Духом и Сталью: Сильнее тебя

      Яркое летнее солнце почти закатилось за горизонт, раскрасив мир в золотые и оранжевые оттенки, но до отбоя оставалось ещё много времени. Начало червица выдалось жарким и душным, и кадеты, успев за прошедшие месяцы привыкнуть к ежедневным нагрузкам во время тренировок и занятий, всё равно обливались потом и тяжело дышали. Хуже всех приходилось выходцам из бывшей Империи и жителям северных земель, не привыкшим к подобной жаре как таковой. Страдали и далканцы, у них порой пекло случалось много сильнее, но не было такой кошмарной влажности воздуха. Сама природа будто устраивала новому поколению гвардейцев одно испытание за другим, и кто-то уже сильно наперёд переживал, что зимой они околеют от холода. Но пока не то, что холода, а даже намёка на лёгкий ветерок не наблюдалось.       Агидель, заканчивающая проводить вторую за день тренировку с оружием, мечтала лишь о мгновении, когда Эверстейн, наблюдавшая в окружении сержантов занятие, объявит о завершении. На этом день, конечно, не заканчивался, обычная лагерная рутина продолжалась до глубокого вечера, а у Агеллон и до ночи, но в ней находились хоть какие-то перерывы, чтобы поесть и привести себя в порядок. На днях девушка уже открыла пору купания в реке и теперь не упускала возможности поплавать вновь. Только сегодня, чувствовала она, придётся довольствоваться лишь баней, что после целого дня на пекле тоже было неплохо. — Всё, закончили! Отряд, разойдись! Можете отдыхать. У вас два часа, после отбой! — крикнула дер Кин, наверное, единственная не испытывавшая никаких неудобств от такой жары. Даже когда сама вела занятие, показывая что-то новое или обучая Агидель и Марику, и тогда у неё испарины на лбу не возникало.       Кадеты выдохнули с облегчением, медленно потащившись в сторону шатров, где хранили учебное оружие и тренировочные доспехи. Будущее воинство сейчас едва напоминало настоящих бойцов, и ещё меньше после того, как избавилось от снаряжения, оставаясь в одной только форме. Многие из парней тут же снимали с себя рубахи, повязывая их на голову, кто-то уже тащил в руках и собственные сапоги, жалуясь, как натёр ноги. Кадеты, что парни, что девушки, уже давно были бы не против тренироваться босиком — сапоги, так спасавшие весной, ныне раздражали одним своим видом.       Некоторые из девушек придумали свой способ борьбы с жарой. Первой идея в голову пришла Инги. Она попросту стала закатывать рукава и завязывать узлом рубашку на талии. После таких преобразований посматривать на неё стали куда чаще, но дер Зиг не обращала на то никакого внимания, уж скорее, наоборот, будто сама старалась разглядеть кого-то в этой восхищённой толпе. Этот же способ использовала и Агидель, а вот Сильвия, напротив, оставалась сама собой, даже ворот стараясь не сильно растягивать. Из таких же принципиальных была и Марика, но та, скорее, вследствие того, что не хотела показывать лишним людям свою спину в шрамах. Она просто закатывала рукава так высоко, как позволяла ткань, демонстрируя собственные рельефные мышцы на руках. Зато Селима рядом с ней, наверное, если б на то была воля Огинь, то из порток бы выскочила. Далканка и ворот растягивала, и завязывала рубаху, демонстрируя плоский живот, да и от сапог избавлялась при первой же возможности, вот только в отличие от Инги, от Селимы наоборот все старались отвести взгляд, боясь навлечь на себя гнев блондинки. Всем было ясно, зачем и для кого это делает дочь гор, но Марика всегда соблюдала каменное спокойствие. Агидель, правда, хорошо знала после увиденного когда-то ночью, что Марика покажет всё и куда больше только наедине с далканкой. — Почему почти раздета Селима, а стыдно за это становится мне? — отводя взгляд в сторону, тихо проговорила Сильвия, обращаясь в пространство, следуя к баням в компании Агидель. — А, ты о чём? — Агеллон, задумавшись о том, нормально ли прошло занятие под её руководством, обернулась в сторону беловласой и чернявой, заметив, что последняя что-то очень эмоционально рассказывает Марике.       Огинь, как всегда, заметив направленный на неё взгляд Агидель, коротко кивнула. Это могло означать что-то вроде: «С поручением от старших справилась сносно». Забавно, как всё-таки складывались обстоятельства — видимо правильно Сильвия сказала, что каждого человека, как бы он тебе не нравился, нужно узнать чуть лучше, понять его, и тогда отношения с ним станут намного легче. Так вышло и с Марикой. Беловласая, конечно, продолжала вести себя как прежде, но теперь была не против Агидель. Они обе учли как хорошие, так и плохие стороны друг друга и смирились с ними. В конечном итоге каждая была в чём-то права и не права. — Нет, я понимаю, что жарко, но всему же есть разумные пределы, — немного проворчала охотница, машинально потянув ворот на своей рубахе и тут же прервав этот жест. — Не обращай ты на неё внимания, — фыркнула рыжеволосая, — это ж Селима. Пусть хоть голой на руках ходит. — Зачем на руках? — ничего не поняла дочь леса, уставившись на Агидель в большом замешательстве. — Чтобы лучше было видно, чем на самом деле она думает, — заливисто рассмеялась собственной шутке Агеллон, правда шутка эта на охотницу впечатления не произвела, так что, чуть откашлявшись, она спокойно произнесла, — извини, это было не очень уместно. — Да нет, это забавно, — слегка улыбнулась Сильвия, спрашивая то, что давно хотела узнать и понять, — просто ты так смело говоришь, хотя все знают, какая Селима может быть несдержанная и злая. Ты её совсем не боишься? — А чего её бояться? — в недоумении пожала плечами Агидель, — так, может, опасаюсь немного. Как боец она примерно равна мне, но уж точно сильно проигрывает Марике, да и думаю, Инги бы с ней тоже справилась, не говоря уже про Ингвара. Селима сильна своей яростью и напором, но зачастую действует слишком бездумно и показушно, тратя на то силы. Я сама это заметила не так давно. А что, у тебя есть поводы её бояться? — внимательнее пригляделась к спутнице рыжеволосая.       