***
Волдеморт угрожающе навис над Адарой — та вжималась в стул, словно надеялась сквозь него просочиться. Хотя, возможно, так она пыталась ослабить давление пут, впивающихся в кожу. — Итак, — начал он, склонив голову к плечу, — у нас есть два варианта, которые, впрочем, приведут к одному результату. Догадываешься, о чем я? Уайт нервно сглотнула, ее взгляд скользнул к внушительным фигурам Антонина и Абраксаса, стоящим позади, затем к Волдеморту. — Д-да, — выдавила она. Долохову пришлось привести ее в порядок — после допроса и суток пребывания у егерей в Лютном она выглядела не слишком презентабельно. Впрочем, на личный вкус Волдеморта она и сейчас выглядела не очень — семейной красоты Блэков девчонка не унаследовала. — И как мы поступим? — поинтересовался мужчина. — Ты сама отправишься в аврорат и дашь им те воспоминания, которые я скажу, или мы сначала найдем Альфарда? — Оставьте Альфарда в покое, — бросила она, хныча — веревки врезались в плоть, так что кожа вокруг них побелела. — Я… все сделаю. А вот постулат «семья превыше всего», кажется, передался ей от отца. — В таком случае мы подстрахуемся, — усмехнувшись, произнес Волдеморт. Взмахнул палочкой, разрезая незащищенный участок кожи Адары, и собрал несколько капель крови в пробирку. — Помнишь, что для темной магии неважно, добровольно ли отдана кровь? Девчонка не ответила, лишь зашипела от боли и откинулась на спинку стула. Закупорив флакон, Волдеморт убрал его в карман мантии и жестом дал Долохову понять, что настало его время. Адаре Уайт он не доверял и не сомневался: появись у девчонки возможность подставить его, она ею воспользуется. А потому, помимо прочего, Антонину предстояло взять с нее непреложный обет. Волдеморт лишь надеялся, что двойной подстраховки — крови Адары и непреложного обета — хватит, чтобы этот цирк наконец закончился и Грейнджер оказалась на свободе, а Блэк и Нобби — подальше от Британии. Откровенно говоря, лицезреть этих двоих хотелось меньше всего, и то, что сейчас все обойдется без их участия, радовало. Особенно Абраксас казался довольным тем, как разрешается ситуация, пусть и с небольшими потерями козырей в виде Адары. Но этот обмен — Уайт на Грейнджер — Волдеморт, пожалуй, считал равноценным. Ради Гермионы он вполне готов отказаться от небольшого преимущества перед Альфардом. Которое, впрочем, казалось сомнительным — слишком уж легко он бросил сестру.-
В аврорат с Адарой должен был отправиться только Абраксас — его репутация оставалась прозрачной и чистой. А на случай вопросов относительно того, как и почему с ним оказалась преступница, легенда составлена идеально. Но в последний момент Волдеморт принял решение отправиться в министерство тоже. Проводив взглядом удаляющихся Малфоя и Уайт, он направился в другое крыло — в сторону допросных и комнат ожидания. В коридорах было относительно безлюдно, а те несколько авроров, что встречались на пути, лишних вопросов Волдеморту не задавали — нахождение в аврорате опекуна похищенного ребенка было вполне объяснимо. Удивительно: наличие мальчишки открывало доступ в многие места. Волдеморт даже задумался на долю секунды, не поспешил ли он избавляться от него. Но тут же отмел эти мысли: в первую очередь было важно убрать Альфарда с дороги еще до того, как запустится завод. Блэк рано или поздно что-нибудь выкинул бы — это очевидный факт. Альфард к чему-то готовился: собирал информацию и силы, и Волдеморт не собирался закрывать на это глаза. Даже то, что Альфарду известно имя Тома Риддла, — уже потенциальная угроза. Пришлось действовать на упреждение. Открывая по очереди двери комнат ожидания, Волдеморт надеялся увидеть за одной из них Аду Фадж, а потому растерялся, обнаружив Грейнджер. Та, к слову, была удивлена не меньше. Он, посмотрев по сторонам и убедившись, что остался незамеченным, вошел в комнату. Гермиона не отрывала от него внимательного