Часть I: Мои безупречные четырнадцать лет жизни. Глава 2. Неизбежное принятие.
— Воть зёпа! — Майк, только послушай, чему ты её научил! — Да ничему я её не учил! Прошло уже три года с моего провального рождения, а ничего так и не изменилось: дядя забывал фильтровать базар, мама не умнела, а я всё так же плохо выговаривала слова. Если бы трёхлетние могли бы свободно выражаться, я уже давно прочла бы лекцию о том, какой же мой отец бессердечный мудак, не заслуживающий ни маминой, ни уж тем более моей любви. И всякий раз, когда эта полоумная женщина заводила речь о «том придурке», я не сдерживалась и выражалась так, как обычно выражался дядя Майк. Как бы сильно я его не любила, но мне нужно было прикрытие для моего огромного матерного словарного запаса. После того, как мама назвала мне имя моего отца, весь мир перевернулся с ног на голову, а я даже вспомнила пару молитв и мысленно зачла их, попутно покрывая матом бога, который точно ненавидел меня и издевался, как только мог. И спустя три года меня так и не отпустило, потому что я всё ещё была в полной жопе. Оказывается, я являлась дочерью безликой, которая раньше, как и дядя Майк, работала у Блада Дюпре, но после того, как забеременела, уволилась. Как мне удалось уловить из разговора дяди и мамы, этот мудак от скуки немного выпил и решил с кем-нибудь развлечься. К сожалению, этим кем-то оказалась моя мать, которая как раз кстати была в него влюблена. Конечно же, мужику было абсолютно плевать на последствия этого перепихона, будь он трижды проклят. На седьмом-восьмом месяце беременности женщина пришла к Бладу и рассказала ему о том, что у него будет дочь. Но тот её великодушно не стал убивать и вежливо послал куда подальше. Конечно же он не признал меня, что бы ты заикался до смерти, мудила! Но страшее этого было то, что попала я в грёбаную Страну Сердец из отомэ-игры и манги «Алиса в Стране Сердец», где все любовные интересы, за исключением пары персонажей, были на редкость двинутыми дятлами. Все они являлись актёрами, которые носили свою роль и отличались тем, что имели лица. В это же время были те, кто не являлся носителем роли и считался обыкновенным мусором, — безликие. В отличие от безликих, если судить по словам дяди, я имела своё собственное лицо, похожее на лицо Блада. Я так и не поняла, как он понял, что у меня есть лицо, у них ведь тоже они были. Если хорошо вспомнить, в каноне упоминалось, что если всмотреться, то у безликого можно было разглядеть лицо. Но я даже не всматривалась, а всё равно видела лица безликих! Но это ещё куда ни шло. Самым худшим было осознание того, что моим отцом являлся никто иной как Безумный Шляпник, он же босс мафии, актёр и грёбаный мудак, которого я никогда не любила. И мне же ещё «повезло» родиться с этим позорным клеймом в виде лица. К сожалению, такое скрыть сложно. Мои мысли были очень неутешительны, а смерть казалась наилучшим выходом из этой ситуации. Но, оставив самоуничтожение на крайний случай, я решила, что мне просто стоит избегать встречи с актёрами, особенно с, чтобонсдохвсамыхстрашныхмуках, Бладом. Правда, подобное было сложно представить, учитывая то, что актёры могли в любой момент устроить техасскую резню бензопилой, даже несмотря кому рубят головы, и плакала моя беспечная жизнь. Дядя Майк успел мне донести, что я должна сидеть дома и никогда не покидать его. А матери сказал, что мне стоит научиться скрывать своё лицо в дальнейшем, чтобы не нарваться на неприятности, с чем я была согласна. Тем не менее, я продолжала оставаться трёхгодовалым ребёнком, которому стоило многому научиться. — Воть зёпа! — Майк!***
