***
Солнце медленно опускалось к горизонту, а десятка всадников отбрасывала на землю всё более длинные тени. Начав путь утром, маленький отряд преодолел к этому часу расстояние, многократно превышающее вчерашнее. Всё хорошее настроение почти что сошло на нет, и теперь все молча медленно ехали за дер Кин, возглавлявшей колонну. Эверстейн, чуть прищурив глаза, искала одну ей ведомую цель. Впереди завиднелась окраина леса и небольшой холм — это и была конечная точка их путешествия. На этом холме, как и подобает всем настоящим военным укреплениям, должен был расположиться их лагерь, но отряду ещё нужно было до него добраться, а пока путь пролегал по еле заметной дороге, хотя скорее это было лишь направление. Они пересекали огромное поле, покрытое высоким сухостоем, но под прошлогодней травой можно было заметить первые побеги молодой травы, что уже пробивались через мёртвые заросли. Никто в отряде не разговаривал, а извечные соперницы — Марика и Агидель — так и вовсе сейчас почти не отличались по своим эмоциям. Обе были утомлены столь долгим переходом, да и настроение у обеих было плохим отчасти из-за усталости, а отчасти из-за утреннего нагоняя от лейтенанта. Для Агидель такое поведение было необычным, но оно и не мудрено. Как правило, она сразу забывала всё плохое, стоило ей поговорить с друзьями, а сейчас же все в отряде как воды в рот набрали, а потому девушка лишь обдумывала произошедшее утром, отчего настроение, конечно же, лучше не становилось. Не давали ей покоя и мысли о Сильвии, которая так неожиданно и резко отстранилась от неё. Агидель усомнилась в первых предположениях — почему так вышло, но куда больше она обдумывала варианты, как бы ей теперь заговорить с Сильвией и сделать это так, чтобы девушка её выслушала. Сейчас рыжеволосой казалось, что как-то обойти дер Кин и Огинь было бы проще, чем начать разговор с лучницей, так как обе её попытки окончились тем, что Сильвия легко ускользала от разговора, как угорь из рук, из-за чего Агидель замечала, что начинает злиться. Переведя взгляд в сторону Марики, ехавшей рядом, девушка даже начала задумываться о том, что понимает вечное недовольство светловолосой. Сейчас у самой Агидель была проблема, с которой она не могла ни с кем так просто поделиться, и никто не мог ей помочь разрешить сложившуюся ситуацию. Агидель и раньше замечала за собой, что начинает беспричинно раздражаться, если не может найти выход из положения, а сейчас всё обстояло именно так. Рыжая думала, глядя на Огинь, что если та всегда всё держит в себе и ни с кем не делится тем, что лежит на душе, то и не мудрено, что она вечно пребывает не в духе. Пример в лице Марики помогал ей понять, что вечным недовольством и грубым отношением к окружающим ситуацию лучше не сделаешь, и ей стоило просто смириться с поведением охотницы. Агидель осознала, что Сильвия ни в чём не виновата, и задача самой Агеллон — оставаться спокойной и ждать момента, когда девушка решит продолжить разговор. Всё же, она сама заставила её участвовать в беседе, выслушивать и отвечать, возможно, тем самым поставив русоволосую в неловкое положение. Самой Сильвии было больно вот так весь день избегать разговора, ведь она прекрасно понимала, что рано или поздно его придётся продолжить, поскольку даже у Агидель терпение не бесконечное, но сейчас, в дороге, она меньше всего хотела бы обсуждать то, что сболтнула, отпуская комплименты рыженькой. И дело было даже не в том, что о таких вещах лучше было бы поговорить наедине, когда никто не помешает, но и в том, что теперь стоило сказать всё как есть, а вот как это сделать, Сильвия так и не успела придумать. Вместе с тем охотница хотела разрядить обстановку как можно скорее, и поэтому она молящим взглядом смотрела в спину дер Кин в ожидании хоть какого-то намёка на время, которое им ещё предстоит провести в дороге, прежде чем они прибудут на место. Глянув на Агидель и Марику, ехавших парой сразу за Эверстейн, охотница прекрасно видела недовольство рыжеволосой, вот только была ли Агидель недовольна столь продолжительной и тяжёлой дорогой, или же Агеллон больше злилась на неё за то, что она так старательно избегает любого общения, девушка из Литау понять не могла. — Ги всё ещё не в духе? — тихо спросил у Сильвии Радан, искоса поглядывая вперёд на командира и Огинь с Агеллон, дабы те не услышали их разговора. Парень тоже заметил изменившееся настроение их общей подруги, но не решался поинтересоваться о причине у неё лично. Он считал, что это не его дело, но как-то поднять настроение Агидель ему хотелось. — Тихо! — шикнула