взгляда, словно сомневалась в реальности происходящего — настолько пристально смотрела. — Мисс Грейнджер, — проговорил Волдеморт, подходя ближе, — вы в порядке? Она прищурилась. Пальцы сжались на обивке дивана, так что побелели — почти как кожа Адары совсем недавно. — Не вашими молитвами, — произнесла она холодно. — Что вы здесь делаете? Волдеморт склонил голову к плечу, размышляя, стоит ли говорить ей правду и вообще упоминать имя Ады. Решил, что скрывать цель визита смысла нет. Взмахнул палочкой, устанавливая полог тишины. — Хотел переговорить с Адой Фадж, — признался он. Глаза Грейнджер расширились от удивления. — Она тоже здесь? Не доходя пары шагов до девушки, Волдеморт остановился. — Она дала показания не в вашу пользу. — Что вы сказали? — на выдохе произнесла Гермиона, поднимаясь на ноги. — Ада Фадж поделилась воспоминаниями, в которых видно, как вы используете непростительные, — ответил Волдеморт. Если до этих слов Грейнджер казалась ему безразличной, даже несколько отстраненной, то сейчас всю невозмутимость резко смыло — ее щеки покраснели, а волосы, кажется, заискрились синим на концах. Она потянулась к карману мантии, и жест был совсем недвусмысленным — явно собиралась достать палочку. Преодолев разделяющее их расстояние, Волдеморт схватил девушку за запястье. — Отпустите, — прорычала она, вырывая руку, — или, видит Мерлин, я прокляну вас и без палочки! Понимая, что истолковал ее действия правильно, мужчина, напротив, усилил хватку. — Мисс Грейнджер, я все решил, вас скоро отпустят, — проговорил он, удерживая Гермиону. — Решили? — прошипела она, толкая свободной рукой его в грудь, и Волдеморту пришлось перехватить и второе запястье. — Если бы не вы, меня бы вообще здесь не было! — пытаясь вырваться из хватки, говорила Грейнджер. Волдеморт моргнул, не понимая, как она могла узнать, что это из-за сорванного плана она оказалась в аврорате. — Вы еще утром могли дать свои воспоминания! Вы же наверняка видели превращение! И меня бы отпустили! И никакая Ада Фадж… Он выдохнул и мысленно закатил глаза. Взял Гермиону за плечи и встряхнул, заставляя поднять голову и посмотреть на себя. — Как вы себе это представляете? — не менее эмоционально прошипел он. — Как я, по-вашему, должен был объяснить, что находился в Хогсмиде во время нападения? Рот Грейнджер приоткрылся от удивления. — То есть то, что меня арестовали, куда лучше, чем если бы пострадала ваша драгоценная репутация? — спросила она, сдув упавший на лицо локон. — Мисс Грейнджер, какие бы чувства я к вам ни испытывал, рисковать своей репутацией — или, тем более, свободой — я и впрямь не стал бы. Девушка нахмурилась в замешательстве. — И что же в таком случае изменилось сейчас, что вы решили отдать свои воспоминания? Волдеморт вздохнул. — Я привел в аврорат настоящую виновницу, — произнес он. Грейнджер прищурилась. — Виновницу? — спросила она. — Ту, что притворялась мной? — Да. Гермиона резко дернулась, вывернулась из хватки и отскочила в сторону, пытаясь из складок мантии выудить палочку. — Значит, она все это время была у вас, — полувопросительно проговорила девушка, — живая, — почему-то добавила она, — а вы только сейчас… — Мисс Грейнджер, до того, как Ада дала показания и предоставила воспоминания, вам ничто не угрожало, — проговорил Волдеморт, старательно сдерживая тон. Он, конечно, чувства Грейнджер понимал — она наверняка просидела здесь весь день без какой-либо информации, и, возможно, ее допросили не один раз — но он вряд ли заслужил, чтобы на нем вымещали злость. По крайней мере, Гермиона не знала о том, что заслужил. — Не знаю, что вам сказал Крауч, но, поверьте, без серьезных доказательств вас, — сделал акцент на последнем слове, — не обвинили бы. Она прекратила, наконец, мельтешить и остановилась. — Что вы имеете в виду? — У вас… достаточно влиятельных покровителей, — нехотя произнес он. Это было чистой