***
Агидель ещё никогда не чувствовала себя настолько усталой в плане умственной деятельности. Физическая усталость тоже присутствовала, учитывая все испытания первой половины дня и драку с другими кадетами, но всё это меркло в сравнении с тем, сколько ей пришлось думать головой, принимая те или иные решения. Эверстейн раз за разом ставила новые задачи, отдавая право выбора, и судьба первых вернувшихся кадетов из отряда Кутенича оказалась меньшей из всех проблем, посыпавшихся на голову Агеллон потом. Намного сложнее оказалось решить судьбу проигравших, ведь нужно было это сделать, полностью отрекаясь от собственных эмоций и чувств, что получалось ой как не просто. Агидель после этого так и продолжало преследовать чувство вины. Если бы она не участвовала во всём лично, то, возможно, оценка действий и выводы дались куда проще. Хотя про волнение она то и дело начинала забывать, как только дер Кин обрушивала на неё новый ворох вопросов по лагерю, с которыми именно Агеллон должна была разобраться сегодня. Решение проблем, с которыми Эверстейн сталкивалась ежедневно, заняло приличную часть оставшегося дня. Оказалось, что найти ответ возникшей ситуации не так уж сложно, однако воплотить свою идею в жизнь трудно. А когда все вопросы по лагерю были решены, дер Кин достала из небольшого футляра стопку листков, пояснив, что это её задания, придуманные приёмным отцом, дабы дочь не только научилась мастерски биться, но и руководить отрядом. Тут были и планы битв, и планы походов, и со всем этим надо было разобраться, обладая некоторым набором условий. Агидель разбиралась, совершенно не замечая времени, изредка прерываясь на то, чтобы смочить горло сбитнем из запасов лейтенанта. Над некоторыми задачками они бились вместе, с жаром обсуждая условия, и очень часто Эверстейн указывала на такой момент, как человеческий фактор. Это было почти то же самое, что «баталии на карте», но в чём-то казалось даже интереснее. Под самый конец капрал поняла, что ровным счётом уже ничего не соображает, но хотела решить одну задачку. Она не знала, что этот пример был взят из реальности и повествовал о битве за Ракстад — богами забытый городок в горах Империи Хайрайха, имевший стратегическое значение. Условия осложнялись тем, что перевал, на котором город и находился, штурмовали с двух сторон. По всем пунктам выходило, что войску было попросту не выстоять. Ни магия, ни подкрепление, которому было слишком далеко до сражения, помочь не могли. Всё это, ещё может, работало бы, если на перевал наступали с одной стороны, но с двух? Может, человеческий фактор, о котором говорила ранее Эверстейн? Всё это походило на тот миг, как отряд Агидель сегодня попал в засаду. Отказывающий в нормальном восприятии мозг напомнил, что чувствовала она перед тем, как её должны были вывести из боя. Такое тупое, ожесточённое сопротивление, но им пришли на помощь, а защитникам Ракстада? И в тот миг, когда Агидель уже была готова признать, что её ума не хватает это постичь, полог шатра качнулся в сторону, и взгляду предстала слегка всполошённая Марика. — Госпожа дер Кин! — живо поприветствовала командующую Огинь, — простите, что прерываю, час поздний, думала, вы уже закончили… — И в самом деле, что-то мы засиделись, — кивнула лейтенант, поднимаясь на ноги, — что ты хотела, Марика? — Подумала, что раз уж завтра выходной день, то можно мне по округе на лошади прокатиться? Я бы могла с Агеллон заодно Сильвию потренировать, она со мной пришла, ждёт, что вы решите, и беспокоится, почему Агидель нет так долго, — блондинка просто не могла отказать себе в удовольствии напомнить старшей о симпатии девушек друг к другу, да и вон рыжеволосая, тоже поднявшись из-за стола, явно приободрилась. — К хорошему охотнику и сам зверь тропу найдёт, — вдруг улыбнулась Эверстейн, быстро глянув на обеих девушек. И Марике эта улыбка ой как не понравилась. — Можешь прокатиться, если хочешь. Заодно приметишь хорошие места для охоты. Тут Агидель предложила сформировать регулярную ловчую команду для снабжения всего отряда, и как раз послезавтра они хотели отправиться на первый промысел. Вот ты с Сильвией к ним и