Страх живёт внутри нас

      Нельзя было сказать, чтобы кто-то из окружения Альбериха искренне считал его трусом или слабаком, никак нет.       Шутом, ловеласом, пьяницей может, но никак не трусом, у которого поджилки могут затрястись от страха.       Даже Дилюк, что априори относился к Кэйе несколько… предвзято? Отчуждённо? В целом, сейчас это ближе к холодному нейтралитету. В общем, даже он на полном серьёзе не мог ничего такого сказать о своем братезнакомом. Разве что совершенно базово мог поворчать на «никудышных рыцарей», но Кэйя-то на это и не обижался, Дилюк со всеми такой.       (Тем более, разве ж Кэйя хоть раз отрицал?)       Однако мнение окружающих никак не гарантирует, что оно может влиять на мнение о нас самих.       В плане, это может как зависеть от самооценки, так и от того, что мы-то, чаще всего, знаем худшие стороны самих себя намного лучше. Например, сам Кэйя искренне считал себя трусом. Самым ужасным, отвратительным трусом.       И даже не из-за того происшествия в их с Дилюком юношестве, нет. Хотя, от части это послужило отправной точкой.       И так, чего же боится Капитан Кавалерии, кому не страшны холода даже Драконьего Хребта? Кому любые монстры нипочем, и который всегда ходит как с иголочки, играючи расправляясь с миссиями?       О, вы будете изумлены. Кэйя Альберих боится огня. В любом его проявлении.       Серьёзно, скажете он не боится замёрзнуть насмерть в глубинах Драконьего Хребта? О, поверьте, Кэйя предпочтет сделать это, нежели подойти к огненной фее или, упаси боже, развести костёр. Однажды, чуть так и не произошло, когда он ненароком спустился (читай – свалился, чудом не свернув себе шею) в пещеру с отвесными стенами и глубоким ледяным озером посередине. Конечно же, он плюхнулся прямо туда. Конечно же он промок и стал мёрзнуть сильнее. Конечно же, в этой дьявольской пещере были чертовы монстры.       Конечно же, там были и огненные феи. Феи, от которых Кэйя просто шарахнулся прямо в объятия чудовищам.       Альберих не был самоубийцей, уж поверьте! Но это был тот случай, когда внутренний иррациональный страх доминировал над физической расправой.       В тот раз он выжил.       Удивительно.       Однако, даже этот показательный случай не стал для него толчком к попытке изменить своё состояние. (Боже, просто…просто позвольте хотя бы тут быть ему слабым.)       Кэйя не приближается к огненным феям, даже если это значит замерзнуть насмерть. Кэйя не греется у костра ночью вместе со всеми, если отправляется куда-то с отрядом и они остаются где-то на ночь. Кейя не зажигает свечи ночью. Кэйя также не курит.       Кэйя изо всех сил старается не попасть в ситуацию, где может увидеть, как его брат использует стихию Огня.       Но… С чего бы это могло начаться?       Как уже упоминалось, отправной точкой стал тот самый трагичный день, связанный со смертью отца Дилюка.       (Приёмного отца и самого Кэйи, которому пришлось просто проглотить и похоронить внутри себя эту горечь и отчаяние.)       Конечно, его, тогда ещё брат, был в отчаянии, поглащён горем. Нормально, что они подрались. Нормально, что это был рукопашный бой. Нормально, что они перешли на холодное оружие. Это нормально, в юношестве, они часто дрались и устраивали спарринги, чтобы выпустить пар и эмоции.       Видимо, в тот раз эмоций было слишком много.       Его брат, пусть и не нарочно (Кэйя отчаянно надеялся, что это было не специально), но использовал Пиро стихию прямо на Кэйе.       И о чёрт. Альберих мог поклясться, что почувствовал, как буквально плавится его кожа. Почувствовал едва уловимые запах сначала подгоревших волосков, а потом и горелой плоти.       Кэйя был рад, что, вроде как, это не оставило травмы для Дилюка. Возможно, от шока тот вообще забыл этот момент их боя (Хотя бы, потому что через пару дней даже не понял, почему Кэйя носит повязки).       Проблема в том, что Кэйя запомнил все от и до.       Проблема в том, что фантомные ощущения преследуют его до сих пор.       Проблема в том, что он даже дышать не может, стоит только подумать про потенциальный источник огня.       Да он предпочтёт сам себя заморозить, лишь бы не касаться открытого огня. Будет бродить в полной темноте, но не воспользуется ни факелом, ни фонарём, ни свечкой.       