Страх живёт внутри нас

      Когда-то, ещё во время своего первого прибывания в Курганах у Вэй Ина появился страх – страх сойти с ума.       Что же. Либо самый главный страх его жизни случился, либо… Что же, в ином случае он в полном дерьме.       Как и всегда, да, Вэй Ин?       Иначе происходящее объяснить не получалось.       Усянь прикрывает глаза и старается дышать размеренно. Он не поклонялся богам, но сейчас был согласен возносить молитвы кому угодно. Сердце бьётся размеренно, не в пример спокойно, в отличие от мыслей, что сумасшедшим роем носятся в голове.       Может быть, Тьма снова начала главенствовать в его организме и разуме? А что? Такое уже бывало во времена его бытия Старейшиной Илин.       И так. Почему Усянь решил, что сходит с ума?       Почему Вэй Усянь надеялся, что сходит с ума?       Что же. Относительно недавно Вэй Ин стал замечать, что с его супругом что-то не так. Что-то совсем не так. Это не проявлялось как-то очень явно. Внешне все было, как и всегда. И не то, чтобы действия этого (не?) Лань Чжаня отличались от его же прошлых, но… Но всё же.       Какое-то внутренне чувство, шестое, десятое, пятнадцатое, не важно, шептало, урчало и вопило: что-то, мать твою, не так. Это не его Лань Чжань. Не его, не его, не его. Это кто, мать его, угодно с внешностью Ванцзы, но не его супруг.       Это было то самое чувство, когда расследуешь дело демона «кожедела», вычисляешь его, когда он только-только сменил кожу на новую, которая сидела просто идеально на него, когда этот демон уже вжился в роль и буквально проживает жизнь жертвы. И именно это самое «чувство» подвоха указывала на этих «людей».       Но это, конечно, был не их случай. Вэй Ин лично убедился под недоуменный взгляд родных-чужих золотистых глаз.       Но боже. Эти глаза… Раньше они ассоциировались у Усяня с янтарём, с одуванчиком, солнцем. Сейчас Вэй Ин невольно видел в них угрозу, как у собаки-оборотня, что сейчас сдерживает свой голод, но стоит немного ослабить бдительность…       Вэй Ин потёр глаза и в изнеможении просто привалился к стене собственного дома.       Он не знал, что происходит с ним или с Лань Чжанем. Он сходит с ума? Тьма снова вмешалась в работу его разума, медленно плавя мозги? Или его пресловутая чуйка жива и активно показывает своему незадачливому хозяину о том, какую вопиющую опасность он держит у себя под боком?       И ведь не спросишь ни у кого, сразу упекут куда-нибудь или просто не воспримут осторожные вопросы всерьёз. Вэй Ин проверил на Сычжуе, Сичэне и даже Цзян Чэне… Тогда удалось всё споро перевести в его обычные шутки, но… Это было показательно.       Ему не поверят, даже если он выложит всё как на духу.       И если это всё же не его Лань Чжань, а кто-то, что-то, что его заменило узнает… Вэй Ин не боялся смерти, но…       Ох, ладно.       Вэй Ин растёр руки.       Если… Если допустить, что он не сошёл с ума… Боже, как же отвратно не иметь возможности опираться на собственный разум! Итак, если допустить, что это не у него чердак протёк и это действительно не его супруг, а просто какой-то клон, то где настоящий Лань Чжань?       Вэй Ин с трудом подавил отвратительную мысль, что, вероятно, его супруг мёртв.       Ведь, как правило, такого формата твари не оставляют «исходный вариант» в живых.       Вэй Ин начала думать. Вэй Ин начал действовать.       И так, когда это началось? Ну же, когда он заметил первые странности в поведении мужа? Это не могло случиться на ровном месте, не так ли? Что происходило ровно перед тем, как всё началось?       Вэй, до этого бесцельно расшагивающий по комнате, направился к столу, где аккуратно, с краю, покоилась его записная книжка. Слава богу он хотя бы датировал собственные записи. Он не мог не упомянуть в одной из них какую-нибудь странную деталь в действиях супруга, ещё на ранних этапах, когда он мог просто отмахнуться от странного ощущения. Итак… Хорошо, это было 2 недели назад, сразу после того, как Лань Чжань вернулся с миссии. Какую ещё он может получить из имеющейся у него информации? Как минимум, это не рядовой демон, как тот же самый «кожедел», это не банальная тварь. В конце концов, тогда бы он не смог вытворять все заклинательские штучки. Возможно, это высший демон или что-то из этого разряда, имеющее доступ к навыкам или памяти Ваньцзы.       Может быть дух? Одержимость? Наврядли, но исключать нельзя, нечисть, если что, тоже имеет свойство мутировать.       Ох, да. Он ведь недавно упомянул, что в поведении не было ничего такого, но прямо сейчас говорит по какие-то «странности», да? Дело в том, что от этих моментов крайне легко отмахнуться, чем и занимался Вэй Ин первые пару дней, но… Воу. Не нужно держать Старейшину Илина за круглого идиота. А за психа он и сам себя периодически держит, что уж тут таить.       