Гермиона сидела на каменной полустене, окаймлявшей внутренний двор замка, рассеянно наблюдая за медленным наплывом учеников.
В эту среду была запланирована прогулка в Хогсмид для шестикурсников. Профессоров всегда радовало присутствие дополнительной пары глаз в виде ещё одного взрослого наблюдателя, поэтому Гермиона довольно часто хваталась за представленную возможность вырваться из замка. Но на этот раз, учитывая предстоящую встречу с Эйвери за чашечкой кофе, Гермиона абсолютно не проявляла заинтересованность в том, чтобы помогать следить за учениками.
Она так нервничала, что почти не замечала их.
Будет ли Эйвери столь же дружелюбен, как и тогда, в ночь их первой встречи? Что, если разговор зайдёт в тупик, и он более не захочет пересекаться с ней? Это был её шанс — стать частью окружения Тома, — и она просто не могла всё испортить.
Что, если Эйвери не придёт? Или вдруг случится так, что она зайдет в кафе и не узнает его? Они встречались лишь мельком, что, если это он её не узнает?
И вдобавок ко всему —
действительно ли он читал её статью? Какие мысли у него были по этому поводу? Нашёл ли он её логичной и лёгкой для прочтения? Нашёл ли он манеру повествования подходящей? Или — как неоднократно повторял профессор Снейп — она показалась ему раздражающей и заносчивой? Хотел ли он...
— Утречка, — произнёс голос справа от неё.
Гермиона почти подпрыгнула. Это был профессор Бири, Гербология. Он, должно быть, один из сопровождающих в предстоящей поездке.
— Доброе утро, — пробормотала она в ответ и одарила его быстрой улыбкой, прежде чем отвести взгляд, словно увидев вдалеке что-то интересное. Она надеялась, что он не станет продолжать беседу. Бири был славным, но, по её мнению, мог быть также излишне шумным и неряшливым.
К счастью, мужчина завязал разговор с одним из учеников, и Гермиона была спасена.
Теперь, когда её выдернули из рассеянного состояния, она вытянула шею, чтобы ещё раз оглядеть двор и поймать взглядом остальных сопровождающих. Найти их было достаточно легко, и как только Гермиона сделала это, у неё скрутило живот.
Профессор Шрю — Чары, — проскользнула мимо Бири, собираясь провести ученикам необходимый урок «хорошего поведения». На фоне Бири, который оставлял желать лучшего, Шрю была прекрасным примером сопровождающего. Она отличалась строгостью и обладала таким голосом, что был слышен даже на больших расстояниях. Безупречно.
Но кто действительно портил состав, так это…
Риддл.
Говоря откровенно, она предполагала, что его сопровождение могло сыграть на пользу. Оно подарило бы прекрасную возможность следить за ним; могло даже дать ей шанс завести разговор и сделать первые шаги к вхождению в его окружение, а ещё — помочь избежать посредника в лице Эйвери.
И хотя она знала о необходимости сблизиться с Риддлом, чтобы наблюдать за ним и добраться до его крестражей, когда дело дошло до реализации… ей
не очень-то хотелось приближаться к мужчине. Все её инстинкты трубили держать дистанцию и игнорировать их казалось... неудачным решением. Даже нахождение рядом с ним... вызывало мурашки по коже.
Гермиона поправила багаж и устроилась поудобнее, когда профессор Шрю начала свой поучающий монолог. Пока та бубнила, Гермиона воспользовалась моментом, чтобы вновь осторожно взглянуть на Риддла.
Он выглядел... он выглядел таким скучающим.
Вся ситуация —
лорд Волдеморт, которому пожилая женщина читает лекцию о надлежащем поведении в общественном месте, — была настолько странной, что смех вырвался прежде, чем Гермиона смогла остановить его.
Однако она, должно быть, рассмеялась слишком громко, потому что его глаза, быстро скользнув по двору, встретились с её глазами. Она поспешно опустила взгляд на свои туфли, но —
вот чёрт — было уже слишком поздно.
