Хейли POV
Бег всегда был моим рефлексом. Если вспоминать все, что со мной было, становится довольно-таки ясно, что всякий раз, когда ситуация становилась невыносимой, и все выходило из-под моего контроля, лучшее, что я могла предпринять – это уносить оттуда ноги, да побыстрее. Это случалось автоматически, еще тогда, когда я была подростком. Я убегала из дома несколько раз (хотя, я всегда возвращалась домой спустя день или два, просто потому что я бы умерла, завтракая и обедая ежедневно в Taco Bell). И даже сейчас, когда я уже повзрослела, и вроде бы могла придумать что-нибудь поумнее, я все равно срывалась. Если мне просто надоедал Франклин, или случалась ссора с Чадом – я просто собирала некоторые вещи, вызывала такси и просила отвезти меня куда-нибудь. Иногда я просто смотрела в окно, наблюдая за влюбленными парами, детьми с родителями, бизнесменами и бродягами, шествующими по улицам города. Там, где они были главными. Я думала о том, что является для них важнейшим в жизни, и похожи ли их жизни вообще. Есть ли у них тот, кто их ждет, или же они ждут кого-то. Размышлять над этим было одной из моих причуд. Иногда, я сбегала, для того, чтобы сходить на какую-нибудь выставку или концерт, или для того, чтобы просто побродить по городу, разбираясь в хламе, который нагромождался в моей голове. Бывало так, что если я быстро успокаивалась, я останавливала такси на полпути до места назначения и просила отвести меня обратно домой. Мои друзья и близкие привыкли к таковой моей черте, и перестали переживать и чрезмерно волноваться, если я вдруг пропадала. Чаще, они даже не замечали моего ухода. И Чад встречал меня с распростертыми объятиями, говорил, что ему очень жаль, и все снова становилось на свои места. Но случалось так, когда проблема не подвергалась такому скорому ее решению. Например, когда я теряла нескольких друзей в глупейшей аварии. И просто прогулка по городу уже мне не помогала. Мне нужно сорваться. Мне нужно убежать за приделы своего города, за пределы государства, континента, подальше, лишь бы забыться и разобраться во всем. Туда, где я бы теряла связь с проблемой. И тогда, я не вызывала такси, а сразу шла на поезд. «Когда она в спешке собирается и идет на вокзал, вот тогда вы может понять, что все на самом деле плохо» - так говорит моя мать. Она говорила, что мое сердце в роуминге. И я думаю, она права. Я бы никогда не чувствовала себя комфортно на одном и том же месте. Наверное, именно поэтому я так люблю гастроли. Сначала, когда мои побеги были недолгими и на небольшие расстояния, это было тяжело переносимо, но со временем мне стало легче. Мой дом не был тем, за чем я скучала. Я скучала по людям. Песни вроде «Franklin» по-настоящему никогда не выражали мою тоску и боль по семье, и также то, что я чувствовала, возвращаясь к ним. То, что они менялись в мое отсутствие…. Итак, сейчас мы здесь и, в общем-то, никто нас не знает, И я не привыкну к этому, Мне не привыкнуть к постоянным путешествиям, И, возвращаясь назад, я не поверю, что всё по-прежнему, пока мы не остановимся, Вспомнив об этом, когда всё уже изменилось. После того, как я повзрослела, все исчезло. Песни превращались в «Looking Up», когда я на самом деле была рада путешествиям с друзьями, при этом занимаясь тем, что я люблю. Если быть честными, можешь ли ты поверить, что мы пересекли весь мир, пока он спал? Я бы не променяла это ни на что, Потому что это всегда было моим желанием, И это больше не мечта, Нет, теперь это не мечта! За это стоило бороться. Все еще был тот странный момент, когда я решила с грустью описать мои одинокие, кочевые путешествия. Тогда и появилась песня «Misguided ghosts». Я просто одна из этих призраков, Бесконечно путешествующих. Им нужна не дорога, На самом деле, они преследуют меня. А мы лишь ходим по кругу. Побег от проблем совершенно ничего не решал, и я прекрасно это знала, лучше, чем кто