Проблема определённо есть у Кэйи, но тот просто мастерки игнорирует её наличие, вполне ловко оправдывает любые, вызывающие у окружающих вопросы, собственные действия. И в целом, вроде как, даже не плохо справляется!       На сколько может, вечно изводимый напряжением и страхом.       А потом… А потом, прямо в кабинете Джинн, он слышит, что должен отправиться на совместное задание с Дилюком (который примет участие в качестве исключения). И чувствует, как его сердце падает. Ухает со свистом куда-то вниз, а потом стремительно взлетает к глотке и начинает бешено колотиться, гоняя кровь по всему телу. Кэйя чувствует озноб от охватившего тело холодного пота и лёгкую дрожь.       Ох. Его тошнит? Наверное, сейчас он стал серовато-бледным? И челка прилипла к взмокшему лбу…       Кажется, он всё прослушал, пока взглядом искал собственное самообладание где-то на полу. Должен ли он отказаться? Если Дилюк решит воспользоваться своими способностями, конечно, он черт возьми, воспользуется ими, то Кэйя может всё запороть.       Это плохо.       Плохо-плохо-плохо-плохо-плохо-пло…Ох.       Джинн смотрит на него непонимающим, чуть обеспокоенным взглядом. - Кэйя? Ты в порядке?       Капитан заставляет дрожащие губы сложиться в подобие ломанной улыбки и отвечает: - О, конечно! Что за вопросы, Джинн, хм? Неужто сомневаешься во мне?       Чёрт, даже он сам слышит, насколько жалко и фальшиво звучит его голос. Ещё сейчас Дилюк, знающий его как облупленного, решит, что он так себя ведёт из-за него и точно обидится, разозлится. Нет, частично, это конечно так, но… Кэйя боится ведь не самого Дилюка, но… Ха, это слишком сложно. И почему прямо сейчас? Почему Джинн ему ничего не сказала заранее?       Кэйя сглатывает с большим трудом и старается дышать на счет, вдыхая через нос и выдыхая ртом.       Сейчас ведь нет рядом настоящего огня, верно? Ну же, успокойся…       Но есть потенциальный источник, который обладает собственным сознанием и стоит ему только захотеть и он… И он…       Кэйя замер истуканом, поняв, что руки, которые он сложил за спиной, уже расцарапаны в кровь. Чёрт.       Но что самое ужасное, Дилюк смотрит на него. Прямо, не отводя взгляда и, чёрт, Капитан Кавалерии слишком сейчас не в себе (или наоборот, чересчур внутри себя?), чтобы суметь правильно интерпретировать этот взгляд.       А потом Рагнвиндр просто хватает его за руку, и Кэйя готов на секунду просто завизжать от страха, как совсем маленький ребёнок и упасть просто на пол, от подкосившихся ног. Альберих замер испуганным изваянием, смотря абсолютно затравленным взглядом на брата, который, будто бы не обратив внимания, просто потащил Кэйю за собой.       Последнему показалось, что он умрёт вот прямо сейчас от остановки сердца. Колени настолько дрожали, что идти было невероятно сложно.       Однако, стоило им выйти из кабинета Джинн и в крайне быстром, хоть и неловком, темпе дойти до укромной комнаты, Дилюк отпустил его, нахмурился серьёзно и всем видом показывал, что просто так Кэйя от него никуда не денется.       Рагнвиндр сложил руки на груди. - И что это было?       Кэйя прямо-таки почувствовал, как глаз дёрнулся. Чёрт, и почему в этой комнатке так жарко? И будто кислорода не хватает… - Что? Абсолютно не понимаю о чём ты, но нам нужно вернуться… - Ты мне голову не пудри, идиот. Или совсем за придурка держишь меня? Мы никуда не пойдем, пока ты не ответишь мне.       Конечно же, черт возьми, обычные трюки не прокатили ли бы на Дилюке. Он сам на таком собаку съел. Но… Сейчас Кэйя не смог бы подобрать слова, чтобы даже обдурить последнего дурака в их городе, потому что все мысли сейчас сосредоточены на засиявшем Пиро глазе.       Серьёзно, ещё немного и его охватит позорная истерика. Ещё немного и он будет согласен просто умолять, чтобы они хотя бы вышли из этого чертового маленького душного пространства, иначе он просто задохнётся тут к чертям.       Кэйя и сам не замечал, как быстро вздымается его грудная клетка, позволяя делать частые, но поверхностные вдохи. Не видел того, как на лице брата появляется натурально волнение, и он уже собирается сбавить обороты.       Однако он прекрасно увидел, как ярче вспыхнул Пиро глаз Бога.       И это было последним, что зафиксировал охваченный паникой мозг Кейи, прежде чем тот сначала рефлекторно шарахнулся в сторону, а потом просто рухнул без сознания.