Возможно, сказанное было слегка самонадеянно, учитывая произошедшее ещё в городе, но Агидель чувствовала, что стала намного сильнее, чем в тот раз, да и улучшившиеся отношения с Огинь повлияли на её уверенность в лучшую сторону. — Опасаться, — выдержав взгляд Агеллон, ответила охотница, ясно решив для себя, что никогда и никому не скажет о случае в лесу. Хотя бы потому, что тогда вновь всё станет очень плохо во взаимоотношениях кадетов, только недавно научившихся уживаться друг с другом и старавшихся сдерживать агрессию, — пока я слабее её.       Сильвия думала, что какая бы Селима ни была, Марика менялась в лучшую сторону рядом с ней, и случись что, возможно, все изменения обернутся вспять. Вспоминая то, что узнала от Огинь, Сильвия искренне переживала, что Марика может измениться в худшую сторону, если потеряет далканку, и кто знал, как это отразится на жизни в лагере, на жизни самой охотницы, и жизни Агеллон. Из головы не выходило признание беловласой перед приездом остальных кадетов в лагерь. Казалось, единственное, что удержало Марику, были не слова и мольбы Сильвии, а чувства к Селиме. — Но ты делаешь большие успехи, — подбодрила русоволосую Агидель, — даже Марика говорит, что не ожидала от тебя подобной прыти. Вспомни, о чём мы говорили — меньше зажатости, больше уверенности и всё получится. Главное верить в собственный успех и не бояться ошибаться. — А ведь ты тоже сделала очень большой шаг вперёд, — тепло и по-настоящему улыбнулась охотница, — хоть Марика и не любит Всезнайку, а ты с самой Марикой тоже не слишком общаешься, тебе на пользу тренировки с ними обеими. — Стой, погоди, — немного неверяще взглянула на охотницу рыжеволосая, — ты что, сейчас Эверстейн назвала тем прозвищем, прямо как Огинь?! — Ой, — зажала себе рот ладонью девушка из Литау, — я что, это вслух сказала? — испуганно спросила Сильвия, искренне не веря в то, что сделала. — Ай-ай-ай, Сильвия из Литау, и не стыдно тебе? Вот, посмотри к чему приводит общение с нашей Огинь! — совсем уж развеселилась Агидель, дождавшись того, что получила лёгкий тычок под рёбра от охотницы, когда та осознала, что над ней подтрунивают.       Такая реакция от прежней тихони нравилась Агеллон всё сильнее. Русоволосая будто показывала себя настоящую, позволяя узнать что-то новое.       «Все способны меняться — если человека окружают сильные люди, то и он со временем станет сильнее», подумала капрал. Стоило Сильвии завести дружбу с Огинь, и начать ближе общаться с Агидель, так и охотница изменилась, став смелее и свободнее. За это Агеллон мысленно благодарила Марику — именно дворянка начала обращаться с Сильвией, никак себя не сдерживая. Если капрал и её друзья вначале будто жалели русоволосую, не видели в ней равную, пытались облегчить её жизнь в гвардии, то Огинь поступила иначе. Она подмечала все слабости Сильвии и заставляла её меняться, видя в Сильвии равную. Марика случайно показала им всем то, как будет лучше для дочери леса.       Посмеиваясь и войдя в одну из свободных бань, девушки принялись стаскивать с себя одежду. Агидель взглянула со спины на охотницу, перекинувшую заплетенённую косу на грудь, и отметила, что Сильвия начинает набираться силы. Она почти перестала горбиться, ровнее стала осанка, распрямились лопатки и обозначились мышцы спины. Но, несмотря на эти внешние перемены, рыжеволосую интересовало нечто иное.       Они обе словно забыли произошедшее весной, когда едва не случился поцелуй, но Агидель чувствовала, что чем больше затягивается ответ на вопрос о том, что же это было, тем сильнее её тянет к русоволосой. Иногда случались мгновения, когда Агеллон была благодарна дружбе Сильвии и Марики. Только нахождение дворянки рядом с русоволосой девушкой останавливало Агидель от лишних вопросов, хотя охотница будто нарочно манила, смотря на девушку таким бездонным и выразительным взглядом, от которого земля грозилась уйти из-под ног. Всё чаще, по мере того как воздух становился теплее, как продолжал увеличиваться день, а ночи становились короткими, но такими по-летнему чарующими, Агидель задумывалась о том, что в какой-то миг избегать вопросов станет невозможно. Мысли о Сильвии лезли в голову в эти ночи, вспоминались все её взгляды, а собственные желания удавалось удержать под контролем, только хорошенько потрудившись в течение дня. Но всё равно, бывало перед сном, Агеллон слегка прикусывала губы, ощущая как прижимается к ней Сильвия, ощущая спиной её тело… — Шлиссе! Ну и жарища! Пекло как в заднице у Фаэры! — в небольшой предбанник влетела Инги, заставив дёрнуться обеих девушек.       И если Сильвия просто перепугалась, то Агидель была благодарна дер Зиг за это появление, поймав себя на том, что медленно тянула ладонь к охотнице, собираясь опустить на плечо, а потом… Капрал тяжело сглотнула. Ей казалось, что она всё это время лишь наблюдала за Сильвией, но появление Инги заставило её очнуться от наваждения. Все желания и чувства Агидель, сдерживаемые долгое время, будто обрели собственный разум, начиная решать за девушку. И такое происходило всё чаще. — Не богохульствуй! — придя в себя, тут же всплеснула руками дочь леса, мгновенно глянув в сторону маленькой жаровни, где горел огонёк. — О Свали, прости эту дурную, не ведает она, что несёт! — Ой, было б до нас дело богине огня, она б эту жарищу не устроила, да и спалила ко всем бесам тех тварей, что уничтожили Империю, — только отмахнулась Инги, не обращая внимания на последовавшие причитания подруги, — пойдёмте быстрее, а то сейчас набегут и всю воду изведут, а ходить за новой к реке я не хочу и некогда. — Ну да, надо ещё успеть поесть, а то потом возможности не будет, — поспешно заметила Агидель, делая вид, что она просто немного замешкалась. — Как в тебя только что-то может влезть по такой погоде? — хмыкнула Инги, изумлённо посмотрев на капрала. — Так, а ты, куда тогда спешишь? — удивилась рыжеволосая. — Потренироваться хотела, — буркнула дер Зиг, пребывая в заметном раздражении, пока стягивала с себя форму. — О, это что-то новенькое. Ты не говорила раньше, да и мы не видели, что ты отдельно практикуешься, — развела руками Агеллон, потянув в сторону полог, за которым скрывалось небольшое помещение самой бани. — Так куда вам, вы ж всё время заняты. Ингвар вон тоже носится по всему лагерю, как заведённый с этим своим капральством, будто дурачок с мандолой. Ги, извини, на свой счёт не принимай, я понимаю, что это ответственность, но брат совсем ума лишился. Ещё и с Огинь тренируется, гад такой. А мне что делать? Пошла вон Радана попросить, чтобы он мне помог, и знаете, что он мне ответил? — громко возмутилась дер Зиг. — Что?! — в один голос оживлённо поинтересовались Агидель и Сильвия.       