Just Superficial

Боль притупилась до постоянного пульсирующего ощущения во всей руке, или, может быть, его тело просто больше не могло ничего чувствовать. Как солнечный ожог, который был поцарапан или натерт до крови. Джисон не мог остановить слезы, даже когда почувствовал, что справился с болью, так как взгляд был прикован к марле, скрывающей ужас его покрытой волдырями кожи. Чан, должно быть, каким-то образом следил за его тревожными мыслями, постоянно бормоча ему, чтобы он отвернулся и думал о чем-то другом. Он попытался сосредоточиться на лице своего друга, но выражение лица Чана только снова вывело его из себя. Реакция примерно такая, как когда ты падаешь, будучи маленьким, и думаешь, что с тобой все в порядке, но видишь лицо своего родителя и понимаешь, что все действительно плохо. Джисон попытался переключить свое внимание на Минхо, медбрата, который заставил боль хотя бы немного отступить. Он не знал, было ли это связано с оказанием первой помощи или с его красивым лицом, но Джисон точно знал, что его присутствие помогало. Он позволил взгляду проследить профиль Минхо, неуверенный, находит ли он его почти знакомым из-за его корейского происхождения или по какой-то другой причине. Парень попеременно отправлял текстовые сообщения и отслеживал их маршрут по GPS, только поднимая глаза, чтобы следить за действиями парамедиков, пока они склонились над Джисоном. Минхо, очевидно, пришел на концерт как фанат, но его поведение было чисто профессиональным. Джисон не был уверен, был ли он благодарен или обижен, но, к счастью, их поездка на скорой помощи подошла к концу, прежде чем он успел надумать себе лишнего. Минхо первым вышел из машины, демонстрируя ярко-красные огни с надписью ‘Въезд для неотложной помощи’ и маленького улыбающегося блондина. – Минхо! Не можешь пережить даже один выходной, не вернувшись в больницу? – дразнящий голос с акцентом показался знакомым, и Джисон понял, что Минхо, должно быть, заранее сообщил, что они в пути. Он почувствовал, как Чан дернулся в его хватке, и поднял взгляд, чтобы увидеть, как его друг сфокусировался на парне азиатско-австралийского происхождения перед ними. Веселье Джисона отвлекло его от боли настолько, что его слезы прекратились, но он поморщился, когда его рука дернулась от движения носилок, опускаемых на землю. – Все в порядке, Сони? – Чан сжал его руку, и он кивнул в ответ. Почти зеркально отражая реакцию Чана, блондин резко повернул голову, чтобы найти знакомый акцент. Только по едва заметному расширению его зрачков и метанию взгляда между ними, Джисон понял, что он должно быть узнал их помимо акцента Чана. – Привет, я Феликс, – начал парень, идя бок о бок с Минхо, пока они вели парамедиков и носилки в отделение неотложной помощи. – Я медбрат отделения неотложной помощи, я проведу вас внутрь и все оформлю. Джисон начал кивать, но был прерван вмешательством Минхо. Он даже не заметил, как симпатичный медбрат вытащил телефон, но он, конечно, обратил внимание, услышав тон голоса, которым тот разговаривал с человеком на другом конце линии. – Сынмин. Иди в неотложку. Здесь срочная операция, которой я хочу, чтобы ты лично руководил. Минхо даже не стал дожидаться ответа, прежде чем резко повесить трубку. Джисон заметил, что Феликс почти никак не отреагировал на выходки Минхо с незнакомцем по телефону, и не мог сдержать странного трепета ревности в животе, но он закопал его поглубже, когда женщина с длинной рыжей косой подошла к Чану по поводу оформления документов на прием. Его носилки продолжали двигаться вперед, когда Чан отпустил его руку, оставив совсем без поддержки. Феликс начал заворачивать за угол, и Минхо отошел в сторону, ведя