присоединишься. Уверена, ваши навыки будут там очень уместны. Огинь едва не выразилась, что она думает о всей этой затее, мысленно послав и Эверстейн, и Агидель, просто распираемых от всяких новых идей. Особенно недовольно Марика посмотрела на рыжеволосую курву. У той явно свербело в одном месте, что она с поразительной регулярностью находила поводы усложнить жизнь всем остальным. Перспектива обычного дня, в который Марика могла бы заняться тем, чем ей хотелось на самом деле, обернулась очередным заданием, куда её не спросив, запрягли. И отказаться-то было уже нельзя, сама на свою голову озвучила желание прокатиться. Понимание того, что дер Кин не будет так легко отступать, как это было утром первого дня после прибытия остальных кадетов, укреплялось всё сильнее, и это злило. Отчасти, даже изначальное раздражение в сторону Агидель прошло, когда беловласая задумалась о том, что вполне может быть и так, что идея Агидель звучала совершенно иначе, а уже сама Эверстейн эту идею переиначила под собственные нужды. — Замечательная идея, — выдавила из себя дворянка, едва не сгорая от гнева, но с другой стороны в ней с новой силой разгорался азарт, желание узнать, кто же выйдет победителем из этой длинной игры? Желание когда-нибудь заткнуть дер Кин, выйдя победительницей, твёрдо закрепилось у неё в голове, — тогда, разрешите, мы пойдём? Вставать надо будет рано и хорошо подготовиться, — уже расслабленно произнесла Марика. — Да, конечно, можете быть свободны, — легко согласилась старшая, делая вид, что ничего не подозревает об истинных чувствах Огинь в этот миг. Это начинало становиться немного забавным. Если уж светловолосой так хотелось поддевать её, то не было ничего зазорного в том, чтобы отвечать. — Простите, госпожа лейтенант, — спохватилась Агидель, уже собиравшаяся покинуть шатёр, — так… Как я справилась? — О, мне тоже интересно! — коварно ухмыльнулась Огинь, прищурив зелёные глаза. — А ты сама как считаешь? — немного склонила голову старшая, покосившись на пергамент, в котором делала пометки, демонстративно проигнорировав слова Марики. — Я… — немного растерялась рыжеволосая, но потом, догадавшись, быстро взяла себя в руки, — думаю, не смотря на некоторые ошибки, я успешно прошла это испытание. Спасибо вам большое! Я поняла главное — никакие наставления, положение, условия, на самом деле, не в состоянии изменить собственного решения, они лишь вносят свои поправки. Но всё, в любом случае, упирается в то, что думает человек, принимающий эти решения. Он может ошибиться, может быть не прав, но он что-то делает, а не ошибается лишь тот, кто не делает ничего. Бездействие — худшая вещь, потому что не ведёт ни к какому действию, не даёт никакого опыта, а в отсутствии опыта нельзя и оценить собственного успеха или неудачи. И значит, никто кроме меня самой не решит проблемы, а оглядка на мнение окружающих лишь попытка переложить ответственность. Агидель даже сейчас сомневалась в том, была ли она права, говоря всё это, но это было тем самым, что она лично для себя успела уяснить за день. И когда дер Кин, взяв листок, поднесла его к небольшой жаровне, спалив там, а потом обернувшись, кадет была готова услышать любое мнение о своих успехах. Эверстейн улыбнулась ей, очень тепло и как-то добро, вымолвив: — Отлично, Агидель. Можешь отдыхать, сегодня ты получила очень большой опыт. Пусть он и дальше помогает тебе. Доброй ночи. — Слушаюсь! — яро ответствовала Агидель, прищёлкнув каблуками сапог, — и вам доброй ночи. Благодарю за этот урок! Откинув полог шатра, девушка выбралась на улицу, заметив перед собой Сильвию, что и в самом деле дожидалась её, перетаптываясь на месте. Но не успела капрал и шагу ступить или улыбнуться охотнице, как получила крепкий подзатыльник, причём куда как ощутимее, чем днём. — Ай! — возмутилась она, потирая место удара. — Марика! — громко шикнула Сильвия, видевшая, как Огинь, притаившаяся у входа, огрела голубоглазую девушку, стоило той показаться на улице, — зачем ты её бьёшь?! — Да её не то, что бить, её убить мало! — таким же громким шёпотом ответила блондинка, подхватив растерянную Агеллон под руку и силой подтащив