Он видел, как она смеялась. Над ним.
Только этого не хватало.
Гермиона была уверена, что останется сосредоточена на пальцах ног до конца лекции Шрю.
Когда всё подошло к концу и группа построилась, Гермиона намеренно отошла в конец, и стоило людям выйти строем и начать спускаться к школьным воротам, она отстала.
Всю прогулку Гермиона двигалась медлительно, намеренно плетясь позади большинства учеников: так она могла наблюдать за движениями Риддла, не беспокоясь о том, что он поймает её взгляд вновь.
Он шёл с группой Слизеринцев. Сплошь девушки.
Невольно она задалась вопросом, не нуждается ли Риддл в спасении.
Гермиона отбросила эту мысль так же молниеносно, как та пришла ей в голову. Подходить она не хотела. Она хотела, чтобы он как можно больше страдал — совершенно разными способами, — поэтому, если одним из этих них окажется необходимость терпеть болтовню стайки несовершеннолетних девчонок, то так тому и быть.
И всё же... она до сих пор не решила, какой план действий лучше выбрать, когда дело дойдёт до взаимодействия с самим Томом.
Должна ли она стараться держаться на расстоянии, оставаясь загадочной? Позволить ему почувствовать лёгкий привкус её интеллектуальности и попытаться завлечь его этим?
Или на открытое дружелюбие он отреагировал бы лучше?
Зная о нём то, что ей было известно, она предпочла остановить выбор на первом варианте: намекнуть Эйвери о своей заинтересованности в реликвиях Основателей. Намекнуть, что у неё возникли проблемы с поиском Чаши, и ей не помешала бы помощь кого-то, кто хорошо разбирается в исторических артефактах, — если повезет, Эйвери свяжет её с Томом, и Гермиона
получит своё.
Но…
Раздражающий, назойливый голос в недрах души подталкивал её не упускать шанс. Тысячи жизней зависят от того, сумеет ли она выстроить...
связь с Риддлом — в той или иной форме, — и вот он здесь. Совсем рядом. Зачем ей вообще нужен Эйвери? Прекрасная возможность уже представилась.
Чёрт.
Чёрт.
Ради общего блага оставив свои сомнения позади, она направилась прямиком к нему.
— ...а правда, что там будет оркестр, сэр? Ренвик сказал, что в прошлом году там был оркестр.
— И Хьюитт сказал, что всех гостей по прибытии профессор Слизнорт угощал бокалом шампанского. Устроит ли он такое сно...
— Прошу прощения, девочки, — прервала Гермиона, протискиваясь между Томом и ученицами. — Третьекурсники отстали от группы. Вы могли бы вернуться и удостовериться, что они не остались в лесу?
— Но, мадам…
— Прямо сейчас, пожалуйста.
Девочки закатили глаза, тяжело вздохнув, но с неохотой отстали, оставляя её и Риддла идти вдвоем.
Успех.
Никогда ещё он не был таким горьким на вкус.
— Риддл, — поприветствовала она, и её голос прозвучал намного более робко, чем ей хотелось бы.
— Не говори глупостей, — бросил он. — Том.
Гермиона откашлялась, стараясь не акцентировать внимание на улыбке, которой одарил её Том. Она не разговаривала с мужчиной с тех пор, как он нашёл её в лазарете неделю назад, и почти забыла, как... красиво выглядела его улыбка.
— Ты прав. Я, эм… подумала, что тебя, возможно, следует спасти, — сказала Гермиона, пристально глядя на него снизу вверх и идя с ним в ногу.
С такого близкого расстояния Гермиона могла разглядеть возрастные изменения на его коже, аккуратную родинку высоко на скуле и тёмный оттенок его карих глаз. Он выглядел абсолютно... обычным человеком. Совсем не как чудовище.