либо. Но я никуда не могла деться от этой привычки, это становилось почти инстинктом. И это было сладкой свободой, которую «Escape Route» подарил мне. Есть ещё время спланировать путь к отступлению, Я развешиваю карту на стене подвала. Это ещё не победа - уйти от твоих проблем, Но это единственный план, что у меня есть, Это единственный план, что у меня есть. Но я думаю, что лучшая песня, описывающая меня – это «Renegade» До этого момента, я бы никогда не решилась сесть на самолет и улететь куда-либо. Государственная граница только условность, но выбраться за ее пределы просто поддавшись глупому инстинкту…. Я никогда такого не делала. Уезжать за границу казалось сумасбродством, но в тот момент, мне также казалось, что моя жизнь разбита на осколки, как хрустальная ваза, и ее уже не склеишь, нужно только бежать. Мне нужно освободиться от всего этого! Итак, когда я отключила мобильный, перестала рыдать, объедаться кокосовым мороженным, и бросать тарелки в стену, и, в конечном итоге, выбрасывая вместе с их осколками остатки моего разбитого сердца, я свернулась в клубок и осознала то, что мне нужно убегать. Я не могу остановить себя. И я была там, в своей спальне, сидя на полу и скидывая одежду в чемодан, и раз, за разом перечитывая содержимое моего билета на самолет. Сокрушаясь от той глупости, которую собираюсь сделать. Комната казалась пустой и одновременно жутко душной. И сейчас я действительно ощущала то, что Чад собрал свои вещи и уехал прочь отсюда. Я забрала все свои пожитки из квартиры в Калифорнии и ни разу не пожалела о том, что продала ее. Он помог мне собрать вещи, и мы договорились, что между нами не останется никаких недоговоренностей. Мы даже обнялись на прощание, и это не было неудобно. Он чудесен, и это оправдано. В моем чемодане было совсем немного вещей. Но я собиралась уезжать надолго, и я решила это, твердо решила. Я не знаю, когда вернусь. У меня вообще не было никаких планов. Я не позволю себе думать об этом, так как это может разрушить мое мнение. Конечно же, я не собираюсь пропускать даты концертов и вызывать вокруг себя драматические вздохи. Я не хочу ажиотажа. Я хочу просто исчезнуть, чтобы никто и не заметил. И когда бы следующий раунд тура был известен, я бы вернулась, побыла с ребятами на концертах, и вернулась бы в свою анонимную нору. Где я могла бы проводить дни, забывая о нем. Я просто хочу убежать подальше от Нэшвилла, потому что он здесь. Я просто хочу сбежать от воспоминаний о нем. Может быть, я зашла слишком далеко. Может, я неправильно интерпретировала его реакцию на мой вопрос. Он не подтвердил этого! – доказывала я себе. Но, как только минуты превратились в часы, мысли вроде: «А он и не отрицал этого!» подавили все прежние. И зачем Дженне выдумывать что-то столь масштабное, как беременность? Даже если это и неправда, я не могу больше убивать время, лежа на одном месте. Это слишком. Он выбрал ее. Не тебя. Просто прими это и двигайся дальше. До моего вылета оставалось около двух часов, я решила взять больше вещей, и в итоге, закрывала чемодан, сидя на нем, пытаясь утрамбовать все компактнее. Этот чемодан был везде со мной. Казалось, он знает обо мне больше, чем кто-либо. Вытащив его из комнаты, после, спустив с лестницы, и выкинув за порог, я вышла следом. В последний раз осмотрела свой дом снаружи. Это была моя первая крупная покупка, и я действительно гордилась этим сооружением. Как я уже говорила, я не склонна оставлять места проживания надолго, и я готова извиняться то, что оставляю свой дом. Я уже собралась уходить, но тут залетела обратно в дом, схватила небольшой листок бумаги, написала на нем кое-что и приклеила чуть ниже дверной ручки снаружи. Я так делала на случая того, если кто-то хотел бы видеть меня, пока я в отъезде. Обычно, на таких листках я пишу свое примерное местонахождение.« Ушла туда, куда направляются остальные мечтатели.»
