послушайте!

Четыре утра. Двое, один в пижаме, другой в лëгкой футболке и джинсах бегут в неизведанном направлении. Костя кричит, что-то напевает, прыгает по каждой луже. Дождь же ушëл в полный отрыв, казалось, что с неба летят не капли, а настоящие водяные метеориты, с большой скоростью налетая на асфальт и любые другие препятствия, и с грохотом разбиваясь о них. Наушня дрожал от холода и страха быть обнаруженным родителями. Что они зайдут проведать его, а в комнате пусто. Он боится, что его наругают, может даже накажут, как-никак в глазах родителей он не такой уж и взрослый для таких ночных прогулок. Константина последнее, что волновало, так это то, что его спалят. Сейчас он мокрый до ниточки, полон счастья, радости, таких детских эмоций, ощущение безопасности и безнаказанности. Его трясло от адреналина, от холода, но это были такие мелочи. Насквозь мокрая одежда делается лишь тяжелее, но Косте сейчас неимоверно легко. Наконец одежда и метеоритный дождь перевешивают и Костя валится прямо в лужу. - Чего же вы не прыгаете? Неужели не весело? - Костя дико запыхался и едва связывает два слова, - Ну чего вы дрожите в сторонке, а? - Он поднялся и прискакал поближе к другу, - Ну же, побежали!! - Парень взял его за руку и потащил вперëд. Тот лишь лениво пополз вперëд, ведь было чертовски холодно и единственное, чего так хотелось это вернутся домой. У Кости больше не было дома, у него больше ничего не было. Ему нечего терять и он готов ко всему. - Пойдëм домой, а? Холодно, заболеем завтра, - Он всë никак не мог взять в голову, как же ему удаëтся сейчас оставаться радостным. - Вот сейчас, - думает Харрисон, - Костя упал очередную лужу, и смеëтся, словно анекдоты рассказывает. Он падает, смеëтся, встаëт, бежит и вновь падает. Но как же он счастлив. Приятно смотреть. Я наверное никогда не видел его таким радостным. - Кость? Ты там живой вообще? - Костя вальяжно разлëгся на земле и замер, словно труп. - Сейчас я живой, как никогда. Смотри, - он тыкает пальцем в небо, - тучки немного расходятся... "Тучки небесные, вечные странники! Степью лазурною, цепью жемчужною Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники, С милого севера в сторону южную... "* - кажется вот он, момент когда Костя сошëл с ума. Пять часов утра. Скоро шесть уже. Он просто лежит в грязи, читает Лермонтова, уткнувшись взглядом куда-то в небо, словно там кто-то очень важный, - это любимое стихотворение моей мамы. Никогда не любил Лермонтова, но сейчас, думаю эти строки описывают меня как нельзя лучше... "Как я же, изгнанники.." - Константин опять улетел куда-то, может быть с этими самыми тучками, или на эти звëзды, начинающие просвечивать сквозь густую пелену облаков. Наушня поддаëтся навстречу авантюр друга и ложится на землю, найдя себе самый чистый асфальт. - Смотри, сегодня звëзды чертовски ярко светят. Может это какой-то знак? Может они укажут нам дорогу? - Костя говорит слегка уставшим голосом, но не теряя энтузиазма. - Дорогу куда? - Домой. - Так ты же только что сбежал оттуда, тебя не поймëшь, то убегаешь - то хочешь вернутся. - Я не хочу возвращаться. Я хочу найти свой дом. Не тот, который зарегестрирован в моëм паспорте, а тот, куда я буду рад вернутся. Где я буду нужен. Хотя бы самому себе, - Снова он задумался, устремив взор к звëздам, словно говоря с ними, а не с другом. - Я хочу верить, что я нужен здесь. Что я нужен родителям, что я нужен группе. Если всë бесполезно, зачем тогда это всë? Зачем жить, если всё, что я делаю не нужно? - Я предпочтитаю верить, что всë, что делается в мире, не просто так. "Ведь если звëзды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно"**, если человек появляется на свет - это кому нибудь-то нужно.