Что же… Не то чтобы у него резко расширился круг доступных действий. Искать, предположительно, настоящего Лань Чжаня, если кто-то просто принял его облик? Едва ли хорошая идея. Он просто не знает где. Он мог бы сделать это по Бичэню, но… вот же интересный факт, то, что носит (не) Лань Чжань – сто процентный оригинал. Он мог бы просто спросить, где проходила последняя длительная, та самая миссия, его супруга, но не будет ли это подозрительно?       Усянь звучно хрустнул шеей и потянулся.       Чуть слышно хлопнула дверь.       Время обеда. Лань Чжань всегда очень старался прийти в дом, если Вэй Ин оставался в нём, чтобы вместе пообедать. И этот (не) Лань Чжань тоже.       Вэй Ин потянулся, вытягивая позвоночник и руки вверх, а потом нарочито непринуждённо обернулся на вошедшего в комнату Лань Чжаня: - О, Лань-гэгэ! Да по тебе часы можно сверять, ты ведь в курсе? Что ты хочешь сегодня на обед? Я уже подготовил всё к завариванию чая…       Вэй Ину пришлось прервать свою привычную «забалтывающаю» речь, стоило только столкнуться с выражением лица Лань Чжаня.       Огромных, просто огромных трудов ему стоило не содрогнуться от пробравших его тело мурашек.       На лице Нефрита будто была восковая маска. Не та, которая «безэмоциональная», а которая у трупов обычно. Уж в этом Вэй Ин разбирается. Но глаза… Глаза явно были не мёртвые, а вполне себе живые, чуть ли не горящие. Только не любовью или теплом, нежностью, нет.       Так смотрят на последнюю горсть риса во время засухи обедневшие крестьяне. Так смотрят освирепевшие лютые мертвецы с зачатками сознания, когда видели повинного в их смерти.       Но знаете что? Что сейчас самое страшное? Этот (не) Лань Чжань просто смотрит. Просто смотрит, молчит, стоит. Не двигается. Не моргает, в упор глядит, будто гипнотизирует.       Ждёт.       Вэй Усянь чувствует, как мерзкая рука страха буквально схватила его за горло, сдавливая все сильнее и сильнее.       Блять.       Вэй Ин не видит с такого расстояния, но ему казалось, что это нечто даже не дышит.       Вэй Ин чувствовал, как задыхается, он так сейчас надеется, что это просто чертов сон, что сейчас он спит, а это все – просто очередная попытка Тьмы свести его с ума. Такое уже было, когда он жил в пещере Фумо.       А этот всё стоит. Ждёт. Молчит. Смотрит. Чего он ждёт? Чего выжидает? Каких действий? Вэй Ин тоже молчит. Тоже не двигается. Замер перепуганным кроликом и смотрит в ответ, только у него взгляд не заставший наоборот. Зрачки дрожат от адреналина, страха, напряжения, судорожно бегают из стороны в сторону по комнате, лицу (не его) супруга.       Вэй Ин не может атаковать (не) Лань Чжаня, потому что.. А вдруг это с ним что-то не так, вдруг это его мозг создал иллюзию, дополнил реальность и теперь он воспринимает всё немного не так, как есть на самом деле?       А это нечто всё смотрит и молчит, не двигается. Будто выжидает, как зверь в засаде. Или актёр, ждущий определенного момента для своих действий.       Вэй Ин чувствует, как желудок сжимает от страха.       Он не может напасть. А что он может?       Серые глаза вновь начали шарить по комнате.       Что же, он может попробовать удрать, это как минимум прояснит хотя бы немного ситуацию и покажет, как будет действовать этот Лань Чжань.       И Вэй Ин сорвался с места.       "Бонус-сцена":       Вэй Ин отказывается открывать дверь. Нет, блять, точно нет, он её точно не откроет.        Голос его супруга из-за этой самой запертой двери просит впустить его. Уже пять часов к ряду. Что-то голосом Ванцзы просит открыть дверь и пустить его.       Руки Вэй Ина дрожат, а он едва может сдержать рыдания, как будто не он тут чертов заклинатель, но поймите и его… Он не чувствует никакой тьмы за дверью. Он не знает ни одного существа с подобными характеристиками, а знает ахуеть как много.       И сейчас это нечто просится в его дом. Лань Чжань ушёл несколько дней назад на задание. А вернулось это.       Это что уже несколько часов просится в дом, шуршит чем-то, переминается будто с ноги на ногу. Или с лапы на лапу.       Это и ласково пыталось, и нежно, и грустно. Вэй Ин чувствует, что у этой твари заканчивается запас терпения. Что скоро оно будет злиться.       Вэй Ин не знает, почему оно не может войти. Да даже через открытое окно, к которому он сейчас не в силах даже голову повернуть, лишь краем глаза иногда панически посматривает.       Господи, он просто хочет умереть.       Вэй Ин не знает, что это. Вэй Ин не знает, вернётся ли его Лань Чжань.       Вэй Ин ждёт рассвета.