к охотнице, чтобы и ту подхватить под руку, уводя подальше от шатра. — За что?! — наконец спросила Агидель, когда они отошли на приличное расстояние, — что я не так сделала? Ты сама говорила… — Рот свой закрой, — использовала одно из любимых выражений Селимы зеленоглазая, резко замерев, что Агидель и Сильвия, по инерции, едва не развернулись друг к другу и лбами не стукнулись, — это что вот за лярвина брехня про охоту?! — воскликнула Марика, всплеснув руками. — Ты сама знаешь, нам крупы так-то не хватит тут торчать, да и всё время её одну есть не станешь. Не ты ли сама нос от каши воротишь? — всё же пошла в наступление Агеллон, пару раз пальцем ткнув в плечо блондинке, — вот я и решила, что нужна регулярная команда ловчих, снабжающих отряд свежим мясом и рыбой. — Решила она… — закатив глаза, вздохнула Огинь. — Да что б тебя так раскорячило и изогнуло, протащив по всем кутасам, что любая лярва позавидовала, курва ты рыжая! — в сердцах бросила Марика, впрочем, быстро успокоившись и не выглядя такой уж гневной, скорее немного раздосадованной, — один выходной и то нормально поспать не дадите, придётся теперь и в самом деле завтра проехаться по окрестностям, — вздохнула Огинь, всё же понимая, что Агидель в меньшей степени виновата в случившемся. Толку от того, что она сейчас сорвётся на рыжей? — Я же не знала, что Эверстейн тебя к нам приставит, — быстро оправдалась Агидель, — тем более, ты сама всё время жалуешься, что еды нет нормальной. Если хочешь, давай завтра вместе прокатимся? — Здорово! — поддержала рыжеволосую охотница, тоже придя в себя, — отличная идея! — И эта туда же… — фыркнула Огинь, закатив глаза, — ты-то чего радуешься? Это тебе будет не охота, как в твоих лесах! Будешь на лошади скакать, и под моим, и Агеллон приглядом, чтобы не сверзилась, как сегодня, а если грохнешься, так я ещё добавлю, и этой рыжей курве по голове надаю. Хотя… — Марика, чуть прищурившись, осмотрела капрала, — нет, по голове ей бить бесполезно, там всё равно ничего нет, я её так отпинаю, что сесть не сможет. — То есть, я правильно понимаю, что за твои же ошибки, достанется нам обеим? — хихикнула Сильвия, прекрасно зная, что все эти возмущения Огинь в данный момент не стоят и выеденного яйца, и бесится она, возможно, только потому, что такая идея, действительно хорошая, пришла в голову не ей. — Нет, это она нас будет наказывать за то, что мы не оправдываем её ожидания, хотя прекрасно знает, что может требовать невозможного, — поделилась своим мнением Агидель, пряча улыбку. — Курвы! — действительно, как змея, прошипела Марика, — помогла на свою голову! Слишком умные стали? Раз такие сообразительные, даже не думайте завтра ехать со мной, сидите в лагере и готовьтесь. Одна справлюсь, а от вас уже голова трещит! — довольно громко добавила блондинка, демонстративно развернувшись на месте спиной к девушкам. — И тебе доброй ночи, Марика, — еле сдерживая смех, пожелала напоследок рыжеволосая, подхватив под руку Сильвию и быстро смывшись в сторону своей палатки. — Пошли вы к лярве! — гаркнула вслед Марика, услышав, как обе девушки не выдержали и расхохотались. Посмотрев в небо, Огинь слегка улыбнулась. Будучи честной с собой, она должна была признать, что вся эта ругань, препирательства и нападки на Агидель с Сильвией доставляли ей немалое удовольствие. Не будь того, жизнь казалась бы куда скучнее. Да и по итогу она получила то, чего на самом деле хотела. Завтра она могла осуществить свою идею — отправиться в ту самую чащу и добраться до места, что так и тянуло к себе во время испытания. А энергию, так и продолжавшую прибывать, несмотря на поздний час, блондинка решила направить не на тренировку, о которой думала несколько часов назад, а на Селиму. Далканка и так задремала на самом интересном, и уж силы-то наверняка успела восстановить.***
