***
Слизнорт не изменял себе с течением времени. В тот день, в первый учебный, он снова приготовил три флакона с зельями. Гарри не отвечал, потому что чувствовал себя мошенником, но от жидкой удачи не мог отказаться. Том в тот раз отыскал Тайную комнату после того, как выпил зелье. Поттер же сохранит его до лучших времен. Он-то знает, где тайная комната. Если Гарри знал, что тем самым перейдет дорогу старосте, он бы все равно поступил так же! Злой Реддл — страшный Реддл. И хорошенький. Господи, ему не было семнадцати лет! О чем только думал Гарри. «Пока что», — хихикнул он про себя. Поттер смеялся над всем чем можно, так казалось, он сохранял разум в целостности. Над собой. Над судьбой. Над Реддлом. Над профессорами. На уроке, забывшись, Гарри позволил себе разного рода мысли, развлекая себя. Слушать два раза об одном и том же, что уже навсегда запомнил, было удручающе скучно. А вот мысли развлекали. Гарри ночью, если не найдет выпивку, снова возьмется за практику окклюменции. Навык полезный, а Гарри вроде бы не совсем еще безнадежный. Единственное заставляет ворох мыслей, свои иррациональные поступки, лечь на полочки. Парень снова увлекся развлечениями в голове, что пропустил момент, когда профессор дал команду приступить к работе. Напиток живой смерти. Конечно, Гарри знал рецепт. Он так долго читал книгу профессора Снейпа, выучил оттуда столько, что забудет только в случае лишения рассудка. Гарри не спешил. Том был гением. И экспериментатор в нем жил толковый. Однако Гарри знал, что напиток лучше Снейпа никто и никогда не варил. Поттер позволил себе следить за работой Реддла. Староста был полностью расслаблен. Зелья тоже давались ему невероятно легко. Закатанные рукава рубашки позволяли разглядеть напряженные локтевые мышцы, когда Том разрезал дремоносные бобы. Там действительно необходимо было приложить усилия. Гарри усмехнулся. Он раздавил последний, тринадцатый боб, а дальше начал помешивать. Семь раз против часовой стрелки… Один раз по часовой стрелке… Семь раз против часовой… Один раз по часовой… История повторилась вновь, но нет Гермионы, никто зло не пыхтел рядом. Рядом вообще никого не было. Гарри скучающе разглядывал Тома. Тот был собран, хотя недовольство все же исказило его безупречное лицо. Он даже немного, совсем чуть-чуть, ослабил галстук. «Весь изнервничался, бедняжка», — подумал Гарри. Декан Слизерина громко похвалил Тома, одаривая его дополнительными баллами. Больше никто такой чести не удостоился. Только Поттер видел, что Реддл подобным исходом недоволен. Будет ли он пытаться достичь идеального зелья, экспериментировать или смирится? Гарри ответ не знал. Слизеринец не был тем человеком, который делал бы что-то, чтобы доказать себе. У Реддла всегда были цели, к которым он стремился. О, он был самолюбив, но если Слизнорт не сочтет никого, кто достоин награды, — а Реддлу она нужна была позарез, — то не нужно быть Трелони, чтобы понять, Том вновь постарается сварить идеальное зелье снова. Как же не повезло Тому. Пока все стояли у котлов, ожидая вердикта профессора, Поттер сидел. Изможденный вид, который как пить дать, никто не заметил, Тома ему грел душу. Тот выглядел слишком человечным и милым. Гарри достаточно пристально пялился, поэтому его взгляд поймали, но Поттер не сбежал. Он улыбнулся и приветливо махнул рукой. Тома Реддла хотелось утешить. Будто бы мальчик никогда не знал вкус поражения. — Мерлинова борода! — заорал Слизнорт чуть ли не в ухо. Гарри позабыл, какая же у профессора была скверная привычка — вскрикивать в изумлении. — Гарри, мальчик мой! Гарри поморщился. — Идеальное зелье! Идеальный напиток живой смерти. Гарри уже это слышал. Он перевел спокойный взгляд на Тома, изучая реакцию старосты. Тот аж весь подобрался. И рукава спущены, и галстук поправлен. А в глаза такой холод, что Поттер съежился. Гарри смотрел на Тома в упор. Вкус победы так и не посетил, засела горечь. Еще на десять шагов отдалился от этого придурка!***