на парня охотница. — Не хватало нам ещё одного нагоняя… — Я просто волнуюсь за неё. Она раньше такой-то почти не была, а даже если и злилась, то обычно быстро отходила-то. Это из-за госпожи лейтенанта она так расстроилась? — Вроде бы… Я думаю, лучше всего нам пока оставить её одну. Сам, думаю, бывал в ситуациях, когда настроение было плохое и видеть никого не хотелось, — несколько обеспокоенно ответила Сильвия. По правде сказать, девушка хотела бы исправить положение без помощи друзей, ведь именно её поведение привело к такому состоянию рыженькой, а значит, она и должна была с этим разобраться. В лучах заката Огинь и Агеллон, ехавшие чуть впереди, каким-то странным образом начали напоминать друг друга, хоть это и казалось невозможным. Но было в них обеих сейчас что-то такое, что незримо даже роднило двух этих абсолютно разных людей. Посмотрев в спину Марике, охотница подняла взгляд чуть выше вдоль волос, заплетённых в хвост, что мерно покачивался из стороны в сторону. Из головы всё не выходил их разговор, но куда больше Сильвия заинтересовалась самой Марикой. Уж очень она отличалась от того образа, что девушка выстроила у себя в голове из рассказов друзей. Русоволосая теперь ещё больше сомневалась в том, что Марика «просто вредная», как утверждали её друзья, и в голову всё чаще приходила мысль о том, чтобы действительно попытаться как-то сдружить Огинь с остальными. Сильвия уставилась в затылок девушки, но тут блондинка резко обернулась, сама глянув прямо в глаза Сильвии, отчего та испугалась и потупилась. Ещё раз, украдкой, посмотрев на Марику, охотница сместила свой взгляд на рыжие волосы Агидель. Та всё сильнее притягивала к себе внимание, и дочь леса иногда забывалась, продолжая смотреть… Поле наконец-то осталось позади, и отряд поднялся на небольшой холм. Остановившись у самой вершины, Эверстейн развернула коня к остальным всадникам, что неспеша следовали за ней. Подождав, пока вся десятка соберётся вместе, дер Кин тотчас объявила: — Кадеты! В этом месте вы и проведёте несколько месяцев, обучаясь всему необходимому, чтобы стать настоящими солдатами гвардии. Ближайшие дни мы посвятим обустройству лагеря, но так же и про тренировки забывать не будем. Каждый день, рано утром я буду вам составлять план занятий. Советую отнестись со всей серьёзностью! Отстающие будут разжалованы из десятников обратно. Постарайтесь оправдать ваши звания! — лейтенант хмуро посмотрела на подопечных, которые от такого обещания заметно понурились, но лучше сразу было разъяснить положение дел, не давая ложных надежд. Впрочем, она хорошо знала, что теперь пришло время и подбодрить отряд, а потому, после небольшой паузы, уже мягче добавила: — А также в течение следующих дней, до прибытия остальных кадетов, вас будут ждать испытания, по итогам которых лучшие смогут не только занять более высокое положение, но и получить от меня персональные награды. Всё поняли? — Так точно, госпожа лейтенант! — хором отозвались кадеты, что хоть и пытались оставаться спокойными, но каждого сейчас одолевало любопытство. Так и захотелось обернуться, посмотреть во все стороны. — Хорошо! — слегка кивнула Эверстейн. — Теперь даю вам немного времени отдохнуть, а после уже расскажу о том, что нам предстоит сделать сегодня. Разойтись! Оставив лошадей пастись под присмотром наставницы, будущие гвардейцы незамедлительно начали оглядываться. Хоть старшая больше и не выказывала какого-либо недовольства по поводу случившегося утром, но никто не хотел ещё раз проверять терпение командира, лишний раз попадаясь ей на глаза. Все как можно скорее решили разведать место, в котором оказались, ведь с вершины холма открывался прекрасный вид на огромное поле, что отряд пересёк несколько минут назад. Поле казалось морем, где, словно острова, тут и там торчали маленькие рощицы подраставших деревьев. С трёх других сторон холм окружал лес. В том направлении, где начиналась чаща, деревья росли гуще, и там преобладали хвойные породы, но по краям лес был по большей части лиственным и стоял пока почти что голым. В лучах заходящего солнца чаща почему-то казалась несколько мрачноватой и недружелюбной. Кадеты разбрелись во все стороны, рассредоточившись по округе. Агидель особенно заинтересовал вид оврага, что рассекал подножье холма с левой стороны, и она направилась туда. Поднявшийся прохладный ветер был неприятным и заставлял ёжиться даже под курткой, но всё же сейчас девушка испытывала то самое чувство, как когда только отправилась на отбор в гвардию. Это была свобода… Она не могла объяснить, почему