Когда я закрыла дверь на ключ, ветер опасно зашуршал моим посланием, и я предположила, что листок будет отправлен в лужу в кратчайшие сроки. И это меня сейчас расстраивало. Поскольку в отличии от многих моих ранних путешествий, сейчас, я не знаю, когда вернусь. Я закинула чемодан в багажник моей машины и села за руль. Я старалась не думать о том, что еду в аэропорт, но это сильнее меня. Воспоминания яркими вспышками заискрили в сознании. Я позволила им заполонить мой разум, только чтобы насладиться ими в последний, болезненный раз, и больше никогда к этому не возвращаться. Я вспоминала выражение лица Джоша, когда он увлечен какой-либо видеоигрой - между его бровей образовывается несколько складок, а взгляд по-детски охвачен событиями на экране монитора. Я вспомнила как это – ощущать его рядом, ощущать его объятия. Тепло, сладость и безопасность охватили меня на мгновение, но я знала, что никогда больше этого не почувствую. И, наконец, самое горестное: я вспомнила, какой огонь ощущала внутри себя, когда он впервые поцеловал меня. Я вспомнила все: страсть, желание, а главное - любовь. Огонь казался мне таким реальным, что мои внутренности почти сгорали, коптились и тлели. Это больно. Но я позволю себе отпустить это. Все потеряно сейчас. Я не ожидала ничего другого. В глубине души, я всегда знала, что он не собирается сделать все так, как я хочу. Как это? Мы были два безумно разных человека. Он женат. Я вокалистка известной рок-группы и люди наблюдали и впитывали каждое мое движение. И не общались несколько лет, и по уважительной причине, кстати. Демоны нашего прошлого обязательно нашли бы себе путь, и вернулись к нам, в то время как я, глупая и ослепленная, хваталась за искорки надежды. Слепая надежда на то, что прошлое не вернется. Спустя полчаса, я добралась до аэропорта, вытащила чемодан и поплелась к главному входу. Предварительно проверив наличие билета и паспорта, я передала их девушке за стойкой. Она посмотрела на мое имя в паспорте, и на секунду взглянула на меня. Вероятно, она узнала меня, но не подала виду. Возможно, она не совсем уверена, что этой мой паспорт. Я определенно выглядела не так, как на фотографии в паспорте. Там я, пусть и бледная, зато красивая и с тенью улыбки на лице. А сейчас что? Чудище с рыже-розовыми волосами и отвратительными кругами под глазами. Я почувствовала укол вины. Я не сказала ничего ни Эрике, ни маме, ни даже Тейлору или Джереми. Они будут волноваться, если я не вернусь через пару дней. А я не вернусь… Слишком поздно, чтобы поворачивать назад! Я прошла регистрацию и сдала чемодан в багаж. Стрелка на часах близилась к полуночи, а в аэропорту было толпа людей. Объявили посадку на мой самолет, и я почувствовала странное головокружение. Я сжала кулаки и впятилась взглядом в белый пол под ногами. Осталось немного. Я обвалилась на пластиковый стул и уткнулась лицом в ладони. Воздух, вскоре, снова вернулся ко мне в легкие, и я почувствовала себя лучше, когда снова смогла слышать гомон людей вокруг. Я смогу забыть о нем. Я смогу. Кого я обманываю?! Это не сработает. Я никогда не смогу забыть его. Но я могу попробовать. Мои мысли спутывались в бестолковые петли, воздух снова стал тяжелым, как свинец. Я ощутила подкатывающую тошноту и крепче зажмурила глаза, пытаясь закрыться от окружающего мира. Но это не помогало. Я все равно слышала разговоры людей, монотонный голос диктора. Он снова объявил посадку на мой самолет. И все люди поплелись к выходу, чтобы улететь отсюда подальше, а я все еще сижу на пластиковом стуле, пытаясь собраться. Мне просто нужно еще немного времени, чтобы я смогла осознать то, что не собираюсь отступать. Все внутри меня жаждет побега, и руки машинально сжимаются в кулаки еще крепче, впиваясь короткими ногтями ладони. И вот, я услышала, как кто-то зовет меня. Нет. Не просто кто-то. Это.. Он. Он! Хотя, нет! Это не может быть он. Ты себе просто напридумывала! Тебе показалось! Просто прекрати, будет еще больнее. Просто поддайся рефлексу. После этого, я поднялась со стула и присоединилась к очереди людей, которые будут со мной на одном самолете. Голос в сознании становился все громче, и все настойчивей звал меня. Так громко, как этого не может быть, если это просто выдумка. Могу ли я позволить себе обернуться? Обернуться, чтобы увидеть, что это действительно он, и разорвать последнее, что осталось от сердца? - Хейли! И тут я почувствовала его руку на своем плече, и я таки обернулась, чтобы увидеть его здесь. Я чувствовала его тяжелое дыхание. В другой руке, он держал билет, такой же, как у меня. - Джош. – Выдохнула я. Это и вправду он. Мои колени предательски задрожали, а ноги стали ватными. Его рука на моем плече, была единственным, что держало меня в вертикальном положении. - Что ты здесь делаешь?... О, когда я доберусь дотуда, Это не так уж и далеко. Я изменница. Это у меня в крови. Если я когда-нибудь доберусь дотуда, То не так уж и быстро. Я изменница И всегда была ею. Я продолжу бежать, Я снова продолжу бежать.