Несмотря на это, волосы у неё на затылке встали дыбом.
— Весьма проницательно, — пробормотал мужчина, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что девушки находятся вне пределов слышимости. — Если бы мне пришлось услышать ещё хоть слово о рождественской вечеринке Горация, я бы запросто потерял остатки своего рассудка.
Он усмехнулся, глядя на неё с высоты своего роста.
Гермиона поняла сказанное не сразу, но потом…
Это шутка, поняла она. Господи, Том Риддл...
пошутил.
Гермиона слабо рассмеялась.
— Хорошо, что я оказалась рядом.
— О да, — согласился он, всё ещё улыбаясь. Выглядело безупречно. Гермиона почувствовала... раздражающе смешанные чувства. Неловко. — И часто ты сопровождаешь студентов в Хогсмид? — вежливо задал вопрос Том.
— Вообще, да, — ответила она и, не желая, чтобы их прогулка погрузилась в неловкую тишину, продолжила: — Мне нравится бывать вне стен замка. Иногда одно присутствие там вызывает лёгкую клаустрофобию. И, конечно, помогает то, что я, собственно, даже не профессор. Все те же преимущества, однако ответственности меньше.
— Тебе очень повезло. Они могут быть... о, ради бога, извиняюсь, одну секунду... Холлис, последнее предупреждение: убери руки от своих одноклассников! — Том внезапно рявкнул на компанию мальчишек справа. Один из них сидел на спине другого, пытаясь, по всей видимости, повалить того на землю.
Мальчик моментально слез, как и велел Том.
— Прошу прощения, — сказал мужчина, прочищая горло. На этот раз, когда Гермиона рассмеялась, смех был искренним. Холлис представал настоящим маленьким засранцем для всего преподавательского состава, и, похоже, он доставлял неприятности и Риддлу.
Хорошо.
— Всё в полном порядке, — сказала она. — Каково это для тебя — преподавать?
— Это... — Том выдержал паузу, слегка нахмурив брови. — Не совсем то, чего я ожидал.
— Хм?
— Ну, ты и сама видела их, — он указал на учеников.
Слева от них была группа девушек, идущих позади профессора Шрю. Они громко хихикали; одна из них, очевидно, наложила на волосы женщины заклинание, сделав пряди синими. Бири тем временем шёл впереди, крича на компанию мальчиков из Пуффендуя, которые заколдовали несколько палочек, чтобы атаковать друг друга.
Гермиона поймала себя на том, что снова смеется:
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала она, — Но не стоит винить их. Причёска Эдвин, например, стала намного лучше.
Том рассмеялся, и этот смех звучал даже приятнее того, что был услышан на днях в подвале Пуффендуя.
Ей он не понравился.
Не понравился.
Их небольшой разговор постепенно стихал, и они продолжали следовать по мощёной дороге, вскоре миновав старый дом. Это было первое изваяние на пути от Хогвартса до Хогсмида, что значило близкое нахождение рядом с деревушкой и скорое окончание прогулки.
Мерлин, спасибо. Находиться в его обществе было странно. Расслабляюще. Волнительно. Она готова была уже несколько отстраниться.
— Как насчёт того, чтобы выпить кофе, пока мы будем в Хогсмиде?
Гермиона вскинула голову. Идущий рядом Том выжидающе наблюдал за ней.
Она моргнула.
Он...
Он и правда только что?...
— Прости, что? — пропищала Гермиона.
— На углу главной улицы есть заведение. Элспет, хозяйка, варит лучший в переулке кофе.
Гермиона вздрогнула.
Святые угодники. Она
правильно расслышала его.
Её захлестнула волна паники. Она не знала, что ответить.
Было бы лучше сказать «да», продинамив Эйвери? Или же предпочтительнее рассказать Тому о нём? Или, в качестве альтернативы, ей стоит пригласить Тома присоединиться к ней и Эйвери?
