумке, достала набор инструментов. Его в своё время мне подарил Аарон на какой-то из дней рождений, а механик позже помог дополнить необходимым. Я достала маленькую отвёртку, конец который был едва ли больше иголки, но имел резьбу под крестовые винты. Аккуратно поддела ей почти незаметную прорезь пластины в районе кисти и показала открывшийся механизм Сэму. — Смотри, вот здесь произошло замыкание. Кстати, примерно в то же время начал подвисать мизинец. Так вот, я не стала его полностью устранять, и сделала контролируемым и перенесла в пальцы. Вот здесь — я ткнула отвёрткой в «ключик» в районе запястного сустава, — замыкается дополнительная цепь, которая выше образует «козу». Теперь показываю.       Я надела протез, подождала пару секунд, пока сработает сценарий «уникального носителя», и, не закрывая пластины, развернула протез ладонью вверх, чтобы Сэмюэл мог видеть и механизм, и пальцы. Свела большой и указательный пальцы и немного надавила, параллельно приставляя средний палец к основанию большого. Этот жест я подбирала долго, потому что без него моя задумка срабатывала постоянно. Подержав так пару мгновений, я развела большой и указательный. Между ними промелькнул небольшой разряд.       — Мощность пока скромная, не сильно больше, чем у зажигалки, около 5 Ватт, но я над этим работаю. Дёрнуть-то дёрнет, но без особых увечий, работает скорее эффект неожиданности. И со скоростью срабатывания пока проблемы, я думаю, это можно делать быстрее, но пока не очень понимаю, как.       — Чертежи есть? — Сэм задумчиво рассматривал механизм внутри протеза. Получив бумаги, стал сверять нарисованную схему — с этим у меня ещё были проблемы — с тем, что видел. Взял протянутый мой карандаш и сразу внёс пару правок. — Вот здесь можно чуток переделать, но я ещё подумаю над этим. И я так и не понял, зачем оно тебе?       — Просто воспользовалась возможностью, — пожала я плечами. — «Коза» так и так получалась, так хоть направила её в правильное русло. Чисто гипотетически, это могло бы помочь мне в дальнейшем избежать стычек. Но пока только гипотетически.       — Тоже, в некотором смысле, верно. Ладно, посмотрим, что можно с этим сделать.       — Хорошо. А ты чем поделишься? — я перекинула Сэму кусок кода с допуском, и прикрыла крышку ноутбука. В ту же секунду в кармане завибрировал телефон.       — Ответь, — кивнул мужчина на мой немой вопрос, уже начав изучать полученный код.       Я слезла с кушетки и вышла в коридор. Там была лучше связь, а также имелась звукоизоляция. Очень полезная штука в условиях вечного хаоса лабораторий, особенно у инженеров. Достав из кармана телефон, не глядя приняла звонок.       — Слушаю?       — Прил, это что-то с чем-то! — я совсем не удивилась, услышав голос Аарона. Удивил меня восторг, с которым он говорил. — Гвиневра просто волшебница, я в жизни так вкусно и сытно не ел!       — А как же моя готовка?! — шутливо обиделась я.       — Прости, но она даже рядом не стояла.       — ЭЙ! — оскорбилась я уже всерьёз. — И чем же эта Гвиневра купила твою любовь, обжора?              Парень начал перечислять всё, что он съел на ужин, и я тут же капитулировала. Это даже звучало вкусно, что уж говорить о том, каким оно могло быть на самом деле. В животе заурчало. Захотелось есть. Парень ещё долго расписывал прелести своего нового жилища, про других обитателей дома, про свою комнату, что он туда ещё принёс.       — Эйприл, давай ты тоже сюда переедешь? — вдруг тихо и как-то жалобно произнёс парень. — Здесь хорошо, но тебя не хватает. Мне не нравится, что я тут радуюсь, а ты… Ты ела что-то перед осмотром?       — Ела, — почти не соврала я. — Ар, я подумаю, честно. Но не хочу тебе ничего обещать.       — Ладно… ты ещё в Башне?       — Да, мы тут почти закончили. Скоро домой поеду.       — Хорошо… тогда не буду отвлекать… — я буквально кожей чувствовала, как он расстроен, несмотря на новый дом, видимо, хорошую компанию и сытный ужин.       — Я напишу вечером, — клятвенно пообещала я. — Или позвоню, если хочешь.       — Напиши лучше.       — Хорошо.       — Ладно, иди дальше ковыряйся в своих внутренностях, Эдисон, — уже более привычный смешок заставил меня наконец расслабиться. Даже прозвище, которое мне дал Сэм, не задело, как это обычно бывало, когда так меня называл Аарон.              Я положила трубку и вернулась в лабораторию. Снова устроилась на кушетке.       — Мальчик твой тебя потерял? — без доли ехидства спросил Сэмюэл.       — Да, Аарон звонил, рассказывал про дом группы, — вздохнула я. — Отбор же был…       — Да, я в курсе. И чего тебя дёрнуло туда…       — Да ладно, буду решать проблемы по мере их поступления, — отмахнулась я.       — Я боюсь, Прил, что в дальнейшем проблем будет столько, что ты просто не успеешь их расхлебать до того, как утонешь.