правдой. Его осведомитель из аврората сообщил, что Скамандер тоже взялся за ее дело — так что вопрос времени, как скоро он соотнесет исчезновение Альфарда Блэка с похищением мальчишки. Кроме того, можно было надавить на Вальбургу — она хоть и держится за семью, но не в том случае, если из-за этого могут пострадать остальные Блэки. — За вас поручатся многие. Уверен, если бы не Ада, к вечеру вас отпустили бы. Грейнджер застыла, изумленно глядя на него. — Но Нобби… — Он грязнокровка, мисс Грейнджер, — бросил Волдеморт так, будто говорил самую очевидную в мире вещь. — И, если бы не статья в «Пророке», не уверен, что делу дали бы ход. Нападение же на чистокровных жителей Хогсмида куда серьезнее. — Значит, все это, — она беспомощно развела руками, — фарс? Волдеморт устало потер переносицу. — Полагаю, да. По крайней мере, так было до тех пор, пока не дала показания Ада. — Ада… — протянула Гермиона, прикрыла веки и провела ладонями по лицу. — И кто же настоящая… виновница? — махнув в сторону двери, поинтересовалась она. — Сестра Альфарда Блэка. Это он организовал похищение Нобби. Грейнджер наконец перестала изображать статую. Она неуверенно прошла к диванчику и села. Поставив локти на колени, запустила пальцы в волосы и устало застонала. Волдеморт ощутил, как внутри шевельнулось нечто смутно напоминающее вину. Было неприятно осознавать, что причиной несчастий Гермионы является он сам. Темные круги под глазами девушки контрастировали с бледной кожей, и Волдеморт вспомнил, что ко всему прочему вчера ее еще и ранили. Возможно, прокляли чем-то неприятным. Он сел рядом и неуверенно приобнял ее за плечи. Грейнджер сначала снова замерла, а после — подалась навстречу и прижалась к нему. — Я волновался о вас, — произнес Волдеморт, и это была чистая правда. — Вчера, когда увидел вас там… растерялся. Что вы вообще делали в Хогсмиде? — поинтересовался он. — Возвращалась из поместья, — ответила Гермиона. — И меня прокляли. Очнулась в каком-то сарае, а потом все завертелось… Волдеморт поджал губы. Значит, Адара догадалась раньше и, судя по всему, целенаправленно выслеживала Грейнджер. — Пятый спас вас, — констатировал Волдеморт. Осознание ударило внезапно, как гром среди ясного неба. Он, несомненно, понял бы это раньше, если бы не был занят более важными вещами. Но переживания о Грейнджер и собственная неудача в бою с Пятым вышли на первое место. — Он каким-то образом узнал вас. Что за заклинание он использовал? И куда вы переместились? Гермиона отстранилась и посмотрела на него. — Мы трангрессировали к замку. А после он исчез. И я понятия не имею, как он узнал меня. Волдеморт с самого раннего детства хорошо различал ложь — и сейчас прозвучала именно она. Слова растворились в воздухе и осели на языке неприятной горечью. Лгала ли Грейнджер насчет всего или же только часть ее слов являлись ложью — он не знал. Но был уверен, что рано или поздно получит ответы на свои вопросы. Если не от Грейнджер, то от Пятого. Какое-то чувство подсказывало, что вчерашняя встреча не последняя. А сейчас куда важнее было то, что Гермиона, наконец, рядом. Выглядит вполне здоровой, пусть и уставшей. Волдеморт подался вперед и коснулся ее лица ладонью. — Я и правда очень волновался о вас, мисс Грейнджер. — Утром мне показалось, что вам плевать на меня, — ответила она, прикрывая веки, когда он очертил пальцем ее скулу. Он приблизился еще — так, что смог почувствовать ее дыхание на своих губах. — Полагаю, это моя вина, — произнес он. — Я намеренно отдалялся от вас, но, поверьте, не хотел этого. Думал, смогу вас защитить, если рядом будет Ада, а не вы, но просчитался, — лгать, глядя в глаза, так откровенно для него было не в новинку, но вот ощущать горечь на языке от собственных слов — да. Впрочем, он ведь и правда и отдалялся, и просчитался. Пусть и немного не в том, во что верила Гермиона. — Я пришел в школу только для