Агеллон едва смешок сдержала, вспомнив, как ещё по пути в лагерь говорила насчёт дер Зиг со своим самым первым другом в гвардии. — О, я-то это, Инги, я-то помог бы так-то, да времени мало, подкрепиться же надо, а то разве дело на пустой желудок такие-то дела делать, — понизив голос и изменив манеру речи, пробасила девушка, передразнивая Радана. Вышло похоже, Агидель и Сильвия громко засмеялись.       Дер Зиг только рукой махнула, и окатила себя из ведра. Вода, хоть и постояла с утра, а всё равно оказалась студёной, но это было хорошо. Инги ощутила, что с неё разом сходит усталость и раздражение. Однако ворчать не бросила, скорее уж делая это по привычке: — Так мало того, ещё и сказал, что можно попробовать после ужина. Я не знаю как вы, но лично я после ужина, лучше спать завалюсь и не встану до следующего утра. И бес бы с ним, я поняла б ещё, что помахать мечом можно перед едой… А так-то что не скажи, оно, конечно, на первом месте, лишь бы пожрать от пуза, — покачала головой дер Зиг, хотя и пыталась всеми силами не демонстрировать свои переживания подругам. — Так-то, оно конечно, — хихикнула Агидель, хитро глянув на подругу, указывая на то, что та до конца не вышла из образа и продолжает использовать междометия Радана. — Да твою на лево… — беззлобно выругалась Инги, — этого мне ещё не хватало! — А мне кажется, что эти выражения Радана звучат довольно забавно, — пожала плечами Сильвия, опустившись на узкую лавку и вытянув вперёд ноги, — вроде, никто больше в лагере так и не говорит. — И хорошо бы так-то осталось и дальше… Да шлиссе! Если ещё хоть раз так скажу, можете мне по голове треснуть, — схватив мочало и мыло, дер Зиг принялась яростно натираться. — Слушай, а чего ты не попросила там Лонгина с Колеком? Ну, потренироваться с тобой? — как бы невзначай полюбопытствовала Агеллон, тоже принимаясь намываться. — Да потому что у них тоже все мысли о еде. И потом, против них надо одновременно сражаться, и это всё равно окажется не то, что с Раданом. Зашибу ещё ненароком. Никакого интереса, — легко откликнулась дер Зиг, хотя заметила, что вопрос от Агидель прозвучал с иным смыслом. Она решила аккуратно отделаться от этой темы, не собираясь признаваться, что желание тренировки со здоровяком вызвано не только умениями парня. Обсуждать подобное со своими подругами было отчего-то стыдно, как будто те нашли бы в этом что-то смешное или предосудительное. — Давай подумаем, — хитро улыбнулась Агидель, не долюбливавшая себя за подобную черту, но маленький бесёнок внутри неё захотел довести дело до конца. Девушке была интересна реакция Инги. — Ты ведь хочешь потренироваться, не сдерживая сил, поэтому и напарник тебе нужен либо равный, либо сильнее… — задумчиво рассуждала Агеллон, устремив взгляд на русоволосую, пытаясь и её втянуть в свою выходку. — Я, кажется, знаю… — робко начала Сильвия, хотя до конца не была уверена, что это хорошая идея. — Кто? — с долей удивления, но хорошо выраженным испугом произнесла Инги. Агидель мигом поняла, что дер Зиг испугалась, что её раскусили, однако ответ был не тот, которого ожидала сестра Ингвара. — М… Марика, — неуверенно произнесла Сильвия. Агидель в этот миг, глядя на меняющееся лицо Инги, едва сдерживала смех. Ситуация обретала совершенно иной вид, ведь Сильвия сделала своё предложение совершенно серьёзно. — Нет! — громко выдохнула Инги, услышав такое от охотницы. — А я думаю, что это хорошая идея, Марика действительно может тебе помочь с тренировками, — рассуждала Сильвия, не замечая едва сдерживающуюся от смеха Агидель. — Я могу её сейчас после бани спросить… У вас были некоторые разногласия, но раз она взяла тебя в свою команду, то думаю не всё так плохо… Она и вправду не такая плохая, как тебе кажется, — с улыбкой сказала русоволосая. — Нет, Сильвия, ты не так поняла, я… — сделав шаг назад, Инги пыталась остановить подругу, всплеснув руками.       На всю баню раздался хохот Агидель, пусть и желавшую увидеть продолжение этого разговора, но сил сдерживаться уже не было. Инги непонимающе перевела взгляд на капрала. — Ах ты курва рыжая! — быстро смекнув, что Агеллон с самого начала знала, как всё обернётся, Инги с мстительной ухмылкой зачерпнула ковш студёной воды из бадьи. — Ну держись… — Сильвия, спасай! — капрал попыталась укрыться за охотницей, но дер Зиг в своей мести была неудержима, с первого же раза так удачно плеснув за плечо Сильвии, что капрал громко завизжала, когда её окатило с головы до пят.       Инги того было мало, она устроила такую головомойку для Агидель, ненароком ещё и Сильвию обдав пару раз, что когда троица немного успокоилась, а сама дер Зиг, быстро домывшись, собралась и вышла, то самодовольно глянула напоследок на баню. Даже с потолка капало, а Агидель, едва сдерживая смех, уже наливала в свой таз куда больше тёплой воды. Инги решила оставшееся свободное время провести где-то недалеко от лагеря, оттачивая навыки в одиночестве. Может, это бы помогло понять ей, что в последнее время начало тяготить. Ну, или хоть отвлекло. И только она собралась откинуть полог главного входа, как тот сам качнулся в сторону. Чуть не вскрикнув от неожиданности, дер Зиг едва не столкнулась с Марикой и Селимой, решивших выбрать эту же палатку, чтобы привести себя в порядок после тренировки.       Зелёные глаза пристально уставились на девушку, отчего Инги показалось, что это её окатили с ног до головы холодной водой. Сделав шаг в сторону, она пропустила девушек вперёд, хотя до конца не понимала, почему до сих пор испытывает такой страх перед Огинь. В тот раз беловласая отплатила ей за всё, но последующие события говорили лишь о том, что до Инги дворянке более нет никакого дела. И то, что Марика взяла её в свою команду во время испытания, подтверждало догадки Инги, но ответа на прочие вопросы не дало.       Дер Зиг давно признала и смирилась, что слабее Огинь, и боится её, но это не объясняло тот ужас, поднимавшийся из глубин души каждый раз при виде блондинки. Её всё так же беспокоило то, какой Марика была в памятном поединке. — Она не убила ни одного человека, — тихо произнесла Инги, выбравшись на улицу и вспоминая свои же слова во время разговора с Агидель перед злополучным днём.       