Бриллиантовый Ястреб

Полусонные светло-серые глаза Сильваны хлопали белыми ресницами в искреннем недоумении. —Зачем? Всмы-ысле? Какого!?... —Она всё ещё не могла подобрать слов, в то время как Паула закрывала лицо белым платком с вышивкой и молча продолжила ронять слёзы. В конце концов Бьёрклунд встала, подвинула к ней стул и снова села, поправляя чёрный халат. —Рас-ска-жи по-че-му!—Медленно произнесла она, дождавшись, пока Паула положит платок на стол и вперила холодный взгляд в её глаза. Паулу пробила дрожь. Детектив выглядела очень решительной, казалось, она не оставит девчонку в покое, пока не услышит причину в мельчайших подробностях, но с другой стороны рядом с ней Паула чувствовала некую безопасность. Здесь её никто не тронет, никто не будет кричать. Опустив голову и уставившись в чашку чая, который принесла Сильвана, она наконец заговорила. Её высокий, девичий голос звучал во внимающей тишине, напоминая приглушённое фортепиано, но все слова произносились чётко. Детектив сидела сложив руки на груди и навострив уши. —После возвращения был скандал. Родители ругались, сильно... Мне сказали что я не должна была идти через Чайнатаун, но если бы я опоздала...—Проговорила Паула на немецком и запнулась, посчитав неправильным распространяться о своей семье. Сильвана молча качнула головой, предлагая продолжить говорить. Работа научила её сначала выслушивать, а потом задавать вопросы. —Я потеряла браслет, который передавался девочкам по наследству. Когда я села в машину с вами, его не было на руке. Я не сказала, потому что подумала, что потрачу ваше время и мама узнает от вас об этом... ...Поэтому я здесь. —Стоп. Во первых давай на «ты». Мне всего семнадцать лет, к чему такие формальности?—Сильвана облокотилась о стол локтем, взяла кружку и допила чай. Паула с удивлением взглянула на детектива, которой, как ей казалось, было лет двадцать пять, но никак не столько. Также, не услышь она её голос, ей бы и в голову не пришло, что Бьёрклунд–представитель женского пола.—А во вторых, ты была напугана, это объясняет то что ты поздно заметила пропажу. Так-так... Семейная драгоценность...—Девушка подпёрла лицо одной рукой и барабанила по столу другой, сдвинув длинные, без излома, широкие брови. —Да!—Паула кивнула. —Опиши. —Золотой, с алмазным ястребом... с рубинами в глазах. —Ого! Дорогая вещь. За такую особо больные могут и прикончить...— Сильвана запнулась. «Я так могу напугать её ещё больше.» —подумала она, но на лице девушки не было ни капли испуга. Как раз наоборот, в распахнутых карих глазах детектив углядела нетерпение услышать что-то ещё, и продолжила: —Он может затеряться в грязи в том переулке, а может его забрали те двое. Я позвоню своим людям, и они поищут. —Твоим людям? —Я так называю констеблей, которые патрулируют улицы. Полиция зависит от меня и мамы, поэтому я могу послать пару человек на поиски когда и чего захочу. А ты пока останься у меня дома пока не уляжется обстановка... —Что это?—Спросила Паула указывая на грудь Сильваны. Та опустила голову вниз и охнула. Руки проворно запахнули халат, а на белом лице проступил едва заметный розовый румянец. —Н-ничего... Так-с, на чём мы остановились?—Удивительно спокойным тоном затараторила она, желая увести внимание. —Нет-нет, стой! Там было что-то железное. И... ...Часы! Почуяв угрозу, Сильвана встала с места, Паула сделала то же самое и двинулась к ней. Коричневые лакированные туфли угрожающе приближались к тёмно-зелёным уггам. Дыхание Бьёрклунд спёрло и она изо всех сил пыталась привести его в порядок. —Что это?—Повторила девушка. После некоторых колебаний детектив убрала руку с халата. На плоской, жилистой груди было что-то инородное, блестящее в контрасте с матовой светлой  кожей. Железный ободок обрамлял стекло с трещиной, под которым было множество медных и титановых шестерёнок а в центре - нечто похожее на часы, ажурные стрелки на которых будто сходили с ума и нарезали круги по циферблату. —Боже правый... Какое красивое сердце...—тихо сказала Паула, будто надеясь, что Сильвана пропустит мимо ушей. Но та всё слышала и её острые скулы в результате такой выходки стали краснее некуда. «Какая наглость!» подумала она, но вскоре поняла что заплатила своей тайной за информацию о её семье. Хитрый ход. Женственная рука Паулы прикрыла рот, за ней последовала вторая. —П-прости пожалуйста... Моё любопытство перешло черту, я... Я... Её прервал хрипловатый смешок. —Ничего, теперь мы квиты. Большинство из моих друзей и коллег знает, что я мехарт, я просто предпочитаю не распространяться... Чтобы не жалели всё время.