Оказавшись у себя в палатке, Агидель с Сильвией, сдавленно посмеиваясь, затаились у входа и несколько раз, прикладывая палец к губам, шутливо шикнули друг на друга, будто бы Огинь могла последовать за ними и надавать тумаков за такое поведение и шутки в её сторону. Всё это было несерьёзно, конечно, но после такого длинного и тяжёлого дня хорошо было посмеяться немного, сбрасывая с себя всё, что накопилось. — Скажи мне кто пару-тройку недель назад, что я буду желать Марике «доброй ночи», да ещё и подкалывать, я бы решила, что у этого человека боги отняли разум, — немного успокоившись, сообщила рыжеволосая, отползая от входа на своё одеяло. Прикосновение мягкой, слегка прохладной, ткани словно бы в миг прогнало остатки волнения и напряжения, пребывавших с Агидель во время испытания и вечерних занятий с дер Кин. — Да, пожалуй, я бы тоже так решила, — откликнулась охотница, — но знаешь, здорово, что всё обернулось так. И вы, хоть вряд ли подругами станете, можете сосуществовать мирно, а если требуется, то и остальных вести, работая как команда, — с улыбкой сказала русоволосая, так же улёгшись на своё одеяло. — Ну, к этому она меня на испытании прямо вынудила, — честно призналась Агеллон, — и не могу сказать, что это было плохим поступком. Возможно, жёстким, но действенным. Агидель лишь только сейчас осознала, что на протяжении всего испытания Марика ей помогала куда больше остальных, не сдерживаясь, когда она ошибалась и не поправляя, давая решать всё самой. Беловласая в итоге была права, конечно, нужно слушать более опытных соратников, но и самой думать, если она действительно хочет быть толковым командиром. В конце концов, после обучения их всех распределят по разным отрядам и там вряд ли будут те, кто станет постоянно помогать. — Она не плохой человек, просто с ней происходило много плохих вещей. Это всегда накладывает свой отпечаток, — мудро заметила девушка из Литау. — Может быть, но характер у неё всё равно, знаешь ли… — усмехнулась Агидель. — Тут ещё зависит от того, кто тебя окружает, а когда ты замкнута только на общении со слугами, такими же холодными людьми, жестокими родителями, и как таковых, нет друзей — сложно быть доброй, — очень серьёзно произнесла Сильвия. На это Агеллон было сложно что-то ответить, поскольку русоволосая была абсолютно права. И ведь при иных условиях и сама рыжеволосая могла стать такой как Марика. Её в своё время спасло лишь то, что она запросто могла находить друзей, общаясь с людьми совершенно разных сословий, сплачивая их вокруг себя, и тому никто сильно не препятствовал. А вот вырасти она в стенах родового замка… Агидель поняла, что увидела ту Марику, которую видит и Сильвия. Даже не смотря на характер, властность и силу, ввиду прошлого, Огинь было сложно находить друзей, сложно дружить. Сегодня Агеллон показалось, что дворянка и сама постаралась, стремясь проявить дружелюбие, насколько это было для неё возможно. — Ты очень хорошо разбираешься в людях, Сильвия, ты знаешь это? — немного отошла от сути прошлого разговора Агидель, собираясь сделать то, что ещё думала сделать после испытания, то есть, поговорить с охотницей. — Наверное, хотя и я могу ошибаться, — тихо ответила девушка из Литау, подумав о том, что распознать такую безосновательную жестокость в Селиме ей не удалось. С другой стороны русоволосая вспомнила, как вела себя Марика — блондинка на самом деле пугала одним своим видом, но Сильвия как-то поняла, что та далеко не такая жестокая, как казалось тогда той же Инги. — Не «наверное», ты делаешь это куда лучше остальных. Перестань себя недооценивать. И вообще, это касается многих вещей. Вот сегодня, во многом, мы победили благодаря тебе. Это твоя находка обеспечила нам дальнейший успех и помогла сделать временный задел, — горячо произнесла Агеллон, чуть приподнявшись и придвинувшись ближе к девушке. — Ну-у, да, но ведь потом, от меня, считай, никакого толку не было… — тихо произнесла охотница, на миг во тьме посмотрев на Агеллон. Вот уже второй раз за вечер её заставляли перестать унывать, причём, очень схожими словами, а она по-прежнему упрямилась. — Как это не было? — даже опешила рыженькая, — а кто мне мозги на место поправил, когда я в реку окунулась и напридумывала себе всякого? Кто дал мне того напитка? Кто обо мне позаботилась, когда я еле жива была после схватки с этими лярвиными детьми, что на нас напали? Кто в конце концов ждал меня весь день, а потом пришёл, чтобы забрать