ей так нравится это чувство. Возможно, это было потому, что, несмотря на попытки родителей полностью её контролировать, Агидель всегда поступала так, как сама этого хотела, сопротивляясь даже в тех случаях, когда её отпор был обречён на провал. Оглянувшись, девушка поискала взглядом кого-то из друзей, чтобы поделиться с ними своими ощущениями но, к сожалению, все они разбрелись слишком далеко. Развернувшись в ту сторону, где должна была быть Эверстейн, она совсем неожиданно для себя встретилась взором с Марикой, что стояла всего в нескольких шагах, также смотря с холма на овраг. Девушки почти сразу отвернулись друг от друга, а Огинь так и вовсе быстро пошла обратно к дер Кин. Агеллон вздохнула, понимая, что теперь не сможет даже поговорить с наставницей и ещё раз извиниться за свою ошибку с утра, а потому решила найти охотницу, благо понять, где та находится, было не трудно — Сильвию привлёк лес. Замерев на опушке, русоволосая изучала представшую ей чащу, что ощущалась слегка иначе. Охотница не могла объяснить, но она чувствовала первобытную жизнь и дикость, исходящую от деревьев. У неё на родине тоже встречались места, где людей почти не бывало, но даже там можно было ощутить ауру их присутствия, и от тех лесов не исходило такого непонятного ощущения, как от этого, и девушке это поднимало настроение. Ей так и хотелось узнать это место получше, выяснить, какие ягоды, коренья и грибы можно будет найти, какие звери обитают здесь. Леса её Литау простирались на многие лиги, были зачастую мрачны и неприветливы и тоже состояли в основном из густых ельников, где на почве, мягкой и прелой от хвои и сырости, тут и там образовывались широкие поляны мха, что взбирался ярко-зелёными пятнами на стволы деревьев. Из-за влаги над теми лесами почти постоянно клубились туманы. Пусть край был суровый, но отнюдь не безлюдный, и жители Литау за многие годы научились быть единым целым с той местностью. Тут же было такое ощущение, словно на протяжении всего времени природа вовсе не знала присутствия человека. Что, конечно, было не совсем верно, поскольку тут останавливались лагерем кадеты, но всё же, ощущение, идущее от деревьев, было именно таковым, будто люди пришли сюда впервые. И это очень манило Сильвию, размышляющую, почему так происходит. — Ты там что-то увидела? — вдруг раздался голос позади, от которого русоволосая едва не вздрогнула. Агидель, заметив столь сильный интерес охотницы, как ей казалось, к «обычным палкам», сама вдруг заинтересовалась, что же девушка там нашла. — Да так… — легко улыбнувшись, Сильвия слегка опустила взгляд. — У себя дома я часто бывала в лесах, считай, жила, но этот будто бы другой… — Так и хочется кинуться туда? — рассмеялась Агидель, уловив настроение подруги. — Понимаю… Меня, правда, в лес не сильно тянуло, а вот прокричать что-то с холма жуть как хотелось, но наставница бы вряд ли оценила… — Мне, скорее… — слегка смущённо заговорила охотница, — хочется просто пройтись по нему, посмотреть, кто тут живёт… Не знаю, как объяснить, но я в детстве хотела быть первооткрывателем вот таких же глухих и диких лесов и полей, но у нас в округе уже всё истоптано и исхожено, а здесь иначе. — Прекрасно понимаю… Знаешь, меня ведь с самого детства тянуло куда-то за пределы нашего городка, посмотреть мир, узнать, как живут в других краях, что делают, что едят, что их окружает, — поделилась своими тайными желаниями Агидель, быстро глянув на сероглазую девушку. — Надо будет как-нибудь пройтись после окончания тренировок, — легко предложила рыженькая, отчего Сильвия едва не вскрикнула, поскольку Агеллон как будто читала её мысли. Та же сказала это просто так, однако охотница восприняла эти слова чуть иначе, но тут их короткий разговор прервал воодушевлённый крик Лонгина: — Там река! — оповестил всех парень, указывая на яркие проблески отражающегося от воды солнца, что слегка проникали сквозь ветки деревьев. Ребята гурьбой ломанулись в сторону реки, напрочь позабыв про страх перед Эверстейн, который окутывал их всего несколько мгновений назад, а уж о нагоняе, который мог быть за самовольное отлучение, кадеты даже и не задумывались. Дер Кин сейчас была занята другим, да и вовсе не возражала против того, чтобы подопечные чуть привыкли к новому месту. Лейтенант обдумывала распорядок на ближайшие дни. Поначалу она рассчитывала, что отряд поставит палатки для ночлега и организует некое подобие кухни ещё сегодня, но ввиду того, что приближались сумерки, то и построенные Эверстейн планы пришлось менять с учётом этого. Может, так было даже