Инги иначе стала относиться к собственному замечанию. Дер Зиг вспоминала, как она убивала на войне, это было ради себя, ради страны и друзей, и раньше ей казалось, что это и есть достоинство и уровень настоящего воина. Тот, кто убил больше, кажется сильнее и лучше. Но после того взгляда, той тьмы в глазах Марики, она поняла, что можно убить хоть сотню, но всё равно найдётся тот, кто убил всего одного, и он будет более опасным и смертоносным противником. Дер Зиг всё больше задумывалась о том, что если бы Эверстейн не прервала поединок, остановилась бы Марика? Или же беловласая готова была идти до конца? Десятник была не уверена, что хочет знать ответ на этот вопрос. — Что? — вывел девушку из размышлений вопрос Эльги, как раз покинувшую соседнюю походную баню. — Да я просто задумалась, — с натянутой улыбкой отмахнулась Инги, встряхнув головой, и капельки воды полетели в стороны.       Дер Зиг хотела забыть то, о чём думала, но это было сложно. Всё чаще она замечала, как мысли осложняют ей жизнь и понимала, что с этим срочно надо что-то делать. Пока что девушка решила отгородиться от этого хотя бы перед друзьями, стараясь быть такой, какой они её знали. — Так и знала, что ты как ошпаренная вылетишь, — улыбнулась землячка, прищурив глаза. — Ты с того раза её, по слухам, как огня боишься, хотя кажется, Марика к тебе равнодушна, — в очередной раз точно угадав мысли Инги, Эльга даже не думала стараться избегать данной темы. Дер Вартен всегда была прямолинейна в вариантах решения проблемы и верила, что Инги надо просто переговорить с Огинь. — Не в ней дело, — посетовав на собственную несобранность и реакцию, чуть проворчала Инги, но недовольный тон выдавал её с головой. — А в чём тогда? — наклонила голову Эльга, кразглядывая соратницу, стараясь приметить то, что могло бы дать ей ответ на вопрос. — Да ни в чём, — буркнула дер Зиг, успев отвыкнуть от того, что её соотечественники порой бывали очень настойчивы в желании докопаться до правды и смотрели на некоторые вещи куда пристальнее, чем остерновцы. — Значит, всё-таки я угадала, — легко улыбнулась дер Вартен. — Ну, скажем так, — выпрямилась дер Зиг, резко собравшись с духом. — Ты частично угадала…       Едва не шлёпнув себе по губам, Инги ужаснулась тому, что сказала. Она планировала другой ответ, собираясь отвести подозрения и закончить не слишком приятную беседу, но получилось как обычно. И кто только за язык тянул? Так и кто был виноват, что она, в отличие от брата не привыкла скрывать эмоции, а говорить всё прямо, как думала?       Хорошо ещё она это Эльге сказала, а не кому другому. С дер Вартен они после большого испытания приятельствовали. Победившие кадеты, пусть и принадлежавшие к сторонникам Марики и Агидель, позабыв свою неприязнь, старались держаться вместе. Одним из таких мостков к примирению были Эльга и Мариотт. Относясь к разным лагерям, им намного раньше других стало всё равно, что за вражда была меж Ги и Марикой, поскольку, когда они были вместе, то не имело значения, кто их окружает. Да и отношение самих Марики и Агидель друг к другу в последнее время можно было назвать едва ли не дружелюбным. Это почувствовали и приверженцы обеих сторон, став лояльнее друг к другу. — О-о-о, — довольно протянула Эльга. — Значит у тебя ещё есть секреты… Так, давай, выкладывай… — Мало мне Вии с Ги было, — вздохнула дер Зиг, приложив ладонь к лицу. — Так-так, ну значит точно что-то о-очень интересное, — улыбнулась голубоглазая шатенка. — Много будешь знать — плохо будешь спать, — на родном языке ответила старой поговоркой Инги, прекрасно понимая, что от ответа ей уже не отвертеться, но, может, стоило попробовать извлечь пользу из этого разговора? — Сделала половину работы, доделай и вторую половину, — так же ответила народной мудростью Эльга, намекая, что раз уж Инги взялась отвечать, пусть рассказывает до конца, — так ты, выходит, и в самом деле всё ещё боишься Марику? — куда серьёзнее спросила Эльга. — Есть такое… — призналась дер Зиг, опуская взгляд к земле и немного нервно теребя край рубахи, прежде чем вновь завязать узел.       Она слишком долго держала внутри себя страхи, обуревавшие после поражения, отравляя существование, мешая сосредоточиться на чём-то нужном. В конце концов, Инги не выдержала и как-то проболталась землячке о том, что её беспокоило, взяв с Эльги слово, что та не расскажет об этом ни одной живой душе. Так и завязалось их общение и дружба. Кажется, после того раза дер Зиг немного оправилась, а потому и пыталась всё отрицать сейчас, хотя и понимала, что дер Вартен права.       Инги много размышляла над собственным поведением. Она пришла в Коронное войско чтобы стать лучше, сильнее, бороться со своими слабостями, а не только бахвалиться прошлыми заслугами. И вот, когда её ткнули в то, отчего Инги старалась избавиться, оказалось, что сделать это куда сложнее, чем она представляла. Похоже, все заветы гвардии о равенстве и безразличии к прошлому и происхождению имели более широкий посыл, нежели уравнивание в правах обычных людей и дворян. Ведь Марика могла быть такой же обычной, как и её друзья, но будь так, то имело бы поражение для Инги куда менее серьёзные последствия?       