—Бьёрклунд развела руками. Затем, развернувшись на пятках, открыла кран кухонной раковины и окатила лицо водой. Внезапно она выпрямилась и втянула воздух сквозь стиснутые зубы. —Чёрт.—Прошептала она, коротко и дрожаще выдохнув. —Что? Что-то не так?—Только сейчас на ангельских чертах лица Паулы читался испуг. —Небольшая неисправность, но мне уже лучше.—Поспешила успокоить её детектив, опёршись рукой о край раковины. —Всё нормально... В три часа дня вернулся Рик. Не раздеваясь, лишь сняв обувь, он поднялся по лестнице, немного повозился наверху и спустился с квадратным увесистым чемоданчиком. Похожий на монстра Франкенштейна тряпичный кот с пуговицами вместо глаз украшал ручку. На голове мальчишки был завязан хвост. Он заглянул за дверной косяк кухни, облокотился на него и громко сказал: —Сева! Нам сказали что будет что-то новенькое! —Сейча приду. Знакомься, это Рикардо, мой брат.—Последнее было адресовано Пауле, которая за время общения с ней более-менее успокоилась, но этот гиперактивный пацан снова заставил её вздрогнуть, на этот раз от неожиданности. —Здрасть.—То ли сказал, то ли кашлянул Рик. Сильвана пулей вылетела из кухни и через три минуты вприпрыжку спустилась по лестнице. В руке у неё был точно такой же чемоданчик, только с медными вставками и без уж очень детского брелка на ручке. Завязав чёрные армейские ботинки, они оба ушли. Щёлкнул ключ. Через две минуты на электротелеграф Паулы пришло сообщение: Я всё улажу. Отдыхай. -СБ Они успели обменяться номерами, пока болтали до прихода того юноши, по словам Бьёрклунд, для того чтобы быть в курсе. Лихтенштайн отложила устройство, сняла туфли и забравшись с ногами на кресло, задремала. *** –Не тыкай мне в глаз! —Эй-эй-эй! Положи на место! —А куда мы? В автобусе стоял галдёж. Голоса детей и подростков сотрясали воздух, в то время как за окном был спокойный, пасмурный день, клонившийся к вечеру. Солнце ещё и не думало садиться, а лес, простиравшийся по ту сторону рамы, окутывал густой туман. Большая железная машина двигалась по прямой, выпуская белый пар из выхлопных труб и даже не раскачиваясь. У шофёра, несмотря на преклонный возраст, не тряслись руки и имелся огромный опыт за спиной. Вдруг крики и смех прервал прокуренный голос мужчины, сидевшего позади автобуса. —ТИШИНА!!!—Крикнул он. Все затихли. Молодой, черноволосый человек, сидевший рядом с ним, встал и сделал несколько шагов вперёд, оказавшись в середине салона. Его высокие сапоги, в которые были заправлены объёмные штаны, отличались от ботинок, которые носили дети и тот мужчина. Они были более узкие и глянцевые, каблуки на них были чуть выше, а шнурки отсутствовали вовсе. —Здравствуйте. Я предпочитаю, чтобы меня называли мистер Людвиг. Я буду заменять мистера Сальтарелли некоторое время на ваших занятиях. Приятно познакомиться. —Здравствуйте, мистер Людвиг!— в один голос сказали дети. На секунду снова повисла тишина, и они продолжили болтать как ни в чем не бывало. —Неугомонные галки!—Пробормотал себе в усы Сальтарелли, их постоянный учитель, преподававший им стрельбу чуть больше года. Он успел приноровиться к их безудержной энергии и научился укрощать её, когда ему это было нужно. —Он немец, определённо.—вполголоса сказала Сильвана двум юношам её возраста. —А чё так?—спросил рыжий парень, сидевший рядом с ней. Девушка промолчала, подумав что это подкол. —Свэн! Давай выкладывай. Ответил второй, с каштановыми, кудрявыми волосами и большим шрамом на правой щеке, что устроился позади рыжего и чистил линзу прицела. —О-ох... Не называйте меня Свен.—Она закатила глаза, закинула голову наверх и начала.—Точнее он из Швейцарии, это понятно по акценту. Если бы он раньше жил именно в Германии, акцент бы отличался. Также его выдаёт нос. Нос широкий, но длинный, слегка крючком. Лицо вытянутое и угловатое. А штаны заправляет в ботинки, как делают солдаты в этой стране. Вот так. —Хорошо ты его прочитала!Да ты самый что ни на есть Шерлок Холмс!—Ответил рыжий. —А вы чё думали?—Бьёрклунд упёрлась лбом в сиденье перед ней.—Мы дружим почти четыре года, а вы до сих пор охреневаете с меня.—Она испустила смешок. Трое друзей оживлённо разговаривали ещё пятнадцать минут, после чего автобус остановился на большом полигоне. —Выходим!