Все повторилось на трансфигурации и на заклинаниях. Хоть Гарри и не затмевал, но Том смотрел холодно. Не отвечал, пока не спросят, на практике не блистал. Но Реддл стрелял в него льдинами, заставляя раздражение подниматься. Гарри, Реддл Реддла подери, не виноват, что когда-то этот треклятый маг отметил его как равного себе, сделал своим крестражем, а теперь они оба бессмертны и связаны. Это все затеял Том! Другое дело, что он не знал. А после таких колючих гляделок Том и вовсе перестал на него обращать внимание. Неделя была загруженная. Он и забыл, какую конскую нагрузку давали шестикурсникам преподаватели. Студенты долго сидели за домашними заданиями, но не Гарри. Ему это не нужно было. Оценки — последнее что его интересовало. Он уже все знал, поэтому так легко управлялся, хотя поддерживал все на среднем уровне. Просто не сдавал домашние работы. На зельях борьба шла за жидкую удачу, поэтому там пришлось проявить себя. На самом деле в зельях он был чуть выше среднего, уж точно не ровня Тому. Почему тот так злится? А вот флакончик спокойно таился на дне чемодана Гарри. Поттер сбережёт его до лучших дней. Поттеру порядком надоели как чужие, так и собственные мытарства. Целую неделю он пытался быть незаметным, не мозолить Реддлу глаза. Ночью сидел на кровати и практиковался в окклюменции, а не блуждал по коридорам в поисках очередной чертовщины. Хогвартс казался как никогда скучным местом. Темницей. Гарри снова сидел на кровати. По ощущениям он был на середине пути по освоению окклюменции. Усидчивости не хватало. «Разобью ему завтра его идеальный нос, вот тогда-то он и обратит на меня внимание!» — чуть ли не в отчаянии сказал сам себе Гарри. Он и не думал, что когда-нибудь станет сам искать общества Темного Лорда. Ч ё р т о в Р е д д л. Гарри резко стало душно на кровати, в комнате и вообще в гостиной Слизерина. Кажется, в этом мире. Выскользнув из комнаты, парень даже не озаботился наличием мантии-невидимки, а просто бросился бродить по прохладным коридорам замка. Ему было все равно. Адреналин по таким пустякам давно не вырабатывался. Все-таки верно говорят, что приключения вскоре становятся обыденностью, а обыденность душила. Будь он магглом, то скорее всего пошел бы прыгать со всякими парашютами, записался на все виды экстремального спорта, в общем, умер молодым. Только умирать Гарри не хотел, если бы не было выбора, то, конечно, но выбор был. Так и шел, мрачный, весь в своих мыслях, не ведая дороги. Подземелья закончились как-то неожиданно. Гарри вышел к аркам Хогвартса, которые вели во внутренний двор. Залитая лунным светом лужайка. Красота. Свежий воздух. Гарри сделал глубокий вдох, а потом шумно его выпустил. Он упал на лужайку, раскинув руки. Сентябрь все еще хвастался прогретым воздухом, но днем, а вот с заходом солнца становилось промозгло. На траве собрался конденсат, в тонкую ткань пижамы тут же впиталась вода. Гарри повел плечами. Хотелось выпить. — Реддл! — воскликнул Гарри, резво поднимаясь и ударяя по