Девушку даже не так волновали сами поединок и Огинь, нежели чувства, словно яд, медленно, но верно отравляющие существо. Инги всем сердцем сожалела о произошедшем, ненавидела себя и свой характер, приведший её к нынешнему состоянию. Будь у неё возможность, она сделала бы всё, чтобы того поединка, да и всей её склоки с Марикой, не случилось. Почему всё так? В один роковой день Инги решила разобраться с Марикой из-за Селимы, сразу показавшую свою симпатию Огинь, вскоре и сблизившись с ней. Казалось бы, очевиднее не бывает — Селима не была подругой Инги, не была даже знакомой, а напротив, далканка завела дружбу с Марикой, явно не держа на неё зла. Стоило ли мстить за ту, кто этого не хочет, и кому это не нужно? К сожалению, Инги поняла очевидное слишком поздно. — Понимаешь, у меня из головы не идёт, как она меня победила. Нет, я всё это разумом осознаю, но никогда ещё мне ни попадался такой человек, против которого выходишь и просто ничего не можешь поделать. Почти с самого начала ты знаешь, что у тебя нет ни единого шанса и, это, если подумать, угнетает больше всего. Как бы я не тренировалась, что бы не пыталась сделать, всё это не отнимет того, что она сильнее меня. Гораздо сильнее, — совсем раскиснув, чего от себя даже не ожидала, сказала Инги, — если я раньше проигрывала, то именно это не давало мне покоя, а теперь я бы согласилась проиграть ещё сотню раз лишь бы перестать чувствовать страх, возникающий каждый раз, когда Огинь рядом. Это чувство неотвратимости, наступающего ужаса… В душе я понимаю, что Марика не заинтересована в продолжении нашего поединка, но каждый раз, когда я её вижу, когда она находится близко, меня едва не колотит от страха. Я боюсь, что она может напасть… Помнишь то состязание в конце весны? Когда те уроды устроили засаду, я испытывала куда меньший страх и беспокойство чем, если бы была рядом с Марикой… — едва не дрожащим голосом закончила дер Зиг. — Недуг Хеда, — быстро пробормотала Эльга и, заметив недоумение во взгляде Инги, уставившуюся на неё, объяснила, — помнишь, когда наши земли восстали против огнепоклонников и нас на голову разбили? Сколько было славных воинов, которым стоило лишь услышать про врага или увидеть слишком яркое пламя, так принимались дрожать и в обморок падать? Слишком сильное душевное переживание и всё. — Да можешь не рассказывать, помню, конечно, у нас таких полно было в родных краях, — передёрнула плечами дер Зиг, — только никто имя этому не придумал, страх он страх и есть. — Это, конечно, верно. Но знаешь, что интересно? Вот этот самый Хед, который одним из первых поддался тому ужасу, он от него излечился, — понизив голос, как будто сообщала большую тайну, поведала Эльга, — сначала, как дурачок просто пялился на пламя, выл от страха, а потом его как отпустило. Когда к нам в городок приехали огнепоклонники, он в одиночку на них напал. Его даже подожгли, да тот всё равно успел всех зарубить, а следом и себя жизни лишил. — Звучит как старая сага о древних героях. Но я в толк не возьму, а мне-то с того что? — помотала головой Инги. — Это я к тому, что тебе надо выйти против своего страха. Взглянуть ему в глаза. В общем, нужно ещё раз с Марикой в поединке схлестнуться, — развела руками дер Вартен, да так запросто, будто предлагала куда-то прогуляться. — Ни за что! — аж отпрянула дер Зиг, перекрестив перед собой руки, — ты вообще слышала, что я тебе только что говорила? Я с ней рядом боюсь стоять, а ты мне предлагаешь её на поединок вызвать! Ты пойми, это же Марика! Гадюка белобрысая! — отчаянно воскликнула дер Зиг, совсем перестав скрывать своё состояние. — Да хоть сама Анером, какая разница? Пока не попробуешь, так и будешь трястись от ужаса. К тому же, — Эльга посмотрела на кроны деревьев, сквозь которые рыжим пожаром пробивались лучи солнца. — Ты слишком беспокоишься о Марике… Ввиду того, что Мариотт довольно много времени проводит в её окружении, я тоже часто нахожусь вместе с ним и Огинь… Она знает, что мне больше предпочтительны взгляды Агидель, но не обращает на меня никакого внимания. Честно сказать, она к Селиме порой относится с куда большим негативом, как мне кажется, чем ко мне и окружению Агидель в целом. Вспомни хоть Сильвию или Ингвара, да даже саму Агидель… Поэтому я не считаю, что твои страхи обоснованы. Или хочешь чтобы тебя свои же потом прозвали как-то обидно? Например, Инги Заячья душа? — прикрыв рукой рот, хихикнула Эльга. — Что ты сейчас сказала?! — сразу набычилась девушка, начиная гневно дышать и раздувать ноздри. — Что слышала, трусишка, — на всякий случай голубоглазая шатенка чуть отскочила в сторону. — Ах ты шлиссеголовая! — возмутилась сестра Ингвара, попытавшись схватить подругу, но та ловко уворачивалась, продолжая смеяться. — Вот и делай людям хорошее, я ей помочь стараюсь, а она кидается! Всего-то предложила сойтись в новом поединке, чтобы ты сама себе доказала, что можешь перебороть страх, — избежав очередной попытки захвата, Эльга небрежно поправила растрепавшуюся прядь волос, — я ж тебе не предлагаю Марику целовать… Вот тут бы проблем действительно много было! — вздохнув, снова рассмеялась Эльга. — Ты что вообще несёшь?! — вытаращилась на подругу Инги, на какой-то миг представив себе такое, отчего её всю передёрнуло. — Да расслабься ты, я шучу ведь… — дер Вартен только отмахнулась, но видя странную реакцию дер Зиг, расценила её поведение по-своему, — или ты и правда к ней что-то чувствуешь ещё кроме страха? — прищурив глаза, Эльга с недоверием посмотрела на Инги. — Неужели… — Эльга, шлиссе! Уж к кому я ничего не чувствую, так это точно к ней! — неосторожно бросила на эмоциях дер Зиг и снова себе чуть рот не зажала рукой, понимая, что опять сболтнула лишнего и это не укрылось от дер Вартен, похоже, того и добивавшуюся.       Расплывшись в улыбке, дер Вартен резко затихла и внимательно посмотрела на дер Зиг. Подобравшись поближе, Эльга медленно, будто крадясь, взяла Инги за плечи. — А вот сейчас очень интересно! Ну, и кто же у нас причина твоих воздыханий? — Эльга всем своим видом дала понять, что не отстанет.       Инги растерялась, тема сменилась случайно или же Эльга с самого начала планировала поднять ей настроение, расслабить, чтобы она так необдуманно сказала бы лишнего? От соплеменницы можно было ожидать чего-угодно. — Нет у меня никаких причин воздыханий, я тебе что, принцесса дурная, чтобы там по кому-то страдать? — заворчала дер Зиг, отводя взгляд в сторону и чувствуя, как у неё краснеют шея и уши. Да что там уши, ей казалось, что и волосы от подступившего в один миг жара полностью высохли. — Да? А чего это тогда ты вся заалела, словно брусника? Ладно, не хочешь признаваться, я сама попробую угадать… — отпустив подругу, Эльга приняла задумчивый вид. — Так, если не Марика, неужели Селима? Ну, тогда, проблем меньше не становится, — приложив обе руки к щекам, Эльга с наигранным беспокойством посмотрела в небо. — Эльга, тебя никогда головой в реку не окунали и не держали там, чтобы в себя пришла? Я могу устроить. С чего ты вообще решила, что мне девушки нравятся? — сама дала подсказку Инги, сердясь, что дер Вартен приходят в голову такие вещи. — А я ничего не решила, зато