с урока Эверстейн? — осыпала вопросами Агидель, не сразу осознав, что говорит на одном дыхании, от всего сердца хваля девушку из Литау. — Последнее, вообще-то, было идеей Марики, да и сделала всё она, я просто рядом стояла, — робко произнесла охотница, но мысленно обрадовалась тому, что и Агидель поддерживает её всеми силами. Теперь пережить свою главную неудачу было как-то легче. Рядом с ней были люди, верившие в неё. — Да не важно. Ты ведь пришла. Знаешь, я сегодня поняла одну вещь — ты можешь делать что-то хорошо, или делать плохо, но ты это делаешь, а конечный результат зависит лишь от собственного опыта. И это гораздо лучше, чем не делать ничего и вечно пятиться назад, — кроме того, что сказала это Сильвии, Агидель и для себя урок повторила, нащупав во мраке руку охотницы и опустив свою ладонь на неё, слегка сжимая, ощутив, как та чуть не отдёрнулась от этого жеста, но сумела остановиться. — Поэтому ты так долго была у Эверстейн? — спросила девушка из Литау, желая прервать неловкую тишину, повисшую в палатке, — она хотела научить тебя этой уверенности? — В основном, да. А по ходу мне пришлось ещё решить кучу задач, с которыми она сталкивается каждый день. И, наверное, нарешала я так себе. Реакцию Огинь ты видела, — слегка хохотнула рыжеволосая, — думала у меня голова взорвётся. Устала как ломовая лошадь! — Агидель! Ну почему ты тогда раньше ничего не сказала?! — немного строгим тоном пожурила рыжеволосую Сильвия, — устала и молчишь? Надо было сразу сказать, что устала, спать бы легли, завтра весь день свободен, а ты тут мучаешься! Прежде чем ответить, капрал и вторую руку охотницы взяла в свою ладонь, ещё больше придвигаясь к девушке, и ощущая, как собственное сердцебиение слегка ускоряется. Агидель с удивлением обнаружила, что прикосновение рук Сильвии кажется ей каким-то особенным, словно она впервые прикоснулась к русоволосой. Кромешная темнота придавала мгновению особой таинственности и заставляла действовать решительнее, чем при дневном свете. Да и Сильвия, тогда дёрнувшись чуть назад, отнюдь не спешила сделать этого вновь. Она просто замерла как перепуганная, но очень любопытная, лань, успев выдохнуть: — Агидель? — Сильвия, помнится, сегодня ты мне проиграла в одном споре… И я просто глаз не смогу сомкнуть, если не получу свою награду. Тем более, это скорее, будет полезнее тебе, — уверенно заявила капрал, мягко поглаживая большими пальцами ладони девушки. — Мне? — слабо, едва слышно, переспросила охотница, но любопытство никуда не делось, и тон рыжеволосой был совсем не таким, как у Марики, когда та заставляла девушку краснеть каждую минуту. Уж скорее Агидель говорила так же поучительно, как это любила делать сама Сильвия. — Тебе нужно расслабиться. Ты почти всегда напряжена, даже сейчас. И это плохо. — немного взволнованно произнесла Агеллон. — Поэтому ты всё время сутулишься, горбишься и зажимаешься, это влияет на кровообращение, на суставы. Это же лишает тебя необходимой гибкости в седле, и на тренировках с оружием. Смотри, тебе приятно, когда я делаю так? — Продолжая говорить, Агидель чуть усилила давление, сделав его более чувственным. — Д-да, — пробормотала охотница, — хоть и немного больно, но больше всё же приятно… — Больно, потому что слишком зажимаешься. Лучше подумай о том, что тебе нравится, вспомни себя в те моменты, когда стреляешь из лука. Тогда ты ведь наслаждаешься тем, что делаешь. Давай я тебе помогу? Развернись ко мне спиной, — попросила рыжеволосая, отпустив Сильвию. — Что ты хочешь сделать? — взволнованно прошептала девушка из Литау, всё же развернувшись спиной, но оглянувшись, хоть в этой темноте ничего не могла рассмотреть. В голове охотницы смешалось всё — страх, любопытство, интерес… Эти чувства одновременно волновали, но в тоже время позволяли делать то, чего в обычном состоянии Сильвия бы точно делать побоялась. — Разомну тебе плечи, шею и спину, — ответила Агидель, опустив руки на лопатки охотнице и легонько проведя ими вверх, сквозь ткань рубашки. Дойдя до шеи, она чуть ослабила ворот, юркнув пальцами под него. Это движение, такое уверенное, точное, вновь заставило Сильвию быстро