лучше, если бы они просто немного обустроились тут, а уж завтра, поутру, и начали разбивать лагерь. Продолжая проверять закреплённые на лошадях поклажи и постепенно отвязывая те, что понадобятся в первую очередь, темноволосая методично двигалась от одного скакуна к другому. Окажись они тут пораньше, дер Кин озаботилась бы установкой палаток, но сейчас она поняла, что проще будет возвести один большой шатёр, чем возиться с каждой палаткой в отдельности. Чуть поодаль от Эверстейн, медленно ходила из стороны в сторону Марика, бросавшая взгляды то в сторону ушедших соратников, то в сторону старшей. Блондинка вернулась к наставнице почти сразу после её речи, и всё это время явно намеревалась что-то разузнать у неё. Лейтенант догадывалась, о чём Огинь хочет её спросить и, если предположение было верным, то это была возможность не только немного наказать девушку за прошлые проступки, но при этом и начать приучать её к общему труду. — Госпожа лейтенант… — немного осторожно обратилась светловолосая, даже и не собиравшаяся следовать за остальными кадетами. — А как мы будем ночевать сегодня? —пересиливая желание вообще ни с кем без повода не общаться, а уж тем более с дер Кин, несколько тихо спросила зеленоглазая девушка. — Честно говоря, не знаю, Огинь… — с хитрецой глянув на блондинку, ответила старшая. — Мы прибыли уже на самом закате. Я, конечно, думала, что сегодня мы все вместе организуем место для ночлега и, может даже, кухню, но… — взглянув на запад, лейтенант продолжила: — …видимо придётся спать так же, как и прошлой ночью. От этих слов Марику внутри будто что-то передёрнуло. Она ещё первым вечером в глубине души действительно начала жалеть, что не осталась в городе. Девушка, конечно, была рада возможности большей свободы, но она тогда и не задумывалась о том, что ей придётся спать на голой земле под открытым небом. Теперь же, ощутив все «прелести» такой ночёвки, она бы с радостью променяла всё это на сон в уютной тёплой кровати вместе с Селимой. Дворянке совсем не хотелось повторения прошлой ночи. Ей хоть и было не так холодно, да и твёрдую землю под собой можно было перенести, но что ей не нравилось вовсе — так это сон прямо под открытым небом. Она понимала, что тут ей не родной дом и никаких удобств ждать не стоит, но если была возможность улучшить своё положение, то она не хотела её упускать, так что только лишь услышав последние слова дер Кин, Марика едва не выругалась. — Совсем нет шансов хотя бы как-то соорудить подобие укрытия? — то ли с надеждой, то ли с недовольством уточнила Огинь. — Может хоть шест воткнуть и кинуть что-то сверху? Если дождь там пойдёт? — Нет, почему же… — пожала плечами Эверстейн. Дер Кин понимала что, может, пошли они все в гвардию и по собственной воле, но всё же свои личные привычки и капризы побороть было ой как не просто даже при желании, а значит необходимо было попытаться найти правильный подход. И вот сейчас судьба предоставила такую возможность. — Если работать сообща, то можно успеть до отбоя, но я не думаю, что это такая уж хорошая идея ставить шатёр на ночь глядя. Если вы не успеете его закрепить, а ночью усилится ветер, то велик шанс потери снаряжения. Вы готовы взять на себя ответственность? — задумчиво и слегка хитро ответила дер Кин. Она очень хотела посмотреть, что же предпримет Огинь. — Да, — незамедлительно кивнула Марика. Ей было уж лучше попытаться и, при неудаче, в худшем случае, искать части шатра по полю, нежели не делать ничего и спать под открытым небом. — Ну, хорошо, — улыбнувшись и прищурив глаза, разрешила старшая. Эверстейн в точности объяснила Марике все тонкости установки шатра. Зеленоглазая очень внимательно слушала, даже больше, чем во время тренировок, когда Огинь, казалось, будто бы лишь делала одолжение. Достав из тюков самое необходимое, Марика аккуратно разложила всё перед собой в порядке применения, придавив особенно лёгкие и парусные детали камнями и сумками. Отступив на пару шагов назад, она ещё раз пристально окинула взглядом снаряжение, долго что-то обдумывая. Эверстейн, наблюдавшая за её действиями, и лишь немного помогавшая советами, не ожидала увидеть такую сосредоточенность на лице Огинь — словно всё зависело от установки обычной палатки. К удивлению дер Кин, Марика убрала несколько скаток в сторону, оставив лишь малую часть, и быстро посмотрела на старшую. — Прошу извинить! — сказала Марика, сорвавшись с места к реке, где сейчас находились остальные кадеты. Эверстейн не совсем поняла, что же задумала подопечная, но потом, посмотрев на те части, что девушка оставила лежать на земле в стороне, оценила замысел Огинь. Очевидно, та решила не заниматься долгой работой, устанавливая полноценный шатёр, а ограничиться немного увеличенной двускатной палаткой. — Недурно, десятник, — сказала лейтенант вслух, глядя, как Марика сквозь лес понеслась к остальным.***