теперь я знаю, что круг поисков сужается. Значит, кто-то из парней. Вряд ли это кто-то из тех придурков, решивших нам устроить засаду, сомневаюсь, что это может быть и кто-то из отряда Кутенича, хотя… Сам Вит очень даже ничего. Оставим как вариант. И, верно, ты подбирала по себе, значит, этот твой красавец должен отличаться хорошим телосложением, навскидку… — Это Радан, — поняв, что Эльга с её проницательностью и так дойдёт до того, быстро призналась Инги, зажмурив глаза, боясь, что сейчас провалится под землю со стыда. — Ну, в общем-то, я так и предполагала, — улыбнулась дер Вартен, — только в упор не вижу в чём тут проблема, и что тебе мешает? — Глупость мне его мешает, — пожаловалась Инги, недовольно дёрнув плечом, — хотела по-человечески, подошла, помощи попросила, чтобы он со мной потренировался. Мне бы такой крепкий партнёр не помешал. — Тебе-то уж точно не помешал бы… — протянула Эльга, едва подавив смешок. — Речка гораздо ближе, чем ты думаешь, — надулась девушка, становясь ещё ярче от смущения, поскольку намёк подруги уловила в точности, — а этому в первую очередь поесть приспичило. — Слушай, тут ты сама виновата, — развела руками дер Вартен, — ты пойми одну вещь, мужики они, по сути, намёков не улавливают. Если уж только прямо не сказать. Нет, там, понятно, исключения есть, но это точно не в случае Радана. Ты думай как он, и всё станет проще. Представь, вот ты день упражнялась, с тебя семь потов сошло, ещё потом работа по лагерю, и когда тебе выпало немного свободного времени, кто-то предлагает его потратить на очередные занятия, да ещё и незапланированные. И представь, какое у него чувство голода. Чем больше вес и мышцы, тем больше они нуждаются в восполнении энергии. Вот если бы ты принесла ему миску с едой, может, что-то ещё и сама приготовила из того, что он любит, а потом уж попросила о помощи, да его бы потом на работы по лагерю пришлось от тебя волоком тащить. — Тебя послушать, так всё так просто выходит, что и усилий прикладывать не надо, — подозрительно проговорила Инги, — ещё скажи, ты с Мариоттом так сошлась. — В общем-то, да, — чуть призадумавшись, легко призналась дер Вартен. — Пойми, главное интересы разделять, или хоть чуточку быть заинтересованной. Мне с Мариоттом повезло, что нам обоим нравится в истории сражений разбираться, придумывать свои варианты, как бы это могло произойти по-другому… Это я к чему. Смотри. Радан же, как я поняла, хочет в латники попасть, и если ты ему с этим поможешь, всё, считай пол дела готово. Только будь чуть предусмотрительнее. С простого начни. Узнай, что он там покушать любит, — легко предложила дер Вартен, не видя никаких преград. — И как я это сделаю? Что, подойду к нему и в лоб спрошу, мол, чего тебе приготовить? — ошалела от собственного предположения Инги. — Почти. Понаблюдай за ним и сумеешь сделать выводы, — кивнула Эльга, — и кстати, если хочешь начать прямо сейчас, то пойдём быстрее к кухне. Там, небось, и так уже больше половины смели, может нам чего перепадёт ещё.       Инги дер Зиг не была голодна, но воодушевлённая советами Эльги, последовала к полевой кухне, быстро отыскав среди собравшихся кадетов своих друзей, уминавших за обе щеки приготовленную кашу. После того, как по предложению Агидель организовали постоянную ловчую команду, блюдо стало разом вкуснее, теперь туда добавляли то оленину, то кабанятину, то крольчатину, а то и птицу. Иногда находили и первые грибы, что тоже шли в блюдо, и большинство будущих воинов Остерна было за уши не оттащить от мисок. Их ежедневный рацион едва уступал казарменному, а может даже и превосходил. Хотя немного огорчало то, что дер Кин жёстко контролировала количество и, что именно необходимо добыть, дабы съестное не пропадало зря и, уж тем более, не выбрасывалось или портилось из-за долгого хранения.       Кадеты устроились на нескольких брёвнах неподалёку от костра. Приближение девушек заметили издали. — Инги! — помахал раскрытой ладонью Радан, привлекая внимание и едва не сбив с бревна Колека, в последний миг успевшего пригнуться, — Иди сюда, я для тебя тоже взял, пока всё не пожрали. — Не вздумай отказываться! — горячо прошептала на ухо Эльга, подтолкнув подругу в спину, — пошла и съела всё, что предлагают. — Да поняла я, — отмахнулась дер Зиг, добравшись до здоровяка и присаживаясь рядом, мгновенно получив в свои руки большую миску с кашей. Тот ещё и додумался накрыть её миской поменьше, чтобы сохраняла тепло.       Дер Вартен, устроившись неподалёку в компании Мариотта, сделала большие глаза, побуждая Инги сказать какую-то благодарность за эту заботу. — Спасибо большое, Радан, — похвалила соратника Инги, обойдясь на сей раз без колких замечаний, которые, по правде, и делать-то не хотелось. Заботы она не чувствовала о себе уже давно. Конечно, всегда рядом был брат, но Ингвар больше походил на самого верного и надёжного напарника, что в обиду не даст, плечо подставит, да вытащит из любой передряги. Но мелочей он не улавливал и попросту не мог заменить мать и отца. — На здоровье, — улыбнулся Радан, потянувшись к поясу и отстегнув маленькую котомку, где оказался небольшой мешочек с солью, — на вот, а то у нас так-то всё хорошо, но соли маловато будет. — Ты где её взял? — подивилась Инги, поражённая этим щедрым жестом, — она же только отпускается сержантом-интендантом по нормам на кухню! — Девушка понизила голос и шёпотом осведомилась, — неужели до запаса дорвался и стащил? — Зачем таскать-то?! — громко удивился Радан, что на них сразу обернулись несколько кадетов, а дер Зиг едва не попыталась закрыть парню рот, уже выбросив ладонь, но вовремя себя остановила, благо тот ничего не понял. — Я в городе купил. Так, когда жалованье-то выдали. Подумал, что, уж, стало быть, если поход, то, поди, кому там будет дело до таких вещей, все ж носятся как угорелые, а о простом и в голову никому не придёт. — Но тебе-то пришло, — Инги щедро присыпала кашу солью и вернула мешочек парню, — ты же очень сообразительный… — Отец говорил, что я порою туп как пень! — засмеялся здоровяк, у которого меж зубов застрял кусочек мяса.       