Just Superficial

– Хён, я думал, ты должен лечить и успокаивать. Почему ты заставляешь пациента плакать? Минхо отвернулся от хнычущего Джисона, чтобы посмотреть на своего любимого хирурга, но наименее любимого друга. – Почему ты так долго, Сынмин? Феликсу пришлось накачать его обезболивающим, и теперь он плачет, потому что не может использовать ни одну из своих рук. – Ты звонишь мне в мой выходной и так себя ведешь? – Сынмин покачал головой, натягивая пару перчаток, уже сосредоточившись на ожогах на руке Джисона. – Это последний раз, когда я оказываю тебе услугу. Минхо проигнорировал его и повернулся обратно к Джисону, который смотрел на них широко распахнутыми сияющими глазами. – Это доктор Ким –один из лучших ожоговых хирургов в стране. Он сможет дать нам лучшее представление обо всех последствиях. Феликс вошел с тележкой, полной необходимых материалов и инструментов , пока Сынмин осторожно двигал поврежденную руку, оценивая масштаб травмы. Он отрезал пропитанную марлю, которой Минхо обмотал поврежденное место, чтобы лучше видеть, вместе с ней оторвались и несколько обгоревших кусков рукава. Рыжеволосая медсестра привела Чана обратно, она встала рядом с Минхо и молча наблюдала за происходящим. Сынмин, наконец, опустил руку Джисона обратно и с щелчком стянул перчатки. – Похоже, первая оценка Минхо – верна. Как только я начну санацию, то смогу лучше определиться с дальнейшим лечением. Повреждение выглядит в основном поверхностно, но некоторые из этих волдырей могут быть глубокими. Чан и Джисон оба непонимающе посмотрели на доктора, побуждая его повторить свои слова по-корейски. А затем, в унисон они повернулись, посмотрев на Минхо, который просто сказал: – Он собирается начать очистку поврежденного участка. Если волдыри глубокие, тебе может потребоваться операция, но если они не слишком серьезны, то они заживут естественным путем. Теперь, когда в комнате стало больше людей и начиналась процедура, Джисон, казалось, немного начинал сходить с ума. Минхо отстранился от Джисона, чтобы позволить Чану занять его место, и его неохотно отпустили. Он чувствовал на себе взгляд младшего, пока не стало ясно, что он не собирается покидать комнату, а затем, Джисон сосредоточился на хирурге перед ним. Сынмин взглянул на небольшой ожог на лице Джисона и дал указания Рейчел, рыжеволосой медсестре, какие мази нужно наносить. Он также дал инструкции Чану по уходу за раной в последующие дни, чтобы она быстро заживала и не трескалась. Минхо пристально следил за Феликсом, пока тот оборудовал стол для Сынмина, изо всех сил стараясь не вмешиваться и не лезть под руку. Сынмин сжалился над ним и попросил Минхо включить их плейлист для операции. Он включил воспроизведение вперемешку, и заиграла Shoot Me группы Day6; Минхо наблюдал, как Сынмин перепроверяет свои инструменты. – Я начну очищать поврежденную область, – пробормотал хирург, наклоняясь над правой конечностью Джисона. Он жестом велел Феликсу поднять кушетку на его рабочую высоту и разложил все необходимое по местам. Хирург осторожно начал удалять крупные кусочки оставшейся ткани с ожогов, очищая поврежденную кожу. Минхо положил руку на лодыжку Джисона, чтобы поддержать младшего, пока его тело извивалось от неприятных ощущений; он был очень впечатлен тем, что Джисон удерживал руку на месте. Как только Сынмин очистил всю руку, он смочил стерильную марлю в прохладном физиологическом растворе и снова промокнул все ожоги. – Оставшиеся куски рубашки отошли очень хорошо, это была самая трудная часть. Минхо наблюдал, как Сынмин использовал шприцы с прохладной водой, чтобы промыть рану, затем осторожно обработал все хлоргексидином. Он двинулся от запястья Джисона вверх по руке, откидывая прохладную марлю, чтобы обработать каждую область по очереди. Был только один особенно глубокий ожог, где лопнул волдырь, и Минхо не мог точно сказать, насколько глубоко ткань въелась в кожу. Лицо Сынмина ничего не выражало, но он, должно быть, чувствовал взгляд Минхо. – Это самая глубокая рана, она проникает в дерму, но пока не нуждается в хирургическом вмешательстве. Мы будем следить за ней во время процесса заживления, – проговорил Сынмин всем присутствующим, Джисон и Чан понимающе кивнули, и тут же перевел взгляд на Минхо. Он опустил подбородок в знак признания, чувствуя, как груз свалился с его плеч. Отсутствие операции означало, что будет меньше рубцов, к чему Минхо был особенно внимателен. Лицо Джисона заживет хорошо, а его рука восстановится с минимальными шрамами от ожогов, и это было все, чего Минхо хотел для рэпера. Забавно, он почти забыл, что делит пространство с двумя третями своей любимой музыкальной группы. Его неудобно обтягивающие брюки и макияж противоречили тому, как он чувствовал себя, находясь в больнице, а то, как Сынмин смотрел на него, заставляло его чувствовать, что у друга есть третий глаз. Он выскользнул из комнаты, пока Феликс развлекал Джисона и Чана своим обычным солнечным характером, решив быстро сбегать к своему шкафчику, чтобы переодеться.

