Влияние ритуальных действий на вероятность

***

      Даниле снился хороший пасторальный сон. Он стоял на берегу речушки, как две капли очень разной воды похожей на ту, у которой просидел до утра с шаманом. Две капли принадлежали разной воде по той причине, что к недавно запечатлевшемуся в сознании образу речки примешивались какие-то другие реки из давних воспоминаний, сгущаясь до обобщенного образа некой обобщенной приятной реки. Даня стоял и думал, что ему очень надо бы на другой берег по неким важным делам, но не мог придумать, как перейти. В его сне река обладала активным течением и выглядела прозрачно-холодной, будто пульсирующей родниками, что и при смешной глубине было не особо приятно. Лезть в нее хотелось заметно меньше, чем созерцать. — Данечка, давай быстрее, ну тебя все ждут. Ножки боишься замочить? — откуда-то с противоположного берега мамин насмешливый и ласковый голос выразил нетерпение.       Даня улыбнулся. С мамы станется прервать прогулку в рощице на противоположном пологом берегу, вернуться, взять его за руку и перевести по краю какой-нибудь только ей заметной косы так, что со стороны все будет выглядеть «мама ведет взрослого Иисуса по воде записываться в поликлинику». — Я сейчас, честно-честно! — он стянул кроссовки, снял носки и засунул их поглубже в обувь, чтобы те не выпали и не замочились. Нет в жизни большей печали, чем гулять с сырыми ногами, даже в самый лучший из дней. Даня был достаточно взрослым, чтобы самостоятельно дойти до этой мудрой мысли.       Бледноватая для лета стопа опустилась в воду и тут же отпрянула. Вода правда холоднющая, жесть! Но на том берегу он никогда не был, а значит, ради нового экспириенса, можно и потерпеть. — Так, ладно, считаю до пяти, а потом быстро забегаю… — …или не сегодня, например. Обернувшись на голос, Даня увидел непривычно притихшего шамана. Спящий разум не стал себя компрометировать и задавать вопросы по типу «а почему моя мать и зазнобушка находятся в одной локации, чего быть не должно» и просто принял все как данность: — Да не бойся, она нормальная, понимающая. Пойдем со мной? Только вода холодная… — А кто тебя зовет? — Как кто? Ну мама же… Шаман спрятал короткий смешок в кулак: — Такой вот ты значит человек, да? Не подружка, не кумир юности… — Не понял? — Да, собственно, ничего такого. Просто не ходи пока. Переходить реку без подготовки не очень разумно, и я вижу, что ты не готов. Даня потер лоб костяшками пальцев: — Чего-то ты очень усложняешь. Меня ждут же…       Николай присел на корточки у воды и потрогал ее ладонью. Он как-то очень внешне неустойчиво переместил вес со всей стопы на носки, и Дане показалось, что он обязательно сейчас макнется в реку всей своей высокоумной головой. Но шаман обладал ловкостью кошки и, как бы ни хотелось снизить градус восхищения его владения телом, не грацией картошки, а тоже весьма себе кошачьей. — Понимаешь, Данила, это не обычный сон. Совсем обычных снов вообще не бывает — это всегда диалог. Если не с более тонкими мирами, то хотя бы с собой. Но это не рефлексивный сон, а, скажем так… Даня растеряно похлопал глазами: — Ты же не в первый раз мне снишься, да? Я почему-то вообще не вспоминаю, когда просыпаюсь, но вот сейчас… Некоторые мои мои странные фантазии изначально не совсем мои? И где халат? А еще будет?       Если бы Данила не был уверен, что шамана невозможно смутить, он бы подумал, что тот смутился и немножечко порозовел, но не полностью, а какими-то трогательными пятнами. — Вот сейчас не до глупостей. Ты знаешь, что во сне река — это очень редко просто река? — Типа как у Юнга? Сейчас я шагну в реку одним человеком, а выйду другим? Не, ну так-то ладно, мне тридцать. Я почти уверен, что мы с моим сознанием готовы быть инициированными во взрослый тоскливый мир! — О, какие неожиданные познания. Даня, который не очень-то любил, чтобы кто-то кроме него сомневался в его всесторонней эрудированности, недовольно фыркнул: — Я и Гомера читал! — Конечно читал, петербургская интеллигенция, — шаман в примирительном жесте поднял руки и в этот раз, несмотря на всю свою ловкость, все-таки из своей неустойчивой позы опасно качнулся в сторону воды, но не упал. — Я не хотел снобствовать, просто не думал, что тебе интересно.       Данила немножко напыжился и сделал умные глаза, чтобы никто во всем мире больше не смел усомниться, что ему вообще всякое интересно. Однако все его позирование улетело в стратосферу, потому что Николай все так же заинтересованно смотрел куда-то в воду и трогал ее ладонью. — На самом деле тут никакой психологии бессознательного, хоть логика и близка. Просто духи тебя заметили и ждут знакомства. — Ну, так значит надо идти? — В каком смысле «надо идти»? — Так они же ждут!       Николай тяжело вздохнул, наконец-то обернулся и посмотрел на Данилу: — Как-то все у тебя просто. Это меньше всего будет похоже на увеселительную прогулку. И ты не готов. Лучше иди сюда, кое-что покажу…       Даня присел рядом на корточки и тоже заглянул в воду. Сначала ему показалось, что в прозрачной воде мелькают смутные бесформенные тени, но он слегка прищурил чуть близорукие глаза и… — Ого! Они же аквариумные? И никак не пресноводные? — Ты знаешь что это? Я вот никак не могу понять… — Ага, у меня в детстве был аквариум с прикольными рыбами. Это Betta Crowntail, ну или черные коронохвостые петушки. Капец какие красивые рыбки, но немного это… Не любят конкуренцию. Чего это они толпой? — В смысле «не любят конкуренцию»? — Ну, таких называют бойцовыми рыбками. Они нормально живут с другими рыбами, но если видят что-то похожее на себя, то у них сгорает их рыбья жопа от уязвленного чувства исключительности. И начинается махач на выживание… Николай ухмыльнулся от уха до уха: — Думаю, это к тебе. Можешь потрогать и хватит на сегодня знакомств.       Даня отпустил руку в воду. По ладони пробежалась легкая щекотка — кто-то из рыбок задел королевским хвостом. — Ну и все, подъем. — Чего?..       Даня так и не успел услышать ответ, потому что подскочил на своей кровати будто от громкого хлопка в ладоши над самым ухом, с зашкаливающим сердцебиением и привычной утренней пустотой в голове. Только вот утро еще не наступило и лишь отдаленно брезжило где-то на горизонте. Он хотел было снова уснуть, но его внимание привлекла нездоровая для такого часа беготня в доме и отборный мат в исполнении, если он не ошибся, обычно невозмутимого Паши. Даня спрыгнул с кровати и потолкал в бок мирно посапывающего Гальянова: — Саш… Ты это, вставай. Там или пожар или еще какой пиздец. Давай посмотрим? Че-то мне одному ссыково.       Саша натягивал одеяло на голову и немножко хныкал, а новый день неизбежно наступал.