Хорошие дети плачут молча

Часть I: Мои безупречные четырнадцать лет жизни. Глава 1. Новое рождение в новом мире.

С первых минут своей жизни я уже ненавидела и проклинала всё, на чём свет стоит. Какой-то идиотский бог от скуки решил поиздеваться надо мной и после смерти отправил меня на внеплановое перерождение там, где никто в здравом уме не захотел не то что жить, рождаться. Мне удалось проскочить целую очередь из великого множества душ и, что самое очевидное, переродиться чисто по блату, иначе подобное «везение» адекватным языком объяснить я не могла. Как только я распахнула свои большие и слабые глазёнки, увидела размытое пятно, в котором проглядывался человеческий образ. Моё крошечное хрупкое тельце было завёрнуто в пелёнку и находилось на руках женщины, напевающей мне колыбель. Но, видимо, она заметила, что я не сплю и смотрю прямо на неё, и залепетала что-то невнятное. К сожалению, расслышать её слова мне не удалось. Будь проклята чёртова беспомощность тела новорожденного ребёнка! Как бы не старалась сфокусироваться, у меня ничего не выходило, и в итоге я сдалась. Я не знала, сколько прошло времени, но меня часто вырубало. В очередной раз проснувшись, мне всё же удалось настроить своё противное зрение и наконец осмотреться. Теперь, когда я не лежала на руках, стало понятно, что находилась я в небольшой и светлой комнате, лежала в детском манеже. Рядом сидела молодая женщина и что-то вязала. На её губах играла улыбка, а сама она цвела, словно роза в саду. Глаза были лилового цвета, а волосы — тёмного. На какое-то мгновение женщина отвлеклась от вязания и посмотрела в мою сторону. Её взгляд стал в сотню раз теплее. Положив на кровать, на которой до этого сидела, спицы и пряжу, женщина встала и подошла к манежу, заглянув в него. Я с любопытством посмотрела ей в глаза. — Здравствуй, моя прелесть, — ласково пролепетала она, улыбаясь. — Меня зовут Сесилия, и я твоя мама. Конечно, а кем тебе быть ещё. Почему-то я с лёгкостью приняла тот факт, что переродилась. Всё равно моя голова была пуста, и я ничегошеньки не помнила из своей прошлой жизни, кроме того, что целыми днями напролёт работала на дому и читала всякую сёдзе-муть. Даже воспоминаний о смерти как таковых не осталось. — Моя малышка такая спокойная, — с радостью произнесла Сесилия, прищурив глаза. — Ты знаешь, как тебя зовут? Задёргав руками и ногами, я нахмурилась, что вышло, скорее всего, нелепо, потому что я чёртов младенец! Но меня в первую очередь волновало не это. Откуда мне знать, женщина, я ведь только недавно смогла нормально видеть и слышать! Видимо, моя реакция показалась ей забавной, раз она рассмеялась. Появилось заманчивое желание злобно погугукать, но я держала в голове мысль о том, что самообладание превыше всего. — Тебя зовут Ханна, моя прелесть, — довольно произнесла моя нынешняя мать и тут же аккуратно взяла меня на руки, бережно прижав к себе. — А ты знаешь, кто твой папа? Надеюсь, какой-нибудь адекватный мужик, который не задаёт глупые вопросы новорожденным детям. Только мать собиралась открыть рот, чтобы ответить на собственный же вопрос, как до моих ушей донёсся хлопок дверью и чьи-то тяжёлые шаги. Наверное, папаша привалил. Ну давай знакомиться, кем бы ты ни был. Возле Сесилии оказался рослый мужчина, явно старше её на один десяток лет. Признаться честно, на отца он не походил и был скорее похож на Сесилию. — Майк, ты рано сегодня, — ни капли не поменявшись в лице, произнесла мать и поцеловала Майка в щёку. Мужчина сдержано кивнул и обратил на меня своё внимание. Наши взгляды встретились на мгновение, и по его лицу расползалась счастливая улыбка. — Даже не верится, что она его