Об этом мире я помнила из своей прошлой жизни. «Алиса в Стране Сердец» — изначально отомэ-игра в жанре реверс гарем, созданная на основе небезызвестной сказки Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес». Несмотря на название, это более глубокая и жуткая игра, чем казалось бы. Манга по ней немного неправильно передаёт личность некоторых персонажей, но общедоступна, в отличие от игры. Вернее, игр. Да, их несколько, так как эта серия игр под названием «Замечательный мир чудес». Главной героиней была, кто бы мог подумать, Алиса Лиддел, которая хоть и выглядела на шестнадцать, но ей было около двадцати лет. Если кратко, она не побежала за белым кроликом, и тот просто похитил её. В итоге бедной девушке пришлось куковать в этом мире по условиям игры. И я как никогда её понимала. Блад Дюпре являлся одним из главных любовных интересов Алисы, соперничая с Питером Уайтом, тем самым кроликом. Где-то за ними плёлся озабоченный яндере Эйс и мерзкий панк-кошак Борис Эрей. А потом уже все остальные. Вообще, мне мало кто нравился из всех фаворитов. Из адекватных я могла выделить разве что Джулиуса, Грея, Найтмера, Джерико и Сидни. С натяжкой Эллиота. А больше всех ненавидела Питера, Бориса, Эйса и Блада, четвёрку любимцев публики. Тем не менее, я прошла все руты и поняла, что эта игра сожрала все мои жизненные силы и нервы, я больше к ней не притрагивалась. И теперь, волей конченной судьбы, мне выпал шанс переродиться именно в этом чокнутом мире, где психопаты спокойно разгуливают на свободе с огнестрелом и холодным оружием. Оттого за свою жизнь становилось страшно. За три года я почти свыклась с этой мыслью и просто продолжала считать, что всё будет нормально. Хотелось начать готовиться к предстоящим трудностям, но я была ещё слишком беспомощна и мала, поэтому приходилось полагаться на маму и дядю. А лучше бы эта женщина сделала аборт…***
— А ещё у твоего папы очень красивые чёрные глаза, — лепетала мать, укачивая меня. Женщина, вы хотите, чтобы ваш ребёнок расплакался и не заснул? Состроив недовольное выражение лица, на которое была способна мимика трёхлетнего ребёнка, я потянула свои крохотные ручки в сторону дяди Майка, который ремонтировал табуретку. Из-за сильной занятости он даже не заметил моих потуг, поэтому пришлось идти на крайние меры. — Дя… дя! Дядя! Дядя Майк! Мама в шоке посмотрела на меня, едва не выронив, а дядя застыл в одном положении и повернул голову в мою сторону. Он был удивлён не меньше своей сестры. Всё это от того, что до этого я мало разговаривала и в основном повторяла всё, что говорил, — а говорил он в основном ругательства, — Майк, поэтому этих двоих очень удивило, что я произнесла целых два слова внятно и без дефектов, если не считать детской картавости. Хотя обычно дети уже неплохо шпарят в годик, а я решила одуплиться лишь в три, но у меня просто не было выбора! Сколько ещё на дню эта сумасшедшая женщина, ласково зовущаяся моей матерью, будет рассказывать мне о том, какой красивый этот мудак?! Произведя перформанс на свою семью, я снова потянула ручки к дяде. — Забери меня! — буквально потребовала я, скорчив страдальческую рожу. Ухмыльнувшись, дядя отложил инструменты в сторону и вытер руки о полотенце, после чего мать передала меня ему на руки. Я обхватила крепкую шею мужчину так крепко, как могла, и положила свою голову ему на плечо. — Она так тебя любит! — с восхищением молвила Сесилия, со счастливым взглядом смотря на нас. — Конечно, я ведь самый лучший дядя на свете, — посмеялся дядя. Я улыбнулась. С таким дядей и никакой отец не нужен. Благодаря Майку мне удалось смириться со своей незавидной учестью дочери Блада Дюпре. Без него мне было бы тяжело бороться с сумасшествием Сесилии, неважно какой матерью она была. Но и оттого я поняла, что должна приложить все усилия, чтобы сохранить эту идиллию. Ни актёры, ни уж тем более Блад, не узнают обо мне. Никогда.