Кадеты пробирались сквозь густые заросли сухостоя и кустарника. Галдя, словно дети, они спускались по крутому склону холма к воде. Вскоре пред их глазами предстала длинная, словно змея, неширокая, но разлившаяся по весне речка, сразу за которой начиналось поле, раскинувшееся, кажется, до самого горизонта. Агидель, добредя до самого берега сквозь густой бурелом, теперь же несколько разочарованно ходила вдоль кромки земли. Увидев издали воду, все рассчитывали на то, что здесь может быть небольшой пляж или хотя бы удобный спуск к реке, где они с приходом тепла, могли бы иногда плавать после тренировок, но берег оказался даже без намёка на хоть какое-то подобие пляжа. Обе стороны реки были крутые, поросшие пока ещё прошлогодней травой, и чтобы нормально взобраться наверх или спуститься вниз, надо было хвататься за корни деревьев, которые так и нависали над склоном, грозя рано или поздно завалиться в воду. Из самой реки торчали старые палки камыша, но в заводях уже пробивались первые молодые ростки этого года. Кое-где берега переходили в небольшие заболоченные топи, а возможные спуски и входы явно были илистыми, с изобилием корней и коряг, о которые запросто можно было зацепиться и распороть ноги. Последние лучи солнца не попадали на воду, скрывая её в тени, из-за чего казалось, что река невообразимо глубокая, так как дна было не разглядеть. Может, так было из-за весеннего разлива, а может и оттого, что дно и в самом деле укрывал густой слой ила. — Река, говоришь? Да это скорее медленно текущее болото, — засмеялся Ингвар, хлопнув Лонгина по плечу, — у нас такие называют «речки-переплюйки». — Лучше, чем ничего, — недовольно фыркнул в ответ долговязый парень. — Надо осмотреться-то… Это природа, тут не будет никаких удобств сразу там, где нужно. Может, где-то есть старица или же не такие заболоченные берега… Давайте поглядим, — предложил Радан, поначалу так же не впечатлённый увиденным, но всё же не терявший присущего ему позитивного настроя. — Инги, глянь! — окликнул сестру Ингвар, указывая на несколько поваленных через русло деревьев чуть дальше по течению. — Пошли… Может, на том берегу что будет. — Хорошо, — чуть оживилась девушка, всю дорогу пребывавшая мрачнее тучи из-за нагоняя от дер Кин, но обрадовавшаяся возможности делать что-то без присмотра. Радан тоже отправился вместе с двойняшками совершить попытку освоения новой территории. Сильвия, Агидель, Лонгин и Колек пошли в противоположную сторону, а Лешчин и Оссолин, отделившись от всех, прошли ещё дальше, но при этом предпочли не терять соратников из поля зрения. — Не на это я рассчитывал, — угрюмо пробормотал Лонгин, обращаясь к Колеку, уходя всё дальше. Агидель разделяла его негодование, но всё же считала, что река не так уж плоха. В детстве ей не удалось поучаствовать в создании новых купален, однако Агеллон видела, как дети постарше довольно быстро превращали поросшую заводь в вычищенный до земли берег. Особо упрямые даже находили где-то песок и днями его переносили на новое место вёдрами и всем, что попадалось под руку. Сама она лишь делала под присмотром матери небольшие заводи возле брода, где потом под солнцем стояли целые косяки мальков. Агидель любила воду, любила купаться и могла возиться на берегу едва не с рассвета, когда река ещё совсем студёная, до глубокого вечера, когда воды скорее напоминали чуть остывшее парное молоко. Невольная улыбка тронула губы девушки. — У меня в деревне мы как-то пытались похожее место превратить в купальню. Всё получилось, но времени и сил на это потребовалось много… Может, и здесь выйдет что-нибудь? — задумчиво проговорила охотница. — Даже не знаю. У нас тоже была купальня с хорошим спуском и берегом, но там вся река получше. Везде песчаное дно, да и травы было в разы меньше… Хотя видела я в детстве, как старшие дети купальни делали в самых заросших дебрях, — засмеялась Агидель. — Речка только там была побольше… значительно. Рыжеволосая всё думала как-то снова заговорить с Сильвией так же, как во время поездки, но будто бы что-то мешало. Девушка не могла понять происходящего, ведь раньше стоило ляпнуть любую околесицу, и уже через минуту всё бурлило от рассуждений. Охотница хоть и начала в последнее время вести себя куда более смело и открыто, но