втянуть воздух, еле сдержав вскрик. Она так испугалась в этот миг, и вместе с тем не хотела чтобы её неуверенность прервала эти движения. Агидель не думала пытаться стянуть рубаху чуть больше. Она лишь осторожно поглаживала пальцами кожу. Охотница даже не представляла, как в этот миг переживала сама Агеллон, боясь разрушить ту хрупкую связь, что установилась меж ними. Капрал, при всём своём опыте, знании, умениях, совсем не хотела действовать так, как привыкла. Только не с Сильвией. Эта девушка, как она чувствовала, заслуживала иного отношения. Бережного и ласкового. Даже усилить давление она старалась как можно мягче. — Больно, — пожаловалась охотница, позволив себе эту слабость. — Мне остановиться? — с заботой произнесла Агидель, замерев, — я понимаю, что сейчас может быть не очень приятно, но попробуй расслабиться, пожалуйста. Нужно разогнать кровь, тогда станет легче. Думай о приятном… Например, как будто ты выходишь ранним утром на прогулку в свой любимый лес. Ты слышишь трели птиц, чувствуешь запах хвои, смотришь за тем, как поднимается туман от земли. Как будто ты потягиваешься, встречая новый день, тянешься к солнцу. — Хорошо, — послушно согласилась девушка из Литау, и в самом деле стараясь представить себе всё, что говорила Агидель. Неприятные ощущения прошли не сразу, особенно болезненны они были в выпирающем позвонке в основании шеи, которому Агеллон уделила больше внимания. Зато когда девушка добилась необходимого эффекта, размяв его, Сильвия едва ли не повалилась на одеяло со вздохом облегчения. Так хорошо вдруг стало. Только руки Агеллон не позволили ей упасть. Это движение далось рыжей так просто и легко, что девушка сама не заметила, как совсем немного приобняла Сильвию, подхватив за талию и не дав свалиться. Агидель в тот же миг опомнилась, тут же положив руки на плечи Сильвии но, кажется, охотница этого будто бы и не заметила. — Агидель… — тихо пробормотала охотница, — как славно… Как у тебя получается? — Ложись на живот, — мягко проговорила рыжеволосая, слегка улыбаясь, хоть и знала, что Сильвии этого не видно, — мы почти закончили, — взяв себя в руки, спокойно сказала Агидель. Девушка из Литау устроилась на своём одеяле, положив голову на перекрещенные руки, чувствуя, как рыжеволосая продолжает разминать спину, но теперь никаких неприятных ощущений не было. Напротив, от прикосновений хотелось едва ли не мурчать как кошка, что пригрелась на коленях. Глаза слипались сами собой. Было чувство, что вся усталость за день обрушилась на неё, но не как что-то неприятное, а как нежное и тёплое, укрывая, словно одеяло. — Вот и всё, — прошептала Агидель, убрав руки и устроившись рядом с Сильвией, набрасывая своё одеяло на них обеих, — тебе лучше? — Гораздо… — сонно откликнулась охотница, повернувшись так, чтобы её лицо было напротив лица Агеллон, — спасибо тебе большое, я даже не думала, что это может помочь, и что ты так… умеешь. — Обращайся… Сильвия ощутила, как голос у Агидель слегка дрогнул, будто та очень волновалась. Охотнице захотелось слегка успокоить девушку, и она неосознанно двинулась вперёд, стараясь обнять рыжеволосую, но во всей этой тьме ощутила горячее дыхание на своих губах. Всего один миг отделил их от неожиданного поцелуя, и в этот миг обе поспешно отпрянули обратно. — Доброй ночи, Агидель, — неловко произнесла охотница, зажмурив глаза, — спокойных тебе снов, пусть Фрая подарит покой. — Светлых снов под покрывалом Свара, — ответила рыжеволосая, но отворачиваться или отдаляться больше не стала, лёжа на месте, стараясь унять участившееся сердцебиение. Девушке казалось, что стоит ей двинуться, как Сильвия узнает всё, что та чувствует к ней. «Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук», под эту мелодию засыпала Сильвия и всё о чём она успела подумать, прежде чем погрузиться в сон, что, может, и зря не поцеловала Агеллон. Сильвии казалось, что Агидель, если уж признаться честно, заслуживала гораздо большего, а ко всему прочему сама русоволосая считала, что этот момент должен быть каким-то особенным и точно не спонтанным. Охотница клятвенно себе пообещала, что в следующий раз не струсит.