—Громко сказал водитель, дождался пока салон опустеет, вышел сам, облокотился спиной о бок автобуса и принялся раскуривать изогнутую трубку. Сальтарелли же вызвал такси и стал ждать. Через некоторое время, когда ученики уже подготовились и зарядили оружие, он сел в подъехавший кэб и тот быстро скрылся в тумане. –Ваш учитель сказал что сегодня будет посложнее.—Сказал Людвиг, нажав на кнопку рядом с кирпичной стенкой, на которую опирались стрелки. Заскрежетали механизмы и поднялись фанерные силуэты людей.—Так, Пэррот, Новак-десять... Хороший выбор оружия. Ого, среди вас есть снайперы!? Рыжий парень, юноша со шрамом и Сильвана переглянулись. Все трое не ожидали что он будет акцентировать внимание именно на них. Мужчина вальяжно прошёлся вдоль шеренги обратно к медному ящику с кнопками. —Считается только в голову мишени.—Слова Людвига зазвенели, выделяясь на фоне шума сосен по ту сторону дороги. С улыбкой он ухватился за рычаг и дёрнул его вниз. Силуэты стали двигаться туда-сюда, напоминая зубья огромной цепной пилы. По команде все встали к кирпичной стене и начался град пуль. Дети стреляли из пистолетов, подростки из автоматов на одиночном режиме, а старшие из них, каждый раз задерживая дыхание, делали редкие, но точные выстрелы из снайперских винтовок. «Raus! Raus!»—Подгонял новеньких Людвиг. Первой взмыла в воздух рука, затянутая в чёрную кожаную перчатку с отверстиями на костяшках. Сильвана прикончила свои мишени. За ней через десять секунд поднялась рука с ожогами, в перчатке без пальцев и чёрным лаком на ногтях, и, ещё через пять, бледная, в такой же перчатке с рукавом из тату. Парень со шрамом и рыжий тоже закончили. —Можете отдыхать!—Объявил Людвиг и пошёл наблюдать за более младшими стрелками. —Аргх! Почему я не попадаю!? Да чёрт бы вас побрал! —чуть дальше вдоль стены всё ещё стрелял и грубо бранился Рик. Людвиг отнёсся к этому снисходительно, ссылаясь на то, что мальчишка привык к неподвижным и более крупным мишеням. Он уже собирался перезарядить Пэррот–квадратной формы штурмовую винтовку с большим прикладом и довольно хитроумным механизмом, как большая рука похлопала парня по плечу. —Приноровишься. Тренируйся больше, и всё получится.—Приободрил его немец и снова направился к тройке снайперов. —Слушайте, вы просто профессионалы своего дела... Мисс... Да, вы, мисс.—Он кивнул головой на девушку, стоявшую посередине.—Как ваше имя? —Сильвана Бьёрклунд.—Представилась та, оборачиваясь. —Мисс Бьёрклунд, вы метите на профессию киллера? Может, хотите убирать людей по заказам?—Людвиг легко, на высокой ноте засмеялся. —Благодарю покорно!—Сильвана дала понять что шутка не удалась. —А вы кто? —Бадди Джонс—Ответил юноша со шрамом. —Манивальд Паддингтон—Ответил рыжий парень. —Отлично!—Людвиг потёр руки.—Джентельмены... и леди, вы свободны. После этой фразы он развернулся обратно к полигону и ушёл контролировать ребят помладше. *** Придя домой вместе с братом, Сильвана обнаружила Паулу на кухне. Эллен не потребовала от дочери объяснений, почему эта девушка весь день сидит у неё. Работая в полиции, она давно поняла алгоритмы действий определенных людей. Сильвана всё же рассказала вкратце о произошедшем, после чего забралась в чулан за раскладушкой, и чихнув несколько раз из-за пыли, потащила сложенный вдвое увесистый предмет в свою комнату. Когда постельное бельё было на месте, девушка снова спустилась на кухню. После ужина она пригласила Паулу лечь на её кровати, а сама устроилась на раскладушке. Юная леди спряталась под пуховым одеялом, точно надеясь что оно уберегло бы её от таких потрясений как то, что привело её сюда. На следующий день Сильвана тоже взяла выходной, чтобы разобраться во всём окончательно, так что утром она сидела на кухне, пила чай вместе с Паулой и делала уроки. Той удалось поспать лишь поверхностно, отчего появилось чувство, что усталость и волнения ушли не до конца. Обыденный для Лондона дождь ненавязчиво постукивал по окну, пока ручка шуршала в линиях большого блокнота. За книгами, конспектами и чёрным чаем с молоком прошло утро, за ним наступила середина дня. Как только с учёбой было покончено Паула села на диван и жестом подозвала Бьёрклунд сделать то же самое. Та забралась с ногами и поджала их под себя, повторяя за девушкой. —Слушай, Сильвана... Прости, пожалуйста, за такую бестактность, но мне... Мне очень любопытно. Можно я ещё раз взгляну на твоё сердце?