всё же было заметно, что она делает это словно через силу. Вспомнив случай в дороге, Агидель подумала, что может быть именно в этом причина? Может, Сильвии было нужно самой начать о чём-то говорить, дабы её не заставляли продолжать уже начатую беседу? Агеллон решила не пытаться разговорить охотницу, дав той шанс чувствовать себя спокойнее и, возможно, более привычно. Внезапно со стороны леса послышался треск веток, и через мгновение, проскользив по склону, к ним спустилась Марика. Недовольно посмотрев на девушек, блондинка тут же направилась к ним. Сильвия, испугавшись, сделала шаг назад, почти что спрятавшись за спиной Агидель, которая даже и с места не сдвинулась. — Где эти двое? — угрожающе спросила зеленоглазая, имея ввиду Богумила и Густава. Не дожидаясь ответа, она сама отыскала парней, которые, видимо, пытались решиться, дабы подать голос, но поведение Огинь явно не предвещало ничего хорошего. Заметив своих, Марика резко переменилась в лице. — Ребята, у меня тут образовалась небольшая проблема. Мы вроде бы должны ночевать сегодня под открытым небом, но я очень-очень этого не хочу. Вы же поможете мне быстренько поставить палатку? Иначе может случиться что-то очень плохое… — улыбаясь, сказала Огинь, направляясь к своим последователям, застывшим на месте. С этой улыбкой, да и ещё со слегка растрёпанными после пробежки через лес волосами, Марика пугала ещё больше, нежели с недовольным выражением лица. У Агеллон даже промелькнула мысль, что если бы тот разговор в бане, перешедший в драку, Марика бы начала таким же тоном и с таким же лицом, то, может, она бы сто раз подумала, прежде чем что-то ответить, настолько голос Огинь сейчас звучал неестественно. Агидель едва не вздрогнула от этого изменившегося поведения, хотя при этом девушке идея блондинки насчёт палатки понравилась. Сама она и не задумывалась о предстоящей ночи, но теперь перспектива провести её под пологом, а не под открытым небом, прельщала всё больше. Переговорив с Лешчином и Оссолином, Марика в их сопровождении быстрым шагом отправилась обратно к лагерю. Агидель думала, как же ей поступить, ведь светловолосая девушка вполне могла быть против, если они просто придут ночевать в уже установленное ею укрытие, однако и рискнуть предложить ей помощь было боязно, учитывая настроение и поведение дворянки в последние несколько дней. Чуть помявшись, рыжая всё же решила действовать: — М… Марика! — окликнула её Агидель. Огинь резко остановилась, слегка повернув голову в сторону девушки. — Может, нам тоже помочь? Больше людей — быстрее управимся. — Делай, что хочешь, — вздохнула блондинка. — Что скажешь? — обратилась Агидель к Сильвии. — Наверное, можно, — тихо ответила та. — Даже если и нет, то, думаю, дер Кин необходима будет помощь ещё с чем-нибудь. Мы и так слишком долго здесь находимся. — Ты права… Я сейчас только подумала, что она ведь сказала нам лишь немного отдохнуть, а мы тут топчемся… Пошли быстрее, — сказала Агидель. Только сейчас девушка поняла, как долго их не было, и, возможно, отведённое время на отдых уже давно закончилось, и чем дольше они бездельничали, тем больше был шанс уже более серьёзного наказания за проступок, нежели простой словесный нагоняй. Девушки со всей поспешностью зашагали вдоль берега, аккуратно ступая по краю, дабы не оступиться и не соскользнуть в воду. Земля была покрыта уже утоптанной прибывшей десяткой травой вперемешку с мокрой грязью. Сильвия смотрела в спину подруги, едва ли не впритык следуя за ней. Охотница всё пыталась заставить себя держать дистанцию, но боялась свалиться и думала, что так Агидель хотя бы сможет успеть её словить. Сильвия не хотела себе признаваться, но всё же глубоко внутри она сейчас очень хотела поскользнуться. Возможно, это бы сдвинуло с мёртвой точки их отношения с Агидель. «Вот опять ты ждёшь, что кто-то или что-то всё сделает за тебя… Так не бывает, и надо самой иногда хоть что-то делать», — подумала дочь леса. Взгляд метнулся чуть ниже, на руку Агидель. «Вот отличная возможность… Попроси её взять тебя за руку, притворись, что иначе упадёшь. Давай же!», — приказывал голос внутри. Охотница резко отвела глаза, начав смотреть себе прямо под ноги. «Вот так всегда. Между прочим, Марика в подобной ситуации уже точно бы даже поцеловала её. Зачем скрывать чувства?», — едко подметил голос, но в этот раз Сильвия решила, что она лишь придумывает себе причины и оправдания. Она видела, что Марика сейчас как никто скрывает все свои чувства и эмоции, и уж вряд ли она в такой ситуации бы начала действовать, или