траве. Нет никакой зависимости, просто почему-то Поттер решил, что тут, в прошлом, подстегиваемый жаждой изменить судьбу, он наконец найдет покой, место в своем же собственном доме, но пока его все отторгало. Он больше не принадлежал ни одному миру. Существо вне времени. Как же Том собирался справиться с таким бременем? Один. Гарри всего-ничего в этом статусе, а уже рвал на голове волосы, ощущал пустоту, но все так же отчаянно хватался за жизнь. — Ты чего орешь, что если он услышит и придет сюда! — прервал размышления Гарри какой-то неизвестный голос, принадлежавший молодому человеку, вероятно старшекурснику. Гарри огляделся, но никого не заметил. — Кто придет? — недоуменно спросил он. Что-то дернулось в тени арки. Гарри понял, что человек скрывался. — Реддл! Зачем ты его зовешь? Неужели ты не знаешь, что он сегодня дежурит по коридорам в этой части? Он же нас оштрафует, придурок! — снова горячо запротестовал голос юноши. Поттер совсем сбился с толку. — Но я не звал Реддла, — Гарри никак не мог справиться с замешательством, в которое его вогнал этот человек. — Ты что, идиот? — зашипел парень, злясь на то, что Гарри не понимал, — или ты знаешь другого Реддла, кроме старосты Слизерина? Тома, черт его дери, Реддла! Гарри стукнул себя по лбу и громко засмеялся. — Заткнись, тупица! — чем вызвал еще большее негодование, однако остановиться было не в его силах. В него летело какое-то заклятие, Гарри увернулся чисто инстинктивно, благо, что сидел, но смеяться не прекратил. Он поднялся на ноги. — Где ты? — продолжая хихикать, спросил Поттер и двинулся в ту сторону, откуда слышал голос. Вскоре он наткнулся на довольно высокого парня, почти такого же как Том, который сидел в тени одной из арок. В компании интересной бутылки. Эту этикетку Гарри узнал бы в любом мире, в любое время и при любом освещении. Вроде бы она ещё не была открыта. — Развлекаешься? — улыбнулся задорно Гарри. — Как видишь, и продолжил бы, если ты орать не начал. На кой черт тебе вообще Реддл? — все еще недовольный ворчал парень. — Меня зовут Гарри Поттер, — решил представиться Гарри. — Я знаю, — парировал парень, полез в карман мантии и выудил оттуда пачку сигарет. Неловко закурил от палочки. Он толком не умел держать сигарету, но затянулся и продолжил говорить, — ты навел много шороху на факультете, — Гарри втянул в себя дым. — Да? Я не знал. И тебя не знаю. — Конечно, ходишь неделю пришебленный, на всех глазеешь так, будто сам Салазар шутом у тебя подрабатывал, даже имени ни у кого не спросишь. Мы сделали ставки, когда Том тебя проклянет. — А ты так и не представился, — Гарри жадно смотрел на тлеющую сигарету. — Ты даже не удосужился запомнить имена однокурсников! — волшебник снова выкрикнул. Он только что шипел на Гарри, призывая заткнуться и быть тише воды, ниже травы, а сейчас сам голосит в возмущении. Он не был похож на слизеринца. Слишком… эмоциональный. Драко Малфой тоже был таким, но в руки брал себя быстро, этот же выражается не как аристократ, сам глушит огневиски и дымит маггловские сигареты. Но все это было пропитано фальшью. Словно паренек старался быть не собой. Марку Гарри не знал, да ему и не нужно было. Из всего, Гарри сделал вывод, что человек он простой, но скорее всего какой-нибудь будущий пожиратель смерти. Обидно, досадно, но… — Ладно, я хотел быть вежливым. Угости сигаретой, — Гарри попросил, но голос не звучал с просьбой. Молодой маг сильнее нахмурился. Поттер продолжал смотреть на тлеющую