дочь, — сказал мужчина своим басовитым и грозным голосом. — Брось, Майк, она же его маленькая копия! — посмеялась женщина. Сделав пару умозаключений, я пришла к выводу, что они говорили о моём отце, а этот мужчина, Майк, скорее всего приходился старшим братом Сесилии, то бишь моим дядей. Даже не знаю, радоваться этому или нет. — Боюсь даже представить, какой она будет через несколько лет, — Майк горько усмехнулся. — Но не волнуйся, наша малышка, он не причинит тебе вреда. Ни за что. — Не пугай её, братец, — впервые за всё время Сесилия нахмурилась. — И не отзывайся плохо о нём. Я не хочу, чтобы она его ненавидела всю жизнь только за то, что он не принимал участия в её жизни. — Господи, Лия, не выгораживай этого высокопоставленного мерзавца. Меня воротит от одной только мысли, что он когда-нибудь появится в жизне Ханны. Меня это злило. Злило, что взрослые обсуждают моего нерадивого отца, который по всей видимости кинул нас с матерью ещё до моего рождения, а я даже не могу принять участие в этом споре. Я бы тоже сказала пару ласковых об этом куске плоти, которого язык не поворачивался назвать человеком, уж тем более отцом. Судя по матери, она всё ещё питала чувства к этому обмудку, но я всё равно была на стороне дяди. Не хочу, чтобы потом папаша заявился в двадцать лет моей жизни, будто всю жизнь вместе прожили. Всё, официально заявляю, что у меня нет отца. Это было непорочное зачатие, магия фей, потусторонние силы. Всё, что угодно, но никак не наличие тупого придурка, который кинул нас. — А я ведь ещё и работаю на этого смазливого, — почесав затылок, с тяжестью признал Майк. — Знала бы, с каким трудом мне удаётся себя сдерживать, чтобы не прибить его на месте. — Майк, пожалуйста, не говори такого при Ханне, — удручённо попросила Сесилия, становясь огорчённой. — Ты знаешь правила. Мы всё равно не могли бы быть вместе. — Хватит его оправдывать! — прикрикнул дядя, но тут же взял себя в руки. — Он мало того, что обрюхатил тебя, так ещё и не поверил, что ты беременна от него. Все эти актёры такие, только и делают, что пользуются безликими. А ты дура, Лия. Что-то я не понимаю ничего, он несёт какую-то околесицу. Какие ещё актёры и безликие? Что это за иерархия такая? — Майк, не выражайся при Ханне! — мама тоже не выдержала. — И я уверена, что стоит ему только увидеть её, как он тут же примет свою дочь. Мой мысленный горестный вздох совпал со вздохом Майка. Эта женщина была непробиваема, словно щит Капитана Америки и непреклонна, как Пизанская Башня. Господь бог, почему моя новая мать такая легкомысленная и наивная? Судя по всему, разговор был окончен. Дядя посмотрел на сестру раздражённым взглядом, но больше ничего не сказал. — Малышка, не переживай, твой папа не такой плохой, — залепетала она, обращаясь ко мне. — Только не говори, что собираешься ей рассказать о нём, — по-настоящему испугался Майк. — Я не собираюсь скрывать от неё, кто приходится ей отцом, — твёрдо сказала мать. — Ханна, малышка, твой папа очень красивый и статный мужчина. Он актёр, который имеет авторитет и много власти, а зовут его… — Безответственный придурок. Я невольно прыснула от смеха, что было больше похоже на простое пускание слюней. В точку, дядь, в точку. — А зовут его Блад Дюпре, — не обращая внимания на брата, закончила Сесилия. И всё же первый вариант мне понравился больше… Подожди, как ты его назвала? — Пфх прпх? — попыталась повторить я, но, ожидаемо, ничего не вышло. — Всё правильно, Блад Дюпре, — улыбнулась мать. Майк вздохнул и вышел из комнаты, а мой мозг медленно складывал пазл воедино. Актёры, безликие, Блад Дюпре… твою мать, только не говорите мне, что я сейчас в полной заднице!