же… — Девчонки! Вы куда собрались? — вдруг раздался басовитый голос Радана слегка впереди. Парень уже успел вернуться обратно на их берег, пока двойняшки продолжали с увлечением разгуливать на той стороне. — Мы к дер Кин. Я подумала, что ей может потребоваться помощь… Она ведь дала нам лишь немного времени на отдых, а мы тут прохлаждаемся, — ответила Агидель, быстро замерев на месте. — Ай, извини, — не ожидая столь резкой остановки подруги, Сильвия не успела среагировать и врезалась в спину Агидель, чувствуя, как предательски скользит нога. — Держись… Аккуратнее, а то сушиться пока что нам негде, — с улыбкой, Агеллон легко схватила Сильвию за руку, потянув обратно, иначе бы та точно скатилась вниз по склону и рухнула в воду. — Прости, — немного испуганно ответила лучница, чувствуя лёгкую дрожь. Агидель, заметив, что Радан направился к ним, осталась стоять на месте, ожидая друга. Сильвия задержала взгляд на здоровяке, что словно медведь продирался к ним сквозь кусты, легко отодвигая перед собой свисавшие ветки деревьев. Тут охотница поняла, что Агидель так и не отпустила её руку, продолжая сжимать ладонь с некоторым усилием. В тот же миг тело словно прошибло молнией, а рука будто бы начала неметь. Ладонь Агеллон была слегка прохладной, а хватка твёрдой и в то же время нежной. Охотница скользнула взглядом выше, остановившись на шее девушки. В голову вновь начали лезть дурацкие мысли, вроде положить голову на плечо Агидель, аккуратно коснуться щеки, обнять. От этих мыслей Сильвия понемногу краснела, но при этом она не замечала, что даже и не думает попытаться высвободить свою руку. Напротив, она не хотела, чтобы это мгновение закончилось. Так хотелось, чтобы Радан шёл к ним как можно дольше, но всё же парень добрался до них довольно быстро. — Ги, что случилось? — спросил Радан, издалека заметив Марику, ломившуюся через лес, и поспешив на помощь друзьям, подумав неладное. — Огинь со своими хочет ставить палатку… Я думаю, нам следует помочь, — сказала Агидель. — Я не уверена, что это не приказ Эверстейн. — Тогда я с вами… Может, остальным сказать-то? — спросил парень. — Лучше не стоит. Марика явно в не самом хорошем настроении, и как бы у нас чего не случилось, если она с Инги как-то снова повздорит, — покосившись на двойняшек дер Зиг, что слонялись на другом берегу, сказала Агидель. — Да, верно… — согласился Радан, вернувшийся на этот берег, ещё и потому, что Инги прилично достала своим бухтением о «Беловолосой гадине». Когда троица поднялась по холму обратно к месту будущего лагеря, Оссолин и Лешчин под руководством Марики уже успели закрепить несущие шесты. Эверстейн сидела на земле чуть поодаль, изредка посматривая на кадетов из-за криков Огинь. Светловолосая дворянка злилась всё сильнее, поскольку время шло, а дело почти не сдвинулось с мёртвой точки. — Если не успеем, будете мне сами каркасом для палатки служить всю ночь, — прошипела Марика, подгоняя парней, которые тоже злились, но сильнее боялись не угодить своей предводительнице, а оттого из рук всё так и сыпалось. Переведя недовольный взгляд на явившихся Радана, Агидель и Сильвию, Огинь спросила. — А вам чего? — Так как насчёт помощи? — даже постаралась улыбнуться Агидель, надеясь хоть как-то если не сдружиться с Марикой, то сделать отношения более спокойными. — Я же сказала, делай что хочешь, — бросила в ответ блондинка, взяв с земли ещё одну часть каркаса и передавая её Лешчину. Тот, окончательно растерявшись и не зная, что делать, уставился на опору как баран на новые ворота. Радан молча отобрал у парня перекладину и мигом приладил её к каркасу понизу, кивнув Густаву, дабы тот повторил. Далее их небольшая группа довольно быстро сработалась. Установив все рамы, ребята принялись натягивать тент, выслушивая подсказки Марики, хотя теперь и без них было понятно, что делать, а Огинь хотелось бы послать к курвиной матери, причём это желание испытывали даже её последователи. И уже к тому времени, как солнце напоследок блеснуло лучами, закатившись за край, на земле стояло аккуратное временное укрытие. Агидель с недоверием окинула взглядом палатку. — Какая-то она… маленькая? Тут едва места хватит для пары-тройки человек! — Ты действительно думаешь, что я стала бы сегодня ставить весь шатёр? — усмехнувшись, спросила Марика. — Как же меня с вами угораздило… Всё, давайте ткань закрепим и можете валить! — довольно грубо крикнула она Оссолину, делая вид, что забыла про Агидель, Сильвию и Радана. Впрочем, те, хоть и поняли, что их попросту игнорируют, отнюдь не собирались бросать начатое дело. Агеллон