сигарету. Сокурсник, а видимо это был он, больше ни разу не затянулся. С ней игрался ветер. Такое расточительство. — Ты еще невыносимее, чем Том! Ты хоть слышишь себя со стороны. — Тебя обидел хозяин? Похвалил кого-то другого или наказал? — резко спросил Поттер, голос словно потусторонний, Гарри не хотел говорить, Гарри хотел отобрать сигарету. Однако гордость парня, задетая и до этого, долго такого вытерпеть не смогла. — Да как ты смеешь! — вскинулся слизеринец, выбрасывая сигарету и вытаскивая палочку. Он затянулся один раз! Гарри подметил, что юноша мог похвастаться резвостью. То, как быстро тот поднялся на ноги, могло говорить о хорошей физической подготовке. Волшебники-студенты часто забывали о такой вещи. Этот же был хорошо подготовлен. В Гарри проснулся профессиональный взгляд. — Ты выше Тома, — подметил Поттер, совершенно не обращая внимания на вскинутую палочку. — Слишком напряжен. Я безоружен. Тебе нечего опасаться, а если есть, то сжимая так ее, ты добьешься лишь того, что она треснет. Разве Том вас не учил? — Гарри снова съехидничал. Он метко ухмыльнулся и кинул взгляд из-под очков. Парень был силен, но Гарри не боялся шестнадцатилетнего, максимум семнадцатилетнего юнца, который не имел реального боевого опыта. Сейчас Гарри чувствовал себя трикстером, он хотел задирать, смеяться и упиваться бесполезными попытками навредить. — Почему ты говоришь так, как будто знаешь его? — воскликнул парень, сильнее сжимая древко палочки. — Потому что я — его судьба, — засмеялся Гарри, — конечно же я знаю его. Знаю, что ему нравится крепкий чай, потому что он хочет сладкое, но не может его есть из-за приторного вкуса, а так же не позволяет себе этого у вас на виду, поэтому лишь пробует шоколадный торт, а потом долго смотрит на него, цедя чай. Знаю, когда Том раздосадован, слегка ослабляет узел своего галстука. Знаю, что он блуждает в поисках, поэтому ложится позже всех и встает раньше всех. Я много знаю о Томе Реддле. А ты что, ревнуешь? — Гарри снова захохотал. Он не боялся рассказать некоторые мелкие подробности, ему бы все равно не поверили. Его оппонент не выдержал. — Экспульсо! — взревел он. Гарри запрыгнул на окошко рядом стоящей арки, но сметься не перестал. — Ты ненормальный! — продолжал голосить собеседник, — это отвратительно! Ты не можешь следить за людьми, преследование наказуемо! — Знаешь, — Гарри сел на корточки, — а вот если бы дал мне закурить, то беседа пошла куда бы веселее. Это ведь не твои сигареты, не так ли? И выпивка не твоя. Ты так стараешься убежать от себя? Или… — догадка пронзила Гарри, но договорить не успел. Он спрыгнул и скрылся за стеной арки очень вовремя, потому что в спину прилетело очередное проклятие. — Остолбеней! Гарри оскорбительно цокнул. — А вот и твой дружок. Это ведь он снабдил тебя всем провиантом, верно? Поттер выглядывал из-за стены, следя за слизеринцем, а тот, кто появился только что, стоял на другой стороне лужайки. Еще один сильный будущий пожиратель смерти. Его проклятие пролетело метров сто. С какой же силищей его надо было пускать! — Ох, очаровашка, ну скажи уже мне свое имя. Юный маг стоял с по-прежнему вскинутой палочкой, которую все также судорожно сжимал в руках, полностью растерянный. — Регал Лестрейндж, — сказал гордо он, — тот, кто тебя проклянет за твое безобразное поведение и неуважение к своим сокурсникам! — снова воскликнул Регал. У него появился мститель. Как замечательно. Гарри отвернулся от Регала, а потом крикнул так, чтобы услышал