Вместе пропустить по чашке кофе? Или следует солгать и просто сказать ему, что она занята?
Гермиона не знала. И всё только усложнялось тем, что она не могла сказать точно,
почему Том пригласил её. Ей было ясно, встреча за чашкой кофе — не то, чего ему хотелось на самом деле. Конечно, нет.
Тогда почему? По сути, для него она была чужаком; предпринимать попытки завербовать её он не мог. Но, возможно, он просто натянул на себя маску дружелюбия, целясь создать хорошую репутацию?
О Мерлин, она не понимает, понятия не имеет,
она не…
— Прошу, не стоит заставлять себя…
— Нет-нет, — быстро перебила она. — Гм, нет, всё в порядке, я просто... ну…
Том продолжал терпеливо ждать.
Господь милостивый.
— Разве у тебя нет, ну, учеников, за которыми необходимо присматривать? — произнесла она в слабой попытке отвлечь.
Он рассмеялся и жестом указал на группу девушек, которых отчитывала профессор Шрю, чьи волосы наконец приобрели нормальный оттенок седины:
— Думаю, Шрю сумеет справиться с ними, не так ли?
— О, конечно, эм... думаю, у неё получится. Но, э-э... знаешь, мне жаль, — наконец сказала она, слегка поморщившись. — Вообще-то, я... У меня запланирована встреча в Хогсмиде с твоим другом Эйвери. В Кабаньей голове.
Странное выражение промелькнуло на его лице. Она не могла назвать точную причину этого, но было ясно, что полученный ответ был далёк от ожидаемого.
Оу.
— Гм... Да, он написал мне, так что мы навёрстываем упущенное, — пояснила она. — Но, конечно, мы более чем рады те...
— Да нет, — перебил Том, уже делая шаг в сторону. — Не стоит, не буду вам мешать.
— Если… если ты уверен…
Он кивнул:
— Хорошего времяпрепровождения, Гермиона. Передай от меня привет Эйвери.
— Да, конечно, передам, — сказала она, но Том уже отошёл, вновь присоединяясь к ученикам.
Плечи Гермионы опустились.
Чёрт, чёрт,
чёрт.
Почему у неё появилось чувство, что она сделала неправильный выбор?
____
Хотя ранее её одолевало беспокойство, что, возможно, она не узнает мужчину, ей, на деле, не следовало переживать об этом. Долговязый и бодрый Эйвери торчал на дороге, как белая ворона. Стоило ему увидеть спутницу, как он подпрыгнул, размахивая своими длинными руками, чтобы она могла заметить его с другой стороны дороги.
— Ты можешь уже перестать скакать, — подойдя к нему, бросила она, слегка смущённая вниманием к его прыжкам со стороны проходящих мимо учеников.
— Прошу простить, — сказал он, ухмыляясь. Было ясно, что он ни капли не сожалеет. — Идём? Я приметил столик у окна.
— Идём.
Гермиона проследовала за ним в переполненное кафе и заняла столик прежде, чем это сделают ученики, в то время как Эйвери озвучивал заказ.
И, вопреки её подавленному после прогулки с Томом настроению, кофе был... хорош. Эйвери создан для веселой компании, — и хотя очень быстро стало ясно, что он
вообще не понял суть её статьи, она всё равно была крайне польщена тем, что он приложил усилия и попытался сделать это.
Именно так поступил бы Рон.
Эйвери был энергичным и забавным, а ещё активно жестикулировал. У него была прядь волос на лбу, которая подпрыгивала вверх и вниз при каждом кивке головы, что выглядело очаровательно. Мило.
И хотя ещё в самом начале их беседы она решила, что он ей
нравится, сосредоточиться на разговоре было тяжело.
Потому что Риддл вёл себя тогда необъяснимо…
странно.
Она знала, что он умеет находить подход к людям, — Гарри и Джинни говорили ей об этом. Но даже обладая этой информацией, тем не менее, она признавала: он превзошёл её ожидания.