решила закончить работу, несмотря ни на что. Даже если Марика и отказалась бы пускать их в палатку, то уж совесть Агидель точно была чиста, да и Эверстейн наверняка подметила, что девушка проявила настоящее благородство и терпение. — Хорошая работа, кадеты! — подбодрила всех дер Кин, нарочито не выделяя никого из ребят, когда они закончили возведение. — Теперь надо вторую поставить, — предложила Агидель, обращаясь одновременно к Сильвии и показывая Эверстейн, что она готова взяться и за новую задачу, но скорее, таким образом она пыталась общаться с Марикой. Вот только блондинка, едва дав Агидель закончить, тут же заартачилась: — Обойдутся… Судя по всему, все были не прочь ночевать так же, как вчера, да? Вот и помалкивали бы. Если бы не я, наверняка так и слонялись у реки, а потом принялись причитать, что спать придётся на сырой земле, — голосом, не предполагающим возражений, сказала Марика, с невозмутимым видом направляясь к палатке. Но, всё же обратив внимание на лицо Агидель, явно желавшей что-то сказать, добавила: — Можете делать, что хотите, но без меня. Впрочем, Огинь отнюдь не была глупой, прекрасно осознавая, что если сейчас категорично заявит свои права на укрытие, то рискует потерять вес в глазах Эверстейн. Расположение старшей ей и не то чтобы было нужно, но для собственного продвижения она готова была прикинуться послушной и даже чуть более человечной. — Думаю, будет справедливо, если девушки, особенно кадет Агеллон, которая первой откликнулась с предложением помочь, будут ночевать в палатке, — снисходительно заметила Марика, а потом взглянула на дер Кин, — госпожа лейтенант, вы с нами? — Благодарю, десятник, — кивнула та, так и не двинувшись с места, — но места в укрытии и в самом деле мало, а потому своё я уступлю кадету Инги дер Зиг. Эверстейн ничего не стоило переночевать тем же способом, что и прошлой ночью, да и все выводы она уже сделала, убедившись в том, что Марика, хоть и инициативна, но ровно в тех пределах, которые выгодны ей. Может, не все до конца понимали тонкости всей игры, но дер Кин уже знала, что Огинь и пальцем не пошевелит ради кого-то, если это будет невыгодно самой блондинке. К тому же, та, сделав такое предложение Эверстейн, явно рассчитывала заслужить особую благосклонность. Вот только лейтенант не собиралась её проявлять. Она уж скорее сделала бы это по отношению к Агидель, Радану и Сильвии, что честно выполнили свою работу, не особо и рассчитывая на какую-то награду. Марика, услышав о том, что придётся делить укрытие ещё и с Инги, едва зубами не заскрежетала, но, удержав на лице выражение полного безразличия, полезла в палатку. Агеллон кивнула охотнице, сказав, что нужно перенести внутрь личные вещи и, подхватив скатки, последовала за Огинь. Изнутри новое жилище оказалось не таким уж и маленьким, как виделось снаружи. Возможно, из-за того, что пока было пустым. Лишь Марика расстилала для себя одеяло, копошась у дальней стенки. Агидель вообще задумалась, что палатка могла быть и меньше, если бы блондинка действительно хотела сделать её лишь для себя. Тогда ей, наверное, и вовсе не потребовалась помощь, хватило бы и пары опор по центру, дабы накинуть на них ткань и растянуть на кольях. — Курва, хоть вход за собой прикрывайте, — не оборачиваясь, недовольно сказала Марика, но голос её был несколько дружелюбнее, нежели когда девушка обращалась к своим последователям. Сильвия, до того замешкавшаяся, дёрнула ткань полога, зацепившуюся за что-то. В палатке тут же стало совсем темно, и глазам потребовалось некоторое время, дабы начать различать едва заметные силуэты. Впрочем, Огинь этот факт, кажется, вообще не беспокоил, и та продолжала готовить своё место ко сну. Но что-то вдруг заставило Марику резко дёрнуться прямо к выходу, что охотница, едва сдержав вскрик от неожиданности, почти прижалась спиной к стене, пропуская Огинь, проскользнувшую мимо девушек. Сильвия, сглотнув, только и успела немного расслабиться, уже собираясь поинтересоваться у Агидель о столь странной причине поведения Марики, да не успела, поскольку в голову пришло сразу две мысли, которые полностью завладели вниманием охотницы. Она сейчас была в кромешной тьме с Агидель, и если бы коснулась её, то это можно было списать на случайность, поскольку ничего не видно. От этой мысли Сильвии мгновенно стало стыдно, и она укорила себя, поспешив скорее выбраться из палатки. Охотница молнией вылетела прочь из укрытия, в надежде избежать любого разговора с Агидель в такой уединённой обстановке, оставив Агеллон недоумевать от происходящего.