второй парень. — А он точно старшекурсник со Слизерина? Гарри сомневался и в возрасте, и в факультете. До него донесся смех. — Опусти палочку, Рег. Тот не послушался. — Тони, ты что, не понимаешь? Он оскорбил меня, тебя, Тома, а до этого Розье, Малфоя и Блэка! — Говорю же: очаровашка, — Гарри подавился кашлем. Он не чувствовал опасности, поэтому позволил второму слизеренцу приблизиться к Регалу. — Послушай, Рег, — Гарри фамильярничал, но он хотел. Перепалка на палочках его взбодрила. Эмоциональный взрыв другого человека словно глоток воздуха, которого так не хватало Гарри. Легкие не горели, а зуд не нарастал, мысли крутились вокруг парнишки, не надоедали, не были мягкими, словно осязаемыми, и не вызывали тошноту. — Я очень рад, что у Тома есть такие верные псы, но он же не кисейная барышня. — Не называй меня так! — возмутился Лестрейндж. Все-таки Белластриса была Блэк, а не Лестрейндж. Какие-то они все не подъемные. — Рег, — позвал его друг, — успокойся, давай выпьем, как и собирались, нальем Гарри, а потом начистим морду вдвоем, если продолжит себя так вести. Все, заканчивай цирк. Поттер, — позвал незнакомец, — пить будешь? — С удовольствием! — у Гарри даже глаза заблестели. Эх, ему бы держаться возле этого парня. Поттер тут же вылетел из-за укрытия. А Лестрейндж все-таки доказал, что он слизеринец, и кинул в него оглушающее. Мощное. Однако беспалочковое и невербальное щитовое все же его отразило. — Как неудобно вышло, верно? — Гарри хмыкнул. Воспользовавшись смятением, все-таки этому юнцу еще учиться и учиться реальному бою, Поттер в мгновение ока пересек разделяющие их несколько метров и ударил по руке, выбивая палочку из руки. — Говорил же, не сжимай. Так твои мышцы напрягаются сильнее, ты устаёшь, и обезоружить тебя легче. — Гарри положил палочку в карман Лестрейнджу. — Выпьем, Регал, друг тебя заждался. Кстати, как тебя зовут? — спросил Гарри, обращаясь ко второму. Второй слизеринец уже призвал три стакана. Видимо, потенциал этого волшебника Гарри не выдержал бы даже сейчас без палочки. — Антонин Долохов, — представился он и разлил жидкость. Действительно, в юношестве этот пожиратель подавал большие надежды, неудивительно, что Том завербовал его одним из первых. Гарри помнил его высоким, с бледным, длинным лицом, которое высохло из-за длительного нахождения в Азкабане. Неужели в школьные годы действительно они считали Реддла другом? Гарри приземлился слева от молодого Долохова, призывно хлопая по месту рядом с собой. — Чего ты морозишься, Рег? — Не называй меня так! — снова взвился он, но все-таки сел справа от Антонина. — Плакать будешь? — Гарри подначивать не перестал. — Да ладно тебе, — закатил Поттер глаза, — ты можешь звать меня Гарри. Выпьем же за знакомство! — он поднял свой стакан, но не дождался остальных и осушил. Поттер никогда не пил в компании. Во-первых, ему было не с кем, во-вторых, слишком долго. Тепло полилось от глотки по пищеводу в желудок. Огневиски был чудо как хорош. Гарри хотел уже высказать свои мысли по поводу алкоголя, но его прервали. — Заткнись, Поттер. Где-то уже он это слышал, но проигнорировал. — Наливай, — поторопил Гарри замешкавшегося Антонина. — Куда ты спешишь, Поттер, вся ночь впереди. Наконец-то выходные, — Долохов вытянул свои длинные ноги. — Профессора будто с ума сошли, всякую дичь задают, — парень вытащил пачку с сигаретами и протянул одну Гарри. Гарри взял с энтузиазмом. Щёлкнул пальцем — маленький огонёчек загорелся на кончике