Во-первых, он принёс извинения, что само само по себе достаточно странно, но после он взял и пригласил её выпить кофе! Это было похоже на то... как бы странно ни звучало... что он пытался вести себя с ней как...
с другом.
Странно — вот как это назвать.
— Ты в порядке?
Гермиона резко вытянулась:
— Прошу прощения? Ох. О, да, в порядке, — сказала она. — Извиняюсь. Просто отвлеклась немного.
— Да? — подтолкнул к продолжению Эйвери.
Гермиона мысленно дала себе пощёчину. Ей необходимо сосредоточиться. Она уже упустила один подходящий момент; нельзя было позволить началу дня испортить и эту встречу тоже. Да, шанс сблизиться с Томом утерян. Но, быть может, так даже лучше. Ведь как там говорится? Ты всегда желаешь то, чего не можешь получить? Возможно, её отказ сработает в её же пользу.
— Эта, э-э, статья, над которой я работаю, — быстро сказала она, пытаясь закрутить разговор в точности так, как она репетировала. — Боюсь, я переоценила свои силы.
Когда стало ясно, что Гермиона ничего более не добавит, Эйвери отхлебнул кофе и сказал:
— Ну, продолжай, не томи.
— Гм. Ну... это историческая статья об... основателях Хогвартса, — произнесла она, внимательно наблюдая за чужой реакцией. — Об основании ими Хогвартса и тайнах замка, которые таятся там и по сей день. И их... их родословных. Что-то в этом роде, знаешь.
Эйвери вскинул бровь.
— Звучит довольно увлекательно. И что тебя так беспокоит?
— В основном всё просто и понятно, единственное... у каждого из четырёх Основателей был... ну, полагаю, можно сказать, что каждый из них обладал
артефактом. Одним из величайших по значимости магическим предметом. На них остались магические отпечатки, и некоторые из следов сохранились на столетия, но местоположение артефактов неизвестно.
— О, — воодушевлённо воскликнул Эйвери, — ну, в таком случае... может, тебе стоит поговорить с Томом?
Крючок, леска и
грузило.
— Серьёзно?
— Да, он помешан на такого рода вещах, — Эйвери пренебрежительно махнул рукой. — Несколько лет проработал в антикварной лавке: Горбин и Бэркес, знаешь такую? Если и есть кто-нибудь, обладающий хоть толикой знаний, — я уверен, что это он.
— Он в лавке работал, говоришь? — будто невзначай спросила Гермиона. — Профессора в Хогвартсе крайне высокого мнения о нём. Просто я предполагала, что он пришёл из Министерства...
— Да уж, — бросил Эйвери. — Ну, мы все
думали, что он сразу попадёт в Министерство и займётся политикой... но он всегда был непреклонен в своем желании преподавать, так что... — мужчина пожал плечами.
— Чудно, — Гермиона провела пальцами по ручке своей чашки. — Итак. Тогда спрашивать нужно Тома. Как давно вы с ним знакомы? Думаешь, он не будет возражать, если я спрошу его кое о чём?
— О, конечно нет. Временами Том может быть немного... колким, но он на самом деле довольно отзывчивый человек и действительно изо всех сил старается помочь тем, кто в этом нуждается. Мы ходили вместе в школу, он помогал мне с Арифмантикой. Без него я бы точно всё завалил, — сказал Эйвери. — Так... предполагаю, знакомы мы... лет тринадцать? Ха, как летит время.
— Ух ты, — Гермиона ответила так, словно и не знала ответ заранее. — Значит, вы двое близки?
— О, ну... не знаю, что и сказать, — Эйвери откинулся на спинку стула. — Том всегда был немного одиночкой, знаешь. Больше интересовался книгами, и... своими безделушками и всяким таким. Как всё прошло после... после той ночи в Кабаньей голове? Он всё ещё доставляет тебе неприятности? Моё вмешательство требуется?