Дер Зиг едва глаза не зажмурила и не хлопнула себя ладонью по лбу. Только она успела себе придумать некий образ доброго и заботливого мужчины, как он этот образ разбил и своим признанием, и своим беззастенчивым поведением, даже не пытаясь скрыть изъянов. От подобных преображений девушку передёргивало больше, чем от переживаний за поражение от Марики. Там хотя бы было ясно и понятно, чего хочет каждая. Но тут она была ещё более бессильна, чем в схватке с Огинь. — Не работает, — одними губами вымолвила Инги, устремив взгляд в сторону Эльги, пытаясь привлечь её внимание, но землячка в этот миг кормила с ложки Мариотта, и Инги от такой приторности перекосило ещё больше, что и кусок больше в горло не лез. На эмоциях она ткнула в руки Радану свою недоеденную порцию. — Ты уже наелась? — раздосадовано спросил здоровяк, немного побоявшись, что его забота об Инги оказалась напрасной. — Да, а то потом буду как сонная тетеря до отбоя носом клевать, — отмахнулась дер Зиг, — ешь на здоровье. Тебе хорошо питаться надо. — Спасибо, Инги! Ты настоящий друг… Подруга! — очень обрадовался Радан, принявшись уплетать нежданно перепавшую прибавку.       После этих слов дер Зиг удивлённо посмотрела на Радана, увлечённого едой. Инги пришла в полное замешательство. Такую палитру эмоций и столь бесхитростного поведения она ещё не чувствовала ни от кого. Радан был совершенно равнодушен к восхвалениям о своей предусмотрительности, но радовался лишнему пайку так, будто от этого зависела его жизнь. Чтобы в этом разобраться, нужна была хоть какая-то помощь Эльги, но эта шлиссеголовая, как назло, так замиловалась с Мариоттом, что от них воротило уже не только одну Инги.       Вздохнув, девушка слегка раздосадовано начала поглядывать на других кадетов. Смотря на них, Инги казалось, что в лагере ни у кого нет таких проблем, что творились в её жизни. Кажется, дер Зиг начала догадываться о том, почему произошла та ссора после прибытия в это место. Пускай не все были довольны какими-то моментами, но каждый свыкся с ними, решив, что их тренировки и будущее важнее. Одна Инги до последнего, словно одержимая, хотела сделать так, как будет лучше, во всяком случае, так считала она сама, а теперь оказалось, что «как лучше» уже было. Никто не видел проблем ни в Марике, ни в общении, казалось бы, таких разных групп кадетов. Каждого тут волновали лишь его собственные, скорее даже личные, проблемы — кто-то погряз в тренировках, дабы не отставать от остальных, кто-то наоборот открыл для себя интересные увлечения через всё новые поручения сержантов и дер Кин. А даже если и находились такие, кто был недоволен присутствием Марики или же Агидель, то в большинстве своём эти кадеты со временем понимали, что их самих сложившаяся обстановка вообще никак не касается, а все проблемы лишь в головах. Да и сама Инги теперь хорошо видела, что её опасения о том, что Марика начнёт перестраивать лагерь под себя, оказались лишь фантазиями, взявшимися из личной неприязни.       Как назло, взгляд дер Зиг то и дело цеплялся за парочки вроде Мариотта и Эльги. Вот что действительно она заметила, так то, как быстро кадеты нашли себе пару. И не только Эльга. Инги давно усмотрела, что брат всё больше времени проводит с одной из девушек, с которой как-то попал в пару во время занятий с оружием. Инги видела, как Агидель и Сильвия всё больше тянутся друг к другу, и ей казалось, что ещё немного и она окажется лишней — конечно, никто её и не думал выгонять или же прерывать общение, но дер Зиг хорошо понимала это. Наверное, даже лучше, чем сами Агидель и Сильвия. Вслух их симпатии никто не обсуждал, не все и догадывались, но Инги одной из первых поняла, что девушки очень интересны друг другу.       Несколько расстроено десятник скользнула взглядом в сторону от Агидель и Сильвии и тут же узрела Марику с Селимой, о которых-то точно знали все без исключения, но рты держали закрытыми. Огинь немного облокотилась на далканку, неспешно, маленькими порциями отправляя кашу в рот, а Селима что тот коршун сама осматривала собравшихся, ища вероятную угрозу или какой непорядок. Отчасти это казалось чрезмерно наигранным, но уж лучше так, чем наблюдать за воркующими Эльгой и Мариоттом.       Инги даже находила забавным то, что Селима, будучи далеко не самой сильной, вела себя куда агрессивнее по отношению к окружающим, чем Марика. Огинь для Инги казалась настоящей ядовитой гадюкой, хорошо осознающей свою силу и поэтому куда более равнодушной, ведь ей никому ничего не нужно было доказывать в отличие от Селимы. Далканка, не сказать, что была слабой, однако особенными навыками похвастать не могла. С дочерью гор, в большей степени из-за её характера и злобности мало кто вообще желал связываться, да и расположение Огинь имело огромное значение.       Пока Селима не повернула голову, Инги украдкой ещё немного успела изучить Марику, с удивлением придя к выводу, что возможно излишне пытается демонизировать Огинь. Беловласая, с этой её манерностью и благородством выглядела среди остальных забавно. Чем-то напоминая опять же гадюку, в жаркий полдень выползшую погреться на солнце — пригревшаяся на камне змея смотрится притягательно, чем и заставляет порой забывать об опасности, которую несёт. — Агидель! — позвал со стороны кадетов Марики Густав, махнув рукой девушке, — а завтра наш отряд куда поедет, и кого там дер Кин поймать на сей раз велела? — Завтра поедем за кабанчиками! — откликнулась Агеллон, поглядывая на ребят, что входили в состав ловчей команды.       Набралось их в этот отряд два десятка. Были там и она с Сильвией, и Марика с Селимой, Инги и Ингвар, Эльга, Густав и Богумил, Радан, земляки далканки, ещё несколько человек из бывших имперцев, да представителей шляхты Остерна. И вся эта гурьба сейчас одобрительно загудела. Охота на кабанов стала, наверное, самой любимой. Во многом потому, как зверь этот, старающийся держаться подальше от людей, но будучи атакован и сразу не убит, кидался сам в атаку, что несло немалую опасность, но и заставляло молодую горячую кровь бурлить. — На старое место, или может, прокатимся до того леса, которым на большом испытании шли? Чего мы туда вообще не ездили? — поинтересовался Оссолин. — Да какие там кабаны? Там и кого помельче-то не встретишь! — отмахнулась рыжеволосая, несколько лукавя, но причины тому были.       