себя так, как будто собирался отделиться от группы и куда-то уйти. Джисон вскочил, чтобы вцепиться здоровой рукой в серебряную рубашку Минхо, прежде чем он даже понял, что делает. Он тут же зашипел от боли, когда больная рука дернулась от движения, но не отпустил медбрата. – Не уходи, – слова вырвались на корейском, инстинктивная просьба. Возможно, Минхо и был незнакомцем до сегодняшнего вечера, но в сознании Джисона он был практически его спасителем. Парень напрягся в ответ, высвобождая руку Джисона из своей рубашки, чтобы толкнуть его обратно на носилки, но в конце концов коротко кивнул. Джисона уложили на койку в маленькой комнате, где Феликс начал засыпать его вопросами. Он послушно ответил, назвав свое имя и дату рождения, отрицая наличие какой-либо аллергии, и кратко изложил события. Минхо также вмешался с какой-то сложной английской медицинской терминологией, которую он не совсем понимал, но он верил, что этот человек знает, о чем говорит, когда речь заходит об ожогах. Он опустил поврежденную руку на стол, освобождая плечо, которое устал держать в воздухе. Не особо задумываясь, он потянулся, притягивая Минхо к себе, чтобы медбрат встал рядом с ним и взял его за руку. Он сотни раз проделывал то же самое с Чаном и Чанбином, и Минхо просто позволил ему это сделать. – Я помню, что сказал, что ты выглядел огненно перед концертом, но я не ожидал, что ты обожжешь Хан Джисона, – пошутил Феликс, маневрируя здоровой рукой Джисона, устанавливая капельницу. Ему не нравились иглы, поэтому он был сосредоточен на лице Минхо, в то время как тот внимательно наблюдал за действиями Феликса. Это позволило ему заметить, как Минхо закатил глаза в ответ на шутку своего друга. – Феликс, тебе не разрешается отпускать шутки об огне, пока не пройдет, по крайней мере, целый день после оказания помощи. Джисон оценил их подшучивание и то, что оно отвлекло его от травмы. Феликс повесил пакет с чем-то, что начало поступать через его капельницу, и проглотил что-то, что, как ему сказали, было обезболивающим. Другие люди входили и выходили из комнаты, и он не был уверен, сколько времени прошло, когда он понял, что смотрит в глаза Минхо, а медбрат смотрит прямо в ответ. – Спасибо, Минхо-щи, – Джисон чувствовал себя легким и не мог заставить свой рот говорить по-английски. – Ты – превосходный медбрат. – Ты можешь называть меня хёном, Джисон-а. В данный момент я не медбрат, а просто сторонний наблюдатель. – Спасибо, хён. Где Чанни-хён? – он попытался вытянуть шею, но окна давали лишь небольшой проблеск в коридор. – Он только что был здесь. Скорее всего, пошел сообщить новости Чанбину и Хенджину, так что скоро вернется, – Минхо сжал его руку, привлекая внимание Джисона. Он попытался поднять руку, чтобы посмотреть на ладонь своего нового хёна, но Минхо мягко опустил ее обратно. – Не двигай рукой слишком сильно. Твоя капельница должна оставаться неподвижной. Джисон снова посмотрел на свои руки, обеими из которых он больше не мог пользоваться. Несмотря на то, что он больше не ощущал боли, он почувствовал, как за глазами нарастает горячее давление. Он поднял голову, встречаясь взглядом с Минхо… первая слеза скатилась по его щеке, после этого последовал взрыв эмоций. Он изо всех сил пытался озвучить, что было не так, его рыдания прерывались бессвязными английскими словами. – Нет? Рук? Обоих? Минхо пытался успокоить его, сжимая ладошку Джисона, который держался за него мертвой хваткой, а другой рукой попеременно смахивал слезы и гладил его по голове. Джисон снова попытался сдержаться, не заметив, как открылась дверь в его комнату. – Хён, я думал, ты должен лечить и успокаивать. Почему ты заставляешь пациента плакать?