того, чтобы убедиться, что вы в порядке. А вот это уже было чистой правдой. В ее глазах мелькнула странная эмоция, и, пока Грейнджер снова не начала расспрашивать его, он сделал то, чего хотел давно — подался вперед, опуская свои губы на ее. Гермиона шумно выдохнула и замерла. И в тот миг, когда Волдеморт уже собирался отстраниться, она ответила на поцелуй. Все же, это было иначе: не так, как с Адой. Куда приятнее, чувственнее. Эмоций сейчас, казалось, больше, чем во время первого поцелуя — в тот день, когда они вместе готовили ужин. Нынешние ощущения отличались от тех. Сейчас Волдеморт знал и чувствовал разницу между Гермионой, которая играет, и той, что в данный момент вполне искренна. Теперь, зная, какова на вкус ее ложь, он запоминал вкус другой ее стороны. Эта ему нравилась на порядок больше. — Зачем… Ада… — пробормотала Грейнджер, периодически отстраняясь. — Свидетельствовала против меня? Волдеморт тяжело вздохнул. Он прижался лбом к ее лбу, переместив ладонь на затылок Гермионы и запуская пальцы в волосы. — Это я и собирался выяснить, — признался он. — Но, поверьте, какие бы цели она ни преследовала — ничего хорошего ее не ждет. Глаза Грейнджер комично распахнулись, и она дернулась назад. Волдеморт позволил ей слегка отстраниться. — Вы же ее не… Она не договорила, очевидно, опасаясь озвучивать предположение. Волдеморт недовольно цокнул. — Мисс Грейнджер, — произнес он, — не знаю, за кого вы меня принимаете, но я не убиваю людей налево и направо. У меня есть иные рычаги давления на Аду. Он не сомневался, что Вальбурга и Друэлла с радостью сделают так, что Фаджей — и дочь, и отца — больше не пригласят ни в один приличный дом. Для последнего это, должно быть, станет крахом политической деятельности — его вина, что не контролирует свою дочь. Гермиона ощутимо расслабилась. Удивительное создание — Волдеморт, будь он на ее месте, наверняка постарался бы Аде как можно сильнее насолить. Впрочем, об этом Грейнджер не нужно было беспокоиться, пока он рядом. В коридоре, из которого долгое время не доносилось ни звука, раздался шум, и они синхронно повернули головы. Одновременно поднялись с дивана и подошли к двери. Выйти из комнаты не удалось — мимо плотным строем проносились авроры в форме, переговариваясь или коротко бросая приказы. Стоило толпе поредеть, как в конце коридора показались фигуры Крауча и Дамблдора, уверенно направляющиеся в их сторону. Волдеморт недовольно отметил, что Гермиона отошла от него. — Мисс Грейнджер, — кивнул Бенедикт, — Лорд Волдеморт, хорошо, что вы оба здесь! — в противовес словам, он окинул их подозрительным взглядом. Дамблдор тоже не выглядел обрадованным тем, что увидел их вместе. — Хорошие новости, — продолжил Крауч, поворачиваясь к Волдеморту. — Сработал министерский надзор Нобби. Так что, надеюсь, скоро все закончится. — С твоего позволения, Бенедикт, — проговорил Дамблдор, — я провожу профессора Грейнджер в школу. Полагаю, все обвинения с нее уже сняты? Волдеморт поджал губы. — Возможно, профессор захочет остаться? — произнес он с нажимом, опережая реплику Крауча. — Насколько мне известно, у нее сложились довольно теплые отношения с моим подопечным. И она будет рада узнать, что с ним все в порядке. Дамблдор расправил плечи. — Она весь день провела в аврорате и наверняка устала от потрясений. Будет лучше, если она дождется Нобби в замке. Их взгляды скрестились в безмолвной битве, пока Грейнджер не привлекла внимание к себе, прочистив горло. — Думаю, я сама могу решить, что лучше для меня, — холодно произнесла она. — Я бы хотела вернуться в замок. И способна дойти одна. Посмотрев сначала на Волдеморта, затем на Дамблдора, а потом попрощавшись с Бенедиктом, она направилась в сторону выхода из крыла. Лишь в последний момент, перед тем, как она скрылась за дверью, Волдеморт перевел взгляд на Дамблдора, и ему не понравилось то, что он увидел.