Гермиона фыркнула:
— Боже, нет. Он, эм... на самом деле он принёс извинения. За те слова в адрес моей статьи.
Брови Эйвери взлетели вверх.
— Что?
Он рассмеялся:
— Ничего, я просто... Хотел бы я на это посмотреть.
— Разве это не свойственно ему? Извиняться?
— Риддлу? — мужчина покачал головой. — Нет, он, думаю, скорее сбросится с Астрономической башни, чем признает, что в чем-то ошибался, — прыснул Эйвери. — Но я, предположим, его не упрекаю. Я бы тоже извинился перед тобой, если бы сморозил глупость.
— Что бы это значило? — спросила Гермиона, слегка нахмурив брови, и причиной этого жеста был не флирт. Нет, она нахмурилась из-за того, как непринуждённо Эйвери говорил о Томе. Так беззаботно, почти дразняще. Именно это и ожидаешь услышать в разговоре о друге детства, с которым человек провёл бок о бок тринадцать лет.
Это наводило на мысль, что Эйвери знал Тома не так хорошо, как ему казалось... либо же, как и Том, он был очень хорошим актёром.
Она не могла сказать точно, какая версия кажется ей более правдоподобной, но полагала, что Том не стал бы делиться слишком многим со своими Рыцарями. Это при условии, что Эйвери вообще был Рыцарем.
— Просто я бы тоже не хотел оказаться на противоположной от умной и привлекательной женщины стороне.
— Мистер Эйвери, — сорвалось у неё застенчиво; и хотя она помнила, что использует мужчину и что это ничего не значит, от комплимента по лицу растёкся румянец. Уже довольно давно никто не флиртовал с ней так смело. — Довольно с вас.
— Просто я предельно честен, — сказал он, поставив одну чашку на другую, когда их кофейные напитки были допиты, и пожал плечами. — Продолжай писать мне, ладно? Дай знать, как будут продвигаться дела с Томом, и если тебе понадобится помощь, чтобы устроить ему хорошую встряску.
— Обязательно, — сказала она. — Это очень любезно с твоей стороны.
— Вот такой уж я человек, — подмигнул мужчина. — О, и сообщи, когда у Слагги будет очередная вечеринка, хорошо?
Она бросила на него озадаченный взгляд:
— Предположим, сообщу.
Эйвери кивнул:
— Мы ведь не можем допустить, чтобы ты пришла туда совершенно одна, не так ли?
Гермиона расплылась в улыбке. Казалось, это звучало с толикой самодовольства.
— Нет, конечно нет.
____
В тот день — уже после того, как она попрощалась с Эйвери, а группа совместно двинулась в направлении замка, — Том больше не приближался к ней. Он шёл с руководителями группы, беззаботно беседуя с учениками всю дорогу вверх по склону.
Весь путь Гермиона наблюдала за ним издалека, как под гипнозом. Было ясно, что он уже нравился ученикам. Девочки и мальчики... у него был особенный подход к ним, — не такой, как у других профессоров. Он смеялся с ними, шутил с ними, активно взаимодействовал с ними.
Увидев это, Гермиона почувствовала давящую необходимость поспешить. Он преподавал меньше двух недель, а уже сумел поладить с учащимися лучше, чем она за эти два года. Ему не потребуется много времени, чтобы отобрать самых ярких из них, чистокровных и податливых, — тех, кого он сможет превратить в идеальных Пожирателей Смерти.
Он будет работать быстро.
Ей необходимо действовать на опережение.
Она напомнила себе, что встреча с Эйвери прошла удачно. Семена уже были посеяны.
Она подступится к Риддлу вновь, когда пройдёт нужное количество времени. Она заинтригует его намёками на владение знанием о реликвиях Основателей.
А после, едва она намекнёт на имеющуюся зацепку о местонахождении Чаши, он угодит прямиком в её ловушку.
