цвета любви

их жизни были скоротечны — кажется, только прошлой весной они, наивные дети четырнадцати лет, наблюдали втроём, как цветёт вишня, радуясь сходящему снегу, но вот уже настал знаменательный день. наследному принцу сяньлэ исполняется двадцать лет. на пышном празденстве огромная толпа пьёт за благополучие страны и се ляня, на чьи плечи легла ответственность за государство, пока верный слуга и приближённый принца держит его за руку — так нежно, с трепетом и любовью глядя на одетого в дорогие шелка юного правителя, чьи пальцы переплетаются с его собственными. фэн синь стоит по левую руку от се ляня, за его спиной болтается, как и всегда, колчан стрел — кажется, в этот день он единственный в огромной зале не одет в пышные одеяния — и его сердце съедает тоска праздничного дня. тот, с кем он знаком по меньшей мере шесть лет и кому отдал своё сердце, душу и свободу сейчас счастливо улыбается другому, бросая за весь вечер лишь пару фраз фэн синю, что преданно надеется хоть на десятую долю внимания, коим принц одаривает му цина. он не имеет права завидовать — и зависть всё равно сжирает его душу. он не льёт горьких слёз по ночам и не мешает му цину, который всё ворчит о неаккуратности се ляня, в очередной раз потерявшего серёжку. он просто... существует. тренируется с ними — и каждый раз видит, как принц беспечно касается му цина, будто так и должно быть. впрочем, так и должно быть, ведь они помолвлены. им по двадцать пять и се лянь проводил отца с матушкой в последний путь три года назад. это была сложная утрата, но принц быстро поднялся на ноги — не исключено, что стараниями му цина. и фэн синь наблюдал. защищал его высочество с двойным рвением и всё больше ругался, но наблюдал, как му цин делал то, чего ему — юноше со смешным похабным прозвищем — не дозволялось, да и не мог он. всё же, му цин характером с ныне государём сяньлэ сходился лучше. но легче день ото дня наблюдать, как милуются по дворцу се лянь с му цином не становилось, а сердце грызла ревность. горячие мальчишечьи чувства всё не проходили, лишь укрепляясь с каждым днём, а им уже по двадцать семь и во дворце сяньлэ кипит жизнь. наследный принц наконец вступает в брак! пусть не с красавицей из соседнего государства — се лянь обещал, что не подведёт народ, продолжит королевский род и сделает страну счастливее и ему верят. фэн синь тоже верит и от того тошно вдвойне. "от чего тебе там тошно?!" — взрывается он сам из прошлого противным несломавшимся голосом. он думает, что смирился, но свадебные ритуалы почти закончены. в этот день во дворце царит оживление и все сбегаются на церемонию, поглазеть на роскошную залу, на клятвы и стоящих у алтаря, одетых в прекрасные одежды юнош, счастливых и таких живых, что на их фоне телохранитель принца выглядит давно почившей нечистью. он действительно старается радоваться, но увы — его сердце, казалось, смирившееся с тяжёлой ношей нераздельной любви, с каждым словом принца и му цина разбивается на всё более мелкие осколки. существует поверье, что тот, кто сгинет в море в нём же и переродится жемчугом невиданной красоты. конечно, быть может, всё это враки — на местах крушения кораблей ни разу не находили прекрасных женчужин, но фэн синь хотел бы верить, что все сказки про море и русалок — всё правда. потому что, может, став после безвременной кончины красивой драгоценностью, он больше приглянётся принцу? возможно, блестящий жемчуг се ляня заинтересует более его нынешней грубой красоты. фэн синь не льёт горьких слёз, ночью после пышной церемонии бракосочетания, но так определённо, больше не может. он бросается в волны под серебряной луной и только боги свидетели его разбитой души. ••• — ваше высочество, — с улыбкой обращается к се ляню му цин, так и не переучившись звать того по имени, — что у вас за новое украшение? — о, это жемчуг, — се лянь нежно целует уже супруга в лоб, — его собрали у островов, а вот эту жемчужину, — принц показывает на самую яркую. действительно непревзойдённая красота, — я нашёл сам когда-то на побережье около дворца.