До чащи, в центр которой они с Марикой наведались, ехать было не близко, кабанов, если уж так, там и вовсе не водилось, да и не хотелось ей показывать остальным те развалины. Кто знал, а вдруг ещё кому в голову придёт идея в озеро с головой ухнуть? Ко всему прочему Агидель не была уверена, что все тайны леса сосредоточены именно там, и она боялась, что во время охоты кадеты могут найти что-то куда более неизвестное и ещё более опасное.       Но были у Агидель и некоторые иные мысли по поводу леса. Ей не хотелось, чтобы туда стали захаживать другие. Рыжеволосая вспомнила, как в детстве находила интересные места в окрестностях дома. Их она оставляла лишь для себя, никому более об этом не говоря. Сейчас то же самое случилось и с лесом, а точнее с той поляной. Пусть Агидель и испытала неприятные ощущения во время последнего визита, но ей всё равно хотелось оказаться там ещё раз, разведав получше, оказавшись своеобразной первооткрывательницей.       Капрал быстро посмотрела на Марику и едва не вздрогнула — Огинь смотрела прямо на неё. Тут и без слов было ясно, что беловласая разделяет мысли Агидель, и отнюдь не в восторге от того, что разговор зашёл о чаще. Обе девушки хорошо понимали, что если сейчас начать отговаривать всех от выезда в тот лес, то наверняка кто-то туда полезет. Агидель всё чаще ловила себя на том, что не смотря на их с Марикой равнодушие друг к другу, у них всё больше общих проблем или секретов, которые обе желали бы оставить в тайне. Странным образом обе понимали и что можно, а что не следует говорить. — От оно и правильно, место-то дурное, туда даже зверь не идёт! — оживился Радан. — Начинается! — громко вздохнула Эльга, — причём там место дурное? Просто сказали же, что, наверное, там альвы… В смысле, дальние когда-то жили и не лес то был, а парк их. А какой зверь кроме белок, да всякой шушеры в парк полезет? — Это если ещё там действительно дальние были, — принялся спорить Богумил, — а даже если и были, то когда это было? Что теперь, из-за всяких слухов и баек новое место охоты не разведать? — возмутился парень, и вот тут Агидель заметила, как недовольно Марика посмотрела на него.       Рыжая убедилась, что их мысли сходятся, только если Агидель раздумывала над вариантами «секретного места» и «стать первооткрывателем», то Огинь в первую очередь не хотела, чтобы туда попал хоть кто-нибудь. Но, как успела понять капрал, дворянка была явно не против нахождения там самой Агидель. Словно бы светловолосая доверяла ей куда больше, чем своим приближённым. — Сказано же тебе было, там их нет! — не выдержав, возмутилась Селима. — Кого? Дальних?! — ничего не понял Лешчин. — Кабанов! — хором воскликнули и Густав, и Ингвар, и Агидель. — Почему? — вытаращился на них парень, немногим уступающий Радану в габаритах, и не сильно блистающий разумом. — Потому что место дурное, — наставительно поднял вверх ложку и сам Радан, — а дурное оно оттого, что там дальние жили когда-то. Сами, небось, его испоганили, да и ушли ещё куда поганить. — Вообще-то, дальние считались покровителями леса и всего живого, так что они ничего портить бы не стали! — в спор вступил Лонгин. — Это как посмотреть, — хмыкнул Колек, тоже оживившись, — они, может, там покровителями и считались, да куда ж делись? Ушли? А куда, зачем? А на восток они ушли, туда, за Срединный хребет, а там и дальше. А что потом оттуда пришло? Мертвяки! Поди они их как-то и научили тайком создавать, а колдуны, что поглупее, им и поверили. — Вот, дело говорит! — Радан едва не подпрыгнул на бревне, взмахнув руками в стороны, что уже пригнулся не только Колек, но и сама Инги.       Марика демонстративно, со стуком ложки о дно, отставила миску в сторону и быстро поднялась с бревна из-за чего все вмиг умолкли. Огинь пусть стала спокойнее и равнодушнее, но всё же после поединка с Инги многие сторонились её. Ничего не сказав, дворянка схватила с бревна дублет и, глянув на Селиму, спокойно пошла прочь от костра. Селима, слегка отойдя от столь неожиданного поступка Марики, запихнув в рот последние пару ложек каши, молнией устремилась за беловласой.       Подобные беседы Огинь считала пустой тратой времени, не особенно веря в каких-то там дальних. Да и разговоры про то место начали её раздражать, а уж когда речь зашла о «сказках», как она считала, при том на самых серьёзных тонах, Марика едва сдержалась, дабы не послать вслух всех куда подальше. Пусть она и видела развалины, хоть не самые обычные, но так может там раньше просто жили какие-то люди? Даже сами народы Остерна могли похвастать довольно необычными особенностями, как архитектуры, так и языка, но никто не придумывал из-за этого всякие небылицы.       Инги, проводив взглядом девушек, разделяла отношение Огинь к этому разговору, хотя бы из-за того, что выслушивать тот бред, который городили некоторые из её соратников, сил не было. Ещё больше настроение у дер Зиг испортилось оттого, что с Раданом нормального разговора ей завязать так и не удалось, а спорить сейчас никакого желания не было. Вон и брат молчал, не принимая участия в этом балагане, приняв схожую с Марикой позицию, однако из-за характера не разрешал себе покинуть всех собравшихся. — Так если они такие деревья вырастили, чего ж они плохие-то? — через некоторое время внезапного молчания, подал новый повод к его обсуждению Лонгин, — наоборот, получается, заботились они за то место. — Может, они это место как крепость свою делали? А лес был их стеной. Чтобы кто лишний не забрёл? — предположил Мариотт, — ну а что? Любой добротный замок мы вон тоже стеной обносим. Я бы вот не хотел, чтобы у меня через дом не пойми кто шарахлся без спросу. — А хорошим людям за стеной таить нечего! — горячо заявил Колек, чем навлёк на себя уже возмущение от молодых шляхтичей. — Это ты вот сейчас на что это намекаешь? — сощурился Густав, даже немного подобравшись.       Шаткое перемирие меж противоборствующими в прошлом отрядами готово было вот-вот распасться из-за неосторожно брошенной фразы. Агидель посильнее упёрлась ногами в землю, готовая взвиться, чтобы прекратить разногласия, очень надеясь, что у неё получится. С заметным раздражением она отмечала, как мало нужно, чтобы посеять новый раздор. Она даже понимала, почему ушла Огинь. Возможно, беловласая, устраняясь от таких бесед, поступала мудрее прочих.