***

– У тебя дьявольская удача, да, хён? – голос Чонина заставил его вздрогнуть, пока он сражался с двойным узлом, который завязал на шнурках своих ботинок, Минхо поднял глаза, чтобы увидеть своего брата, прислонившегося к дверному косяку. – Какова вероятность того, что твой любимый рэпер пострадает от ожога на том самом концерте, который ты посетил? – Это не удача, Инни. Он мог быть серьезно ранен, – он, наконец, освободился от ботинок и быстро натянул нормальную пару штанов, снова надев свои Мартинсы, но только слегка завязав их. Он снимал макияж, когда снова взглянул на своего двоюродного брата, спрашивая: – Подожди, почему ты вообще здесь? Феликс тебе сказал? Это нарушение HIPAA. – Нет, идиот, – Чонин закатил глаза на обвинение Минхо. – Я слышал тебя по телефону, когда ты звонил Сынмину. Я подумал, что в какой-то момент тебя нужно будет подвезти домой, поэтому пришел, чтобы спасти тебя. Последовало долгое молчание, пока Минхо заканчивал снимать свои украшения и складывать вещи в сумку, чтобы забрать домой. Он повернулся лицом к своему брату, который был одет в то, что Минхо теперь узнал как спортивные штаны Сынмина от Джона Хопкинса, и захлопнул дверь своего шкафчика. – Инни… – он застыл на месте от резкой реакции Минхо, и его глаза распахнулись, когда он понял, что он только что проболтался. Минхо сделал хищный шаг вперед, прищурив глаза на свою жертву: – Позволь мне спросить, что, во имя всего святого, ты делал рядом с Сынмином в десять часов вечера в пятницу, что потребовало того, чтобы ты надел его штаны? Чонин проследил за его взглядом до своих спортивных штанов, на мгновение задумался и ответил: – Нет, я не позволяю тебе спросить. Минхо погнался за своим братом, когда тот выбежал из раздевалки, позволив двери захлопнуться за ним, несясь прямиком к лифтам. – Ну же, Инни! Секреты, тайны – это не весело! Это был Чонин, которому действительно чертовски повезло, он проскользнул в лифт прямо перед тем, как двери закрылись, оставив Минхо снаружи. Старший выругался про себя, нажимая кнопку, чтобы вернуться в отделение неотложной помощи, теперь сосредоточенный на допросе Сынмина относительно его отношений со своим малышом. Сынмин действительно был его самым нелюбимым другом.