сигареты. Регал молчал. Он до сих пор не выпил первый стакан. Смаковал? Гарри сомневался. Разговор не клеился, потому что Гарри не особо хотел разговаривать, но считал, что просто молчать не мог. Все-таки это невежливо. А Гарри был воспитанным молодым человеком. — Да? Я не заметил, — хохотнул Гарри. Он опрокинул второй стакан в себя, смиренно ожидая третий. Долохов не отставал, а вот Регал цедил первый. — Ты вообще хоть что-нибудь замечаешь? Кроме Тома, — Антонин разлил третий стакан, затянулся сигаретой. Он бросил короткий взгляд на Регала, который сильно напрягся. — Ну, Дамблдор одевается экстравагантно, — пожал плечами Поттер. Он не пил слишком давно. Гарри откинулся на стенку арки, два стакана огневиски знатно расслабили. Но хотелось большего, чтобы голова кружилась, а мысли летали от одной к другой. Быстро, как конвейер, но не приносили дискомфорт. Когда Гарри выпивал, разум становился ватным, но не мерзким, неосязаемым. Глаза словно сами хотели закрыться. Он снова глотнул со стакана и призывно протянул руку в ожидании уже четвёртой стопки. — Тормози, Регал даже первую не выпил. Мы наслаждаемся выпивкой и вечером. Понимаешь? Напиваться это, конечно, весело. А ты попробуй н а с л а ж д а т ь с я. Гарри никогда не употреблял алкоголь, чтобы наслаждаться. Гарри всегда пил, чтобы уснуть, забыться, уйти от своей реальности, а в чужой реальности снова сбежать в мир морока и пьяного тумана, который накрывал мысли. Существование становилось не таким невыносимым. Слова Антонина заставили его задуматься. Алкоголь не был вкусной, сладкой водичкой, поэтому как им можно было наслаждаться Гарри не знал. Он перевел недоуменный взгляд на слизеринца. Регал продолжал молчать. Долохов ударил его по спине, затем та же участь ждала Гарри. — Расслабились, суки, — гаркнул он, — как между молотом и наковальней сижу, а сам чуть-чуть напрягся. Ты, — тыкнул в Поттера, — пьешь и наслаждаешься, а не заглатываешь. Цель напиться, но не тащить тебя в сопли бухущего. А ты, — тыкнул в Лестрейнджа, — прекрати ныть. Видишь, Поттер ровный тип. Немного об угол ударенный, но с кем не бывает. Нам должно быть до одного места их терки, а тем более он новичок, многое ему можно спустить с рук. А сейчас выпили и насладились! Командный и возмущенный тон потонул в большом глотке. — Ты учился еще где-то или Хогвартс твоя первая школа? — Долохову было все равно, он поинтересовался, чтобы заполнить напряженную тишину. Гарри в свою очередь постарался помочь в этом ему. Сделав небольшой глоток, терпкая жидкость задержалась во рту. Смаковать вкус не выходило. Гарри вкус не нравился. Он осторожно глотнул и едва подавил дрожь. — Да, но особо уже о том времени в другой школе не помню. Не могу ничего рассказать толкового. — Ходят слухи, что ты из Америки. Разве тебе нечего рассказать об Ильверморни? — голос подал Регал. Гарри пожал плечами и снова немного отпил. Второй глоток зашел лучше. А об иностранной школе он ничего не знал, что и сказал: — Я мало что про нее знаю. Обычная школа, учатся дети. Тебе лучше книгу какую-нибудь, если хочешь что-то узнать о ней. Даже ради легенды Поттер читать то, что ему неинтересно, не собирался. — Странный ты, — буркнул Лестрейндж. И это Гарри тоже уже слышал. И тоже предпочел проигнорировать. Он собирался уже наконец прикончить четвертый стакан, как услышал голос Реддла. — Чем вы здесь занимаетесь? — прогромыхал злой Том. Гарри залпом опрокинул в себя оставшуюся выпивку. — Помяни черта, — засмеялся Поттер.